Глава 46.

 

Доехать до посёлка, на территории которого находилась база отдыха Прохорова, было делом двадцати минут. Рядом с поворотом находился пост ДПС, а на въезде стоял шлагбаум с дежурившим полицейским, судя по всему, для обеспечения безопасности жителей элитного населённого пункта. Отпустив такси, троица молодых людей направилась к шлагбауму, уже предвкушая объяснения, куда и зачем они идут в такой поздний час. Но, то ли представитель правопорядка принял их за «золотую молодёжь», то ли он руководствовался инструкцией проверять только автомобили, так или иначе, к своему удивлению, через этот барьер они прошли совершенно беспрепятственно. Преодолев примерно с пол километра асфальтовой дороги вдоль посёлка, Журавлёв и Морозовы остановились у огороженной территории базы отдыха Прохорова.

Сама база представляла собой довольно обширный участок берега, на котором располагалось двухэтажное жилое здание, дом для прислуги, лодочная станция с разного рода плавсредствами, домик для охраны, гараж на несколько авто, теннисный корт, площадка для гольфа, причал и довольно большой пляж.

 

- Каков план действий, господа подельники? – Дима обвёл взглядом высокий металлический забор, вдоль которого горели ночные уличные светильники, вместе с забором опоясывающие всю интересующую молодых людей площадь.

- Нужно сначала узнать, здесь они или нет, - привстав на цыпочки, Наташа издалека пыталась через прутья разглядеть очертания дома, снаружи освещённого по периметру фонарями – свет их шарообразных плафонов пробивался сквозь пушистые ветви деревьев, судя по всему, елей, растущих по ту сторону ограды. В отличие от фонарей, окна дома были тёмными. Более подробно разглядеть внутренний двор не удалось – мешали мощные прожекторы, освещающие подъезд к территории базы.

- А почему база, а не дача? – Женька разговаривал сдержанно, было заметно, что он крайне взволнован.

- Да кто их, олигархов, разберёт, - Дима сделал шаг по направлению к воротам, - видишь, какая территория? Дача звучит несолидно.

- База – потому, что здесь всё для отдыха, - Наташка старалась говорить негромко, вполголоса, как будто боясь, что её кто-то услышит, - у него тут и пляж, и лодки, и катамараны, и яхты, и спортивные площадки, и свой причал.

- А ты откуда знаешь? – Дима с шутливым подозрением посмотрел на жену.

- Я ещё в прошлый раз заметила, когда мы тут с тобой выступали. Вон с той площадки очень хорошо всё просматривается, - она показала рукой в направлении дома и обернулась к Журавлёву, - видишь, за фонарём площадку? За ней начинается лестница, она ведёт к пляжу, ну, к берегу, в общем… Это в темноте кажется, что территория небольшая, а на самом деле – огромная! Забор этот по всему периметру, до самого моря, имеет трапециевидную форму, вниз расширяется… А вон туда – левее – за кустарником, дорожка от дома к бассейну…

 

Наташа решила не говорить сейчас при Женьке, что всё это рассказала ей Милена, которой, кроме яхты, Андрей Викторович показывал и свои береговые владения.

 

- Мало ему моря… - пробурчал Женька, следя за Наташиной рукой, - Олигархи хреновы…

- Ну, что будем делать? – повторил свой вопрос Морозов, - Я почему-то уверен, что нас туда не пустят.

- Давайте, так, - Наташа повернулась к парням, - звоним и спрашиваем Андрея Викторовича. Если он выходит…

- Он не выйдет… - угрюмо перебил её Журавлёв, сверля глазами тёмный силуэт дома.

- Почему?

- Потому, что он, сука, почувствовал, что я здесь…

- Перестань! – Наташа слегка потрясла его за руку, - Откуда он может знать?

- Убью… - сжав кулаки и губы, Женька вдруг задышал шумно и глубоко, - Убью, козла…

- Так, Жека, всё… - Дима, обернувшись, положил руку ему на плечо, - Стоп музыка…

- Женька… - Наташа попыталась обхватить ладошками его сжатые кулаки, - Успокойся!.. Сейчас что-нибудь придумаем.

- Всё… - ещё раз шумно выдохнув, тот, в свою очередь пожал её кисти, - Всё, ребята… я спокоен…

- Тогда предлагаю для начала позвонить и узнать, здесь ли хозяин, - Дима снова шагнул к воротам, - если окажется, что нет, будем думать дальше.

- А если здесь? – Наташа двинулась следом.

- Если здесь, попробуем позвать Милену. Других вариантов у нас нет. Хотя, если честно… всё это очень плохо…

- Если бы я не была уверена, что она делает это против своей воли, я никогда бы не позволила себе такой поступок.

- Ребята, - оставшись стоять на месте, Женька окликнул своих товарищей, - давайте так. Вы вообще не светитесь, если что – ждёте здесь. Я сам буду с ними разговаривать.

- Не пойдёт, - Морозов покачал головой, - ты на взводе, а мы всё же тут были на днях. Может, этот фактор и сыграет в нашу пользу. Нам ведь главное – увидеть Милену. А, вот когда мы её увидим, тогда и состоится твой индивидуальный выход.

 

Дима оказался прав в своих предположениях.

 

- Слушаю, - в ответ на его звонок, из расположенного где-то рядом динамика раздался мужской голос.

- Нам нужен Андрей Викторович, - догадавшись, что микрофон тоже находится где-то рядом, произнёс Дима, - мы могли бы его увидеть?

- Представьтесь, пожалуйста.

- Дмитрий… Дмитрий Морозов, я со своей женой, Натальей. Мы музыканты, на днях выступали здесь…

- Андрея Викторовича сейчас нет.

- Нам очень нужно с ним связаться…

- Ничем не могу помочь.

- А где он?

- Я таких сведений не даю…

 

Было совершенно очевидным, что встретиться с Прохоровым, а, тем более, с Миленой нет никаких шансов. Не сговариваясь, все трое пошли прочь, но через некоторое расстояние свернули в аллею, тянущуюся вдоль высокого забора вниз – как им показалось, к морю. Стоящий в самом начале аллеи шлагбаум их совершенно не смутил. Аллея была довольно широкая, и по ней вполне можно было проехать на легковом автомобиле. Возможно, шлагбаум служил лишь препятствием на пути сбившихся с курса водителей – решив, что это именно так, путники обогнули его и направились дальше. Фонари вдоль аллеи хорошо освещали забор, и ребята шли в полной уверенности, что дорога приведёт их к его окончанию у самого моря…

 

- Засада… - Женька, идущий первым, остановился, как вкопанный.

- Чего там? – Дима пытался рассмотреть то, что увидел Журавлёв.

- Видишь? – тот кивнул на точно такой же забор, расположенный слева, отгораживающий от внешнего мира соседнюю элитную территорию – чем ближе было море, тем меньше было расстояние между оградами, - В конце ограды почти сходятся… Похоже, нам туда не попасть…

- Да… - вглядевшись, Морозов упёрся руками в бока, - там что-то типа перегородки, и, судя по всему, она глухая.

- Наташка, ты – как? – Женька обернулся к Наташе.

- Я нормально, - улыбнулась она, - под горку идти весело!

- Дима, - теперь Журавлёв посмотрел на Морозова, - езжайте домой… Тут связь есть, я сейчас посмотрел… Вызывай такси, вези Наташку. Я сам буду её искать.

- Ты больше ничего не придумал? – Наташа возмущённо уставилась на него, - Вместе приехали, вместе и уедем.

- Я не поеду. Я буду Ленку искать.

- Значит, и мы будем искать.

- Интересно… - Дима, запрокинув голову, смотрел на острые верхушки ограды, - сверху будет виден дом? Отсюда его кустарник загораживает… А если с верхушки забора посмотреть, горят окна с этой стороны или нет?

- Дим, смотри, какие они острые, - Наташа недоверчиво покачала головой, - а забор весь плоский, даже выступов нет, чтобы ногу поставить…

- Так… - Морозов задумчиво продолжал смотреть вверх, - Забор метра два с половиной…

- Дима, у тебя какой рост? – догадываясь, что тот имеет в виду, Женька тоже задрал голову.

- Сто восемьдесят пять…

- Ну, ты и рельс… у меня всего сто восемьдесят три…

- Всего… - тихонько прыснула Наташа, снизу вверх поглядывая на обоих.

- Есть надо было лучше, - Дима зачем-то провёл ладонью по металлической поверхности забора – если у ворот ограда была резной, то в этой части состояла из широких вертикальных прутьев, оканчивающихся острыми наконечниками, - в принципе… у Наташки сто шестьдесят…

- Это во весь рост сто шестьдесят… Ты же её на плечи не поставишь…

- Нормально будет… Иди сюда, - присев на корточки, Дима махнул рукой жене, - садись…

- Как?.. – она нерешительно встала рядом с ним.

- Как Валерка… на плечи мне садись.

- Ой!.. – тихо пискнула Наташа, когда он, держа её за бёдра, распрямился во весь рост, - Хоть раз в жизни посижу у мужа на шее…

- Смотри, что там? – Дима сделал небольшой шаг к забору, - Видно что-нибудь?

- Видно… - схватившись руками за наконечники, Наташка завороженно уставилась вперёд, - Ребята… Какая красота!.. Даже ночью…

- Дом видно? – нетерпеливо спросил Журавлёв.

- Видно, - она кивнула, - окна все тёмные…

- Что ещё видно?

- Двор… лестницу… пляж… Везде пусто.

- В море никто не купается?..

- Вроде нет… Судно вижу.

- Далеко? Какое?..

- Нет, недалеко… совсем недалеко… Какое – не знаю… Наверное, яхта. Вот на ней – огни есть.

- Плывёт?..

- Да, вроде, нет… на месте стоит…

 

Рассматривая берег по ту сторону забора, Наташа не могла надышаться – запах моря вперемешку с ароматом листвы, травы, ночной фиалки и Бог знает ещё какой зелени, на фоне мягкого шума волн в буквальном смысле заполняли организм и кружили голову…

 

Внезапно вспыхнувший свет автомобильных фар заставил всех троих резко обернуться.

 

- Добрый вечер, - из бесшумно подъехавшего сбоку автомобиля одновременно вышли четверо мужчин крепкого телосложения, - объясните причину вашего присутствия на охраняемой территории.

- Вот это – охраняемая территория?! – Журавлёв рукой показал на аллею.

- Естественно, - мужчина, который разговаривал с ним, был предельно вежлив, - здесь вся территория охраняемая. Шлагбаум видели?

- А где таблички? – не успокаивался Женька, - Где менты?

- И таблички есть, - усмехнулся второй, - и менты, как ты говоришь, есть. Вопрос задан, ответа не слышу.

- Нам нужен Андрей Викторович, - Наташка так и сидела на плечах у Димы, - очень нужен! А, вернее, девушка, которая у него в гостях.

- Вам придётся пройти с нами, - невозмутимо сказал первый.

- Куда? – Дима, наконец-то, присел, чтобы Наташа смогла слезть с его плеч.

- Куда скажем, - второй кивнул головой в сторону, откуда они пришли, - только предупреждаю: сопротивляться бесполезно, бежать тоже.

- В общем-то мы не сопротивляемся, - Морозов взял жену за руку, - тем более, если нас ждёт встреча с господином Прохоровым.

 

***

 

Они, действительно, не собирались ни бежать, ни сопротивляться. Охранники, которые их «задержали» были тоже предельно вежливыми, и лишь одно обстоятельство никак не входило в планы молодых людей: впустив их в небольшое помещение в домике для охраны, мужчина, судя по всему, старший по должности, тут же запер за ними дверь на ключ.

 

- Э, друг!.. – Женька подёргал дверную ручку, - Мы так не договаривались!

- А мы вообще не договаривались, - усмехнулся тот из-за дверей, - и вашего визита не ждали.

- Так позвони своему хозяину!

- У меня приказ, до утра не тревожить, ни по какому случаю.

- Сука… - не сдержавшись, Журавлёв со всей силы припечатал кулак к двери.

Нервно сделав круг по помещению, он внезапно остановился, прислушиваясь к разговору в соседней комнате.

 

- Слышь, Артур, может, отпустить их? Вроде ничего такого… подумаешь, за шлагбаум зашли…

- А завтра чего скажем? Сигнализация сработала, видеокамера сняла, как они через забор лезли…

- Да не лезли… девчонка только смотрела.

- Ну, и что? С какой целью смотрела?

- Так допроси и отпусти. Криминала, вроде, нет.

- Помнишь, как в мае отпустили? Рому с Толиком сразу уволили.

- Так то, стопудово, воры были. Эти на воров не похожи, музыканты, говорят, тем более, говорят, что уже были тут.

- Не помню.

- Может, не наша смена была?

- Да какая разница, наша или не наша? Попытка проникнуть на территорию есть? Есть. Какие вопросы?

- Так, может, позвонить хозяину?

- Ты видишь, он яхту от причала отвёл? Мне приказано не беспокоить до утра. Если что, действовать по своему усмотрению. Пусть посидят. Утром вернётся, доложу.

- Может, он на бабе, а мы ему названивать будем, - громко заржал ещё один из охранников, ранее не участвовавший в разговоре.

- С такой бабы слезать грех, - в тон ему ответил четвёртый, - третий день на яхте резвятся.

 

Заметив, как при этих словах напрягся Журавлёв, Наташа быстро шагнула к нему и потянула за руку.

 

- Не слушай!.. – пытаясь усадить его на стул подальше от двери, она говорила шёпотом, - У Милены с ним ничего не было, я точно знаю… Садись…

- Жека, успокойся, - кивнул Морозов в знак согласия с Наташкой, - у нас сейчас один выход – успокоиться. И, главное, что мы попали по адресу. Они здесь, на яхте. В любом случае, утром они вернутся.

