Я проснулась неожиданно. Чувство страха сразу подступало к горлу. Ощущение было не то что неприятным, а непривычным. Я вообще – то мало чего боялась в жизни, а тут лежу в своем доме, в своей кровати, двери крепкие и заперты на замок, муж должен вернуться с минуты на минуту - что страшного? Но, странное, непонятное ощущение нереальности и приближающего ужаса не отпускало меня. Может потому, что забыла занавесить окна и круглая луна светила так ярко, будто весь свой холодный свет она направила только в мое окно? Этот таинственный лунный свет, плавал желтыми пластами по полу, как льдины в половодье.

Мой кот зашуршал возле кровати пластиковым пакетом, и страх улетел, как птичка.

В самом деле, что можно бояться в собственной спальне? Кот весело кувыркался на прикроватном коврике, ловил лунный луч, шуршал пластиковым пакетом. Это он меня и разбудил.Я опустила ноги с кровати, шикнула на кота и он, юркнул между ног под кровать. Пластиковый прозрачный пакет остался лежать на полу.

Кот! Его не должно быть дома, я его увезла к маме на дачу уже несколько дней назад.

Я включила свет, заглянула во все углы, конечно, кота ни где не было. Но я же видела его, моего пушистого и черного, по имени Аз, или Алмаз. Вот и пакет, которым он шуршал.

Опять проделки Хозяина. Раньше он не показывался, давал о себе знать, конечно, но не так, что бы кувыркаться под носом! Он просто шутил с нами, совсем не обидно.

Мог сдернуть одеяло ночью, погреметь посудой на кухне, прошлепать ногами по полу, или постучать в окно. Если засижусь за книжкой поздно, мог выключить свет.

Понятно, посторонним мы о нем не рассказывали. Что бы подумали мои коллеги из института космофизики, если бы я рассказала им о нашем Хозяине? О его существовании я и сама раньше не догадывалась. Он общался раньше, наверно, только с мамой.

Когда моя мама переезжала на другую квартиру к своему новому мужу, то, шутя, сказала, что оставляет мне Хозяина. Успокоила, что он добрый, но к нему надо привыкнуть и не обижать его. Еще сказала, что он не любит кошек. Мамины слова я забыла, мою маму надо знать, что бы верить всему, что она напридумает! Но кошки у меня не водились! Я пыталась их завести сто раз, очень нравятся мне эти создания, милые, пушистые, веселые и независимые. Но кошки убегали из квартиры при удобном случае, навсегда. Один, рыжий, даже выскочил в форточку, благо живем на первом этаже.Что им не нравилос у меня, не знаю, но не водились и все тут! Мама же и принесла мне этого черного котенка, ещё маленького и писклявого, с круглым животиком, с черным носиком. Он обещал вырасти в большого черного и пушистого кота.Мама попросила молоко наливать в две миски и ставить их рядом. Почему это помогло, я не знаю, но кот прижился. Долго выбирали имя и назвали Алмаз, Аз, Азик..

Хотя коту наплевать какое имя мы придумали для него, он не откликался не на одно , он вообще не откликался - кот был глухой. Глухой, вредный, совершенно не ласковый, привередливый в еде. Он не любит спать в кровати, сидеть на руках, не любит, когда его гладят. Шипит, как змей Горыныч и выпускает когти похожие на сабли. У меня и у девчонок руки постоянно покарябаны до самого локтя. Увидев, свежую царапину, мама всегда скажет: « Теперь гриппом не заболеете, от царапин иммунитет». Это правда – гриппом мы не болеем. Девчонки, мои дочки все-таки любили Аза и на дачу к бабушке уехали с котом.

Кот был на даче, девчонки там же, муж должен приехать с минуты на минуту, но сна уже не было ни в одном глазу, а чего крутится в постели, когда можно почитать. Я села в кресло, взяла книгу, но выключатель над моей головой щелкнул и свет погас, «Спокойно, просто ослабла пружина в выключатели, вот он и сработал, надо поставить новый выключатель»- сказала я себе и снова включила свет.

