Если посмотреть на микрорайон «Зелёный» с высоты птичьего полёта, можно удивиться фантазии архитектора города. Более тридцати лет спальный район живёт далеко не спальной жизнью. Неуютные дворики с постоянными сквозняками и проезжими дорогами давно перестали раздражать жителей: ничего уже не изменить и не исправить. Всякий раз мамочки стараются не упускать из виду своих чад, ловя на каждом шагу из- под проезжающих машин. Повезло тем, у кого заброшенные дворы без опознавательных намёков на детские площадки. Ну не было у города лишних денег для облагораживания дворов. Есть квартиры – радуйтесь. И ведь радуемся. А в последнее время кто-то из депутатов первым показал своё рвение к власти, построив за свой счёт детскую площадку. И потянулись из других дворов мамочки с детками полюбоваться и постоять в очереди к качелям. Затем еще в одном дворе организовали подарок, в третьем. На семьдесят домов несколько таких уголков продолжают радовать глаз. К чему это Ирина рассказала? Нет, не о том хотелось. Всё началось с архитектуры. Если взглянуть на микрорайон с высоты птичьего полёта, можно увидеть… Увидеть-то можно, труднее найти дом. После двадцатого номера, все дома перепутались так серьёзно, что даже водители такси без навигатора с трудом могут найти адресата. Серьёзно донимают сквозняки. Приходится искать укромные уголки во дворах, чтобы не снесло порывом ветра шляпку с головы или не испортило причёску. Дом Ирины расположен странным образом – по диагонали. Вот взял архитектор, и с размаху поставил дом так, как захотелось. А потом, чтобы исправить свой ляп, проложил асфальтированную дорогу вдоль дома и пообещал пустить здесь линию троллейбуса. Долго народ ждал обещанного подарка. Теперь, привыкнув к разбитым дорогам, радуется, что план не осуществился: сколько бы шума было под окнами. Со двора дом окружён другими девятиэтажками, поглощая звуки жизни микрорайона. Иногда по несбывшейся троллейбусной дороге грохочут танки, иногда и другая техника. Иногда. Потому что эта дорога расположена перпендикулярно основной трассе международного значения. Но всё равно – район спальный. Он обязан поглощать любые громкие звуки. Обязан. Но не эти… ** В час двадцать Ирина с дочерью подскочили с постели от такого грохота, что все поджилки задрожали. Ноги подкашивались, когда Ирина пыталась добраться до окна. Да-да, она помнит, что это – самое опасное место. Но в окне было видно зарево и грохот… это били «грады» - решила Ирина. Стены ходуном ходили. Без успокоительной таблетки и минуты нельзя было выдержать… Отгрохотав, всё успокоилось. Всё, только не нервы. С ними всегда труднее сладить. До утра сна не было. Какой сон? Надо быть начеку: вдруг - обратка. Слава Богу, обратки не последовало. Утром тело продолжало трепетать от пережитого стресса. Чашка обжигающего сладкого кофе не принесла облегчения. Надо собираться на работу. Одно успокоение – не уволили. Сейчас по городу идёт массовое увольнение работников старательных и не очень, молодых и постарше, угодных и не совсем. Надо выживать не только простым смертным, а и хозяевам положения, не выехавшим за пределы АТО. Работа отвлекает от паники, ужаса и безысходности. Сколько бы мало не платили, всё равно какой-то мизер получается. Дело каждого – на что потратить. На хлеб с молоком или на лук с капустой. Мало, но не голодно. Часто спасает «Мивина». Только бы не бомбили, а скудный мизер можно пережить. ** Только Ирина вошла на территорию рынка, - новости посыпались пеплом на её голову: это не от нас бомбили. Это – нас… В полтора-двух километрах от Ирининого дома всё и произошло. Окраина Макеевки – посёлок «Свердлова», «Колосниковка», «Малая звезда, «4-13» сегодня ночью получили яркий обжигающий «подарок», сумевший разрушить и раскромсать всё, что попадало на пути. - Я только что вернулся из Объединённого, - сообщил Влад, нервно крутя в руке пачку сигарет. - Что там? - Всего не знаю. Доехал до первой воронки и вернулся. Жуткое зрелище. Помните, справа от трассы стояла лесополоса? - Конечно, помним, - хором отозвались женщины. - Её больше нет. Её сбрило под корень. Всю. А некоторые деревья выкорчевало с корнями, как травинки. Где-то был виден дым. Горит… - А что с шахтой? - Не знаю, но говорят, что не попали. Ирина верила. Она действительно изо всех сил верила в то, что война больше не вернётся в Макеевку. Вернулась, сволочь. - Доброе утро, Ирина Ивановна, - подошел охранник рынка. - Сегодня ночью хотел руками удержать все постройки, так всё ходуном ходило. Думал, рухнет всё, как карточный домик. В двух магазинах настенные часы на пол