Пруд кипит от рассветного зарева. Над водой поднимается пар. А в лощине заросшей, как в мареве, Слезоточит садовая марь. Чёрт меня дёрнул в заросль высокую: Из неё – ни туда, ни сюда. Норовит, крася туфли зелёнкою, Их давилкой* стянуть лебеда. Чтоб её не вытаптывал ими я Или чтоб не свалился в овраг, Где, наверно, ключ звучного имени Прячет в кущах веками сорняк. Может, лебеди, в небе уставшие, Опускались в тот яр на покой. И с тех пор наши чуткие пращуры Стали звать марь-траву лебедой. И трава благодарна округе всей: Не жалеет нектара для пчёл, Украшает на солнечном блюдечке Лебедовым салатом наш стол. Помогала она и в невзгоды нам: Берегла «хлеб-еда» – лебеда – Нас, опухших, измученных голодом, От прожорливых кладбищ тогда. Ведь мы с ней одного роду-племени, Птиц степных и ветров земляки. Наши корни уходят в глубь времени, И в земле – глубоки-глубоки. Может, здесь оступлюсь этой ночью я И, свалившись с тропинки в овраг, Чтоб хмельному не спать в одиночестве, Обниму лебеду до утра. Там сомлею от пряного запаха. И, пока не блеснёт первый луч, Будет петь в изголовье мне на ухо Тот незримый таинственный ключ. 8 июля 2014 г. *Д а в и л к а — приспособление для ловли петлей дикой птицы и зверя: | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
