«Так, – думала я, выходя из магазина, – израсходовано 700 рублей, на транспорт на две недели мне осталась тысяча рублей. Должно хватить, если не будет никаких непредвиденных растрат.»

Тяжёлые пакеты с продуктами оттягивали руки, стреляющей болью отдавались в локтях, а тонкие вытягивающиеся ручки резали онемевшие пальцы.

«Вот дойду до лавочки и отдохну! – уговаривала я себя, отмеряя взглядом оставшееся расстояние. – А там и до подъезда недалеко!»

Бухнув свою ношу на вожделенную лавочку, я первым делом размяла пальцы, потом заправила за ухо прядь длинных волос. И осерчала: «Некогда подстричься сходить!.. Да и подкраситься не мешало бы, а то седые отросли…»

Снова подхватила пакеты и на подворачивающихся каблуках заковыляла дальше, мысленно причитая: «Чёрт дёрнул сегодня юбку и туфли одеть! Нет бы – джинсы и кроссовки!»

Ага, вот и подъезд. Кое-как намалёванные цифры над кодовыми дверями. 106… и далее неразборчиво.

Я со стоном переложила оба пакета в одну руку и из бокового кармашка сумки достала ключи, магнитом отворила дверь и … что-то меня смутило. Дверь открылась странно легко, не так, как всегда…

Поднимаясь по ступенькам на площадку к лифту невольно отметила свеже-белую побелку потолка, красивый светло-серый цвет стен, чистый плиточный пол, и слабо удивилась: «За один день успели и перекрасить, и отмыть?!»

Когда открылись двери лифта, я вошла… Благородная тёмно-серая краска, большое зеркало, блестящий хромированный поручень, лампа дневного света под потолком…

«Я сплю, – утвердительно подумала я, – или сошла с ума.»

Когда мы переезжали в этот дом, то мне, честно, было неприятно. Грязный подъезд, расписанный малолетними художниками под гетто, и – последний этаж.

«Между крышей и нами есть ещё технический этаж, так что потопы не страшны! – успокоил меня супруг. – Зато – какой вид из окон!.. За это надо выпить!..»

Да, вид был сногсшибательный. Кроны сосен наравне с полом лоджии – кажется, что можно перешагнуть перила и побежать по верхушкам деревьев. И представлять себя «Бегущей по волнам» Грина. И ещё мне нравилось небо – бесконечное, просторное, чаще, конечно серое, покрытое тучами, но иногда голубое и ясное. И солнце – с обеда и до заката… За это я готова была простить все прочие минусы этой квартиры.

Лифт доехал до моего «четырнадцатого неба», я вышла и уже хотела бухнуть надоевший груз на чистое место у двери, как заметила, что площадка тоже изменилась в лучшую сторону: цветы в горшках, на стенах перед дверями – кованые крючки для сумок. И даже – лавочка с завитушками, кстати, тоже кованая, и около неё – урна для курящих. Обе – почти произведения искусства из чёрного чугуна с бронзовой патиной.

«А-а! – вдруг предположила я. – У нас появился богатенький сосед! И от широты души решил и подъезд, и площадку в порядок привести?.. – Похвально. Похвально.»

Ключ легко, как по маслу, вошёл в замочную скважину. Дверь… «Он … что, и дверь мне поменял?.. – я ошарашено глядела на глянцевую поверхность, инкрустированную под орех симпатичными пятнышками и полосочками. – Ну, знаете!»

 

Просторный светлый холл плавно перетекал в гостиную, а справа и слева широкие коридоры вели, по-видимому, на кухню и в спальню. В гостиной стоял большой овальный стол со стеклянной столешницей, вокруг которого были расставлены кованые стулья с плетёными спинками. Дорогие портьеры выгодно оттеняли евро-окна. Кафельный пол холла отделялся двумя ступеньками от паркетного в гостиной. И цветы… Живые. Везде.

Я как заворожённая стала ходить по комнатам, всё разглядывая и трогая руками. Ощущения мне говорили, что это реальность, что я не сплю. Но верилось с трудом. Но когда в спальной на комоде я нашла рамки с фотографиями, а на этих фото обнаружила себя, то сомнения закружили меня в диком хороводе… Хорошая стрижка и модная одежда от кутюрье, импортная машина и конь явно арабских кровей… У меня настоящей этого ничего не было. Значит, на фото не я, а мой двойник. И я нечаянным, совершенно непонятным образом, попала к нему, вернее, к ней домой. И мне надо срочно уходить, пока меня не обнаружили и не приняли за воровку. Но ноги сами несли меня всё дальше и дальше от спасительного выхода.

