Илье Николаевичу приснились "светоносцы" и их сияние; всего лишь сон, ведь они исчезли...

До какой же степени он ненавидел проклятых Атеров! Их кланы ненасытны, сколько бы они ни отняли у людей, им всегда будет мало! Надо срочно отвлечься от мрачных мыслей, чтобы сохранить свою ауру...

Илья Николаевич нечаянно перемотал "Собачье сердце" почти в конец, но спохватился и нажал "play", потому что готов был смотреть свой любимый фильм с любого места. Картина воспроизводилась через объёмный визуализатор, который позволял фигурам героев, словно сошедшим со старинных фотографий, выглядеть реальными и живыми до такой степени, что к ним можно было прикоснуться, правда, они никак не реагировали на касания того, кто смотрел объёмное кино. Сам фильм был снят в 1988 г., задолго до рождения самого Ильи Николаевича и был давно позабыт современным зрителем, так как относился ещё к старинной плоскостной кинематографии, в то время как объёмная визуализация уже давно вытеснила все виды плоских изображений и трансляций. Илье Николаевичу пришлось сделать очень дорогостоящий перевод любимого киностарья в "volum-визуал-формат", но это стоило того, потому что благодаря этому он мог сейчас шагнуть в созданное визуализатором кинопространство, пройтись по необычной гостиной времён древней Москвы и присесть рядом с фигурами Преображенского и Борменталя, улыбнувшись и пожав им руки, как своим добрым друзьям, коими они и были для него. Среди чёрно-белой реальности можно было с головой окунуться в иной мир и позабыть о своём одиночестве. Но сегодня даже в этом фильме знакомые фразы звучали для него по-другому, напоминая о необходимости сделать выбор. Выбор, который дал бы людям возможность выжить, но ради этого нужно было избавиться от двух третей человечества... Сможет ли он их убить?!

"Вот, доктор, что происходит, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приоткрывает завесу!"- говорил облачённый в домашний халат профессор Преображенский. Столько десятилетий прошло, а Преображенский как будто говорил о сегодняшнем дне.

В общем, форсировал вопрос не он, не Илья Николаевич. Это было сделано учёными ещё до него. Результатом было создание штамма бифидум бактерии "ЭлКасейДефенсис-цито"(лат. цито-быстро). Это было огромной ошибкой: если и существовал на планете Земля единственный микроб, который ни в коем случае улучшать не стоило, потому что он и так был совершенен от природы, то человечество этой заповеди не выполнило. Природная бифидумбактерия настолько уникальна, что ни при каких обстоятельствах не способна мутировать и причинить человеческому организму вред. И вот учёные, желая совершенное от Бога сделать ещё совершеннее, стали выводить новые культуры, то устойчивые к желудочному соку, то негибнущие при длительном хранении. Коммерческая сторона вопроса подогревала скорость селекции. В итоге была выведена бактерия, которая интенсивно размножалась при самых неблагоприятных условиях, созданных современной цивилизацией в человеческом кишечнике. Это был "успех"! Производители кисломолочных продуктов вместе с врачами всего мира лет пять пели дифирамбы микробиологам в связи с этим достижением, а потребители восхваляли чудо-йогурты в одночасье вылечившие всё человечество от дисбактериозов. Но внезапно начали умирать люди от того, что бифидум-кефир, выпитый накануне вечером, вдруг заселял весь организм до такой степени, что к утру наступала смерть от аспирации дыхательных путей разросшейся микробной массой. Бактерия внезапно вышла из-под контроля и начала безудержно делиться; чего-то подобного и следовало ожидать, если бездумно играть в игры с природой. Ещё через месяца три люди повсеместно стали задыхаться, когда микробная масса, чудовищно быстро размножаясь в кишечнике, заполняла все полости, в том числе и бронхи, по пути своего продвижения наружу. Иногда смерть наступала от разрывов полых органов. Спасти их порой просто не успевали. Человечество в очередной раз создало монстра своими же руками. После всевозможных скандалов бактерия-убийца, умеющая столь стремительно размножаться, была запрещена к использованию и законсервирована в Мировом Музее Микробиологии.