В проеме двери, рядом с креслом, стояла женщина. Входная дверь не открывалась, это я знала точно. Но женщина присутствовала, близко, на расстоянии вытянутой руки.

Мне сразу показалось, что я с ней знакома, но признаваться в этом я не хотела.

Чем отличается страх от ужаса, я раньше не знала. Теперь поняла, так как я испытала ужас!Все волосы, которые росли на моем теле, встали дыбом. Это было больно и неприятно, поверьте мне. Спина стала мокрой и холодной, ноги стали ватными.

И странный звук, хотя, я могла бы поклясться, что была абсолютная тишина. Но, звук вибрировал, очень низкого тона, казалось, он сочился из стен, звук, внушавший ужас, даже не внушавший, а приносящий ужас. Странный звук, странная вибрация, странная белая женщина. Но она не могла быть в моем доме, она не могла быть вообще!

Самые страшные сны рано или поздно кончаются, Надо только немного подождать.

- Это сон, не надо бояться, этого не может быть. Я пыталась взять себя в руки.

Женщина стояла в проёме двери босиком, на ледяном полу.

Она и при жизни любила ходить босиком. Мне становилось холодно, когда я смотрела на ее босые ноги еще тогда, когда я звонила в их квартиру, чтобы позвать на улицу Ленку, её дочь. Однажды я пожаловалась маме, что у Ленкиной матери тети Тамары не на что купить домашние тапочки, и мы подарили ей тапочки и теплые носки.

Потом у тётки Тамары пропал старший сын, я тогда уже кончала школу, куда то исчезла Ленка, потом умерла сама тётка Тамара. Квартира стояла свободная долго, наверно не находилось наследника, а может, была другая причина. Потом в её квартире стали делать ремонт незнакомые люди, ремонт затянулся на годы, и уже отремонтированная квартира пустовала.

А покойная тётка Тамара стояла в проёме двери, , в том самом платье, в котором мы её хоронили и босиком, хотя тапочки в гроб мы ей купили. Деньги на похороны собирали всем подъездом, помянули, пошептались о странностях смерти тётки Тамары, об исчезновении Ленки, о смерти сына – была семья и сгинула.

Я боялась посмотреть покойнице в лицо, если слово « боялась» здесь подходит. Боялась закрыть глаза, что бы не видеть ничего, не могла закричать, не понимала что происходит.

Покойница шевельнула рукой, разжала ладонь и на пол со звоном выпал предмет. И этот живой звук немного успокоил меня. В это же время черный меховой клубок бросился в ноги покойницы. Клубок был агрессивен и без страха кидался снова и снова, как разъяренный кот. Только не шипел, а хрипел почти человеческим голосом, или нечеловеческим, но понятным:

- Уходи, уходи!

Этого моя крепкая психика не выдержала и я не то уснула в кресле, не то потеряла сознание.

Очнулась, когда в дверь вставляли ключ, уверенно, и не торопясь - это был мой муж. Дверная ручка повернулась и в этот миг я увидела вещь, которая упала из мертвых рук Тамары. В одну секунду я схватила её, бросила в ящик стола. Вошел муж и очень удивился, что я не сплю и плохо выгляжу, поинтересовался, не заболела ли.Я знала одно – муж не должен знать ничего. Я должна разобраться сама.

 

Когда маме дали эту квартиру – это было просто чудо. Хотя слово «чудо» скорее подходило, что бы характеризовать мою маму. Мама писала стихи, сочиняла музыку, пела, танцевала, рисовала. Организовывала домашние праздники, на которые хотели попасть все, но трехкомнатная «хрущевка» вмещала определенное число гостей. Еще мама была коммуникабельна, сидела на диете, могла смастерить из куска ткани потрясающую вещь. Еще она время от времени выходила замуж, рожала детей, и снова расходилась.

