Что хочет автор. Литературные конкурсы

В Новогоднюю Ночь 2014 года, как и в любую другую часто случаются чудеса. Впервые за многие годы она проходила иначе, чем последние пять. Душу переполняли забытые чувства ожидания чего-то светлого радостного, неизведанного еще, несмотря на солидный багаж перевернутых календарей. Стоя на балконе и наблюдая феерию Новогодних салютов, наполнялся ощущениями изменений, которые должны произойти именно в этом году и кардинально изменить устоявшуюся жизнь. Бутылка шампанского в компании безмерно дорогих мне людей, сказочно красивая панорама празднично освещенного города, озаряемого повсеместно вспышками салютов только подчеркнула новизну начинающихся перемен. Мы со Светланой

,.вернулись в мою квартиру, где нас ожидал отличный новогодний стол. Там доминировали блюда из дикого мяса и много чего еще .

- Прошу к столу, сударыня. А то вы несколько смущены и я бы даже сказал, озадачены содержимым пакета с букетом? – задал он гостье шутливый вопрос.

- Сережка, ты как минимум ученик волшебника, - отозвалась она, поблескивая счастливыми глазами из-за солидного букета огромных белых роз.

Были тосты, были подарки, новогодние пожелания другу друг. Именно это и стало той новизной ,которая заполнила собой эту ночь. Часа в три, я предложил:

-Послушай, Света, давай позвоним в Кыру Толику Сакияеву, моему стародавнему приятелю и напарнику по заготовке кедрового ореха, давно с ним не разговаривал,- предложил я гостье, набирая номер.

Мы это уже делали неоднократно, поэтому ничего не нужно было объяснять. Анатолий ответил сразу же, очень обрадовался звонку. После обмена поздравлениями и Новогодними пожеланиями я спросил:

- Толик, как там Саня?

Последовавшая пауза с ответом насторожила сразу же. Время штука жесткая и безжалостная ,уже прошло целых тридцать с моего пребывания на юге Читинской области в Госпромхозе “ Кыринский “ на преддипломной практике студента –охотоведа

-Схоронили Саню, коротко ответил друг.

Перешагнув полувековой жизненный рубеж, уже менее обостренно начинаешь относиться к неизбежным потерям, но здесь полученная весть мгновенно заполнила меня всего.

- Передай соболезнование родным, да я и сам позже перезвоню им, как только душа немного успокоится. А тебе друг счастливого Нового Года и охотничьей удачи,- с внезапно навалившейся душевной горечью ответил я старому другу по таежным скитаниям юности и положил трубку.

Полученная новость охладила праздничную эйфорию, жестко напомнив о том, что жизнь и смерть в этом мире идут рядом и забывать об этом не стоит никогда. Внутри все сжалось, словно душу обожгли изнутри. До конца еще не понимая степени понесенной утраты ,я молча налил коньяка в наши фужеры. Мне это предстояло осознать и оценить, но это будет позже. Даже на это нужно время.

-Света, давай помянем Саню. Что-то не прошло и года, как нам с тобой приходится поминать ушедших моих друзей,- приглушенным и чужим голосом произнес я печальный тост.

Горевшая свеча начала беспрерывно потрескивать, пока мы пили коньяк.

-Держись, дорогой, и постарайся смириться. Легче станет,- ответила Света.

-Трудно это ,особенно сразу ,- ответил я ,плеснув себе еще коньяка и выпив залпом.-Обещаю пить не буду .

- Об этом можешь не говорить,- понимающе сказала Светлана.

Я словно отключился от окружающей действительности, исчез из квартиры и буквально на несколько минут перенесся в далекое прошлое в забайкальскую тайгу .Сердце пока не остывшее от полученной печальной новости неприятно сжалось и вывело меня из этого состояния. Я взял себя в руки ,как смог, переключившись на праздничную волну и уделяя все внимание гостье. Спать легли почти утром, но сон почему –то не шел. Пришло странное состояние полудремы ,когда тело вроде бы спит ,а сознание бодрствует. В нем как в старом кинофильме стали возникать сцены из уже ставшего далеким прошлого с участием Болдырева Александра Алексеевича.

