Вечерний воздух замирает, словно безмолвия наместник на земле, и, лишь аллеи шевелят губами. Ракитник изливает боль над тишиной реки. Упали сосны в небо пьяным вздохом, и вяжет рот, на посошок, вино. Глухая дрожь скатилась по предплечью. Я помню поцелуй, не помнящий имён – тот кроткий ландыш, мак, налитый кровью, цветок, влюблённый в ветер – все приметы печали нежной, нежности печаль. Я разгадал его – он справедлив по-своему, принадлежа, лишь краскам сна, не мне, что изучил дословно, слово в слово – бессонницу и горечь табака. |