В конце левого коридора я обнаружила лестницу на второй этаж. В полном восторге и ужасе от того, что я всё ещё здесь, я поднялась по красивым (кованым!) ступенькам наверх, прошлась вдоль дверей, открывая и заглядывая в них, но не заходя. Спортзал с новёхонькими тренажёрами, бильярдная, большая комната с домашним кинотеатром и уютными диванами и креслами, туалетная и ванная комнаты, и … выход на крышу.

Я просто онемела от восторга. Крыша была превращена в цветущий сад с лавочками и … бассейном. Я зажмурилась. От обиды даже слёзы на глаза навернулись – почему одним даётся всё уже при рождении, а другие своим потом и кровью вынуждены добывать себе гроши, чтобы тупо не умереть с голоду.

Я пошла обратно. Заблудиться было невозможно, поэтому я быстро нашла лестницу вниз. А внизу меня ожидал сюрприз.

– Эльга Александровна? Как вы меня напугали! – раздался знакомый голос.

Я замерла на последней ступеньке лестницы.

– Даша? Э-э…

Передо мной стояла подруга моего сына Даша, но она была как-то странно одета: в форму горничной из фильма «Госпожа горничная».

– Я услышала, что дверь открывается, но у меня на плите молоко подходило. А когда сюда пришла: двери настежь, чьи-то чужие туфли валяются, пакеты с продуктами у дверей... – тут она прервала сама себя и в свою очередь уставилась на меня, наверное, с не меньшим удивлением, чем я на неё. – А что это на вас? Это не ваша одежда.

Я оглядела себя: юбка в складочку, легкий джемпер рябинового цвета, всё новое, недавно позволила себе потратиться.

– А что … не так? – осторожно спросила я.

– Н-ну… – смутилась она, – когда вы с утра не захотели ждать водителя, чтобы он подвёз вас до работы и выскочили, как угорелая, я успела разглядеть, что вы были в тёмно-сером костюме с блеском и белой блузе. И туфли… У вас же итальянские были. Удобные. Вы ещё мне рассказали, что в салоне каком-то фирменном выбирали… И сумка … не ваша.

Я молчала. Мне нечего было сказать. Даша всё решила за меня:

– Давайте-ка я вас в ванную провожу. Примете душ, приляжете, а я ужин в постель принесу. Эта ваша ненормальная работа когда-нибудь вас погубит… Вы уже сама на себя не похожи…

В ванной я ошалела от количества всевозможной сантехники: от унитаза подвесного и джакузи до инфракрасной сауны и душевой кабины. Когда я наконец-то разобралась с ручками в душе и получила кайф от мощного водного потока, когда я завернулась в белый махровый халат и завалилась в двуспальную кровать, я не смогла дождаться Дашу с ужином. Глаза сомкнулись и я…

– Что телишься, как сонная курица?! – услышала я над своим ухом и вздрогнула. Мастер участка закрыл пол окна своей массивной фигурой, большую часть которой занимал живот, и навис над моим столом. – Собирай рабочее место, я сказал!

Я ошалело вскочила, бросилась вон из комнаты. В туалете я посмотрела в зеркало. Одно лицо с тем, что я увидела на фото. Только глаза потухшие, с красными прожилками от недосыпания или от невыплаканных слёз?

«Я что, уснула на рабочем месте?! - подумала я и быстро ополоснула лицо прохладной водой. По дороге на участок посмотрела на часы мобильника. - Хоть в чём-то везёт! – Конец рабочего дня! Можно собираться домой, а завтра с утра – семь бед – один ответ! – начать собирать рабочее место…»

 

Подъезд с цифрами 1066… над дверями, грязные ступеньки, ведущие к раздолбанному лифту, кнопка вызова, оплавленная чей-то сигаретой, проломанные стенки лифта, исписанные стены площадки, старая железная дверь, открывающаяся со скрипом…

– Ну, где тебя носило? – крикнул с кухни мой супруг. – Я уж замучился тебя по моргам, больницам и поликлиникам разыскивать!.. – Что-то заскворчало на сковороде и пошёл вкусный запах жаренного мяса. – Двое суток – ни звонка, ни смс!..