Судьба занесла студента –дипломника факультета охотоведения Иркутского сельскохозяйственного института в Кыру , стоящий вблизи государственной границы небольшой районный центр в 1983 году. Так вышло ,.что вместо огнедышащей Камчатки практику придется проходить в девственной забайкальской тайге. Вначале был направлен в охотничье звено на заготовку кедрового ореха в пади Джиглантуй .Работалось в компании с Толиком Сакияевым и ныне покойным Виктором Миняевым о легко и здорово. Молодые здоровые ,таскали на плечах колот* по склонам поросших кедрам сопок громадные мешки с шишками на базу для переработки . Красота осенней забайкальской тайги описывается с трудом .Полное взаимопонимание царили у нас все время совместной работы.

Но, увы,время быстротечно и на горизонте замаячло окончание кедровой страды, а с ним возникал вопрос -где продолжать охотничью практику.

В один из вечеров после ужина ,когда мы валялись на нарах при свете керосиновой лампы и травили анекдоты, я спросил Толика, ставшего мне близким человеком.

-Послушай, дружище ,куда и с кем посоветуешь на охоту уехать? И заработать хочется и, чтобы наставник нормальный попался ,- спросил я Толяна.- Может быть, рядом с вашими участками есть свободное место?

- Нет, Серега , возле нас делать нечего тебе будет. Наши участки расположены не в самых лучших местах, соболя мало .Если будешь настаивать ,найдем мы тебе две пади *,домики есть в каждой ,но скучно тебе в них будет. Вот на Ашингу бы тебе к Сане Болдыреву попасть,, было бы очень здорово. Места богатейшие ,но труднодоступные в освоении. Все придется делать на горбу и ножками. И еще проблема. Тяжеловат он в общении. Знает много, но не терпит лентяев ,разгильдяев и халявщиков. У него выдержал только один практикант- Ваня Белов ,двое других сбежали. Так что думай, студент. И вообще давай спать, завтра опять будем заниматься работой вьючных животных- завершил друг свой монолог и погасил лампу.

Я долго не мог заснуть ,обдумывая услышанное. Как-то сразу же захотелось попробовать свои силы на охоте именно на Ашинге у пока неизвестной мне живой легенды Госпромхоза “Кыринский” .Ведь Саня работал всего шесть месяцев в году и соболей добывал больше всех в хозяйстве, Секретами особенно не делился ,держался особнячком .Я уже знал, что он тоже закончил наш факультет, долгое время работал в экспедициях ,занимавшихся организацией этого хозяйства.

Закончилась пора заготовки ореха ,впервые за историю госпромхоза честно добытая тонна отборного ореха была еще осенью вывезена на Центральную базу. А мне предстояло решать, куда и с кем ехать на охоту. В разговоре с главным охотоведом Михаилом Арефьевым я задал ему этот вопрос. Очень удивился ,когда он сам мне предложил поговорить обо мне с пока неизвестным мне человеком

– Послушай, хочешь, я поговорю с Болдыревым Александром Алексеевичем, нашим лучшим охотником по пушнине? Мужик он крутой, проводил охотустройство* нашего хозяйства. Но если споетесь, лучшей практики тебе и желать не надо. Правда участок у него самый дальний и сложный в освоении, пота прольешь много, но если выдержишь, тебе уже многое будет по плечу, – предложил мне Михаил.

Я не стал, противиться, и уже к вечеру в кабинет, где занимался сбором материалов для диплома вошел невысокий, скорее даже низкорослый немного сухощавый мужик, с рыжеватой бородкой. С ней он напоминал боцмана с пиратского брига. От него исходила энергия спокойного, много повидавшего и уверенного в своих силах таежника. Глянул на меня оценивающе и спросил:

– Ты что ли студент – практикант?

Я поднял голову, бросил взгляд на вошедшего. В его глазах застыла добрая хитринка, ему было интересно, как поведет себя зеленый студент практикант при встрече с местной охотничьей легендой.

– Ну, я, – коротко ответил я, выдержав его взгляд. – Зовут Сергей. Вам, наверное, все обо мне рассказал Михаил. Ну, а Вы – Болдырев Александр Алексеевич?