- Утром?! – тот снова вскочил со стула, на который его усадила Наташа, - Да он там до утра…

- Я не знаю, как отсюда выбраться, - Морозов с сомнением посмотрел на пластиковое окно, - здесь фрамуга, которая открывается, очень узкая. Точно не пролезешь.

- Может, я пролезу? – Наташа подошла к окну и встала боком, как бы примериваясь.

- До пояса, возможно, - тихо рассмеялся Дима, - но одним круглым местом, скорее всего, застрянешь.

- Нет, Наташка… - Женька отодвинул её от окна, - Сиди тут, с Димой. Выбираться нужно мне.

 

От попытки выбраться через окно ему пришлось отказаться окончательно: открытая фрамуга оказалась ещё уже, чем была в закрытом состоянии. Свежий морской воздух ворвался в помещение и все трое невольно вздохнули полной грудью.

 

- Смотри, Жень, - встав сбоку, Наташа рукой показала куда-то вдаль и наискосок, - отсюда виден кусочек яхты…

- Где? – он подвинулся к ней и, заглянув вбок, высунул лицо в открытое пространство, - Ле-е-е-н-ка-а-а-а!..

- Она тебя отсюда не услышит, - Дима грустно улыбнулся, - и даже с берега не услышала бы.

- Плевать… - Журавлёв снова вдохнул полную грудь морского воздуха, - Ле-е-е-н-к-а-а-а-а!..

 

- Вы чего тут шумите? – щёлкнул замок, и один из охранников возник на пороге, - Зачем окно открыли?

- Здесь очень душно, - поспешила объяснить Наташа, - и оно очень узкое, мы не сбежим.

- Вы бы нас открыли, - попросил Морозов, - мы, и правда, не сбежим.

- У вас есть гитара? – Наташка обаятельно улыбнулась охраннику, - Мы можем спеть.

- Гитары здесь нет. И правда, что ли, музыканты? – тот недоверчиво усмехнулся, но дверь запирать не торопился.

- Правда. Группа «Ночной патруль». Слышали?

- Нет, - мужчина покачал головой.

- А интернет? Есть?

- Ну, есть…

- Наберите в поиске… Посмотрите, послушайте…

- Как-нибудь на досуге…

- А туалет у вас есть? – засунув руки в карманы брюк, Журавлёв повернулся лицом к двери.

- Приспичило? – снова усмехнулся охранник.

- Ну, в общем, да.

- Ну, пойдём…

 

Туалет оказался в этом же здании. Закрывшись в небольшом помещении, Женька осмотрел его – с пола до потолка. Помещение было без окон, что очень огорчало. Помыв руки, он вышел наружу. Путь к комнате, в которой они находились до сих пор, лежал через небольшой коридор, в конце которого была входная дверь, распахнутая сейчас настежь. Соблазн оттолкнуть мужика и броситься на улицу был очень велик, но, понимая, что тот, возможно, будет стрелять, Журавлёв с трудом отказался от этой мысли.

 

- Макс, - Артур высунулся навстречу из дежурного помещения, - иди на берег, я этого сам закрою.

- Чего там? – судя по тону, которым Макс задал вопрос, идти ему никуда не хотелось.

- Там баба плывёт, с яхты. Сам только что позвонил.

- В смысле – плывёт? – тот удивлённо вытаращил глаза, - Сама, что ли?!

- В смысле – по морю плывёт.

- Нахрена?!

- Откуда я знаю? Велено проследить, как доплывёт… накормить, обсушить…

- Больше ничего? – ухмыльнулся Макс, - Заодно уж…

- Заодно возьмёшь лопату, там, у двери, отнесёшь Сергеичу. Он уже три раза спрашивал, когда вернём.

- А сам чего не заберёт?

- Ты Сергеича не знаешь? Будет нудить, пока и то, что не брали, не принесём.

 

Слушая их разговор, Женька стоял в коридоре, рядом с Максом. Видимо, его спокойствие окончательно вселило уверенность, что он никуда не сбежит, и охранники переговаривались, почти не обращая на него внимания.

Но спокойствие его были лишь видимым… Слова Артура о том, что к берегу плывёт женщина, в одно мгновение смели и усталость, и растерянность, и злость…

Милена!.. Это могла быть только она!..

Не дожидаясь, пока Макс пойдёт выполнять распоряжение, Журавлёв вдруг резко повернулся и двумя большими прыжками достиг входа.

 

- Стоять! – метнувшись за ним, Макс всем телом встретился с захлопнувшейся перед ним дверью, - Открой, слышишь?.. Открой, козёл! Хуже будет!..

- Назад!.. – Артур бросился на помощи своему коллеге, но, попытка распахнуть дверь с разбегу не увенчалась успехом, - Чем ты там держишь, сука?!

- Мужики, - раздался Женькин голос из-за двери, - простите, мужики… Я вернусь, честно!.. Наташка!.. – судя по всему, выкрикнул он в открытое окно комнаты, в которой всё ещё находились Морозовы, - Дима!.. Я скоро!.. Потерпите немного!.. Потом я сам сдамся!..

- Чем он там дверь подпёр? – Артур всё ещё пытался выбить дверь, - Не пойму!..

- Так лопатой и подпёр, - Макс со злостью отряхнул руки, - вот сучонок… зря он это сделал, ох, и зря…

 

…Он и сам не понял, как всё произошло – стремительно и неожиданно выскочив на улицу, Женька захлопнул дверь и, схватив стоящую рядом штыковую лопату, воткнул кончик острия между досками деревянного крыльца, а конец черенка плотно прислонил к двери, поддев его под рельефный выступ. Когда Макс в первый раз пытался открыть дверь, он ещё пристраивал черенок, одновременно прижимая дверь своим телом. Осознание того, что Ленка вот-вот будет здесь, на берегу, придавало невероятные силы и ловкость, настолько невероятные, что он и сам не заметил, как проделав все манипуляции, уже бежал вниз, к пляжу, навстречу – к н е й!..

 

***

 

…Оказавшись в тёплой ночной воде, Милена вдруг успокоилась. Она замечательно плавала, и страх, который испытала вначале, перед тем, как прыгнуть в воду, носил характер другого толка: она понимала, что, покидая комфортную яхту Прохорова, не просто бросает всё то, что он практически сложил к её ногам, но и возвращается в неизвестность, от которой хотела убежать…

Уже в воде она вдруг вспомнила, что и её сумочка, и телефон, и кошелёк – всё осталось там, в каюте, и теперь, выйдя на ночной берег, она не сможет самостоятельно добраться домой… Жаркий день, напряжённый вечер, пережитый разрыв с Андреем давали о себе знать: к середине пути она почувствовала сильную усталость, но всё равно продолжала плыть, благо до берега было не так уж и далеко. Несмотря на небольшой ветерок, море было относительно спокойным, и время от времени набегающая волна только подталкивала её к берегу. Внезапно включился мощный прожектор, освещающий весь пляж и большую часть водного пространства. Проплыв ещё пару десятков метров, Милена решила попробовать достать до дна… Берег был пологий, и море здесь было мелкое – по шею; она без труда встала на ноги, тут же увязнув каблучками босоножек в морском песке и тине. Проплыв ещё немного, встала снова – вода на этот раз доходила лишь до талии. Потянувшись, сняла одну за другой босоножки и дальше побрела босиком…

Вспомнила голос, зовущий её с берега… Конечно, ей всё показалось… Хоть и не очень далеко, но вряд ли можно различить крик на таком расстоянии в шуме волн…

Но ведь он здесь, в городе… Она слышала его голос в телефонной трубке…

Господи… как она хочет его увидеть… После всего, что было с ней сегодня вечером… после всего, что не случилось между ней и Андреем…

 

К а к х о ч е т с я е г о у в и д е т ь !

 

Последние силы оставляли, казалось, что тело налито невероятной тяжестью… Мокрое платье… мокрые волосы… она не может ни позвонить, ни уехать… чужой дом, чужой пляж… она – одна во Вселенной… мокрая, одинокая… уставшая…

Босоножки… Она даже не заметила, когда выпустила их из рук!..

 

- Женька… Женечка… - впервые в жизни она ревела вот так, в голос, по колено бредя в воде…

 

Он даже не знает, где она… он даже не догадывается, какая она сейчас несчастная и одинокая…

 

- Ленка!.. – кто-то с берега бежал ей навстречу…

 

Всплеск!.. и громкие хлюпающие звуки – кто-то с разбегу ворвался в воду и теперь пробирался навстречу ей, шумно разгребая длинными ногами тёмно-серую прибрежную гладь…

 

- Ленка!..

- Босоножки… - всё ещё всхлипывая, она почему-то произнесла именно это слово.

- Что – босоножки?.. – он на мгновение замер, и веря, и не веря, что это - о н а…

- Утонули…

- Я куплю тебе тысячу босоножек…

 

Она почувствовала, как его руки подхватили её обмякшее тело… Уткнувшись в его шею, она закрыла глаза… Мгновенно захотелось спать… она подумала, что уже спит, потому, что всё, что происходило здесь и сейчас, могло быть только во сне…

 

***

 

…Женька уже выходил на берег с Миленой на руках, когда увидел четыре несущиеся на него фигуры охранников, каким-то образом освободившихся из невольного плена.

 

- Мужики, дайте, я отнесу её в дом, а потом делайте со мной, что хотите…

 

Видно, было что-то такое в лице и фигуре Журавлёва, что зацепило «мужиков» - несмотря на свои явные намерения, те молча остановились и дали Женьке пройти. Поднявшись по лестнице, он вошёл в домик для охраны и усадил Милену на невысокий диван. Вошедшие следом охранники молча остановились у дверей.

 

- Отпустите её и моих друзей… - Женька повернулся к ним лицом, - А я останусь.

- Насчёт неё у меня особые поручения, - Артур исподлобья смотрел на него, - а вот твоим друзьям, а, особенно тебе, придётся отвечать.

- Какие же у вас поручения на счёт меня? – присев поудобнее, Милена посмотрела на мужчину.

- Накормить ужином, обсушить, и отвезти домой, если вы захотите.

- Это сказал Андрей Викторович?

- Да, он, - понимая, что хозяин не просто так велел позаботиться о сбежавшей гостье, Артур сохранял вежливый тон.

- О каких друзьях он говорит? – она перевела взгляд на Женьку.

- Наташка с Димой здесь. Под замком…

- Почему?

- Я потом расскажу…

- Вы что-то натворили?

- В общем, нет.

- Тогда почему они под замком?

- Ленка, я потом всё расскажу… - он снова уставился на Артура, - Слушай, отвези их всех… Ну, пожалуйста. А я останусь.

- Вы можете мне набрать Андрея Викторовича? – Милена поднялась с дивана и посмотрела на охранника своим обычным взглядом – ни мокрое платье, ни мокрые волосы, ни босые ноги, ни смертельная усталость не могли отнять у неё эту природную королевскую осанку и поистине королевский взгляд…

 

Помня о словах хозяина относительно этой женщины, Артур набрал номер Прохорова, и, сказав, что Милена хочет с ним поговорить, передал ей трубку.

Она не стала говорить при всех. Выйдя на улицу, вскоре вернулась и снова передала трубку Артуру.

 

- Понял, - выслушав хозяина, тот тут же вышел в коридор и открыл соседнее помещение.

 

…Положив голову на плечо Диме, Наташа дремала. Сам он, обняв жену, задумчиво смотрел куда-то в окно, невольно прислушиваясь к происходящему за стеной.

 

- Выходите, - Артур нехотя кивнул головой куда-то вбок, - свободны.

 

Увидев Милену, Наташка радостно кинулась её обнимать, как будто давно не видела.

 

Было уже пять утра, когда подъехавшее такси забрало всех четверых.

 

- Что ты ему сказала? – тихо спросил Женька, сидя рядом с Миленой на заднем сиденье.

- Я сказала правду…

 

***

 

Войдя в свой номер, Наташа разулась и, обернувшись, виновато посмотрела на мужа.

 

- Дим… - руки скользнули по его груди, - Прости меня… Опять я кашу заварила… да?..

- Угу… - он добродушно усмехнулся и посмотрел ей в глаза, - Знаешь, самое страшное, это то, что я по своей собственной воле принимал участие в заваренной тобой каше… И даже нисколько не жалею.

- Правда? – в её глазах появились весёлые искорки, - И ты не сердишься?

- Сержусь, конечно… - пряча улыбку, он стянул с неё футболку и, прижимая её к себе одной рукой, другой расстегнул пуговицу на джинсах, - и ещё как сержусь…

- Наказывать будешь?.. – буквально стряхнув с себя джинсы, она привычно подпрыгнула и повисла у него на шее.

- Буду, - держа её, как ребёнка, он шагнул в ванную, - при чём, очень жёстко…

- А как? – уже в ванне, пока его руки освобождали её от остатков одежды, она сама расстёгивала его рубашку.

- Я буду мыть тебя своей губкой…

- Нет! – шутливо уворачиваясь от его губ, Наташа попыталась изобразить ужас на смеющемся лице, - Всё, что угодно, только не твоя губка!.. Она такая жёсткая…

- Тогда у тебя один выход…

 

Позже, уже в постели, обнимая засыпающую жену, Дима привычно прижался губами к её макушке.

 

- Наташка… Я так тебя люблю…

- И я тебя очень люблю… даже больше, чем ты…

- Это я больше люблю…

- Нет, я…

- А я говорю, что – я…

- А, давай, кто больше любит, тот и встанет в восемь, Валерку от родителей забирать…

 

Глава 47.