Детей воспитывала весело, принимала гостей, жарила пироги, давала советы.

Её можно или любить или не любить, просто пройти и не заметить нельзя.

Для определения человеческого характера у мамы было всего две краски: черная и белая. Я не могла понять критерии этого отбора, но разглядеть душу, какого она цвета, это мама умела.Скажет: «черная» и человек никогда не сможет прийти на мамины веселые праздники, Собирались, естественно, все белые и пушистые.

Хотя, я думаю, что маму я знаю плохо, а может, и совсем не знаю.

У мамы появились внуки, которых она тут же влюбила в себя. Я спокойно относилась к тому, что если кто из внуков заболевал, мама подвигает руками, температура спадала, горло проходило, и ребенок выздоравливал.

Ах, мама, мамочка! Как же ТЫ оказалась замешана в эту жуткую историю?

 

Я училась в выпускном классе, когда мы получили новую квартиру. Благодаря маминым стараниям и связям. Тогда я и познакомилась с тёткой Тамарой (царство ей небесное).

Даже не с ней вначале, а с её дочкой Леной, моей ровесницей, а потом и с Сережкой, её братом, который был старше нас на три года. Поговаривали, что муж её жив и здоров и помогает содержать детей, что он высокопоставленный чиновник, но никогда его никто не видел.

Тамара не работала , большую часть времени сидела на скамейке во дворе, выставив вперед живот в замасленном халате, лузгала семечки и перемывала соседям косточки.Выпить любила, не без этого, но была совершенно безобидной. Красота её исчезла давно, даже следа не осталось, но дети были красивы, замечательно красивы.

Лена была светленькая, тоненькая и гибкая. Лицо было такое, что трудно отвести глаза. Оно светилось. Улыбка была внезапной и яркой, глаза не синие, ни серые, а фиолетовые, как фиалки. Таких глаз я не встречала больше никогда.

Брат в красоте ей не уступал. И его светлокудрая голова всегда находилась в пределах моего взгляда.Вообще – я пропала. Мне было шестнадцать, а тут еще весна.

Не спала, не ела, рыдала по ночам. Первая любовь, как это бывает трудно!

Помню, стоял апрель, холодный для этого время года. Большие пепельные облака собирались в огромные темные тучи и тащились по небу, чуть не задевая за крыши. Солнце показывалось редко и было немного тоскливо и тревожно.

В тот день я потратила много усилий, что бы выглядеть как можно лучше. Я постригла косы без маминого разрешения, потом рыдала, жалея их, боялась показаться маме. Очень беспокоило меня обещание прийти на свидание, я хотела и боялась, трудно когда детство уходит.

Сергей пришел на свидание в красивом белом плаще. В магазинах тогда было пусто, все женщины одевались в одинаковые турецкие платья, с плиссированными юбками, а мужчины покупали джинсы-варенки местного производства. А такого плаща не было даже у работников базы! Бесчисленное количество карманов на груди, на бедрах и даже на рукава. Серебряные молнии с брелками на застежке. Брелки болтались, позванивая. Сергей был уверенным и красивым до невозможности.

Мы уже сворачивали в переулок, когда возле одноэтажного деревянного дома, скользя по сырой земле, появилась мама. Она не должна была появиться, она не знала о моем свидании. Моя вечно веселая, улыбчивая и разговорчивая мама была странно напряжена. Она тронула Сережку за руку, позвала его взмахом, пошла вперед, а я с Сергеем за ней. Ладно, я, но почему Сергей, такой уверенный всегда и бесстрашный, шел за мамой молча, как бычок на веревочке?

Поднялись на грязное деревянное крыльцо, с разломанными перилами, вошли в подъезд с исписанными и описанными стенами, хлипкая дверь распахнулась перед нами. Я не соображала ничего. В комнате, за загаженным столом сидели парни. Мерзкие лица, рыбьи глаза, нездоровые зуб.