Не думать об Аине не получалось, если бы не увлечённость любимыми микробами и своим планом мести, Илья Николаевич мог бы и свихнуться. А что потом?... Долго ли у него получится утешать себя мыслью, что отомстил?!

"Я заботился совсем о другом. Об Евгенике. Об улучшении человеческой природы. А что получил?"- раздавался по кинопространству голос Преображенского. Даже выпить Илье Николаевичу было не с кем, кроме как с фигурами киногероев. Но техническое преображение объёмной визуализации делало их реальными и удобными компаньонами, поэтому микробиолог поднял свою стопку, чокнулся с профессором и его ассистентом, затем выпил. Преображенский и Борменталь принадлежали к старой системе мирового порядка, значит, им повезло гораздо больше, чем ему, Илье Николаевичу. А с чего так стремительно начал меняться мир?!... Однозначно ответить на этот вопрос было невозможно. Но некоторые историки склонялись к тому, что это начало происходить после появления на мировом технологическом рынке японской фирмы "AuroGraf", запатентовавшей и наладившей массовый выпуск всевозможных аурорегистраторов. Эта крупная корпорация не только ввела в повседневную жизнь приборы, фиксирующие цветовые характеристики биополя человека и живых объектов, но и научила оценивать полученную информацию, изменив менталитет человечества настолько, что люди уже не мыслили своего существования без этих приборов.

Сначала всё шло просто великолепно. Аурорегистраторы, высокоточные и совершенные с точки зрения технологии, распространились повсеместно и облегчили жизнь человечеству, в частности антитеррористическую деятельность силовых структур. Все турникеты, все уличные камеры круглосуточного слежения оснастили приборами в кратчайшие сроки. Теперь не составляло большого труда среди огромной толпы людей вычислить террориста-смертника по ауре с тёмно-коричневым отливом вокруг головы. Это безоошибочно выдавало фанатика с первобытным религиозным чувством, идущего на смерть и несущего смерть другим. Смертника резко отличала грубость и темнота окраски его биополя, оно пугало своим тёмно-красным накалом. Так же разные провокаторы и всевозможные новые вожди изолировались силовыми структурами от общества в кратчайшие сроки на основании только лишь того, что они имели сильную оранжевую ауру с багровыми включениями. Такие люди рождены совершать перевороты, разжигать войны, потому что способны воспламеняться сами и воспламенять своими идеями других. Власти понимали: во избежание массовых волнений лучше человечество оградить от влияния таких людей, тем более, что политическая стабильность со временем стала настолько хрупкой, что по прошествии десятилетий границы государств превратились в условность. Мировые политические лидеры практически в одночасье потеряли свой вес только от того, что избиратель получил возможность взглянуть на цвета их ауры и сопоставить с речами. И всё становилось ясно без слов. Новые предвыборные программы с треском проваливались по той же причине.

Никакая защита не помогала скрыть подлинное свечение живого объекта. С этого момента мир начал меняться ещё стремительней. Люди всегда хотели знать правду, но когда это наконец случилось, они оказались к этому не готовы. Скрыть обман стало невозможно, и человечество схватилось за голову от того, какие страшные тайны мировой политики открывались ему каждый день. Резко возросло число суицидов за счёт тех, кому лучше бы было не видеть окружающего мира без вранья и прикрас, потому что вокруг оказалось слишком много ярко-коричневого цвета алчности, серо-коричневого цвета эгоизма, серо-зелёного цвета лживости и чёрного, цвета злобы и ненависти.