 

Обязательное прослушивание «внеконкурсных» артистов, выступающих на заключительном гала концерте, было назначено на двенадцать часов дня, в помещении банкетного зала отеля, в котором остановились члены жюри. Приехав туда к назначенному времени, Дима с Наташей с трудом нашли мало-мальски соображающего представителя судейской бригады, который на вопрос, кто именно будет слушать их песни, долго смотрел в упор на Наташку, а потом, достав телефон, ещё минут десять кому-то названивал, то и дело попадая негнущимися пальцами не на те клавиши. Характерный «аромат» перегара, который не смогли перебить ни зубная паста, ни мятный спрей, убедительно говорил о причине такого неуверенного состояния «жюриста».

 

- А вам точно сказали приехать к двенадцати? – отчаявшись найти кого-нибудь из коллег, мужчина то и дело бросал заинтересованные взгляды в сторону бара.

- Точно, - Морозов с усмешкой наклонил голову, - господин Акулов сказал, что лично будет ожидать нас здесь.

- А!.. – облегчённо вздохнул мужчина, водружая чёрные очки на макушку, - Так это вас Акулов позвал!

- Вообще-то нас позвал не он. За наше выступление заплатил один из спонсоров фестиваля. А он лишь сказал, чтобы мы подошли сегодня, ровно в двенадцать.

- Ну, ясно, - мужчина охотно кивнул и снова достал телефон, - сейчас попробую его вызвонить.

 

На всеобщее счастье, господин Акулов, один из организаторов фестиваля, ответил незамедлительно, и после разговора с членом жюри довольно быстро появился в помещении банкетного зала.

 

- Добрый день, - мужчина, которого Наташа запомнила ещё по июльским гастролям, торопливо вошёл в зал, - вы уже здесь?

- Да, и уже давно, - усмехнувшись, Дима отметил про себя характерную бледность и покрасневшие глаза Михаила, говорившие о том, что вчерашний вечер и, возможно, ночь он провёл совсем не грустно. Судя по тому, что появился он довольно быстро, ночевал он в этом же отеле, скорее всего, в компании остальных членов жюри.

- Сейчас подойдёт Гольдман, прослушивать будет именно он.

- Гольдман?! – Дима удивлённо поднял глаза на собеседника, - Случайно не Дмитрий?

- Дмитрий, - кивнул Акулов, - именно он… Тот самый. Известный деятель российского шоу-бизнеса, и заодно председатель жюри нашего конкурса. Вы что, не в курсе?

- Нет. Наталья выступает вне конкурса, поездка у нас рабочая, график плотный, так что интересоваться подробностями как-то было некогда.

- Хм… - Акулов покрутил головой, - звучит немного нагловато… Такое впечатление, что такие выступления сыплются вам, как горох на голову.

- Не сыплются… Но и дома не сидим.

- Понятно… Ну, тогда официально сообщаю вам, что председатель жюри всероссийского конкурса «Песни нашего лета», Гольдман Дмитрий Анатольевич, будет лично прослушивать ваш репертуар. Так что можете гордиться знакомством.

 

Ждать знаменитого продюсера пришлось ещё минут сорок. Михаил и его соратник, которого он называл Борисом, оккупировали барную стойку, и, судя по громкому разговору, активно поправляли своё самочувствие. Не спавшие всю ночь, Морозовы мужественно боролись с желанием уснуть, и, не выдержав, Наташа придвинула стул и, уютно устроившись, прикорнула на Димкином плече. Склонившись к ней головой, он тоже устало прикрыл глаза.

Проснулись они одновременно от дружного хохота – мужчины за барной стойкой, видимо, вспоминая подробности вчерашнего веселья, довольно бурно проявляли эмоции, подогреваемые очередной порцией виски.

 

- О, Дима! – широко разведя руками, Борис уставился в сторону входа, - Х-ха!.. Ну, и кто кому проспорил?!

- Ты – мне, а разве нет?! – мужчина лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, с бледными, даже какими-то бескровными чертами лица, казавшегося слишком тяжелым для его довольно худощавого телосложения, стремительно шёл через зал, улыбаясь своим знакомым.

 

Одновременно открыв глаза, Морозовы проводили его удивлёнными взглядами: человек, известный доброй половине страны, чья фамилия была на устах у каждого, кто так или иначе имел отношение к шоу-бизнесу, вблизи совершенно не производил впечатления: напротив, его длинные негустые волосы совершенно не шли ему и служили, видимо, лишь одной цели – откинутые назад, они прикрывали едва заметную, но, судя по всему, прогрессирующую лысину на его затылке.

 

Присоединившись к Михаилу и Борису, Гольдман, как ни в чём не бывало, весело болтал с ними, совершенно не обращая внимания на сидяших неподалёку Дмитрия и Наталью. Наконец, не выдержав, Морозов встал и подошёл к нему сам.

 

- Добрый день, - несмотря на желание сделать замечание по поводу пунктуальности, он довольно вежливо поздоровался.

- Добрый день, - мэтр шоу-бизнеса скользнул по нему равнодушным взглядом и снова повернулся к своим собеседникам.

- Вы назначили время на прослушивание Наталье Морозовой.

- Я?! – казалось, что Гольдман слышит об этом впервые.

- Дима, ты назначал, - Борис, грызя лимонную корочку, согласно закивал головой.

- А кого и зачем я должен прослушивать? – не обращая внимания на Морозова, тот непонимающе уставился на Бориса.

- Это внеконкурсное выступление. Ну, что спонсор оплатил… Забыл? Ты сам позавчера при мне говорил Мише, - тот кивнул на третьего собеседника, - чтобы тот позвонил и пригласил…

- Так мы уже всех прослушали, - нахмурившись, Гольдман уставился куда-то в пол, - вчера же мы кого-то слушали?..

- Это мы слушали тех, кто под фонограмму будет петь.

- Ну, - пожав плечами, Гольдман кивнул, - я же помню… мы фанеры и слушали.

- А Морозова поёт вживую, - Михаил объяснял ему, как ребёнку, - ты и сказал, чтобы она сегодня пришла к двенадцати.

- А она поёт вживую?.. – Гольдман, наконец-то, соизволил бросить на Наташу взгляд, полный жалости и недоверия.

- Да-да, - закусывая спиртное, Михаил энергично двигал челюстью, - вживую. Хорошо поёт!

- У тебя все поют хорошо, даже рыбы в аквариуме.

- Так, может, мы пойдём? – заложив руки в карманы брюк, Дима исподлобья обвёл взглядом членов жюри, - Вам, я вижу, не до нас.

- Если бы она участвовала в самом конкурсе, я бы так и сказал: и д и о т с ю д а, - источая откровенное хамство, изрёк Гольдман, - но, так как за неё заплатили, я, к сожалению, вынужден прослушать ваш рэ-пэр-ту-ар…

- Дим, идём отсюда, - Наташа встала и, подойдя к мужу, взяла его за руку, - моё участие оплачено, значит, я, в любом случае, должна отработать, или пускай возвращают спонсору деньги.

- Вы бы ещё перед самым концертом пришли. Да ещё с живым исполнением.

- В общем-то, я тоже удивился, что утверждение репертуара происходит в день концерта, - Морозов пожал плечами, - но вы сами назначили время. Если вам некогда, давайте без прослушивания.

- Прослушивание – обязательное условие, - металлически отчеканил Гольдман, - мало ли, какую хрень вы там петь собираетесь.

 

Собрав волю в кулак, чтобы не нагрубить в ответ, Наташа прошла к небольшой сцене, находившейся в углу зала и имеющей форму треугольника. Пока Дима настраивал аппаратуру, Гольдман успел позвонить по телефону и, поставив невдалеке от сцены стул, уселся на него, всем своим видом выражая обречённость. Но, прослушав первый куплет одной из трёх песен, которые должна была исполнить Наташа, невольно подался вперёд и, положив локти на колени, сцепил пальцы. Теперь его устремлённый на неё взгляд из обречённого превратился в открыто удивлённый. Чуть выдвинув вперёд большие, бледные губы и высоко подняв брови, отчего его широкий лоб наполнился продольными морщинами, он буквально буравил её своими светло-голубыми глазами, так, что, случайно посмотрев на него, она смутилась.

 

- Секунду, - как только стих последний аккорд первой песни, он тут же сделал рукой предупредительный жест и потянулся за телефоном; набрав номер, поднёс его к уху, - Кристина, спустись? Я хочу, чтобы ты тоже послушала… Ну, спустись на одну секунду! – нервно выкрикнув последнее предложение, он отключился и снова посмотрел на Наташу, - Сейчас подойдёт Кристина, и продолжим.

- Ну, как вам эта композиция? – не спрашивая, кто такая Кристина, Морозов сам уже понял, кому только что звонил его тёзка, но виду не подал, - Аппарат не совсем профессиональный, хороший звук не обеспечивает.

- Здесь это неважно, - отмахнулся Гольдман и снова уставился на Наташку, - ты из какого города?

 

Едва успев ответить на его вопрос, Наташа невольно повернула голову в сторону открывшейся двери.

От Юли Мазур Морозовы знали, что владелец московского клуба, в котором они выступали не так давно, никто иной, как родной брат нынешнего мужа Кристины Лапиной, известного продюсера Дмитрия Гольдмана, поэтому сегодня, услышав имя председателем жюри, оба были вполне готовы к этой встрече.

И, тем не менее, в сердце похолодело.

 

- Добрый день, - Кристина вошла в помещение банкетного зала и сдержанно поздоровалась со всеми. За эти несколько лет она почти не изменилась, лишь поменяла причёску и цвет волос: теперь они были не чёрными, а светло-русыми, пышно струящимися по узким плечам.

 

Увидев свою бывшую невесту и коллегу, Дима тут же отметил про себя и её обычный колючий пронзительный взгляд, который она немедленно отвела, как будто не заметив его самого, и извечную надменную усмешку на красивых, накачанных рестилайном губах.

 

- Я хочу, чтобы ты тоже послушала, - поставив рядом с собой ещё один стул, Гольдман кивнул ей и тут же снова уселся, - кстати, это из твоего города…

- Серьёзно? – сделав вид, что она не узнала Наташку и всё так же не замечая Морозова, Кристина опустилась рядом с супругом.

- Вполне, - тот посмотрел на Диму, - давай следующий минус.

 

Усмехнувшись про себя, Морозов нажал на плей.

Встретившись с Кристиной этим летом в Москве, Дима был так взволнован и испуган Наташкиным исчезновением, что перекинулся с бывшей подругой лишь парой слов. Сегодня же, видимо, в отместку, та демонстративно сделала вид, что его не узнала.

 

В тон ей, Морозовы тоже не стали демонстрировать своё давнее с ней знакомство.

 

Пока Наташа пела, Кристина сидела, закинув ногу на ногу и равнодушно разглядывая носок своей туфли. Ни один нерв на её лице так и не дрогнул, ни одного взгляда не было брошено ни на исполнительницу, ни на её спутника…

- Хорошо, - прослушав все три композиции, Гольдман тут же встал со стула и подошёл к Наташе, - утверждаю все три песни. В программу они уже включены, не забудьте узнать очерёдность выхода, и на будущее: все прослушивания назначаются задолго до выступления…

- Так вы сами… - начал было Дима, но тот уже стремительно направлялся к выходу вместе с Кристиной, которая так и не проронила ни единого звука.

- Возможно, вечером я с тобой встречусь! – выкинув вперёд указательный палец левой руки, Гольдман обернулся у самой двери к Наташке, - Возможно!..

 

- По-моему, нас не узнали, - выходя из отеля, Наташа обняла мужа за пояс и иронично улыбнулась уголком губ, - или сделали вид, что не узнали…

- Тебя это задевает? – обхватив её за плечи, он улыбнулся в ответ.

- Это ужасно, но… Ни капельки! – тихо рассмеялась она и, бросив на него озорной взгляд, добавила, - Тем более, со мной обещали встретиться!..

- Воз-мож-но! – напомнил ей Дима, подняв кверху указательный палец.

 

…Её выступление на гала концерте завершилось бурей аплодисментов – она не подозревала, но, оказывается, и «Колыбельная», и «Ты заплетал мои косы» были известны многим зрителям и даже некоторым членам жюри. Сразу после её блока к Наташе подошла Ирэна Самарина – известная радиоведущая, работающая на одном из популярных российских каналов.

 

- Наконец-то мы встретились! – Ирэна радостно схватила Наташку за плечи, - Я случайно увидела в интернете твой ролик, и с тех пор слежу за твоим творчеством, а как раз перед отъездом сюда разговаривала с главным редактором, чтобы сделать о тебе радиопередачу! Но позвонить не успела, торопилась, и – о, какая удача! Теперь буду с тобой на связи! Жди звонка!

 

Немного ошеломлённая, Наташа только успевала кивать головой и благодарить за оказанное ей внимание и восхищение зрителей, под взглядами других артистов, среди которых были и довольно известные.

 

Сойдя с огромной сборной площадки, она уже хотела идти к Диме, который, согласно данному обещанию, держал на плечах Валерку и смотрел вместе с ним выступление их любимой мамы – внизу, неподалёку от края сцены, за верёвочным барьером, отделяющим от зрителей небольшое пространство, вдоль которого располагались представители прессы и телевидения. Чуть сбоку толпилась часть артистов, а так же постоянно прибегающие и снова куда-то убегающие устроители и организаторы фестиваля.

 

- Секундочку! – невесть откуда вынырнувший Акулов на ходу схватил Наташку за руку, - Тебя искал Гольдман, срочно подойди к нему!

