Когда город умолкнет, и рембрандтовский свет подытожит прошедший день, чтобы тебя услышали, говори тихо, тихо, как только можно. На листве, на ветвях, на коре полупьяных стволов испарятся отпечатки пальцев летнего солнца. Паства дорожных теней украсит общину ночи. Поздно бояться чернеющей пустоты – она уже смотрит внутрь. Звёзды, как пыль под ногами; ноги, как вата. Поверь, нет ничего приятнее, чем уйти от всего того, что было тобой, когда город рухнет во мрак глубокой луны. И даже то, что когда-то считалось именем собственным, превратится в пыль под ногами, чтобы услышал каждый за тысячу миль биение твоего сердца, жаждущего прощения, умирающего от жажды… |