Чем доступнее бытовому потребителю становились всевозможные модификации бытовых аурорегистраторов, тем стремительнее менялись жизнь и менталитет человечества. Теперь ни одно решение не принималось без данных, полученных путём аурографии. Рушились целые корпорации от того, что грязно-зелёные оттенки лживости в своей ауре скрыть было не под силу ни бизнесмену, ни политику, если завуалированный обман имел место быть; одно только это могло послужить достаточным основанием для неподписания соглашения, которое ещё четверть века назад было бы подписано. Многие вековые устои перестали быть таковыми. Рушились семьи, для чего достаточной причиной являлось исчезновение в ауре одного из супругов нежно-розового свечения любви. За каких-то два года перекроилась аграрная карта планеты только лишь потому, что каждый потребитель теперь мог увидеть через индивидуальные ауросканеры, встроенные в телефоны, уродливое свечение генномодифицированной агропродукции, так как любой фрукт, пока в нём есть хоть одна живая клеточка будет испускать такое свечение. Суды перестали быть тем, чем они являлись много столетий, потому что отпал всякий смысл в юридических изощрениях и никакое адвокатское мастерство больше не могло обелить преступника. Это был недолгий, благословенный период торжества Фемиды в истории человечества; но он быстро закончился, потому что зло, обнажившись во всём своём уродстве и утратив возможность рядиться в белые одежды, вынуждено было объединяться с себе подобным, от чего становилось только сильнее. С этого момента начались деструктивные процессы в обществе, оно начало неудержимо расслаиваться.

Илья Николаевич отлично помнил, как будто это было с ним вчера, как однажды видел в аэропорту удивительного человека. Это был "светоносец". Все вокруг замерли, видя через свои ауро-очки такое редкое явление. Цвета биополя проходящего через зал мужчины были настолько светлы и чисты, что суммируясь они создавали почти белое ослепляющее сияние. Аура "светоносца" имела сиреневый отлив, что говорило о его высокой духовности. Люди вокруг буквально открывали рты, так как такое свечение завораживало. Многие кинулись фото-ауро-графировать исходящий от него свет. В те года "светоносцы" хоть и редко, но встречались, а потом исчезли совсем. Никто не знал доподлинно куда они делись. Поскольку общество стало делиться по принципу "подобное к подобному", то Илье Николаевичу хотелось верить в легенду о том, что они все вместе находятся в укромных местах, одними из таких мест считались Тибет и Алтай. Но в точности этого никто не знал. Что же ещё остаётся сейчас одинокому стареющему человеку, кроме веры в то, что "светоносцы" не исчезли навсегда?!

"Подобное притягивается к подобному". Современные социологи назвали этот процесс секвестрацией общества, что означало обособление. А на медицинском языке Ильи Николаевича означало: омертвевший участок ткани, отделяющийся от здоровой. Да, именно так это и происходило. Через "гной", через боль, через страдания. Одни хотели иметь дело только с себе подобными, другие же были вынуждены. Спустя несколько десятилетий общество безвозвратно поделилось на "тёмных" с соответствующей аурой и на таких, как Илья Николаевич, не имеющих в биополе низких и грубых вибраций. Первые назывались "Ater homo"(лат.-тёмный человек), остальные же остались просто людьми. Атеры теперь занимали большую часть суши и продолжали заполонять планету. О! Илья Николаевич даже вспоминать не хотел по каким законам жили Атеры внутри своих территорий. Людям остались же небольшие ранее малонаселённые участки северных стран.

Сильнейшее чувство ненависти и желание уничтожить - вот и всё, что вызывали в Илье Николаевиче "тёмные", от чего его собственная аура, судя по ауровизору на стене, приобретала на время тяжёлые свинцовые тона. Учёный видел это, но побороть в себе желание отомстить пока не получалось, потому что всё светлое и радостное ушло из его жизни вместе с Аиной. Однажды его единственная дочь, носительница чистейшей розовой ауры, почти светящейся неземным светом, исчезла бесследно. С утра привычно чмокнула отца в лысину, игриво сверкнув изумительными светло-салатовыми всполохами биополя, и исчезла. Светло-салатовый на розовом фоне... как это было завораживающе красиво! В тот день у неё были какие-то дела в приграничной полосе. Атеры!!! В её исчезновении виноваты ненавистные Атеры! Во всём планетарном зле виноваты только они!