- А где он? – Наташа огляделась вокруг в поисках знаменитого продюсера.

- Он там, за сценой, - рукой указывая куда-то назад, Акулов уже бежал дальше, по своим делам, - только срочно!.. Сегодня – твой день!

 

Пробравшись сквозь толпу самых пронырливых зрителей, несмотря на ограждение и окрики администраторов просочившихся к самой сцене, Наташа завернула за угол конструкции. Там, на задворках, разбившись на кучки, в стороне от посторонних глаз курили и что-то оживлённо обсуждали более маститые творческие личности.

Гольдмана она увидела сразу – ни на кого не обращая внимания, тот нервно жестикулировал руками и явно ссорился с Кристиной.

 

- Дима, я не понимаю, зачем тебе она?! – судя по всему, скандалы были привычным занятием для именитых супругов, потому, что они, совершенно не стесняясь посторонних, бурно выражали свои эмоции.

- А я не понимаю, что тебя так задевает?! – тряся ладонями, Гольдман таращил на Кристину глаза, - Мне нужна замена для Греты, по-моему, лучшего варианта не придумать! Ты слышала её вокал?!

- У тебя есть замена для Греты, - Кристина всё же снизила тон, видимо, не желая посвящать присутствующих в их творческие проблемы, - у тебя есть замечательная замена для Греты!

- У меня нет замены для Греты, - сквозь зубы процедил Гольдман, -и я не понимаю, почему ты так против?!

- Просто потому, что я – против! – отчеканила Кристина, - Кто угодно, только не она!

 

- Вы меня искали? – по выражению повернувшихся к ней лиц Наташа поняла, что спор шёл именно о ней.

- Не искал, а хотел видеть, - не обращая внимания на гнев Кристины, мужчина взял Наташу за локоть и отвёл в сторону, - Сразу к делу. Вот мой телефон, - порывшись в кармане, он достал визитку, - Позвонишь мне пятого числа, я скажу, когда нужно будет приехать.

- Приехать – куда?

- В Москву, естественно.

- Зачем?..

- Я хочу сделать с тобой сольный проект.

- А моё желание?.. Оно – не в счёт? – Наташа удивлённо улыбнулась.

- Ты что, не понимаешь?! – в его взгляде сквозило недоумение: а в своём ли уме девушка? – Я п р е д л а г а ю т е б е к о н т р а к т!

- Это я поняла. Но что я буду у вас делать? – всё так же улыбаясь, она слегка наклонила голову.

- Петь!.. – в его взгляде было столько неподдельного изумления, что Наташка чуть было не рассмеялась.

- Так я пою… И у меня уже есть контракт с моим продюсером.

- Кто продюсер? – нахмурившись, Гольдман задавал вопросы отрывисто, сердито.

- Дмитрий Морозов. Вы его видели сегодня. Он музыкант. Группа «Ночной патруль». Я пою и в группе, и у меня своя сольная программа, - Наташа не стала вдаваться в подробности и говорить, что Димка – её муж, и что Кристина отлично знает их обоих, тем более, что та пыталась создать именно это впечатление.

- Слышал что-то краем уха… - мужчина недовольно поморщился, - Когда заканчивается контракт?

- Надеюсь, что никогда…

- Срок! - Гольдман начинал терять терпение, - Какой срок указан в контракте?!

- А срока нет. Он – пожизненный…

- Ну, тогда привет твоему селу, - он насмешливо скривил губы и тут же отвернулся, взглядом ища кого-то, скорее всего – Кристину.

- Передам обязательно, - она всё же рассмеялась, - а за предложение спасибо.

- Шанс в этой жизни выпадает всего лишь один раз! – вытянув указательный палец, он всё-таки ещё раз обернулся в её сторону, - И ты его упустила!

 

…Поставив Валерку на землю, Дима ждал, когда, спустившись со сцены, Наташа подойдёт к ним, но она, после короткого разговора с Акуловым только махнула им рукой и скрылась за углом. Решив, что она сейчас вернётся, он решил подождать её здесь же, чтобы потом не разминуться.

 

- Дима, привет! – две незнакомые девушки лет восемнадцати, обе в белых шортах, белых коротких футболках и белых кепках с козырьками, держась за руки, очаровательно улыбались ему.

- Привет, - улыбнулся он в ответ.

- А мы тебя узнали, - прохихикала одна из девчонок.

- А можно взять у тебя автограф? – вторая кокетливо смотрела чуть исподлобья.

- Можно, только у меня ручки с собой нет, - похлопав себя по карманам, Морозов виновато развёл руками.

- А мы дадим, дадим!.. – хором загалдев, девушки одновременно полезли в свои белые сумочки – одна из них, достав чёрный маркер, протянула его Диме, - Вот!

- Где расписаться? Он с готовностью поднял руку.

- Вот здесь, - сняв с головы кепку, одна кивнула на козырёк, - прямо на козырьке!

- А мне тут – вторая подставила свою сумочку.

- А не жалко? – Дима обвёл взглядом обеих.

- Не-е-ет! – обе радостно засмеялись, - Наоборот, прикольно!

- Ну, тогда… - он размашисто вывел свою подпись сначала одной, потом другой.

- Ой, а это твой сын или брат? – полюбопытничала одна из девушек, разглядывая Валерика, - На тебя похож!

- Это мой внук, - Дима придал лицу как можно более серьёзное выражение.

- Папа!.. – Валерка недоумённо поднял на него свои синие-пресиние глазёнки, - Я не внук!.. Я же сын!..

 

Рассмеявшись вместе с девчонками и окружающей их толпой, Дима снова посмотрел в сторону, куда перед этим прошла Наташа.

 

- Слава находит своего героя? – сначала он узнал только этот насмешливый тон и голос, и лишь потом разглядел торопливо идущую в его сторону Кристину, - У тебя уже берут автографы?

- Бывает иногда, - глядя в её колючие глаза, Морозов ответил сдержанно.

- Ты так изменился.

- Разве? – он удивлённо пожал плечами.

- Я даже не узнала тебя там, в отеле, - Кристина говорила спокойно-снисходительно, но, судя по её взгляду, Дима понял, что в душе её бушует настоящий ураган.

- Да ничего страшного, - усмехнулся он в ответ на её явную ложь, - и я изменился, и программу ты тоже не читала…

- Читала… - она чуть скривила губы, - Но я не подумала, что Наталья Морозова – это твоя Наташа.

- И в отеле ты её не узнала… Видимо, она тоже изменилась?

- Я даже подумать не могла, что вы всё ещё вместе, - отпустив колкость, она опустила взгляд на Валерика, - он уже такой большой…

- Мне четыле года! – запрокинув голову, ребёнок посмотрел на незнакомую тётю.

- Вот как? – улыбаясь уголком губ, Кристина слегка качнула головой, - И совсем не похож на тебя…

- Раньше ты говорила другое, - понимая, что она хочет его зацепить, усмехнулся Морозов.

- Я похо-о-ож! – расстроенно протянул Валерик, - Я похож на папу, а Анечка – на маму! Только у Анечки глазки синие!

- Анечка? – судя по тому, как Кристина снова колюче посмотрела на Диму, эта новость ещё больше подлила масла в огонь, - Значит, теперь у тебя ещё и Анечка?..

- Анечке сколо будет годик, она уже умеет ходить, а говолить ещё не умеет, только «мама» и «папа», - Валерка продолжал выдавать семейные «тайны».

- Интересно, как она будет всё совмещать?.. – глядя исподлобья, Кристина нервно «играла» губами, сдвигая их уголки то вправо, то влево, то чуть поджимая, то покусывая…

- Кто? – Морозов непонимающе уставился на неё.

- Твоя Наташа… - судя по частому, шумному дыханию и раздувающимся ноздрям, взрыв должен был произойти вот-вот, - Как она собирается совмещать семью и творчество?!

- Она уже совмещает. Всё нормально.

- Похоже, ты ещё не в курсе, - она всё же сдерживала из последних сил гнев, готовый прорваться наружу.

- В курсе чего?

- Сейчас т а м, – пристально глядя в глаза Морозову, Кристина показала большим пальцем левой руки куда-то себе за спину, - Гольдман делает ей предложение.

Она говорила, чётко разделяя слова, как будто вкладывала смысл в каждую букву, как будто от сказанного ею должна была зависеть судьба всей вселенной…

- Какое предложение?.. – Дима непонимающе перевёл взгляд с неё в сторону, куда показывал её палец.

- Он хочет предложить ей сольный проект, - взгляд стал по-настоящему злобным, - и я хочу тебя предупредить…

- Проект?..

- Да. Сольный проект. Звёздный. Гольдман это умеет.

- А! – Морозов с облегчением кивнул, - Я понял! Ты боишься, что Наташа согласится!

- Я ничего и никогда не боюсь, - это она процедила уже сквозь зубы, - но, если вдруг…

- Мама идёт! – Валерка, вырвав ладошку из отцовской руки, бросился навстречу Наташе, появившейся из-за дальнего угла сцены.

 

- Я тебя предупредила, Морозов, - пользуясь тем, что ребёнок убежал, Кристина повысила голос.

- Успокойся. Наташа не согласится.

- От такого предложения может отказаться только последняя дура!

- Ты, действительно, боишься?! – удивление вышло слишком искренним для того, чтобы она его простила.

- Я – боюсь?! – она истерично вытаращила на него глаза, - Морозов, ты, кажется, забыл, кто – я?!

- Если честно, стал забывать в последнее время. К сожалению, ты сама напомнила о себе…

- Я?! – от новой волны гневного возмущения у неё перехватило дыхание, - Я – напомнила о себе?! Да я тебя видеть не могу!.. Ни тебя, ни твою матрёшку!.. Это вы вторгаетесь в мою жизнь!

- А ты совсем не изменилась, - Дима невозмутимо заложил руки в карманы брюк.

- А ты… - в приступе истерики она не могла подобрать для него оскорбительных слов, - Ты даже сейчас мешаешь мне жить!.. Ты даже здесь возник на моём пути!.. Ну, откуда вы здесь взялись?!

- Вообще-то мы здесь клип снимали, - увидев, что Наташа с Валериком уже совсем близко, Димка сделал им шаг навстречу, одновременно обращаясь к Кристине, - заодно выступали. Мы многого добились.

 

Его спокойный тон окончательно вывел её из себя.

 

- Ты добился?! – несмотря на грохот музыки из огромных динамиков, её крик был слышен стоящей рядом толпе, - Ты сам всего добился, Морозов?! Да если бы мой отец не вложил в тебя кучу денег, ты до сих пор сидел бы в своём грязном подвале!.. Но он тебя вытащил на свет! А ты?! Как ты отблагодарил его?!

- Он спас тебе жизнь… Ты забыла? – в отличие от Кристины, Наташа произнесла это негромко, не на публику, окружавшую их и невольно переключившую внимание с концерта на разгоревшийся скандал.

 

- Что случилось?.. – внезапно возникнув, Гольдман непонимающе смотрел то на супругу, то на Морозовых, - Кристина, в чём дело?

- Ни в чём!.. – бросив на Морозова испепеляющий взгляд, та обернулась к мужу, - Едем в гостиницу!

- Какая гостиница?! – тот раздражённо приподнял плечи, - Ещё концерт не закончился, ещё заключительное слово, и, вообще, что вы здесь устроили у всех на глазах?! Ты опять лезла в мои дела?! – он едва заметным кивком показал на Наташу, которая, при его появлении вместе с Димой и Валериком предпочла отойти в сторону, - Я тебе сколько раз говорил, в мои дела не вмешиваться!

- Ты едешь в гостиницу?! – Кристина всё никак не могла успокоиться и, нервно сжав губы, дышала тяжело и часто.

- Нет! - выкрикнул в ответ Гольдман.

- Значит, я поеду одна! – резко развернувшись, она стремительным шагом пошла прочь.

- Да пошла ты!..

 

…На обратном пути Наташа со смехом рассказывала Димке, какие были глаза у знаменитого продюсера, когда он, наконец, понял, что она не собирается падать в обморок от такого заманчивого супер-пупер-предложения. Даже намекнув на «село», Гольдман так и не смог до конца осознать, как эта областная певичка предпочла перспективе звёздной карьеры своё «серое», вялотекущее в его понимании творчество.

 

- Как думаешь, не пропаду? – уже в номере, уютно устроившись у мужа под мышкой, Наташа подняла на него лукавый взгляд.

- Думаю, что нет, - Дима тоже хитро скосил на неё глаза, - хотел тебе дома сказать, но…

- Дим, что?! – она приподнялась на постели в ожидании новости, - Ну, говори, Ди-и-и-м!..

- Сегодня, пока ждали твоего выступления, разговаривали с директором одного местного музканала. Они берут наш клип «Тебя здесь нет». Три месяца бесплатной прокрутки.

- Правда?! – глаза у Наташки округлились до невероятных размеров, - Дима!.. Это же такой пиар!..

- Это ещё не всё. В октябре едем на недельные гастроли по всему черноморскому побережью. И «Ночной патруль», и ты со своей сольной программой. Акулов сам предложил проложить маршрут. Не разгар сезона, конечно, но в это время народ больше по клубам как раз и тусуется. Засветим «Ночной патруль» ещё и в в курортных городах. Так что, точно не пропадём!

- А наш гастрольный график?

- Я уже всё посмотрел, вписываемся.

- А дети? Милена уйдёт от нас…

- А Светлана Петровна с Валерием Фёдоровичем? Они же согласились, наконец, переехать в наш город… Или передумали?

