Из школьного курса известно, что «случай — бог изобретатель». Ему и карты в руки... Случаев — само собой, смешных — ниже прилагается два. Но от одного производителя. А вот реальные ли эти случаи или чуть-чуть слегка придуманные — глубокоуважаемый читатель определит сам. Однако замечу, что Положением «выдумывать из головы» никому не запрещается. И потому...

 

Они

 

31.03 [2 тыс. 14-ого, — уточнила ОНА] в 23.59 [по Цельсию, — запуталась ОНА] ОНИ сидели на веранде «придуманной дачи в несуществующем поселке Недоделкино» [в беседке на берегу Сев. Лед. океана, — ...].

Сидели и пили. Чай. Без варенья. А закусывали шишками. Еловыми.

— Сосновыми.

— Конечно. Кедровыми. (ОН был покладист.)

— Розыгрыш? — предложила ОНА.

— А то нет.

ОН улыбнулся в свои знаменитые усы. Широким жестом товарища Б. смел фигуры N-ской защиты с надоевшей шахматной доски и ловким жестом гражданина К. «поймал из воздуха» потрепанную колоду [55 листиков]. Перетасовал одной рукой. ОНА сняла. ОН свольтировал и раздал.

Между тем минута прошла [и наступило 32 мартеля].

Тут Цербер-счетчик заорал дурным голосом: «955 из 1001 возможных».

«У-у-у, тоска...», — подумал Он одно. А сказал другое: — Не бойся — это конкурсы шалят.

— Ходи, — подсказала ОНА.

— Хожу. У тебя вся спина белая.

— Не вся, — сказала ОНА [спина] и придвинулась.

— И плечи тоже, — сказал ОН и незаметно для НЕЕ обнял ИХ [ОНИ не сопротивлялись].

«И взглянул на то, что показалось» ПОД «спиною». Увиденное вдохновило ЕГО.

И тогда ОН... «Да»! [Да — Джойс. Да — «Улисс». Да — самое последнее слово!] Поцеловал ЕЕ — свою Фантазию.

 

Два паса — в прикупе чудеса

 

И к бабке не надобно ходить, чтобы на раз просечь, что дело было 31.03.

Само собой, в 23.59.

И, понятное дело, не придурковатый Розыгрыш вот-вот вприпрыжку погонится за многострадальной белой спиной, а павой будет вышагивать высокоинтеллектуальная Игра. Однако не в бисер и отнюдь не на щелбаны... А там смотрите сами.

 

Быстрый ум, внимательные глаза и талантливые пальчики.

...винт-вист-стос-скат-покер-канаста-рамс-д жокер-бура-бридж-очко-белот-кинг-роббер-вис т-пьяница-ведьма...

 

А состоялась эта игра на территории депутатской VIP-комнаты в павильоне знаменитой Измайловской бильярдной ЦПКиО им. Горького. В том самом павильоне, где не так уж давно гражданин Жеглов обкатал в «гусарика» (розыгрыш — в советский снукер) самого товарища Садальского, ныне переквалифицировавшегося в господина.

 

...банчок польский. Дурачок чешский и подкидной-отечественный. И переводной-отечественный. Ой, не могу остановиться...

 

А действующие лица были такие:

Белые — Арнольд Шварценеггер. Черные — Мистер Белый.

 

«Между тем минута прошла»... А уж что и на что наступило, догадайтесь сами.

Между прочим, в другие времена счетчик-цербер уже давно заорал бы козлетоном (дурным голосом) про одну жалкую тысячу денежных знаков за вход в указанную комнату и римское право понаблюдать за игрой (и про 5000 условно-хозрасчетных единиц за выход из нее же без травм и ментов). Но кто-то — вероятно, налоговая — провел с ним разъяснительную работу, и нынче он, коррупционно вильнув хвостиком, лишь тихохонько тявкнул: «3215».

 

Кстати, одну карточку тремя убить не желаете? А ответить полуторным за Арнольда? Попутно, принимаю поле за Янычара и даю расписание третьего заезда. Ну, как хотите... Продолжим.

 

Арнольд улыбнулся в свои наклеенные усы. Широким жестом смел с надоевшего губернаторского стола пару бумаг (с грифом «секретно»), игрушечного осла, подаренного ему ехидными демократами, и всю нехитрую оргтехнику. Ловким жестом терминатора он поймал из беспартийного воздуха потрепанную колоду (33 листика) и легко взвесил ее одной левой. Этой же одной перетасовал. Мистер Белый снял. Одной правой. Наблюдавшая бригада зааплодировала. Ш. поморщился, свольтировал и раздал. Двумя руками. Но на троих!

На руках у белого Ш. оказались: король эф-8, король Лир и король треф, а также конь, умеющий ходить не только русской буквой «Г», но и латинской буквой «L». И еще две мелкие бубны — обе шестерки. А в рукаве: фартовая четверочка пик, подаренная стариком Арбениным, пара некрупных червей и крючок рыболовный номер 2.

Черные же поимели: подвижное лицо, костяшку «два-блан», кольт пятизарядный (муляж) и шансы (так себе) на получение долга чести от Оскара.

Понятно, что при таком стартовом капитале шансы сторон на окончательную победу нельзя оценить как равные. Или можно?

— Пас, — сказали белые.

— Двое-нас, — сказали черные.

— Два-паса-в-прикупе-чудеса, — сказал прикуп.

— У вас обоих спины белые, — сказал появившийся неведомо откуда третий в надежде, что первый и второй клюнут на эту туфту и на секундочку повернутся. (Кстати, этой секундочки более чем достаточно, чтобы талантливыми пальчиками приподнять прикуп и внимательными глазами узреть чудеса.) Не сработало, однако.

— Возьму-на-раз. — Семь-бубен. — Кто-играет-семь-бубен-тот-бывает-забубен. — Пас. — Вист. — В-темную? — Ложись. — Пять-козырей-четыре-взятки. — Туз-треф-пять. — Марьяж-червей-шесть. — А-больше-хе-хе-как-говорится-фунт-прованско го-масла. — Да-пика-пополам. — А-в-прикупе-ничего. — Хе-хе-как-говорится-прикуп-знать-можно-не-р аботать.

— Ходи, — сказал мистер Белый.

— Хожу, — сказал белый Ш. И зашел с двух бубновых шестерок.

В этот ответственный момент муляж кольта сделал попытку выстрелить. Но не смог и заплакал. Горючими слезами 44-го калибра.

— Под игрока с семака, — кабаллограммой откликнулся прикуп.

— А под вистующего с тузующего, — встрял появившийся неизвестно откуда Николай Гоголь. Он-то и был третьим. Игрок еще тот.

Дальше все пошло под сурдинку рутины. А именно: пять-козырей — четыре-взятки.

В этот спокойный момент лежавший на полу серый осел успешно смутировал в белого чернопольного республиканского слона.

Туз-треф — пятая. Тут тревожно взыграла волынка. Однако марьяж червей был разыгран безупречно. Притаранилась и шестая...

И в этот напряженный момент Арнольд разбудил коня, дремавшего на поле а-1, и отправил его одним махом (аллюр три креста!) на дэ-4, а Белый, в ответ, покрыл его словом и делом — костяшкой «блан-два». И получился... розыгрыш.

— Розыгрыш? — спросили они одновременно.

— А то нет, — ответили они одновременно.

А Николай Гоголь не ново сказал: «Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, — редко, но бывают». Затем он поднял валяющегося мутанта, троекратно по русско-украински поцеловал его в губы и поставил на освободившееся поле а-1.