- Господи, куда мама меня завела?

У Сережки зубы стучали, лицо было не бледным, а голубым, глаза выпадали из орбит. Странная немая сцена. Мама протянула руку и оторвала брелок от его плаща. Потом взяла меня за руку и вывела на улицу.

- Он негодяй, даже больше. Слов таких нет. Вчера Хозяин всю ночь плакал, скулил, как щенок. Я спросила его:" К добру ли, к худу"? А он, с такой злостью мне ответил:" К худу, к худу"!

А ночью показал во сне, что тебя ждет. Тебя накачали бы наркотиками и надругались всей компанией. Девочка моя, нельзя быть такой доверчивой. Хотя, надо быть доверчивой. От подлостей не застрахован ни кто.

-Неправда, кричала я,- неправда!

Это был самый страшный день в моей жизни.

- Правда, ответила мама и, размахнувшись, забросила в темноту брелок от Сережиного плаща.

Потом, я узнала, что тот деревянный дом ночью сгорел. Там ли нашел свой конец мой прекрасный принц, не знаю, и знать не хотела.

Брелок от белого плаща, модного двадцать лет назад, лежал у меня в столе. Тот самый, который мама забросила в темноту. Тот самый, который выпал из мертвых рук моей соседки.

Я должна узнать, что хотела сообщить мне покойница.

Назавтра, когда время перевалило за полдень, я поняла, что в доме одна не останусь. Страх начал заползать в душу. Еще одной такой ночи я бы не выдержала. Самое страшное для меня было то, что я, которая была современной женщиной, попала в нелепую ситуацию. Поделиться с кем-то не могла, меня признали бы просто сумасшедшей, я сама не до конца верила. Легче всего убедить себя, что все приснилось.

Но брелок от плаща, который мама забросила в ночь, непостижимым образом попал ко мне. Надо было идти к маме. Нет, я не была с ней в ссоре с той страшной ночи, мы о том больше не говорили. Недоговоренность всегда стояла между нами, как стена. Не верила я в предательство и подлость Сережи . Но я верила маме и знала её.

Уже столько лет прошло, пора бы и забыть. Я поехала на дачу к маме.

Смешно сказать про мою маму -" колдунья". Старались скрывать, но как тут скроешь?

То что мама могла определить пол ребенка в первые дни беременности - что тут странного? Любой диагноз ставила лучше врача. Руками проведет и расскажет, что болит, а что скоро заболит, как можно лечить. Деньги не брала, говорила, дар пропадет.

Карты раскинет и скажет, что человек думал, что сказал, а что хотел сказать. Мне казалось, что она карты раскидывает для видимости, а сама знает все и без карт

У мамы все хорошо росло. На даче цветы вылезали из клумб, на голых помидорных кустах, без листьев, краснели связки помидор, огурцы вились выше крыши, как лианы.

Мой кот встречал меня мяуканьем с забора,загорелые и веселые девчонки притащили мне желтых цыплят, с трепещущими крылышками, с туго набитыми зобами.

Все было хорошо и мирно.Я протянула маме брелок. Она хотела взять его в руку, но выронила, как если бы он был горячим. Подняла. Положила на стол и стала водить руками, прислушиваясь к чему-то.

- Я не хотела тогда сделать зло. Я хотела, что бы никогда эти подонки не появлялись на твоем пути . Только это. Об этом и просила. Расплата, это уже ни мое. Злоба и зависть не дала этим людям мирно жить .Они из той категории , которым плохо, если другим хорошо.

Вот и задумали погубить тебя, и мне навредить.Я тоже хороша. Сгоряча, прокляла, вот и нет им покоя. Мне тоже совесть спать не дает. Надо простить и забыть.

Мы заказали панихиду в храме, сходили на могилку и там закапали брелок.

Кот и Хозяин живут дружно. Иногда, у Аза шерсть дыбом, шипит и смотрит в пустоту.

-Опять миски не поделили, ворчу я!