- Не передумали. Но скоро родит Алинка… у них сразу столько внуков прибавится, выдержат ли? – улыбнулась Наташа.

- Бабушка Аня с дедушкой Сашей… Они тоже никуда не денутся.

- Перед твоими мне уже стыдно. Они столько для нас сделали!

- Не переживай… Две бабушки, два дедушки, да и Милена пока нас не бросила… В крайнем случае, будем Валерку с Аней с собой брать на гастроли.

- Вместе с бабушками? – рассмеялась Наташа.

- И вместе с дедушками. Пусть мир посмотрят… У нас же ещё другие континенты не освоены!

- И планеты… Дим, а мы с тобой не очень размечтались?..

- Ты же сама сказала, что у нас с тобой пожизненный контракт. А жизнь, она – длинная…

- Дим… - Наташа снова прильнула к мужу, положив голову ему на грудь, - А ты хотел бы повенчаться?

- Не знаю, - он слегка пожал плечами, - никогда об этом не думал. Да и в церкви мы с тобой были всего один раз, когда Валерку крестили.

- Значит, ты в себе не уверен, - обиженно закусив губу, она пальчиком водила по его груди.

- В чём не уверен?

- В том, что хочешь прожить со мной всю оставшуюся жизнь… Ведь венчаным нельзя разводиться…

- Нельзя? Почему?

- Они же дают обет перед Богом…

- Ну, раз так… давай, обвенчаемся…

- Ты серьёзно? – она приподняла голову.

- Серьёзно. Свадьба у нас была спонтанная… А сейчас мы подготовимся и сделаем большой праздник…

- Ты, правда, этого хочешь?

- Хочу.

- И ты согласен жениться на мне во второй раз?!

- Согласен.

- А предложение… сделаешь?.. – она лукаво улыбнулась в темноте.

- А разве я не сделал?.

- Что-то я не расслышала…

- Наташка… - повернувшись, он обхватил её руками и уткнулся лицом куда-то в макушку, - выходи за меня замуж?

- Ну, хорошо… - счастливо вздохнув, она устроилась поуютнее и закрыла глаза, - Я подумаю…

 

***

 

Домой Журавлёв летел один – купить для него обратный билет на тот же рейс, которым улетали Морозовы и Милена, Элеоноре не удалось. Его самолёт вылетал на следующий день. Только встретившись, им снова пришлось расстаться, но не эти сутки, проведённые в одиночестве, тревожили его…

Придёт ли Милена встречать его в аэропорт?

Несмотря на радость встречи, она не сказала ему ничего конкретного. Он не спрашивал, а она молчала на счёт их будущих отношений… Он видел, что она мучается, и от этого мучился сам. Он чувствовал, что в его сознании произошли необратимые изменения… Трагический разрыв с Настей, вина перед которой никогда не уйдёт из его сердца… Уход Милены… Встреча с отцом Александром… Все эти события перевернули его внутренний мир, его сознание, его отношение к жизни – своей, и, что ещё важнее – к чужой…

А ещё – эта девочка… Семилетняя Маша из детского дома, который курирует отец Александр. Дочь того самого «террориста», Романа Васильченко, захватившего их автобус в январе…

По дороге в аэропорт, глядя на нарядных школьников с букетами в руках, Женька подумал о своей дочери – сегодня первое сентября, и Алёнка, которую он перед отъездом отвёз к бывшим тестю и тёще, тоже, наверное, в нарядном школьном костюме и белых бантах крутится перед зеркалом. Несмотря на то, что Кира пока не смогла забрать дочь к себе – по его, Женьки, вине, Алёнка ничем не обделена: ни подарками, ни вниманием.

…На память снова пришла эта девочка с огромными карими, как у Милены, глазами… Интересно, как проходит первое сентября в детском доме-интернате? Ведёт ли кто-нибудь за ручку малышей в первый класс?..

Вряд ли…

 

…Ленка… Её можно понять. После стольких лет разлуки он предстал перед ней совершенно другим человеком. Сказать, что она должна была быть разочарована – ничего не сказать.

Он виноват перед ней. Тысячу раз виноват. Они посланы друг другу самой судьбой, а судьба не прощает, когда кто-то идёт ей наперекор. Он – шёл… Он потерял Ленку один раз, но судьба смилостивилась, и снова подарила им новую встречу… Подарила – ценой разбитого Настиного сердца. И снова он не понял, что подарки такой цены нужно беречь, как зеницу ока.

Он тысячу раз виноват перед Ленкой.

И он до сих пор не знает, простила ли она его…

С тех пор, как она вчера улетела, он звонил ей, кажется, миллион раз. Она отвечала, но он каким-то десятым чувством улавливал тень сомнения, не покидающего её… улавливал и понимал, что она дала себе эти сутки на то, чтобы принять окончательное решение.

Она не знает, насколько перевернулся его внутренний мир. Он не стал ни клясться, ни бить себя в грудь. После всего, что случилось по его вине, все клятвы – ничтожны. Он это знает…

Она сможет почувствовать только сама.

Они не договаривались о встрече в родном городе, она не обещала приехать в аэропорт. Но он знал – если она приедет, это будет означать лишь одно: она окончательно его простила.

 

…Отстегнув ремень, он не торопился вставать с кресла. Подождав, пока большинство пассажиров покинут свои места, Журавлёв не торопясь встал и, достав небольшую дорожную сумку, направился к выходу. Он как будто нарочно не спешил, оттягивая момент, когда, выйдя в зал прибытия, окончательно убедится, что его никто не встречает…

Боясь разочарования, в душе он нарочно не оставлял себе никакой надежды, и, всё же, увидев толпу встречающих, невольно скользнул по ней глазами, пытаясь разглядеть знакомую фигуру…

Глава 48.

 

После недолгих августовских «каникул» «Творческая деревня» начала оживать довольно бурно: уже вечером первого сентября из открытых окон второго этажа звучала ритмичная музыка – репетировал шоу-балет.

Проходя мимо аппаратной, Алиса заглянула в открытые настежь двери – Мазур и Говоров, сидя на полу, дружно копошились в огромной куче проводов, вываленной из картонной коробки, валяющейся тут же, неподалёку.

 

- Вы чего? – Алиса кокетливо облокотилась о дверную коробку, - клад ищете?

- Типа того, - хмыкнул Сашка, бросив на неё взгляд, - Иди, помогай…

- Вот ещё, - она манерно тряхнула своими рыжими волосами, - у меня своя работа есть.

- Обалдеть… Я думал, ты сюда отдыхать ходишь… А у тебя тут, оказывается, работа!.. – сделав губы «подковой», он понимающе кивнул.

- Между прочим, завтра начинаем разрабатывать костюмы для вашей рок-оперы, - несмотря на «свою работу», Алиса и не думала уходить. Усевшись на стул, она облокотилась о спинку и закинула ногу на ногу.

- А сценарий-то готов? – Сашка невольно скользнул взглядом по её бёдрам, едва прикрытым коротким платьем.

- Вроде бы – да. Наташа сегодня окончательно его перепроверит, а завтра все собираемся на обсуждение.

- И когда Димыч всё успевает? – Мазур уважительно покачал головой, - Это не человек, это робот какой-то.

- Название только никак не придумают, - заметив недвусмысленные взгляды Говорова, Алиса в воздухе чертила носком туфельки окружность, - всё готово, а названия – нет…

- Вот ты где, - Паша Рулёв с порога кивнул Алисе, - ты телефон у меня на столе оставила, а тебе Анна Сергеевна названивает.

- Сейчас… - она невозмутимо продолжала сидеть на месте.

- Паша… - повернувшись лицом к Рулёву, Витька вытаращил свои светлые глаза, - Вот как ты думаешь, почему каждый раз, перед тем, как спрятать шнуры, ты их сматываешь… сматываешь… А, когда назад достаёшь, они все в косичку!..

- Потому, что смотать мало… - при Пашкином появлении Сашка снова переключил внимание с ног Алисы на перекрученные затейливыми узорами провода, - Надо ещё перевязать… но у некоторых тямы не хватает… Пошвыряют всё в одну кучу и сваливают, довольные…

- Попрошу без намёков! – Мазур снова запустил длинные пальцы в «паутину», - Тем более, вместе складывали.

- Помочь? – присев рядом с парнями, Рулёв потянул наугад один из шнуров, - Где тут конец-то?

- Если бы знать… - философски ответил Витька, - Кстати, Димон-то сегодня подойдёт?

- Он здесь, - Сашка радостно держал на весу распутавшийся шнур штекером вниз, - первый есть!

- Здесь?! – Мазур поднял на него голову, - Где?! Чего я не видел?

- Мы вместе приехали, только он сразу к Элеоноре двинул, график согласовывать…

- Чего его согласовывать? Всё расписано…

- Он тебе чё, не говорил? – Говоров взял в руку новый моток.

- Нет. А что?

- В октябре черноморские гастроли. Недельные. Дима договорился.

- Класс… Молодец, Дима. И там всё успел.. – снова повторил Мазур.

- Угу… - Сашка задумчиво вертел в руках найденный конец провода, - Всё успели… И клип сняли… и концерт дали… и романсы пели… и на фестике засветились… и с музканалом шуры-муры закрутили…

- Они там море-то хоть видели? – Мазур с сомнением посмотрел на друга.

- Видели… И не только море… - Сашка как-то странно ухмыльнулся, - Прикинь, кого встретили?..

- Элиса Купера? – «догадался» Витька.

- Если бы…

- Кого?

- Кристину…

- Лапину, что ли?

- Угу… Ты в курсе, кто её муженёк?

- Ну, так… слышал краем уха, - Мазур как-то загадочно улыбнулся.

- Ну, вот… Дима говорит, он был председателем жюри. Лично Наташку прослушивал. Предлагал контракт…

- Нормально… - Витька уважительно покрутил головой, - И чё?

- И ничё. Натаха сказала, чтобы он шёл со своим контрактом…

- Круто… А Кристина чё?

- Димыч говорит, закатила скандал прямо на площадке.

- Тоже нормально… В своём репертуаре, - хмыкнул Витька, - а ты в курсе насчёт Лапы?

- Нет… А что там с Лапой? – пришла очередь спрашивать Говорову.

- Так это… Он же, говорят, на какой-то танцовщице подженился… Она, вроде, у него в клубе гоу-гоу танцевала… ну, он и запал на молоденькую. Год пожила с ним, и говорит, типа – я беременная, буду рожать тебе наследника… всё такое… Ну, он на радостях ей ба-бах, отписывает имущество, пару своих клубов, бабла на счёт переводит немеряно… типа, я раньше помру, пусть тебе и ребёнку всё останется…

- И – чё?..

- И – ничё. Она ему через пару месяцев – прости, ошиблась, разлюбила и всё такое… Развожусь.

- Беременная – разводиться?.. – Алиса недоверчиво качнула головой, - Подождала бы, пока ребёнок родится…

- Там, по ходу, ребёнком и не пахло.

- Так он что, даже брачный контракт с ней не подписывал? На Лапу не похоже.

- Не в курсе. Но, судя по тому, как развивались события – нет.

- Чего делаец-ца… - Сашка смотал последний из шнуров и, отряхнув руки, уселся на диван, - И чего теперь Лапа?

- А Лапа вчера себе пулю в сердце…

- Ты чё?! – Сашка медленно поднял на Мазура вытаращенные глаза, - Насмерть?!

- Не, - Витька замотал белёсыми кудрями, - в последний момент рука всё же дрогнула, только лёгкое прострелил. Спасли.

- Ф-фу-у-у-у… - Сашка облегчённо вздохнул, - Никогда к нему любовью не пылал… но всё-таки…

- Вот и я так же… Всё-таки сколько лет у него в клубах работали.

- А ты откуда это знаешь?

- Юлька рассказала. У неё подруга в ментовке работает, так вот они выезжали на место происшествия.

- Да-а… Никогда бы не поверил, что Лапа способен так лохануться…

- Я бы тоже не поверил, но у Юльки данные из первых рук, - Витька со всего размаху плюхнулся рядом, - А самое смешное знаете, что?

- Что? – одновременно спросили Говоров с Рулёвым.

- Самое смешное, что эта его танцовщица свалила в Москву, к его закадычному приятелю. Тот тоже владелец клубов… Коллега, так сказать…

- Молодец, деваха… В одном лице отомстила за всех, обиженных и оскорблённых Лапой.

- Угу… - по выражению лица Витьки можно было догадаться, что он рассказал ещё не все новости, - А знаете, как зовут московского друга?

- Как? – снова хором спросили Сашка с Пашей.

- Ростик Гольдман… - Мазур многозначительно прищёлкнул языком, - Хозяин клуба, где мы летом выступали…

- Погоди… - Говоров задумчиво сдвинул брови, - Гольдман… Это же…

- Да-да… - улыбаясь уголками губ, кивнул Витька, - Родной братец Димы Гольдмана, известного шоумена, заодно муженька Кристины Лапиной… Она, кстати, с ним так и познакомилась – когда уехала в Москву, то жила у этого самого Ростика первое время, пока Лапа ей там квартирку не прикупил… И через Ростика познакомилась с Димой-продюсером. У Юльки знакомая журналистка как раз для жёлтой прессы пишет о жизни звёзд. Когда Юлька в Московском клубе встретила Кристину, она потом у этой знакомой все справки навела.

- А чего ты раньше не рассказывал?

- А оно мне надо? – Витька пожал плечами, - Случай выпал – рассказал…

- Нормально, - хмыкнул Сашка, - папина молодая жёнушка обобрала папу и свалила к его другу, а заодно брату муженька доченьки… Весело там Кристине!

