ГЛАВА 10

Выйдя из дома, мы вдоль дощатого забора в полной темноте добрались до перекрестка. Фонарь рядом с домом Елены так и не горел. Думаю, его не скоро соизволят отремонтировать. Дневная капель закончилась, и стало по- зимнему холодно. Обходя изрядно потемневшие сугробы и хаотично сваленные дрова, мы все же добрались до освещенных центральных улиц. Володька по дороге успел слопать, по случаю прихваченный бутерброд с ветчиной и сыром.

-Ну, вот мы и в Хопре, - вспомнил он старую рекламу, входя в отдел, - сейчас будем купаться.

-Не понял, - посмотрел я на друга.

-Ой, ой, только не надо, кто обещал мне водопад из спиртосодержащей жидкости, а? Я что зря закусывал, в надежде сейчас выпить.

-Ты же один почти бутылку вина выдул.

-Чего там пить то, да и вино – это не водка, - философский подвел черту Кирсов.

Володька неплохо рассчитал, когда произнести, столь значимые для него слова, возможно, зная по опыту, что без поддержки он вряд ли останется. Кирсов поднял руку и показал в конец коридора, - а вот и засланец. Третьим будешь? – спросил он, подходящего Андрея Шелехова.

-Сегодня можно. Есть повод. Я ведь доделал этого интеллигента – убивца. Поплыл он у меня. Почти день на него ушел.

-Вот и ладненько, тогда беги.

-А почему я?

-Деньги Федорыча, - как бы, между прочим, продолжал Кирсов, - Я стол организую. Ты знаешь, как проблематично найти закуску в нашем голодающем отделе? А тебе придется за горящей жидкостью бежать. Давай, давай, а то магазин закроют.

Подойдя к двери, на которой висела табличка с двумя фамилиями: Синицын, Кирсов, я остановился. – Все - таки любопытно, откуда взялось пальто под сараем, да ещё столь своеобразного покроя. Смысл оставлять его там кому - то ни было, полностью отсутствует. Шкатулка – другое дело, она все же ближе к нашим загадкам. Хотя, тоже ещё вопрос.

Если в нашем с Володькой, кабинете, я ожидал увидеть что - то из ряда вон выходящее, то я глубоко заблуждался. В нем было все по - прежнему, уныло и пусто. Я достал из сейфа папку, принесенную Володькой из музея, решив ещё раз просмотреть имеющиеся документы. Все же должна быть связь между этими бумажками и теми, что у Елены. Зачем - то же Владимир Андреевич собирал все эти вырезки. Что - то или вернее кого - то он отслеживал на протяжении длительного периода.

Прошло минут десять, когда в дверь постучали. Я крикнул: Войдите!

Появилась физиономия Володьки, - я не помешал, - пробормотал он, раскладывая на столе газету, а на ней какие то пирожки , хлеб и ещё что то, - все таки у меня талант по части добывания продуктов. Мне определенно нужно было родиться в первобытнообщинные времена, ох я бы там развернулся.

-Не успел бы.

-Это почему?

-Тобой динозавры в первый же день бы позавтракали, а вернее сказать, какой нибудь саблезубый тигр или ещё кто нибудь. Динозавров тогда уже не было.

-Думай, что говоришь. Я в душе все же охотник.

-Вот именно только в душе.

-Да ну тебя, - на удивление быстро отстал от меня Володька, нарезая снедь и доставая стаканчики.

-О нет! – теперь не хотел уступать я. – Так быстро ты от меня не отделаешься. Ты вот мне скажи милый друг, что ты думаешь по поводу пальтишка, обнаруженного тобой под чем - то.

-Что? Что? – Перегнувшись через стол, Володька сверлил меня глазами, неподвижный как изваяние, если не считать спички, которая медленно перекатывалась из одного угла рта в другой. – Думаю, что это так называемое одеяние, принадлежит, судя по всему нашему висельнику.

-Обоснуй.

-Легко. Он как ты помнишь, был в плаще стареньком, а остальное все новое. Пальто как ты заметил из разряда последнего писка моды. Улавливаешь мысль?

-Ну.

-Размер соответствует, имеющемуся трупу. Так что я думаю, пальто оставил дядька из гостиницы, когда, опять же я только предполагаю, следил за домом Елены. Тем более место под сараем очень даже удобное для этих целей.

-Хорошо рассуждаешь. Тогда объясни мне еще одно. Почему эти дядечки не обыскали дом раньше, до приезда девушки, ведь прошел почти год?

-Может, и обыскивали и не раз, но ничего не нашли. А может, не знали где искать. А сейчас мешает Елена, на что они явно не рассчитывали, я имею в виду её приезд.

-Допустим.

-Ну и в конце то концов, может, они были заняты чем - то другим. Ну, где этот Шелехов? Во рту уже все пересохло. А вот и он, Бэтман. Вспомни заразу, появится сразу. – В дверях с двумя свертками стоял Андрей.

-С сегодняшнего дня постепенно отвыкаем от употребления спиртных напитков. – С этими словами он выставил на стол бутылку кефира.

Кирсов поднялся со стула, - ну не так же резко будем осуществлять этот переход к трезвой жизни. Так ведь можно и инфаркт заработать.

-Я же сказал постепенно, - Шелехов выставил на стол бутылку водки.

-Вот это другой разговор. А то я чуть в тебе не разочаровался. – Володька схватил бутылку. – Вернемся к нашему разговору? Или сперва выпьем? А может, вы предпочитаете только чай, товарищи майоры? В связи с заявлением товарища Шелехова. – Кирсов болтал почти без умолку, как будто соскучился по обществу. Он разлил водку, потер руки, поглядывая на нас. – Ну, поехали…

-Хорошо! – воскликнул он, выпив содержимое своего стакана. – Хорошо сидеть вот так, с бокалом хорошего вина, у камина и слушать, как за окном завывает ветер…

Я кивнул.

-Это так успокаивает – на улице морозно, а здесь уютно и тепло, и рядом двое почтенных сквайров.

-Баламут.

-От него и слышу. Нет в вас ни грамма романтики. Одно слово менты. Я стараюсь поддержать светскую беседу, каким то образом развлечь вас и отвлечь от повседневной обыденности, а вы все туда же, в омут головой. Да ну вас…

-Ладно, наливай. – Прервал я Володьку.

-И это правильно, - голосом Горбачева поддержал меня Кирсов. – Для чего Попов изобрел радио, чтоб мы его слушали, Для чего не помню, кто изобрел водку, чтоб мы её кушали. Тогда за изобретения.

Так за общими разговорами ни о чем, мы просидели до девяти часов вечера, пока Шелехов не вспомнил, что утром рано ему нужно выехать в соседнюю область по делам службы.

Домой придется идти одному. Володька живет через дорогу от отдела, Андрею в другую сторону. Спустившись, я вышел из отдела. Вечер был просто замечательный. Воздух обжигал холодом, за ресницы цеплялись редкие снежинки. Чуть пьяный от выпитого и чуть – чуть от искрящегося снежного вечера, я потопал домой.