"Атака" Ты, главное, не бойся. Выдох, вдох - размеренно, как я тебя учила. А страхи - лишь пригоршни звездных крох. Неслышно тлеет лунная лучина, подсвечивая полночь. Ты продрог. От зрелости взрываются гранаты, разбрызгивая зерна. Стук сапог - сердечной аритмией. Аты-баты - как наяву. Качают небосвод зеленые невызревшие маки. И ты встречаешь сорок третий год заложником панической атаки… Очень интересное стихотворение. Само название — «Атака» уже предполагает запредельную интенсивность. Первая же строчка Ты, главное, не бойся. Выдох, вдох... ускоряет дыхание... Но рядом есть человек, которые знает, что происходит и как себя в этом вести. То есть боец (больной) не один, рядом — медсестра на поле боя. Она пытается убедить раненого, что страхи - лишь пригоршни звездных крох. Но, если честно, верится с трудом. Страх занимает собою все, размером с небо, и сильно же надо верить сестричке, что мелочь это, где-то там... Как правило, человек боится болезни и невесть что думает о своем состоянии, а потому эта строчка у меня вызывает сомнения. Неслышно тлеет лунная лучина, подсвечивая полночь. Красиво тлеет, действительно, неслышно! От зрелости взрываются гранаты, разбрызгивая зерна. Также очень красивая метафора, которая вполне может относиться и к реальному бою. Стук сапог - сердечной аритмией. Аты-баты - как наяву. Только в этой строчке мы можем реально предположить, что больной не на поле боя, а в палате, бой у него внутри. Раз «аты-баты — как наяву». Получается, они в ощущениях. Качают небосвод зеленые невызревшие маки. Также очень поэтически-впечатляющая строка. Опиум... Для успокоения? Качающееся небо — наглядно передает внутреннее состояние человека — ему очень плохо. Может, уже и не страшно, если он нашел в себе силы смириться с ситуацией и позволить телу самому справиться с болезнью или принять, как оно назначено. И ты встречаешь сорок третий год заложником панической атаки… Сорок третий год — так же очень красноречиво, отсылает, конечно, к ВОВ. Больной, действительно, заложник. Мне, как человеку, от медицины далекому, перекличка темы войны и болезни видится сделанной мастерски. А какая борьба может быть? Ну, попытаться успокоиться — правильно дышать и принять, как оно есть. Однако при этом складывается очень сильное впечатление, что, будь больной в одиночестве, ему бы помирать пришлось от ужаса. Сестра милосердия рядом с ним как ангел-хранитель. Да, чувствуется, что панические атаки мучительны. Картинка очень яркая, динамичная, в красках, запахах-звуках (взрыв, пыль от аты-баты), с температурой... Стихотворение написано пятистопным ямбом. Состоит из трех графически неразделенных катренов, цезуры оформлены построчно, что стихотворение весьма украшает. Рифмовка АбАб. Рифмы замечательны. Особенно хочется отметить: учила — лучина, продрог — сапог, гранаты — аты-баты(!). "Осень" Осень пожухлым листом, неприкаянность пряча, бьется-дрожит на ветру. Под садовой скамейкой - новый вселенский потоп, и сиротствует мячик, кем-то когда-то забытый. Тоскливой жалейкой стонут качели. Ограда черна и ребриста. Дождь усредняет пейзаж с беспощадностью ножниц. Россыпь рябиновых пуговиц - город расхристан, зябнет в исподней рубахе. Казалось бы, прожит, вымерен сумрачный день поговорочной пищей, завтра случится другой - как положено, кроме прежней тягучей тоски. И спасения ищешь, жарким лицом укрываясь в пространстве ладоней… Замечательное стихотворение, очень красивое. Олицетворенная осень, однако, в первой же строчке каким-то образом прячет неприкаянность. Если она бьется-дрожит на ветру — то неприкаянность, как раз, налицо... Точна, узнаваема и близка зарисовка дворика. И сиротствующий мячик в луже под скамейкой отсылает к детству, и звук жалейки качели уносит куда-то вдаль... Ограда черна и ребриста. Щедро рассыпана красота в этом стихотворении. Дождь усредняет пейзаж с беспощадностью ножниц. Очень свежая находка усреднения пейзажа! Россыпь рябиновых пуговиц - город расхристан, зябнет в исподней рубахе. Нет, не спрятать осени неприкаянность свою. Как, впрочем, и ЛГ: Казалось бы, прожит, вымерен сумрачный день поговорочной пищей, завтра случится другой - как положено, кроме прежней тягучей тоски. И спасения ищешь, жарким лицом укрываясь в пространстве ладоней… В душе ЛГ, как и в прожитом дне, сумрак. Разговоры — поговорочная пища — говорят о бегстве от себя, от одиночества внутри, от какой-то прежней тягучей тоски. Настолько нестерпимой, что у ЛГ лицо горит, и спасение — в ладонях. Так прячутся маленькие дети. ЛГ беззащитна, как и осень, которая бьется-дрожит на ветру. Композиция окольцована живыми ощущениями неприкаянности... Так вот где осень прячет неприкаянность — в ладонях... Красивое решение! Стихотворение написано пятистопным анапестом. Рифмовка перекрестная, окончания женские. Сложено тремя графически неразделенными катренами, но с разноской строк по цезурам. Рифмы хороши. Хочется отметить: пряча — мячик, ребриста — расхристан, ножниц — прожит, пищей — ищешь, кроме — ладоней. |