- А ей и правда весело, - охотно кивнул Мазур, - Юлькина подруга говорит, что этот Дима-продюсер без конца изменяет ей с певичками, которых раскручивает… И, в общем-то, развод у них совсем не за горами.

- Я всегда знал, что они там, как пауки в банке друг друга жрут… - Сашка никак не мог успокоиться от полученных известий, - Но, чтобы так… Слушай, ну, а Лапа-то… он-то как повёлся?! Чтобы его так вокруг пальца обвести, да я бы сроду не поверил!.. Отписать всё на какую-то тёлку…

- Любовь, Саня… - Витька философски закатил глаза под потолок, - Она конкретно торкает. Особенно в таком возрасте.

 

…Домой к Анне Сергеевне Алиса ехала под впечатлением услышанного. За всё время, что она прожила в семье Морозовых, она так и не оставила мысли познакомиться со своим родным дядей. Ей упорно казалось, что такой состоятельный родственник обязательно поучаствует в её судьбе. Случая всё никак не представлялось, а ехать к нему и заявлять в лоб, что она его племянница, Алиса не решалась. Теперь выходило, что смысла знакомиться с ним больше нет.

 

- Алисонька, здравствуй, моя хорошая! - Анна у порога радостно обняла племянницу, которую теперь видела не каждый день – девушка большую часть времени жила у Паши.

- Здравствуйте, тёть Аня, - та в ответ чмокнула тётушку.

- Я не стала говорить по телефону, это не телефонный разговор, - пройдя в кухню, Анна Сергеевна тут же начала разогревать ужин, - кстати, а где Паша? Почему ты без него?

- Он ещё в студии, - махнула рукой Алиса, - они с Димкой постановку новой рок-оперы обсуждают. Я хотела подождать, чтобы Дима меня довёз, но, по-моему, они там надолго…

- Да, - рассмеялась Анна, - Наташа тоже говорит, что Диму сегодня не дождаться. Дорвался до своей творческой деревни.

- Она сегодня не приезжала…

- Да, решила остаться дома, с детьми. Да и дел много… У женщины всегда полно работы, даже несмотря на то, что она артистка. А от домработницы отказывается наотрез.

- А где дядя Саша?

- Он у них, вместе с Наташиными родителями. Они все прилетели вчера. Наташе всё же удалось уговорить Валерия со Светланой на переезд. У Светы скоро заканчивается отпуск, и нужно подыскивать здесь работу.

- А где они собираются жить? – Алиса слегка нахмурилась.

- Пока в Наташиной квартире. Правда, это на другом конце города… Но на первое время пойдёт. А потом они собираются продать свой дом… Ну, в общем, как-нибудь всё решится. Наташе так спокойнее, здесь всё-таки кардиологический центр, Валерию не нужно будет ездить за тридевять земель.

- Как всегда, - в последнее время Анна слишком часто повторяла вслух имя невестки, и в голосе Алисы послышались нотки ревности, - все собираются вокруг вас…

- Да это же хорошо! – Анна рассмеялась, - Когда-то мы с Сашей очень переживали, что Дима у нас один, и нас ждёт одинокая старость. А видишь, как получается? И Дима с Наташей, и внуки – все рядышком! И Наташины родные… вот и ты с нами, а замуж выйдешь, разве бросишь нас?

- Вы так хотите выдать меня замуж? – зелёные глаза удивлённо распахнулись.

- Мне очень нравится Паша, - выключив плиту, Анна достала тарелку и стала накладывать в неё голубцы, - жаль, что он не приехал с тобой, сейчас бы обоих накормила.

- Много не кладите! – увидев, что Анна наполняет тарелку от души, Алиса замахала рукой, - Мне и одного хватит!

- Да разве одним наешься? – женщина удивлённо обернулась, - ты же любишь мои голубцы!

- Люблю, - неожиданно смутившись, Алиса пожала плечами, - но сегодня почему-то есть не хочется… Правда, тёть Аня, не обижайтесь… А Пашку в следующий раз накормите.

- Обязательно накормлю, - Анна нехотя переложила голубцы назад в сковороду, - он очень хороший мальчик. Я бы хотела, чтобы вы поженились.

- Вы со мной об этом хотели поговорить?

- Нет, конечно, - Анна присела напротив племянницы, - только ради этого я не просила бы тебя приехать так срочно.

- Что-то случилось? – встревожилась девушка, - Мама звонила?

- Нет, - успокоила её Анна, - мама не звонила, и у них всё в порядке. Разговор о другом.

- О чём?

- Помнишь, ты спрашивала меня о Леониде Лапине?

- О моём дяде?.. – уже начиная догадываться, о чём хочет сказать Анна, Алиса медленно опустила глаза, - Да, помню, конечно…

- Ты переживала, не нужна ли ему помощь… Помнишь?

- Да, конечно…

- Я тогда сказала, что помощь ему вряд ли нужна.

- Я помню.

- Дело в том, что с ним случилось несчастье.

- Несчастье? – уже зная, о чём будет идти речь, Алиса попыталась изобразить тревогу, но получилось лишь лёгкое удивление.

- Да, - кивнула Анна, - Он в больнице, с тяжёлым огнестрельным ранением. У него прострелено лёгкое, и, скорее всего, он останется инвалидом.

 

Алиса вкратце уже знала всё, о чём сейчас рассказывала Анна, но старалась не подавать виду. Перспектива знакомства с родственником, который из богатого здорового мужчины теперь превратился в больного одинокого человека, отнюдь не радовала, но отказаться она не могла.

 

- Откуда вы узнали, что произошло? – она задала этот вопрос просто потому, что нужно было что-то спросить.

- Мне позвонила Мила, - Анна говорила негромко, было видно, что она переживает, - это первая жена Леонида, мать его дочери Кристины. Они разошлись около трёх лет назад, у Милы другой муж, но она очень расстроена. Она позвонила из-за Саши. Саша с Леонидом – одноклассники и бывшие друзья…

- Друзья?! – вот этого Алиса как раз не знала.

- Да. Я не стала тебе тогда говорить… Три года назад Саша очень поссорился с Леонидом.

- Почему?

- Из-за Димы. Леонид не совсем хорошо поступил с Димой. Когда мы узнали, Саша поехал и высказал всё Леониду. Больше мы не виделись. Но сейчас совсем другая ситуация. Завтра мы с Сашей едем к нему в больницу. Я вспомнила, что ты хотела его увидеть… ты поедешь с нами?

- Н-ну, хорошо… - она произнесла это нехотя, как бы ещё раздумывая над предложением, но потом, встретившись со взглядом Анны, быстро кивнула головой, - Поеду.

 

***

Когда вчера, по дороге из аэропорта автомобиль повернул в сторону дома, где жили Морозовы, Милена сзади тронула Говорова за плечо.

 

«Саша, высади меня здесь, пожалуйста», - она кивнула на троллейбусную остановку.

«Как – здесь?!» - одновременно удивились Морозовы.

«Мы ещё не плиехали!» - Валерка поднял на неё свои синие глазищи.

«Я уже приехала», - улыбнулась ему Милена.

«Мы тебя никуда не отпустим, - Наташа решительно посмотрела на Говорова, ведущего автомобиль, - Саш, не останавливайся, мы все едем к нам домой!»

«Понял, - кивнул тот, - едем к вам домой».

«Ну, пожалуйста, - понимая, что одной ей их всех не переспорить, Милена решила привести единственный аргумент в пользу своей просьбы, - у вас и так целый дом гостей, Валерий Фёдорович со Светланой Петровной сзади едут с Александром Ивановичем, ещё и я…»

«Ты что, наши хоромы не видела? – Дима весело обернулся с переднего сиденья, - Всех родственников можно пригласить и разместить!»

«Ну, куда ты собралась? – негромко спросила Наташа, - Ты же сказала, что ещё ничего не решила. У тебя и ключей от его квартиры нет… Ведь нет?»

 

Улыбнувшись, Милена молча открыла сумочку и сунула туда руку.

 

«Вот… - на разжатой ладони лежал золотистого цвета ключ, - Женька положил, пока я не видела…»

«Что ты будешь там делать одна? И холодильник, скорее всего, пустой… Он же у родителей жил последнее время, - Наташа взяла ключ и бросила его назад, в сумочку Милены, - побудешь у нас, а, ещё лучше, переночуешь. Дети всё равно сегодня с нами уснут… Я так по Ане соскучилась, что, кажется, с рук не спущу…»

 

…Днём, за столом у Морозовых Милена вместе со всеми весело вспоминала их десятидневное путешествие, наперебой с Наташей и Валериком рассказывая Димкиным родителям историю появления огромного тигра, еле уместившегося в багажнике автомобиля Александра Ивановича.

 

- Жаль, что укол был только один, - Светлана Петровна, которая, как и Валерий, знала об этом приключении лишь в общих чертах, под смех остальных встала в обнимку с тигром во весь рост, - нужно было этому дяденьке курс лечения назначить, был бы у Валерика целый зоопарк!

- Нас бы тогда точно в самолёт не пустили, - улучив время между звонками, которые начали раздаваться один за другим, как только он переступил порог дома, Дима навёл объектив фотокамеры на тёщу, - Светлана Петровна, вы его нежнее обнимите… Я вас для истории сфотографирую…

- И меня!.. – Валерик вприпрыжку подбежал к бабушке Свете.

- Ой, тогда и Анечку! – Наташа, которая не спускала дочь с рук, встала с ними рядом – почему-то, оказавшись вблизи от огромной игрушки, девочка громко расплакалась, и все дружно кинулись её успокаивать.

- А давайте, я вас всех вместе сниму, - Милена протянула руку за камерой, - Дима, и ты становись, и родители… Вся ваша семья…

- И тигл! – напомнил Валерик.

- И тигр…

- А как же ты? – Наташа отдала дочку папе и махнула рукой, - Поставь на таймер и иди к нам!

- Правда, Миленочка! – Анна тоже кивнула в знак согласия, - Иди к нам, вместе сфотографируемся, ты ведь тоже член семьи!

- Нет, - улыбнувшись как-то грустно, Милена отступила назад, - я сегодня не в форме.

 

Она искренне радовалась вместе со всеми… Она, действительно, чувствовала себя своей в этой дружной семье. Она, возможно, и сфотографировалась бы с ними.

Если бы не этот тигр…

Они весь обед дружно делились впечатлениями с Анной и Александром, в мельчайших подробностях рассказывая о поездке, и даже о её знакомстве с Прохоровым – Валерий добродушно подшучивал над тем, как тому понравилась молодая красивая женщина, и он три дня подряд приглашал её покататься на его яхте… И он, и Светлана знали, с кем уезжала Милена в последние дни – она и не скрывала этого. Единственное, чего они не знали и не должны были узнать, это подробности ночи, когда прилетел Журавлёв.

 

«Свят-свят!.. – утром, увидев Женьку, выходящего из номера Милены, Светлана перекрестилась, и, улучив момент, тревожно припала к её уху, - А тот-то?! Директор!.. Того куда дели?! Они хоть друг друга не поубивают?!»

Успокоив женщину, что никто никого убивать не собирается, Милена, тем не менее, очень переживала, что после её отъезда Журавлёв ещё сутки будет находиться в Сочи… Зная его, она вполне могла опасаться, что он будет искать встречи с Прохоровым, чтобы поговорить по-мужски.

 

Она всё ему рассказала. Почти всё…

«Ленка… Почему ты решила убежать от него?»

«Мне показалось, что ты зовёшь меня».

«Я и, правда, звал».

«На самом деле я не могла тебя услышать. Это просто невозможно».

«Но ведь ты услышала…»

«Да. Я услышала твой голос. Ты звал меня по имени».

«Я не могу без тебя».

«Обещай мне, что ты ни с кем ничего не будешь выяснять».

«Я обещаю, что никогда ничего не буду выяснять с тобой».

«Не смей… Слышишь?»

«Как я тебя люблю…»

 

…Днём, после того, как курьер привёз ей её сумочку, она тут же набрала номер Андрея. Их разговор длился не более пяти минут. Да, он, действительно, настоящий мужчина. Даже после её ночного бегства она не услышала и нотки упрёка в его голосе… Она ему искренне благодарна. И, возможно, потом, спустя время, она сможет уже спокойно вспоминать эти три чудесных дня, проведённых в его обществе…

Три самых волшебных дня в её жизни. Несмотря ни на что.

 

А сейчас… Сейчас всё настолько болезненно и неловко, что она чувствует свою вину даже перед этим плюшевым тигром.

 

...Телефон лежал в сумочке, в прихожей, и, достав его, Милена увидела несколько пропущенных звонков. Все они были от Журавлёва. Перезвонить?.. Он спросит, где она… И, хотя в том, что она приехала к Морозовым, не было ничего плохого, почему-то ей не хотелось объяснять, почему она не поехала к нему.

Скорее всего, он надеется, что она поехала к нему…

Милена вспомнила его вчерашнее выражение глаз. Она никогда не видела их такими. В них не было радости от встречи… Не было боли от нового расставания… Не было ни счастья, ни горя…

В них был страх. Страх потерять е ё. Она прочла это в первую же секунду, как только встретилась с ним взглядом.

Она как будто снова увидела перед собой его светло-карие глаза. Ужасно потянуло к нему…

Нестерпимо захотелось губами дотронуться до губ…

Просто взять в руки какую-нибудь его вещь – рубашку, его любимый высокий стакан, пачку сигарет…

 

«Наташа, прости меня… я поеду… потом позвоню…» - забежав на секунду в детскую, где Наташа укладывала Анечку, Милена на ходу расцеловала их обеих и, не дав опомниться, тут же скрылась за дверью.

