Это было светопреставление: залпы начались в одиннадцать ночи с такой силой и неожиданностью, что Ирина обхватила голову руками и зажмурилась. Дочь проснулась и подскочила к матери: - Мамочка, что это было? Это нас? - Понятия не имею, - отозвалась Ирина. Комок тошноты подступил к горлу. Две женщины носились по квартире в поисках безопасного места. И тут Ирина побежала на балкон. Встав на колени, она потихоньку выглянула в окно и… о, Боже! Это был фейерверк. Самый настоящий фейерверк огромнейших размеров. У кого хватило безумия и идиотизма среди ночи взрывать тишину этой «развлекаловкой»? - Мамочка, вот «корвалол», - дочь стояла с чашкой лекарств. Руки Ирины дрожали. Нервы – чудовищная штука. Они выбивают из колеи ранимую душу, бросают навзничь и начинают топтать её изо всех сил. Отгремели салюты, отзвонились друзья, выпиты таблетки и микстуры. Только бы в лихую секунду ни у кого не остановилось сердце. - Мама, ходят слухи, что в нашем микрорайоне живёт такой безумец, любитель адреналина. - Кто бы ни был – это кощунство. Если это был праздник у кого-то, всё равно кощунство. В такое тревожное время пугать народ залпами. Сейчас и ковры во дворах не выбивают. Какой может быть праздник? Спать ещё долго не хотелось. Ночь испорчена. Ночь, на которую многие надеялись: с вечера не слышны были залпы, и просто хотелось выспаться. Дотянуть бы до утра… ** Ещё до войны у Ирины бывали жизненные полосы, напоминающие зебру: то белая, то чёрная, то серых оттенков, то – ближе к белому. Она не опускала рук в самой тяжелой ситуации. Опустить руки – показать всем, что слаба и ничтожна в этом мире. Такого не должно случиться. Вечное преодоление в себе и себя в реальном мире закалили с виду хрупкую женщину. Она тогда ещё не догадывалась, что у чёрного цвета бывает особый оттенок – цвет сажи, замешанный на ночном индиго. Именно такого цвета определилась военная дорога. Именно – военная. Никакая борьба с террористами не оправдывает истинную суть боёв. Никогда не простится смерть близких и не близких людей, детей, стариков. Никогда не оправдается уничтожение всего, что хоть мало-мальски держит жизнь. Хрупкие руки Господа (именно хрупкие) пытаются удерживать души людские. И здесь идёт маленькая борьба: забрать себе или оставить на земле. Таким образом, дав шанс, а затем спросить сполна: а как ты оправдал этот шанс? Но об этом Ирина подумает в другой раз. ** Утром женщина проснулась от того, что в окно кто-то стучит. Кто может стучать в окно, расположенное на втором этаже? Или это галлюцинации после беспокойной ночи? Ирина подошла к окну и обомлела: черёмуха буквально ломилась к ней в квартиру. Невероятной силы ветер гнул дерево во все стороны, а оно пыталось выпрямиться. «Вот так и мы, - подумала она, - что бы с нами ни делали обстоятельства, мы стараемся держать спину ровно. И пусть не пытаются нас согнуть и сломить. Не позволим, не поддадимся». Ирина включила компьютер и от счастья улыбнулась: пришло письмо из Луганска, самого настоящего Сталинграда нашего времени. Жива! Какое счастье: Наташа жива. Все серьёзные и душераздирающие подробности – позже, а пока – вот она, искра счастья с утра. Теперь бы ещё увидеть Дебальцево, Новосёловку, Енакиево, Мариуполь. Ирина не стала перечислять все города. Их много. Столько же, сколько друзей, живущих в них. ** - Они пришли грабить и убивать, - уставший мужчина честно смотрел в объектив кинокамеры. – Посмотрите, что после себя оставили украинские войска. Позади очевидца неглубокая яма, в которую жутко было смотреть. Кто-то медленно и осторожно работал лопатой, откапывая останки тел. Тела были в гражданской оборванной одежде. Никаких опознавательных признаков военной формы. Руки связаны за спиной, рядом валялись гильзы. Эти несчастные были расстреляны, похоже, после пыток. - А лично вас грабили? - Конечно. У меня вынесли всю аппаратуру: компьютер, телевизор, магнитофон. Да, не только у меня. Все соседи нашей улицы пострадали. Все остались без ничего. Даже холодильники вывозили. Скажите, зачем им старые холодильники? Ладно, компьютеры. - А для чего им на позициях оргтехника? - Они всё грузили