День воскресал, дав передышку мгле. Жил мой костёр... Огню подставив спину, я наблюдал, как вяжет паутину древнейший ткач на матушке-земле. Маячил сквозь сплетённое окно берёзы силуэт полураздетой. Шуршал наряд, и сыпались монеты на тонкое паучье полотно. Всему свой ритм в "процвесть и умереть": Лес засыпал, устав над златом чахнуть. А день светлел, и мудрая арахна на сонных мух раскидывала сеть. И, как всегда, белели облака, синела глубь небесного колодца, тьма отступала, и играло солнце мячом-росинкой в сетке паука... |