 

…Перед тем, как войти в квартиру Журавлёва, она на секунду прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Чистота, поразившая её в прихожей, была абсолютно везде, как будто хозяин только что закончил генеральную уборку. Холодильник был, действительно, пуст, но это обстоятельство её ничуть не огорчило… Поход в ближайший магазин замечательно займёт её время… время, которого до завтра остаётся ещё слишком много…

Чудовищно много…

Она отправится за продуктами прямо сейчас. Вот только поправит причёску.

А ещё – раздвинет на окнах портьеры… Солнечный свет вольётся в дом и окончательно растворит остатки грусти и сомнений…

 

…В первый момент она не поняла, что это… Стёкла за прозрачным тюлем оказались исчерченными какими-то странными линиями… Линии были золотистого цвета и удивительно ярко выделялись на фоне солнечных лучей. Отогнув тюль, чтобы разглядеть рисунок получше, Милена ахнула…

 

Это был её портрет.

 

Портрет во всё оконное стекло… Несколько штрихов… но она узнала себя.

 

…Она вдруг ощутила неведомую ей ранее лёгкость. Как будто с плеч упала огромная гора.

 

…Оказывается, он встречал каждое утро, глядя на её черты.

…Он нарисовал её сам?..

Конечно, сам. Он никому бы не доверил рисовать её портрет.

И зря она боится за него.

Всё будет хорошо.

Он никуда не пойдёт. Он ни с кем не будет выяснять отношения.

Она это знает. Она чувствует какую-то небывалую уверенность в нём. Уверенность и покой…

Она вдруг представила его… как он лежит сейчас в номере, подложив руки под голову… родной, любимый… он лежит и думает о ней. О ней – одной… и больше ни о ком.

И так будет всегда. Он будет думать только о ней. И любить – только её. Любить и заботиться…

 

Осознание этого пришло к ней откуда-то свыше… Она сама до конца не могла понять, откуда взялась эта уверенность, что всё будет именно - т а к…

Но она знает: в с ё б у д е т и м е н н о т а к.

 

Нет, звонить ему она сейчас не будет. Если он позвонит снова, она ответит… Но сама звонить пока не будет. И говорить ничего не будет. Ей нужно привыкнуть к этому новому чувству… А он… завтра он увидит всё сам.

Только бы дождаться этого завтра.

 

***

 

…Она нарочно встала в стороне. Она видела, как он напрасно блуждает взглядом по толпе встречающих… Его взгляд был настолько растерянным, что, не выдержав, Милена негромко произнесла:

 

- Женя!

 

Обернувшись, он на мгновение замер… Сумка выпала из руки… В голове почему-то зашумело…

Несколько шагов в её сторону…

Сомкнуть руки за её спиной… прижаться лицом а волосам, вдыхая их неповторимый запах… и стоять так целую вечность… стоять, сжимая в объятиях самое дорогое… нет, самое бесценное, что только могла подарить судьба…

 

- Я боялась опоздать…

- Это я боялся опоздать.

- Сегодня везде школьники… пробки…

- Как же я боялся опоздать…

 

Он чуть не забыл про брошенную на пол сумку. Разжать объятия было выше его сил… но, всё-таки ему пришлось это сделать.

 

- Может быть, успеем к Алёнке? – уже в такси спросила Милена, - В разных школах линейки в разное время.

- Я утром, перед вылетом с ней разговаривал. Всё нормально.

- Она не обижается, что ты не смог проводить её в школу?

- Нет, не обижается, - Женька внимательно посмотрел Милене в глаза, - я сказал, что завтра приду забирать её вместе с тобой… Ты не против?

- Конечно, нет, - она улыбнулась, - я даже не против забирать её каждый день.

- Я не сомневался, - он всё так же смотрел ей в глаза.

- Почему ты на меня так смотришь?.. И куда мы едем? Ты назвал какой-то странный адрес…

- Сейчас ты всё увидишь…

- И пойму? – пошутила она.

- И поймёшь… - Журавлёв, напротив, был абсолютно серьёзным и взволнованным.

 

…Детский дом-интернат, куда они вскоре подъехали, сегодня был праздничным – повсюду висели воздушные шары, а плакат «Здравствуй, школа!» над учебным корпусом был виден издалека.

 

Машенька, которую вывела к ним воспитательница, была уже не такая бледная, как несколько дней назад, и только худенькое телосложение и повязанная вместо белых бантов косынка напоминали о её болезни. Купленные Женькой по дороге пакеты со сладостями её, казалось, совершенно не интересовали: всё внимание было приковано к неожиданным гостям… Узнав Журавлёва, девочка перевела взгляд на Милену… Казалось, она не может оторвать от неё своих огромных карих глаз…

 

- Вы так похожи на мою маму…

- А я и есть твоя мама…

 

…Она знала, что т а к говорить нельзя! Она совершенно ничего не знала ни об этой девочке, ни о том, зачем Женька привёз её сюда… Он ничего не говорил ей дорогой, а она не спрашивала, где-то в глубине души чувствуя, что то, что он сейчас делает, очень важно для них обоих…

…Она знала, что не имеет права говорить эти слова вот так – сразу, без беседы с воспитателем, без предварительного знакомства с ребёнком, без совета с Журавлёвым… Она вообще впервые видела этого ребёнка, она не была готова к такому повороту событий, и – всё же…

…Эти слова вырвались сами собой. Как будто кто-то свыше сказал их её сердцем и губами…

 

- Я сейчас всё объясню… - Женька за локоть отвёл в сторону изумлённо-возмущённую воспитательницу.

Слушая его, она то и дело посматривала на девочку: обхватив тонкими ручками шею Милены, та буквально прилипла к ней всем своим худеньким тельцем. Ласково обнимая ребёнка, Милена даже не вытирала слёз, капающих на детскую косынку.

 

- Я знаю эту историю, - кивала воспитательница, - девочка круглая сирота…

- Почему круглая? – удивился Женька, - Отец жив, просто в тюрьме…

- Он умер, - шёпотом произнесла женщина, - Маша ничего не знает.

- Когда умер?

- Не так давно. От сердечной недостаточности. Так нам сообщили.

- Мы с женой хотим забрать её к себе. Что для этого нужно?

- Ваш брак зарегистрирован?

- Пока нет… - Женька смущённо пожал плечами.

- Начните с этого, - улыбнулась воспитательница.

- Мы начнём… Но это долго… Вы же видите… - он кивнул головой на Милену – улыбаясь, та держала девочку за руки и что-то говорила ей вполголоса.

- Как вариант, вы можете оформить гостевое пребывание ребёнка в вашей семье, - женщина тоже повернула голову, - хотя бы, для того, чтобы вы к ней привыкли, а она – к вам.

- По-моему, мы уже привыкли… - Журавлёв протянул руку идущей к нему Маше.

- С ума сойти… - воспитательница переводила взгляд с ребёнка на Милену, - Они, действительно, похожи!..

 

***

 

- Прости меня… - добравшись, наконец, домой, Милена в прихожей подняла на него свои огромные карие глаза, - Может быть, ты имел в виду что-то другое, когда вёз меня туда… Но я почувствовала… Я должна была так сказать…

- Всё правильно… - он отвёл с её лба светло-каштановую прядку, - Ты всё правильно сказала. Мы за этим и ехали…

- Знаешь… Когда она сказала «мама», я поняла, что это – моя дочь! Понимаешь?! Я не знала о ней… Я видела её всего минуту!.. Но я поняла… Женя… Я поняла, что это – моя родная девочка!.. Так не бывает!.. Но это - т а к!

- Недавно я познакомился с одним священником, - прижав её к себе за плечи, Журавлёв прижался щекой к её волосам, - он мне сказал слова, смысл которых я начинаю понимать только сейчас.

- Что же он тебе сказал?

- Он сказал, что грехи нужно замаливать не словами, а делами…

- Ещё бы знать, какими делами, - улыбнулась Милена.

- Я сказал то же самое…

- А он?

- А он ответил, что Господь подскажет…

 

Вечером они долго не могли уснуть – несмотря на трудный день, сон не шёл, отгоняемый событиями последних недель и дней.

 

- Как ты думаешь, Машка с Алёнкой подружатся? – Женька в темноте накручивал на палец волосы Милены.

- Думаю, да, - она улыбалась в темноте, - они же девочки. Девочки легче сходятся. Тем более, у Алёнки добрый характер…

- Две девочки… - многозначительно произнёс Журавлёв, - С тобой – три! А я – один…

- И – что?

- Нужно подумать о мальчике…

- А ты уверен, что будет мальчик? – привстав на локте, она провела рукой по его откинутым на подушку волосам.

- Уверен. Мне сон приснился…

- Какой сон?

- Ребёнок на берегу моря… Сначала я подумал, что это Валерка… Но, когда он повернулся…

- У него были мои глаза?..

- Откуда ты знаешь?! – Женька от удивления сел на постели.

- Он мне тоже приснился… Сегодня ночью. Я уснула под самое утро… Мне снилось море, и маленький мальчик на берегу… Я тоже, как и ты, подумала, что это – Валерик… Но он обернулся ко мне и сказал: «Мама!»

- И – всё?..

- Всё…

- Ты просто не расслышала.

- Что – не расслышала?

- Он сказал… он сказал: «Мама, вставай, а то проспишь папкин самолёт!»

 

***

 

Подперев одной рукой щёку, другой Алиса лениво вырисовывала на листке бумаги набросок мужского костюма. Вот уже несколько дней она вместе с другим модельером придумывали наряды для героев рок-оперы, которую собирался ставить Дима. Если предыдущие эскизы Алиса делала с удовольствием и в творческом порыве, то сегодняшний ей не удавался никак. Вернее, ей ужасно хотелось сделать его уродским… Она рисовала детали одежды, а потом, под натиском собственных эмоций превращала их в карикатуры…

Объяснение этому было. Костюм должен был принадлежать герою, которого играл Журавлёв. Нет, она давно не строила на него планов, напротив, теперь она была к нему по-женски равнодушна… Но осознание того, что он когда-то не захотел продолжения их отношений, не давало ей покоя все эти месяцы – её несбывшиеся капризы не были отомщены, а для Алисы это обстоятельство было равноценно гвоздю в пятке.

Она с внутренним злорадством приняла известие о Женькином разрыве с Миленой; теперь же их окончательное примирение не давало ей покоя…

Знакомство с братом её родного отца, к которому она так стремилась ещё недавно, оптимизма тоже не придавало… Когда она вместе с Анной и Александром навестила Лапина в больнице, то окончательно поняла, что её мечты рухнули. Лапин предстал перед ней совершенно больным и добитым обстоятельствами человеком. На неожиданную племянницу он мало обратил внимания, то ли из-за плохого самочувствия, то ли из-за навалившихся на него собственных бед. Из разговоров родных Алиса узнала, что его дочь Кристина к нему не приехала, сославшись на неотложные дела, и что у неё самой намечаются не совсем приятные события в виде развода со своим знаменитым супругом.

Вместе с тем, личная жизнь самой Алисы, на первый взгляд, поворачивалась в нужное русло: Паша Рулёв, бывший Наташин одногруппник, а ныне режиссёр-постановщик студии Морозова, уже неоднократно предлагал ей руку и сердце, искренне влюбившись в её зелёные глаза и рыжие волосы… Но Алису больше устраивали свободные отношения. Паша ей нравился… Но роль жены её совершенно не устраивала… Она считала, что ещё не всё взяла от жизни.

 

- Мои девчонки сюда не заходили? – лёгок на помин, Журавлёв заглянул в помещение.

- Какие девчонки? – Алиса сделала вид, что усердно работает.

- Алёнка с Машей.

- Нет, не заходили… - ей вдруг ужасно захотелось сказать ему что-нибудь дерзкое и она бросила на него колючий взгляд, - Хочешь посмотреть на эскиз своего костюма?

- Покажи… - он с небольшой охотой переступил порог комнаты, - А что это за тряпьё тут нарисовано?

- Почему тряпьё? – придвинув к нему листок бумаги, она ехидно улыбалась, - Замечательный костюм!

- Платье придурка… - он собрался уходить, - Надеюсь, это была шутка.

- А если нет? – она, прищурившись, смотрела ему вслед, - Тебе будет как раз к лицу…

- Знаешь, что будет к лицу тебе? – оглянувшись, Женька искренне рассмеялся, - Ступа! Останешься такой злой, через несколько лет превратишься в бабу Ягу. Будешь без грима выступать…

- А если Милена кое-что узнает от этой самой бабы Яги?.. – разозлившись на его шутку, Алиса не сводила с него прищуренного взгляда, - Мне-то пофик… А вот тебе, как молодому многодетному отцу, очередной развод будет очень неприятен…

- А если Дима кое-что узнает? – он тоже продолжал улыбаться, - Мне-то тоже пофик, А вот тебе, как близкой родственнице, которая хотела угробить семейную жизнь своего троюродного брата, который для тебя много чего сделал, придётся объясняться…

- Да Дима случайно это пиво… - уже выговорив эти слова, она вдруг поняла, что невольно выдала себя с потрохами, - И вообще… Докажи сначала!

- Без проблем! – Женька снова обаятельно улыбнулся, - Дима второй раз отдавал бутылку на экспертизу. И там нашли остатки лошадиной дозы снотворного. А это – статья… Покушение на убийство!

- Ничего он не отдавал!

- Значит, ты не в курсе всех событий, - Женька явно её дразнил, но она, разволновавшись, этого не замечала, - отдавал… И он знает, кто и зачем подсыпал снотворное в пиво. Просто не хочет выносить сор из избы.