в машины и отправляли себе домой. Они решили, что всё, что находится в наших домах, на оккупированной ими территории, нам не принадлежит. ** «Добрый день, Ирина», - прочитала Ира письмо подруги из Москвы. Вернее, подруга всю жизнь прожила в Донецке. Обстоятельства выгнали в другую страну, не спросив, хочется ли ей покидать родную квартиру, друзей, театры, выставки. Подругу, вот так выброшенную войной из уютной и привычной жизни. «Привет, Танюша». «Как дела на Родине? Слышала, Донецк не перестают бомбить». «Правильно слышала, Тань. А сегодня ко всему ещё и ураганный ветер поглумился над уже повреждёнными от бомбёжек крышами. Утром позвонила Марина и рассказала, что кроме того, что у неё во время бомбёжки вылетели все стёкла из квартиры, а теперь и шифер снесло напрочь. Дождь медленно сползает по стенам её квартиры, а её нервы сползают к плинтусу. Неужели это никогда не закончится? Марина так рвалась домой, так хотела оказаться в родных стенах, что бы ни происходило на её родной Петровке, а родные стены не хотят принимать хозяйку». «Танюш, я понимаю, как тебе трудно жить вдалеке от дома, но не рвись пока сюда. Здесь – трудно, страшно и невыносимо. Здесь нет никакого перемирия». Ирина поняла, что ответа не последовало только тогда, когда увидела выключенный огонёк аватарки Татьяны. Что Таня могла ответить? Как отреагировать? Наверное, потихоньку плачет. И не правда, что слезами горю не поможешь. Слезами можно омыть душу, истлевшую от боли и переживаний. ** «Россия будет расследовать геноцид мирных граждан на Донбассе. Массовое захоронение под Донецком было обнаружено накануне ополченцами», - прочитала Ирина новую сводку. «На оккупированных территориях: в ресторане Мариуполя фашисты в пьяном угаре устроили стрельбу из автоматов, зверски избили хозяина и похитили официанток», - вторая сводка вывела из равновесия женщину: как всё это перенесут матери похищенных девочек? Останутся ли их дети живы? «Каратели базировались на территории некогда процветающего угледобывающего предприятия несколько месяцев. Отсюда они обстреливали близлежащие населённые пункты. Отступая, шахту заминировали и пытались подорвать, а всё, что можно было унести – забрали с собой. Боевики украинской хунты вели себя как настоящие мародёры, а одной из целей было максимально подорвать инфраструктуру Донбасса. Бывшие работники предприятия говорят, что здесь не уцелело ничего. После себя бандиты оставили лишь горы мусора». И где здесь борьба с террористами и сепаратистами? Вопрос риторический. Можно заорать на всю планету и всё равно не получить ответа. Планета словно оглохла: не видит, не слышит, не понимает. Но Ирина продолжает верить в разум человеческий. Её душа начинает пополняться чужоё любовью. Чужим сочувствием. Чужим пониманием. А так ли всё чужое? Наверное, есть родство человеческое, не подчиняющееся геноциду. И к ней потянулись друзья, протягивая руку дружбы, плечо опоры и ритмичное биение пульса, которым друзья хотят наполнить сердце Ирины. Лёгкое биение пульса перерастает в набат, вещающий на всю планету о том, что любовь и дружба сильнее фашизма. ** «Известно, что силовики обстреляли Киевский, Ленинский, Куйбышевский районы Донецка. Ночью, в районе аэропорта, шли бои». «Сводки ДНР и ЛНР сегодня, 24 сентября, сообщают, что бои имели место в Енакиево, Горловке, Макеевке, Дебальцево». «Как сообщают новости Новороссии, каратели принимают атаки на Кировское, Орлово-Ивановку. Есть жертвы среди мирных жителей и ополчения». «В Харцызске, около н.п. Коммунар, обнаружены 2 массовых захоронения мирных жителей и ополченцев, расстрелянных на блокпосту силовиков», Сводки… Сводки… Сводки… А за окном дождь продолжал хлестать стены домов, окна, крыши, души. ** «В рассказе использованы сводки из интернета». Ирина поставила точку. Жирную точку. Потом добавила крючок. Это была запятая, которая ясно определяла ход событий. События только разворачивались. Сколько ещё предстоит вынести людям испытаний? Когда закончится черная полоса с оттенком сажи, перемешанной с цветом индиго? Ответа не последовало… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