– Тогда зови меня просто Саня. Мы ведь с тобой одной крови – оба охотоведы. Если готов ехать ко мне на Ашингу – говори сейчас. Предупреждаю сразу же – у меня выдержал только один практикант, остальные два сломались. Научу многому, покажу многое, заработаешь хорошо – но тяжеловато будет. Если не боишься трудностей – едем. Не выдержишь – не обижусь, – без предисловий и предельно коротко высказался вошедший.

– Когда выезд? – спросил я.

– Хм, неплохо, – довольно ухмыльнулся Саня.- Готовься, у тебя есть дня три на сборы.

- Тогда, Саня, давай сейчас же не откладывая, прикинем .что мне нужно взять с собой .Ведь едем не на один день,- предложил я новому знакомому.

- Молодец, соображаешь,- с теплой и располагающей улыбкой ответил он .- Бери лист бумаги и сейчас составим перечень всего для тебя необходимого, чтобы не переть лишнего.

Примерно за час у меня на листике было написано руководство по сборам на охоту. Из расчета на два месяца нахождения в тайге.

- Ну ладно студент, где ты остановился, знаю ,поэтому собирайся .пакуйся и жди сигнала. А я пока пойду, есть еще кое-какие дела ,- сказал на прощание, ненадолго зашел в кабинет к Арефьеву. Вскоре вышел ,улыбнулся с хитринкой и вышел на улицу..

Я еще раз просматривал список всего, что мне требовалось для охоты .Он был довольно большим- от хлеба и крупы ,до патронов ,капканов и ниток с иголкой.

Из кабинета вышел Михаил, добродушно улыбаясь.

-Послушай, похоже, вы с Болдыревым нашли общий язык. По крайней мере, он впервые не пытается возражать по поводу практиканта .Вероятно уже узнал про вашу работу на орехе. Так что думаю, споетесь. Ты не пугайся при заезде в лес ,пьют мужики в этот момент довольно сильно,- напутствовал он меня, выдавая страшную тайну забайкальских охотников.

Собрался за пару дней .Все необходимые документы были оформлены заранее .я получил для ведения промысла могучую малокалиберную винтовку ТОЗ-8 с длиннющим стволом и без антабки ,договор на добычу пушнины- соболя, белки ,колонка .В назначенный день Саня не обозначился, как мне объяснил Михаил ,он немного присел на стакан. Водился за ним такой грешок до заезда в угодья и после окончания сезона .Мне ничего не оставалось ,как терпеливо ожидать сигнала к отъезду. Жил я на квартире одного из охотников госпромхоза по фамилии Андриевский и вечером готовился уже спать ,одновременно находясь в готовности к отъезду- все коробки и мешки были тщательно увязаны и готовы к загрузке. Я уже завалился спать ,как среди ночи проснулся от работы мощного автомобильного двигателя. Стало слышно ,что рядом с домом остановилась большая машина. Вскоре раздался стук в окно.

- Похоже, приключения начинаются. Это за мной ,- все понял я ,зажег ночник и начал переодеваться в подготовленную полевую одежду.

Извинившись перед проснувшейся хозяйкой за беспокойство, попрощался с ней и вышел на улицу. Картинка была забавной: В свете фар мощного дизельного “Урала» направленного на калитку стоял Саня.

- Ну что, студент, готов? – с шутливой строгостью спросил он – Давай грузится, машина подана

- Понял, у меня все готово. Скажи, мелкашка, где поедет? У меня на нее чехла нет, - ответил я, уловив приличный запах спиртного, исходивший от Сани.

- Все в кузов, винтовку в машину. У водителя в кабине есть приспособа для перевозки оружия.

Саня, несмотря на свое состояние, быстро оказался в кузове автомонстра и принимал перегружаемые мною коробки. Пока таскал груз из дома, сердце сжало приятной и щемящей болью. Скорее это была не боль, а предвкушение новых впечатлений, новых испытаний, новых удач. Погрузка закончилась, последним я вынес винтовку, попрощался с хозяйкой, передал орудие охоты Сане и занял свое место в просторной кабине громадины “Урала”. Захлопнувшаяся дверь отделила меня от мира цивилизации- впереди предстояло двухмесячная работа в одной упряжке вместе с человеком ,остававшимся для меня пока легендой и загадкой.

