Посвящается резному дубовому креслу, оставшемуся в наследство от бабушки Есть вещи – как вещи, о них мы не будем. Есть вещи – как вехи, есть вещи – как люди, Есть вещи – как трудные долгие вздохи, Есть вещи – секунды, есть вещи – эпохи. Присядь-ка на это дубовое кресло, Проникнись, прислушайся к скрипам древесным. Его компаньоны в домах Ленинграда Горели в буржуйках во время блокады. К нему бы, резному, как к трону, с поклоном: Прапрадеда-тёзку на кресле дубовом Под грохот обстрела в разбитой колонне* По Ладоге вывезли еле живого. А ты – про вещизм, про мещан и плебеев… Есть вещие вещи, есть вещи – идеи, Есть вещи святые, особого рода, Над ними не властны ни люди, ни мода. Я буду сидеть в этом кресле на даче До смерти, наверно, своей, не иначе. В нём видится дальше, яснее и выше, В нём мудрое – глубже, а вредное – тише. Я буду читать в нём блокадные письма И старые фото в альбомах лоснистых Смотреть, размышляя о лицах и датах, О людях, что жили, любили когда-то… Есть вещи, которые непостижимо В тебе возрождают твою неделимость С историей, временем нашим, корнями… Клянусь, они проданы будут – не нами! Тщеславие чьё-то не тешат, возможно… Но душу – бередят… И память – тревожат… _________ * т.е. автоколонна | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