– Да нигде я не шаталась, и не двое суток. Ты что-то путаешь. Просто я не в тот подъезд зашла и, поверь мне, ключ подошёл, в квартиру чужую попала…А потом – на работе…

– Ври да не завирайся! – муж вылетел из кухни, потрясая полотенцем, зажатым в руке. – Я звонил на работу, там сказали, что ты взяла два дня без содержания заработной платы! – От супруга попахивало спиртным. – Не хочешь поделиться со мной – с кем и где ты провела эти два дня?

– Перестань кричать. У меня голова болит… Ничего не понимаю… Какие два дня?!

Он ещё долго что-то выкрикивал, выбегая из кухни и зависая в дверях ванной, пока я споласкивалась, потом в дверях спальни, пока я переодевалась в домашнее и на кухне, когда я искала: что бы можно было поесть на ночь и не умереть от коликов в желудке…

Когда я легла спать, на часах было уже полпервого ночи.

Лишь только голова коснулась подушки, а глаза начали сладко слипаться, как я…проснулась. Около большой двуспальной кровати белого дерева, на которой я лежала, стояла Даша и немного виновато улыбалась:

- Кажется, вы уже успели уснуть, пока я вам ужин приготовила. Ну, ничего! Сейчас перекусите и снова – спать! – она взбила за моей спиной подушки и поставила на кровать поднос на ножках.

«Хм! – подумала я. – Удобно, однако!»

И принялась есть: рыбная котлетка с рисом под белым соусом, салат из помидор и огурцов с оливковым маслом, кусочек хлеба и красный чай…

- А если проснётесь ночью, я вам в минибар поставила кефир… Он там охлаждённым будет… - Даша заботливо подоткнула мне подушки и забрала поднос с пустыми тарелками. – Или выставить греться?

Я подумала и поспешила её заверить, что она всё сделала правильно.

- Ну, я пошла? – она как-то нерешительно посмотрела на меня. – Больше вам ничего не надо?

- Даш, - я собралась с духом, - а что мне обычно ещё надо на ночь?

- Ну… - она замялась и слегка покраснела. – Вы просите меня рассказать вам о себе. О том, есть ли у вас муж, сын, и кто я вам. А ещё часто спрашиваете: какое сегодня число?

Я опешила: «Всё правильно! Именно об этом я и хотела её расспросить!»

- Это всё – ваша работа. Это она сводит вас с ума. Вы совсем скоро перестанете понимать: где реальность, а где параллельное пространство…

- Что?! – удивлённо вытаращилась я на неё.

- Вы работаете и живёте в параллельном пространстве… Ну, так вы мне однажды рассказали. И просили постоянно вам рассказывать, чтобы однажды совсем не потерять память. Вы даже плакали как-то: хотели контракт разорвать с разработчиками проекта. Но тогда они пригрозили, что отберут всё, что вы заработали таким адским трудом: эту квартиру, машину, дом за городом, обучение Андрея за рубежом…

- Так у меня есть сын? – обрадовалась я и немного успокоилась.

- Конечно. Он учится в Оксфорде.

«Обалдеть! – мысленно охнула я. – Это какие же деньги я должна получать, чтобы всё это тянуть на себе?!»

- А... где я работаю?

Даша вздохнула и протянула мне мою сумочку, чёрную, приятную на ощупь, явно из натуральной кожи. Я взяла её, открыла, нашла паспорт, полюбопытствовала. Всё сходилось. Потом нашла пластиковый пропуск, но на нём ничего не было написано: кто я, что за организация такая, где я работаю. В кошельке обнаружилась симпатичная кругленькая сумма в тысячных купюрах, а в отделениях для карточек были вложены три кредитки.

- Я пойду, хорошо? – попросила Даша. – А то посуда засохнет, мыть трудно будет.

- Да, да, иди! – рассеянно ответила я, а потом смущённо крикнула вдогонку. – Да ты поставь там в раковину, я утром встану пораньше – сама помою!

Девушка оглянулась в дверях и так грустно посмотрела на меня, с таким состраданием, что мне стало не по себе. Я откинулась на подушки и стала лихорадочно вспоминать: что же со мной такое приключается, что я ничего толком не помню: ни из параллельной, ни из нормальной жизни? Голова была совершенно пустая, очень захотелось спать.

Последнее, что я подумала перед тем, как провалиться в сон, было: «Почему же никто из работодателей не предупредил, что работа станет таким страшным испытанием? Каждый день терпеть унижения от начальства, зависть знакомых, живущих ещё хуже, подсчитывать гроши, чтобы не голодать… Цена нескольких часов в своём нормальном мире – целая жизнь жизнь в параллельном? Я же там не живу – выживаю... А стоит ли оно того?»