этот старик с красным большим мешком, чуть крючконосый, с долгим нависшим взглядом, перемещается чаще всего пешком - только не так, как дьявол, что носит "прада". там, где впадает в город людской поток, там, где стада бизонов пасутся шатко, встретишь его отставленный локоток, что повторяет строгость его лопаток. дождь по дороге прячет лицо и пыль - впрочем, осанка кажется непреклонней, чем у старухи с именем изергиль и рыбака сантьяго на горизонте. давит мешок прозрением чепухи - в липовом переулке, в кругу семейном, кто-нибудь, кто попросит прочесть стихи, от удивленья вывихнуть может шею. он на суставы ветра повяжет боль и постучит по клавишам очумело, чтобы, введя побитый, как жизнь, пароль, выбелить осень растёртым о строчки мелом. |