Илья Николаевич бросил взгляд в сторону лазерных термостатов. Культура "ЭлКасейДефенсис-цито" находилась там, внутри. Учёный не мог не сохранить для себя и науки образец чудо-йогурта, содержащий запрещённый бактериальный штамм; прошли годы, прежде чем он начал свою работу с ним. Любые микроорганизмы на планете распознают именно свой биогеоценоз по сумме электромагнитных условий. Конкретно это их свойство и использовал Илья Николаевич, изменив генетику бактерий, которые в его опытах в качестве своей экологической ниши стали предпочитать живой объект с низкими биовибрациями. Учёный добился того, чтобы такое "предпочтение" превратилось в непременное и единственное условие существования бактериальных колоний. И теперь микробиолог держал на коротком поводке монстра, которому оставалось только сказать:"Фас!!!" И с Атерами будет покончено! Они вымрут в муках в течение полугода от того, что на каждой клеточке их тел поселится бактерия-монстр, которая используя Атеров в качестве субстрата, будет размножаться сначала на коже, потом внутри слуховых и носовых проходов, пока по слизистым не попадет внутрь тела и не задушит "тёмного" своей разрастающейся микробной массой. Это означало, что вновь выведенная бактерия оставит в живых только тех, кто не подходит в качестве её места обитания по причине высокочастотных вибраций своей светлой ауры. Атеры вымрут, а люди, чьи биополя не омрачены низкими вибрациями останутся невредимыми! Идеальный план очищения мира от зла! Воплотить в жизнь идею избирательной селекции человеческого рода мог только гениальнейший микробиолог, каким и был Илья Николаевич. Осталось только нанести неразличимый глазу мазок на кожу любого "тёмного". Первый заражённый погубит остальных. Но что-то останавливало Илью Николаевича всего лишь в одном шаге от уничтожения мирового зла...

Вдруг ауросканеры дико завизжали, подавая сигнал тревоги! Датчики уловили появление в зоне сканирования тёмной ауры. "Сюда проникли Атеры!!!" Илья Николаевич в страхе подскочил с места, бросился к приборам и вдруг оцепенел, поняв, что датчики отреагировали на изменения его собственного биополя. Он увидел в огромным скановизоре отображение своей почти почерневшей ауры, с бликами ржавого цвета. "О, ужас! Ведь ещё вчера она такой не была! Чем теперь он был лучше любого Атера?!" Вынашивание мысли об оправданном убийстве миллионов живых существ в конце концов сделала его таким! Правда была в том, что последнее слово всегда останется не за человеком, и теперь ему самому суждено было погибнуть от своего же гениального плана. Какая ирония... Ну что ж, Илья Николаевич был готов. Так даже лучше, чем влачить одинокое и никому не нужное существование. Он закрыл глаза и отвернулся от уродливого зрелища, затем возвратился в кинопространство.

"Тогда, вот что, дорогой учитель! Я на свой страх накормлю его мышьяком!"- с этими словами Борменталь подскочила со своего места. Илья Николаевич понимающе посмотрел в горящие глаза молодого человека, желающего избавить всех от Шарикова.

"Эх, Иван Арнольдович, да все гнусности вашего Шарикова не идут ни в какое сравнение со злодеяниями Атеров! Поэтому и себя мне не жаль!"- мысленно сказал Илья Николаевич своему древнему коллеге.

" Нет, нет! Ни в коем случае!- послышался голос Преображенского,- Я не позволю вам этого! Мне 60... и я имею право вам советовать. На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками..."- казалось, что профессор говорил это не своему ассистенту, а именно ему, Илье Николаевичу. Как вовремя!