- Откуда он знает?! – в её голосе послышалась явная тревога, - Если бы он знал, он бы сказал…

- Он и сказал… - Женька подал плечами, - Не веришь? Спроси у него сама. Скажи ему: Дима, правда, что ты знаешь, что это я подсыпала снотворное? Он ответит…

- Врёшь!..

- Да чего мне врать?.. Мне-то пофик… - рассмеявшись, Журавлёв скрылся за дверью.

 

Оставшись одна, Алиса со злостью скомкала лист с эскизом и бросила в мусорную корзину. Конечно, Журавлёв мог просто блефовать… Она сама хотела его позлить, вот и нарвалась… Но, с другой стороны, он мог говорить правду.

Когда Валерик случайно нашёл спрятанную ею бутылку в шкафу, он утащил её в свою комнату и положил в корзину с игрушками… Случайно обнаружив её, Наташа отдала бутылку Димке… Он запросто мог отдать её на повторную экспертизу… Помирившись, супруги больше не упоминали о злосчастной бутылке и вообще – об этом случае, и Алиса стала потихоньку забывать обо всём… А, вдруг, они и правда всё знают?.. Нет!.. Доказать её вину невозможно. Прошло столько времени… Но она сама сейчас случайно проговорилась Журавлёву…

Нет… С планом мести, судя по всему, придётся расстаться. Лучше не ворошить… Мало ли что всплывёт… Тем более, с богатым дядюшкой вышел откровенный облом. И ссориться с Морозовыми – рубить сук, на котором сидишь…

Да и Пашка… Хоть она и сказала Журавлёву, что ей «пофик», на самом деле, ей совсем не «пофик»…

Пашка – это как запасной аэродром.

Нет. Пашка – это броня…

 

***

 

Не найдя Алёнку с Машей в здании, Журавлёв выбежал на улицу. Он был очень встревожен. Ему очень хотелось показать Маше студию, чтобы они с Алёнкой скорее подружились, и вместе занимались музыкой… Милена не смогла поехать с ними сегодня, и он сам взял с собой девчонок. Оставив их в репетиционной, ненадолго отлучился, но, вернувшись, не нашёл их обеих.

 

…Девочки, действительно, оказались на улице. Алёнка, Маша и Валерик, который тоже был сегодня здесь вместе с родителями, дружно присев на корточки, разглядывали что-то на земле.

 

- Валера! – видимо, тоже потеряв сына, Наташа выбежала во двор следом за Женькой, - Ты почему мне не сказал, что идёшь на улицу?!

 

По обернувшимся детским мордашкам было видно, что их несанкционированный уход имеет под собой очень веские причины.

 

- Чего вы тут делаете? – Женька первым подошёл к детям, - А это что за зверь такой?..

- Это котёнок, - Маша подняла на него свои большие глазищи, - мы нашли котёнка!

- Откуда он здесь взялся? – Наташа тоже подошла поближе и с интересом разглядывала дымчатое, в тёмную полоску, маленькое существо.

- Он потелялся! – Валерка взял котёнка на руки и, трогательно прижимая его к себе, посмотрел на маму, - Мама, он потелялся!

 

- Нашлись? – выйдя на крыльцо, Дима облегчённо вздохнул, - Я даже на чердак заглянул!

- Нашлись… - Наташа многозначительно посмотрела на мужа.

- Папа!.. – Валерик перевёл взгляд на отца, - Он потелялся!..

- И что из этого следует? – Дима пальцем провёл у котёнка между ушей.

- А ты не догадываешься? – рассмеялась Наташа, с любовью глядя на сына.

- Нас часто не бывает дома… - понимая, что все его аргументы бесполезны, Дима говорил не совсем уверенно, - Что он будет делать один?

- А он… - Валерик на несколько секунд задумался, - А он будет ходить к бабуске!

- А бабушка работает… Так что нужны другие варианты… - увидев, что Наташа хочет встать на сторону сына, Дима, улыбаясь, поймал её взгляд и приложил палец к губам. Судьба пушистого малыша была решена сразу же, как только Морозовы увидели его в Валеркиных руках.

 

… Не замечая, как взрослые с интересом наблюдают за его искренним желанием решить проблему, ребёнок ещё какое-то время озабоченно хмурил свои бровки. Наконец, решительно вздохнув, Валерка поднял на родителей свои синие-пресиние глазёнки:

 

- Я плидумал! Нам нузна няня!..

 

ЭПИЛОГ.

 

- Девчонки, вы всё? – заглянув в репетиционную, Журавлёв вопросительно посмотрел на Машу и Алёнку, - Закончили? А то мне сегодня некогда вас ждать, дел по горло.

- А у тебя что, нету репетиции? – аккуратно прицепив микрофон к стойке, Алёнка подошла к вешалке.

- Сегодня без меня репетировать будут, - Машин микрофон Женька пристроил сам, - и вас тоже сейчас к бабушке отвезу.

- А тётя Милена? – нехотя натягивая тёплый пуховичок, Алёнка явно тянула время.

- Она поедет со мной. Мы до вечера будем заняты.

- А вечером? Ты нас заберёшь, или мы у бабушки будем ночевать?

- Заберу, - Женька потянул на себя круглую дверную ручку, - вы сейчас одевайтесь и выходите, а я ещё в аппаратную загляну, к ребятам.

 

- А почему ты маму называешь тётей Миленой? – Маша подняла на Алёнку свои карие глазищи.

- Потому, что она мне не мама. Мою маму зовут Кира, просто она сейчас уехала. А почему ты папу зовёшь дядей Женей?

- Потому, что он не настоящий папа… Моего папу зовут Роман…

- А где он?

- Он тоже уехал. Надолго… Сначала мама уехала… Потом папа уехал. А теперь мама вернулась!

- Но она тоже не твоя настоящая мама… - Алёнка с сомнением покачала головой.

- Настоящая! Только раньше её звали Вера… а теперь – Милена.

 

***

 

- Ну, что, парни, всё нормально?.. – Женька быстрым шагом вошёл в аппаратную, - ленты, шарики, бантики…

- Иди уже!.. – хором, не сговариваясь, рявкнули Говоров и Мазур, на секунду оторвавшись от компьютера, на котором монтировали какое-то видео.

- Женька! – стоя рядом с ними, Наташа тоже обернулась на Журавлёва, - ты ещё здесь?! Тебя Милена сейчас убьёт, а ещё хуже, передумает замуж за тебя выходить!

- Не, ну, вы точно ничего не забыли?! – пятясь к выходу, тот озабоченно смотрел на друзей.

- Да не забыли! – уже втроём выкрикнули друзья, повернув к нему свирепые лица.

- Ну, всё, я побежал… - одной ногой он переступил через порог, - А то мне ещё девчонок к матери нужно отвезти!

 

- Женька! – догнав его в коридоре, Наташа подошла ближе и заговорила вполголоса, - Подожди… Знаешь, я всё же думаю, нам с тобой завтра не стоит эту песню в ресторане петь.

- Почему?..

- Ну, понимаешь… На нашей свадьбе с Димкой она звучала уместно… Но на вашей – не очень…

- А чего делать? – он растерянно застыл, - Мы, вроде как собирались…

- Ничего не делать, - улыбнулась Наташа, - сюрприз тебе будет.

- Наташка… - он слегка приобнял её за плечи, - мне и так от вас сплошные сюрпризы!

- Перестань! У вас и так сейчас забот полно… Многодетные родители, - рассмеялась Наташа, но потом посерьёзнела, - Кстати… Как Машуня? Так и зовёт тебя дядей Женей?

- Так и зовёт, - Женька грустно улыбнулся, - Ленку сразу мамой стала называть, а вот со мной – засада… И привыкла уже, и не стесняется вроде… А как папой назвать – сразу ступор…

- Назовёт! – Наташа ободряюще кивнула, - обязательно назовёт!

 

Вернувшись в аппаратную, Наташа застала там ещё и Диму – присоединившись к Сашке с Витькой, тот тоже принимал участие в творческом процессе.

 

- Говорила вам – надо всё заранее делать! – она шутливо погрозила мужу пальчиком, - Двойной праздник всё же! И подарки и поздравления – двойные!

- Да… - Говоров старательно водил мышкой, - Угораздило Жеку жениться в свой день рождения!..

- Совмещать праздники стало традицией, - усмехнулся Морозов.

- Угу, - кивнул Мазур, - седьмого сентября вашей Анютке год праздновали, и крестины заодно… Как только ваша дача уцелела!..

- Наша дача и не такое видела, - засмеялся Дима, - а вот как студия уцелела, когда десятилетие «Ночного патруля» отмечали, и заодно Сашкин день рождения!..

- Студия студией, - подхватил Говоров, - как всё черноморское побережье уцелело, когда мы седьмого октября там, на гастролях одновременно Путина поздравляли и мою Ирку… - он покачал головой, - Это ж надо до такого додуматься… Хорошо, что её с нами не было, а то лежал бы я сейчас на дне морском.

- Хорошо, что там не было Путина, - усмехнулся Морозов.

- Да, картинка была что надо, - заржал Витька, кивая на Сашку, - и, главное, этот подлец так виртуозно всё сплёл, что народ запутался, за что пить – за президента, за олимпиаду или за девушку Иру…

- Кстати, Наташка предлагает премьеру рок-оперы приурочить к восьмому марта, - почесав макушку, Дима оглянулся на жену, - опять двойной праздник?..

- А почему именно к восьмому марта? – Говоров удивлённо пожал плечами, - Почему не к первому апреля, например?

- Потому, что восьмое марта – женский день, - Наташа загадочно улыбнулась, - а главная героиня – девушка, если ты ещё помнишь содержание!

- Содержание помню… и, даже эту девушку знаю, - Сашка украдкой бросил на неё недвусмысленный взгляд.

- Ну, это – не ко мне, - она покачала головой, - это была Димина идея. Я только написала по ней сценарий.

- Молодец, Димыч, - кивнул Витька, - другие любимым женщинам стихи посвящают, в крайнем случае – песни… А ты – стразу оперу!

- А ещё он обещал на мне жениться… - Наташа лукаво посмотрела на мужа.

- В смысле?! – вытаращился Говоров, - Как – жениться?..

- По церковному обряду, - Дима по очереди посмотрел на друзей, - Венчаться будем на Рождество.

- И опять два повода… - Сашка обречённо почесал кадык.

- Не два, - Наташа загадочно посмотрела на ребят, - а целых три!

- Не понял, - Витька поднял на неё глаза, - а третий что за повод?

- Алиса с Пашкой подают на днях заявление, - шёпотом произнесла Наташа, оглядываясь на дверь, - но это пока секрет, и день ещё не назначен, просто мы так прикинули, что как раз на Рождество, ну, в крайнем случае, на Новый Год!..

- Эк вас всех торкнуло! Свадьба за свадьбой!

- Точно… - Наташа испуганно всплеснула руками, - Свадьба!.. Работаем, мальчики!.. А то на жениха наорали, что он за всё переживает, а у самих ничего не готово!..

 

Внезапно отворившаяся дверь заставила оглянуться всех четверых. Хорошенькое детское личико с огромными карими глазами робко заглянуло в помещение аппаратной.

 

- Маша, ты чего? – приветливо воскликнула Наташа.

- А папы здесь нет?.. А то мы с Алёной его ждём, ждём…

- Папы? – услышав это слово, Наташа радостно просияла, - Папы нет… Подожди… - она вдруг озабоченно нахмурилась и тут же, как по команде, четыре изумлённых физиономии повернулись к двери:

 

- Так он ещё не уехал?!

 

***

 

- Ленка… - после застольного шума и грохота музыки тишина, окутавшая их, казалась настоящим наслаждением, и имя, произнесённое в этой тишине, слышалось по-особому, не так, как обычно.

- Что? – прошептала она в ответ, в полумраке комнаты не сводя с него счастливых глаз.

- Ровно десять лет назад закончилась моя жизнь.

- И моя.

- Сегодня она воскресла… Мы потеряли десять лет…

- Но ведь это мало? Правда?..

- Это ничтожно мало… и ужасно много.

- У меня из головы не идёт этот романс, который пела Наташа…

- Это композиция из новой рок-оперы. Она спела её специально для нас…

- Как она называется?

- Так же, как и сама опера. «Ты услышишь мой голос».

- Там такие слова… Я слушала, и мне казалось, что их говорит моё собственное сердце…

- И мне. Это и есть сюрприз, о котором она говорила…

- Я хотела бы услышать его ещё раз…

- Он есть в записи. Сейчас включим…

 

…Слушая завораживающий Наташин голос, Милена думала, что вся её жизнь уместилась в этих нескольких строках… Она смотрела на Женьку, и ей казалось, что каждое спетое Наташей слово, словно нить, проходит через её сердце и устремляется дальше – к нему… И там, в его душе, такой же нитью проникает в самые сокровенные уголки, оставаясь в них навсегда…

 

Ты услышишь мой голос в полуденном шорохе листьев,

Ты увидишь мой след на краю уходящего дня.

И в полночной тиши позабытое имя, как выстрел,

Прозвучит и напомнит - такую родную - меня,

 

Приведёт на заброшенных нами дорог перекрёсток,

Где бесспорные истины на удивленье просты...

Где сентябрь, запоздало согрев опустевшие гнёзда,

Золотистые платья берёз будет рвать в лоскуты...

 

Где рассвет, второпях застыдив обнажённую рощу,

Пожалеет потом, посулив ей наряд по весне...

Где простуженно ветер вздохнёт, будто старый извозчик...

...Ты иди по любой... Все отныне дороги - ко мне.

 

Эвелина Пиженко. 2014 год.