Жигули

 

Прошло несколько лет после моего приключения на дне океана* в результате катастрофы тяжёлого самолёта Морской авиации над Атлантикой. Вернулся я ровесником моих детей. Увы, такова природа непознанных истин и явлений. К семье не приближался: зачем волновать. Восполнял знания языков, каким учился в Инязе на факультете военных переводчиков. Существовал, именно – существовал в начальные девяностые на свои кристаллы, так удачно взятые мною из подводных пещер океана. Кристаллы вообще-то мало кого интересовали, они трудно поддавались обработке. А в происхождение их никто не верил. Постоянной работы не было, перебивался подрядами в турагенствах.

И вот звонок из офиса очередного места моей работы:

- В Самаре симпозиум, который проводит энный НИИ, надо сопроводить группу журналистов, аккредитованных на это мероприятие. Группа разношёрстная: немцы, французы, англичане, арабы. Не хочется посылать столько переводчиков, поедете вы один. Хорошая оплата, соглашайтесь.

- Согласен, - не раздумывая ответил я, пребывая на очередной житейской мели.

Прибыли на место загодя. Местные учёные выделили автобус для осмотра достопримечательных окрестностей. Маршрут никто не планировал. Сказали водителю:

- Вези туда, где есть место разгуляться эмоциям.

- Так это на Жигули ехать надо, запасайтесь харчем и чем-нибудь тёплым, заночевать в горах придётся, ну, и – терпением, конечно.

Не доезжая к Тольятти, повернули на мост. Волга впечатлила всех. В Жигулёвске перекус и начала круиза.

Опускаю описание мест посещения и эмоций моих подопечных. Жигулёвские горы их обаяли. Междометиям не было конца.

Привал в Гавриловой Поляне. Решено: ночёвка здесь.

Умельцы походного питания занялись устройством ужина, остальные разбивали бивак и осматривали окрестности. Меня никто не приглашал, решили созерцать без свидетелей. Я, уже опытный пешеходный турист, соорудив альпеншток, полез в горы. Природа меня умиляет, я становлюсь чрезмерно сентиментальным и даже могу пустить слезу, увидев нечто необыкновенно оригинальное и чудесное. Простояв, не помню, сколько времени на утёсе, наблюдая открывшуюся необъятную ширь в обрамлении могучей Волги, ощутил невесомое тело своё и необыкновенный объём мысленного охвата бытия, и волнение от чего-то ещё мною не знаемого, но близкого и влекущего. Хотелось петь и лететь над этими просторами.

Под ногами зашевелился уступ скалы. Переступил на более твёрдое место. Оглядел склон, по которому покатились камешки, потревоженные моими ногами. Небольшая выемка в скале привлекла каким-то необыкновенным свечением камня и неописуемой прохладой, струившейся из основания углубления.

Спустился, использую альпеншток для самостраховки. Узкий проход в ощутимое расширение в скале.

- Без верёвки не получится, - подумал я, представляя себя уже спускающимся вниз. Прощупал альпенштоком отверстие: есть площадка. Опустился, стою твёрдо. Пощупал альпенштоком обнаруженное горизонтальное углубление. Есть за что зацепиться. Пошёл дальше.

Было много поворотов, подъёмов вниз и вверх. Свет от входа давно пропал, а я, влекомый неведомой силой, шёл и шёл дальше, карабкался и скользил вниз. Странно, я видел всё вокруг: стены, пол, потолок фосфоресцировали.

Не помню, сколько прошло времени, когда я очутился в громадном гроте. Ровный пол, гладкая полусфера над головой. Огляделся. От стен слева и справа сверкнуло стеклом многочисленных ниш. Подхожу. И отпрянул: В нишах динозавры в прозрачных ледяных глыбах. В каждой нише – непохожая на соседнюю, особь.

Что-то зашевелилось за спиной. Я обмер, обернувшись. Передо мною нечто похожее на громадного кузнечика. Его голова соразмерна с моею, и она рядом! Всё тело существа в движении.

Очнулся. Видимо, был в обмороке. «Кузнечик» рядом. В моё сознание, как по ленте телеграфа, текут мысли и образы. Они выстаиваются в ряд, и я начинаю их поглощать, вникая и удивляясь. Не сразу сообразил: телепатия.

- Ты не первый человек, который заходит в это хранилище гениев нашей эпохи, - следую я за ходом вливающихся в мой мозг мыслей. – Гении предвидели катастрофу планетарного масштаба и велели нам, по-вашему – насекомым, заморозить их тела и остаться здесь, в особенном месте планеты, до лучших времён под нашим присмотром. Мы более приспособлены к резким изменениям условий существования. Здесь останавливается время, оно закручено в вихрь, недвижимый относительно планеты, здесь не действуют тлен и микробы.

В то время наша планета была гораздо меньших размеров. Иначе бы мы, громадные динозавры и насекомые тех времён, не могли бы передвигаться на конечностях, а лишь ползти, и то вряд ли. Столкнувшись с бродячей планетой, Земля вобрала в себя значительную её часть. Многие годы, поднявшиеся в космос земля и вода, превратившаяся в громадные ледяные глыбы, падали на поверхность планеты, сотрясая её и внедряясь в её тело. Лёд, растаяв, образовал океаны. Метан и углекислота убивали всё живое. Со временем излишки углекислоты выпали в осадок, её осталось ровно столько, сколько понадобилось для возрождения жизни, в том числе и мыслящих существ.

Луна, оставшаяся часть бродячей планеты, ещё долго то приближалась к Земле, вызывая катаклизмы, то удалялась (и тогда на Земле вновь возрождалась жизнь), пока не обрела свою постоянную орбиту.

Забудь дорогу сюда, посещение людей погубит наши «экспонаты». Их погубит и «размораживание», они не выдержат нынешнего тяготения планеты. Да свершатся законы Вселенной»

Я очнулся на том же утёсе. Всё так же веяло прохладой из углубления в скале. Вдруг вершина утёса стала рассыпаться в мелкую гальку. Едва сохранив равновесие, я оказался на ровном плато. Пора спускаться. Внизу уже горит костёр, значит, приятные беседы. Куда ж без переводчика?