"Ах, дорогой мой профессор, мне тоже 60, и моя песенка спета,- сказал Илья Николаевич своему кинособеседнику, нажав на "стоп". Преображенский застыл перед ним, полуоткрыв рот на незаконченной фразе,- Ваши слова вечны и мудры. Мне так нужно было их услышать снова... Если б вы только знали, уважаемый Филипп Филиппович, как мне хотелось дожить свой век с чистыми руками. Я проделал колоссальную работу! Я так устал за эти годы тягаться с Господом Богом в приоритете свершить высший суд на Земле! И ради чего?! Чтобы в последний момент понять, что я не Господь, дабы присваивать себе такое право... Желание покарать сделало меня Атером. Но даже сейчас, имея в руках все средства и моральное основание, я всё равно никого не желаю убивать!...- Илья Михайлович посмотрел на Преображенского и заявил более решительным тоном: "Я не хочу жить сам, но убивать никого не хочу! Не убий!" И вдруг учёный быстро, чтобы не передумать, послал сигнал с манипуляционного пульта на уничтожение бактериальных колоний. Без промедления лазерный стерилизатор почти беззвучно выжег содержимое термостата за несколько секунд, обеспечив полную стерильность внутри. Выбор сделан. Всё кончено... Великий труд микробиолога, который мог бы уберечь планету от Атеров, уничтожен! Илья Николаевич неподвижно посидел несколько минут и с непонятным чувством выдохнул: "Всё!" Потом посидел ещё некоторое время и вдруг понял, что несмотря ни на что, он испытывал сейчас подлинное облегчение. Бессонные ночи давали о себе знать, поэтому вскоре он уронил голову на положенные поверх стола руки и задремал.

Сон его был спокойным и светлым. Проснулся он от того, что ауросканеры мелодично просигнализировали о появлении в помещении каких-то биополей. Илья Николаевич приоткрыл глаза. Приборы передавали на настенные ауровизоры ослепляющее сияние двух аур. "Светоносцы,- мелькнуло в сонной голове учёного,- Но откуда они здесь?!" Кто-то подошёл сзади. В следующую же секунду он замер от невероятного ощущения, казалось, это продолжение сна... Илья Николаевич почувствовал знакомый дочерний поцелуй на своей лысине. Сердце бешено заколотилось и, тут же выскочив из-за стола, он развернулся и увидел Аину.

-Ты!? Но как?! Где ты была всё это время?!

-Отец, я всё тебе объясню. А пока познакомься, это мой Учитель Римп. Мы пришли за тобой.

Илья Николаевич непонимающее перевёл взгляд на седовласого спутника дочери. Казалось, что ауровизоры сейчас треснут, не выдержав передаваемого ими слепящего свечения голубоватой ауры Римпа. "Голубой - цвет благочестия. Настоящий "светоносец", достойный стать Учителем для других,"- почти машинально отметил про себя обескураженный учёный. Краем глаза он заметил, как почти неузнаваемо изменилось и его собственное биополе: исчезновение чёрных тонов, порождённых желанием убить, проявило яркое, желто-лимонное свечение вокруг головы и светло-изумрудное в области солнечного сплетения; видимо, преображение отобразилось на ауре за то время, что он спал.

- Папа, я так горжусь тобой!- поле Аины искрилось радостью за отца, то вспыхивая нежно-малиновыми бликами, то мерцая по краям бирюзой,- Ты сделал правильный выбор, одно это превратило твою ауру обыкновенного человека, который чуть не стал Атером, в ауру того, кто станет "светоносцем". Поэтому твоё время уйти пришло, как и мне пришлось покинуть тебя, когда настало моё время.

-Если Атеры тебя не убивали и не похищали, зачем ты позволяла мне столько времени думать о самом ужасном?!- наконец задал отец вопрос, ответ на который дочь обещала дать,- Как ты могла со мной так поступить?!

-Так было надо. Ты многого ещё не знаешь. Тем ценнее сделанный тобой выбор. Вся земная жизнь -"учёба" и, наконец, "экзамен". Ты сдал его с блеском. Всё неслучайно. Пора идти.

-Но...?

-Ты рвал себе сердце из-за нескончаемого зла на этой планете, из-за войн и болезней, во всём обвинял Атеров. Пришло время тебе узнать, что так нужно, чтобы зло существовало рядом с добром. На Земле так было веками и будет впредь.

-Но зачем? Неужели никак нельзя это изменить?

- Такова роль планеты Земля. Её мир полярен. На ней всегда будет выбор между добром и злом. Результат такого выбора определяет будущее для каждого. Ведь есть и другие райские планеты, их много, потому что Космос бесконечен. Пошли, мы ещё только в начале пути. Нас ждёт бесконечность...