свалились, в одном люстры с потолка рухнули. Я хотел спиной прижаться к стене и тут же отскочил, поняв, что это самое ненадёжное место. Времени не было искать убежища. Стоял и смотрел на зарево, охватившее всё небо. И тогда я понял, что это бомбят нас. - А откуда летела смерть? - Трудно сказать, но говорят, что со стороны Дебальцево. - Да? – Ирина в недоумении замолчала. Там живет её друг: там очень страшно. Она всегда с болью осознавала безнадёжное положение жителей Дебальцево. А теперь Макеевка и Дебальцево стали братьями по несчастью. ** Впечатления были удручающими. Некоторые торгующие не вышли на работу, оставшись дома разгребать завалы, мусор, стёкла, оконные рамы, крыши. О жертвах не было сказано ни слова. В основном все говорили об уцелевших жителях посёлков. В одном из домов снесло стену детской комнаты. Благо, там не было детей: родители отправили малышей погостить на пару дней к бабушке. Уберегли. Два дома старой застройки на деревянных основаниях рухнули. О жертвах тоже пока все молчат. В одну секунду несколько посёлков были обесточены. В кромешной тьме люди носились по улицам в ужасе и панике, боясь заходить в свои жилища. Весь день на рынке только и говорили о том, что кто-то на Макеевке решил испытать новый вид оружия. Испытал. Оно действительно было новым, так как ни один мужчина, мало-мальски разбирающийся в военной технике, не смог определить тип взрывов. В течение дня было много версий, и ни одна не повторилась. Оставалась надежда только на телевидение, которое нагло молчало. - Этого не может быть, Лена, - подошла Ирина к своей знакомой. Мои подруги из России тут же позвонили бы мне. Я знаю, что они переживают за меня, как за родную сестру. Почему нет звонков? Неужели они ничего не знают? - Сама удивляюсь, Ирина. Везде тишина, словно ничего не произошло. - Значит, не произошло. В мировых масштабах это ничего не значит, - махнула рукой Ирина и ушла работать. ** Что делать дальше? Ложиться ли спать? Собрать ли тёплые вещи? Приготовить ли документы? Кому нужны будут документы в суматохе? Все отлично знают, что во время бомбёжки надо быстро искать самое безопасное место в квартире и ни в коем случае не подходить к окнам. Тем более, в них выглядывать. Оксана подбежала посмотреть, что происходит на улице, откуда столько огня. И в этот момент окно ввалилось в комнату, всей тяжестью падая ей на голову. Спасибо, обошлось шишкой на лбу и ссадинами. - Я теперь никогда не подойду к окну, - сказала девушка, натягивая шапочку на глаза. – Знаю, чем это может кончиться. - А у нас, Ирина Ивановна, нет света. Вот, купила свечи и сухое горючее. Из-за электричества остановилось отопление в доме. Дети маленькие. Уходить некуда с ними. - Не переживай, Свет, мне только что позвонили, что электричество уже отремонтировано. - Знаете, Ирина Ивановна, у меня на калитке от взрывной волны звонок отвалился, а в доме отпал огромный кусок штукатурки с потолка. - Что, штукатурка? У меня люстра рухнула на пол, - сказала Оля. - Говорят, два дня над Макеевкой беспилотник летал. Люди видели светящиеся точки в небе, но не придали этому значения. Наверное, расслабили бдительность, - сказала Зина, поглядывая на дочь. - Я их видела, - призналась Ира. – Жаль, не успела сфотографировать, торопилась на автобус. - А как выглядит беспилотник? Это самолёт? - Нет, что вы! Это такие светящиеся точки. Вот, например, есть пятиконечная звезда, а здесь звезда с четырьмя концами. - Да, «звезда», - выдохнула Ирина. – Впрочем, какая разница? - Может, это была диверсия, как вы считаете? - Да кто ж их знает? Факт остаётся фактом – нас бомбили. ** Подруги за день так и не позвонили, не спросили, что здесь произошло. Значит, никто ничего не знает. Может, так и надо? Может, пусть они поживут спокойно? Они уже столько месяцев переполнены Ириниными проблемами. Нельзя столько взваливать на них. Нельзя. Так и не пришли новости о жертвах, и это немного радовало. На фоне разрушений – без жертв. - Жертвы есть, - сказал Владимир, подходя к Ирине. Только что слушал передачу «Лайф-Ньюс». Но там обобщили Донецк и Макеевку так, что совсем не понятно, где были жертвы и кто больше пострадал ночью. - Мы все страдаем, Володя. Закончилось бы всё это. Вон, позёмка метёт. Холода пришли. Морозно и ветрено, а люди остались без крыш, домов, окон… ** От взрывов содрогнулось полгорода. Но только содрогнулось. Никому в голову не пришло ночью, что это бомбят нас. А кому придёт? В Киеве говорят, что войны нет, что это только борьба с террористами и сепаратистами… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