Мотор “Урала” заурчал уверенно и мощно, водитель включил передачу и втроем мы двинулись в ночную дорогу.

-Ну что, Сергей, знакомьтесь. Нашего водителя местные геологи и охотники знают его как Славку-Секача. В Кыре и ее окрестностях нет ни одной геологической точки или охотничьей базы доступной для “Урала” , где бы он не побывал. Для меня он просто Славка, для тебя тоже, раз ты со мной,- познакомил нас Саня.

В полумраке просторной кабины за рулем сидел невысокий ,ладно сложенный и крепко скроенный мужик, от которого исходила мощная положительная энергия .даже в этих сумерках можно было увидеть на его лице приветливую ,сразу же располагающую к себе улыбку уверенного в себе человека .Это порадовало и я протянул руку, через сидящего рядом загадочного напарника для рукопожатия. После этого появилось ощущение, что рука побывала в тисках. Мне показалось, что он, как и Саня был немного подшофе,

- Привет, Серега, - как-то просто и по-доброму поприветствовал меня новый знакомый. – Дорога у нас будет веселая и непростая, но уже хорошо знакомая. Нам придется ее сократить километров на сто. Если бы ехали вместе со всеми. Но мы пойдем через Ашингинский Голец ,вот где будет красота,- шутил Слава.

Под мерный рокот дизеля мы покинули поселок, две мощных фары освещали наш путь. Мы останавливались раза три ,мужики выпивали понемногу ,закусывали припасенной супругой Славы снедью. Они общались как старые друзья, я же слушал ихние разговоры, вживую представляя те события, о которых велась речь. Мне посчастливилось услышать множество самых невероятных историй из жизни геологов, охотников и прочего таежного люда. Саня говорил неторопливо, ему было о чем рассказать из своих бесконечных охотничьих скитаний. Становилось понятным, что Бог подарил мне встречу, которая в жизни человека оставляет незабываемый след.

.Все это выглядело загадочным, поневоле задавал себе вопрос:

-Смогу ли выдержать, то, что предстоит, смогу ли найти общий язык с таежными зубрами?

Фары помогали нам найти в темном безбрежье тонкую нитку нашего пути, приближающего нас с Саней к одиночному плаванию по загадочному, таинственному

Морю под названием Ашинга. По известному только Сане со Славкой пути мы добрались до одной из охотничьих баз, где догнали наших друзей – охотников, на двух машинах заезжающих на промысел. Приехали уже под утро, мужики расходились спать. Первую ночь по дороге на Ашингу ночевал в кузове нашего монстра, постелив изюбриную шкуру и спальник. Спалось хорошо. С рассветом меня разбудил Саня. Он был бодр и весел и приветливо улыбался:

-Вставай лежебока, часа через полтора нужно уже ехать. Сегодня мы уже должны быть на старой геологической базе Шинья. Поэтому давай чаевничать и дорогу. Попутчики, уставшие после плотного застолья, даже не шевелились.

-Крепок Саня, ох как крепок. Он ведь, наверное, самый маленький из компании, но встать бодрым и работоспособным смогли быть лишь они со Славкой, - подумалось мне во время чаепития.

После недолгих сборов, попрощались с мужиками и тронулись в дорогу. Денек выдался ясным, солнечным, безветренным. Голубизна осеннего неба, в сочетании с изумрудом зарослей кедрового стланика и могучего сибирского кедра. Золото осенних лиственичников померкло и постепенно превращалось в предзимнюю серость .

-Видишь, Серега, эти просторы, эту девственную тайгу, не видевшую пока ни пилы заготовителя, ни бульдозерного ножа старателя. Уже два десятка лет заезжаю по осени в тайгу, и каждый раз сердце сжимается в предвкушении встречи с ней. Она бывает разной - щедрой и жадной, ласковой и дикой. Но я люблю ее любую, ведь она сильнее и мудрее нас. Она сильна, но ранима - человек может уничтожить целые массивы одной спичкой. Пока жив и могу ходить –всегда буду стремиться сюда ., пытаясь брать от ее щедрот не более того, что тебе требуется ,-неожиданно выдал Саня свой неожиданно пафосный философский монолог.

Он сидел ближе к двери справа от меня, и я невольно повернулся в его сторону. Увиденное по хорошему поразило - он сидел, полуобернувшись к окну, и смотрел на проплывающие за стеклом машины величественные пейзажи девственной забайкальской тайги. Я поразился его взгляду - это был взгляд любящего ребенка на родимую матушку.

Саня не переставал удивлять меня новыми гранями своей личности, и я с интересом ждал продолжения. Через несколько часов непростого пути, когда мы преодолевали вброд небольшие ручьи и речушки начали подъем вверх. Стало понятно, что впереди самое сложное испытание - преодоление Ашингинского гольца. Это то, ради чего мы двинулись самой сложной , но самой короткой дорогой. Глянул на беспрерывно балагурящего Славку – тот стал непривычно серьезным и сосредоточенным, да и Саня тоже озаботился.

По дороге стал появляться снежок, высота которого стала увеличиваться по мере подъема по извилистой и становящейся скользкой дороге, по которой последний раз машина зла в прошлом году. Пассажиры в” Урале” были те же, лишь я новичок.

-Серега, сейчас мы поднимемся на Голец. Наша задача пройти по его гребню всего километров пять и спуститься в долину. Как только это происходит, считай, что мы почти дома - в восемнадцати километрах от нашего домика. Но пока вперед на голец,- подбодрил мне напарник.

-Послушай, Саня, а ты не подскажешь, с чьей легкой руки я уже четвертый год штурмую этот Голец? Только ты можешь продумать такой маршрут и убедить всех, что это возможно? Не скрою, в первый раз лезть было страшно, но когда увидел старый тракторный след понял, что техника здесь ходила. Ну, раз смогли они, то почему не сможем мы? Ты смог заразить всех своей уверенностью в возможности этого маршрута, - со свойственной ему иронией спросил Славка.

-Да ладно ты петь дифирамбы, - коротко ответил Саня, сохраняя серьезное выражение лица. - Смотри, уже на голец выходим.

Действительно, как-то незаметно трудяга “Урал “, покорный воле водителя выполз на совершенно открытое место. Это было плато, вершина гольца .Открывшаяся картинка была прекрасной и жуткой в своей первозданной дикости. Нам предстояло преодолеть километра четыре дикого заснеженного пространства, уже покрытого снегом в треть колеса нашего монстра. Лишь местами, глаз мог задержаться на вершинке скрытого под снегом кустика, каким-то чудом выживающем в этой первозданной дикости. Глянув на такую картинку, поневоле ощущаешь себя жалкой песчинкой в громаде окружающего мира, сотворенного Богом и в полной зависимости от его воли, которая могла противостоять воле Дьявола. Ведь именно его волей может отказать безотказно работающий двигатель нашего трудяги –Урала. Славка остановил машину буквально на несколько секунд. Мои попутчики сосредоточенно переглянулись, словно выполняли только им одним .известный ритуал. Вероятно, каждый из них подумал о чем-то своем.

-Ну, с Богом, - словно скомандовал Саня, и Славка включил передачу. Послушная его воле стальная громадина двинулась на поединок с белым безмолвием. Она утробно урчала, разрезая колесами спрессованный снег. Каждый отвоеванный метр приближал нас к такому желанному для нас спуску с гольца в долину. На этом участке борьбы Бога с Дяволом мы победили -наш труженик подобрался к началу спуска. По моей неопытности мне показалось, что все наши неприятности уже позади, и мы сейчас благополучно спустимся в долину Ашинги. Но по выражению лиц попутчиков понял, что еще не все так ладно.

-Саня, как ты думаешь, будет все просто или как в прошлый раз,- попытался немного разрядить атмосферу шуткой Славик.

-Сейчас увидим - с предельно возможным спокойствием ответил напарник. По его тону я понял, что нам предстоит еще одно препятствие, может быть более серьезное, чем все предыдущие.

-Все будет здорово. Прорвемся, не впервой, - поддержал напарника водитель и начал спуск. Осторожно, словно рысь на мягких лапках многотонная махина начала спуск по обледеневшему спуску. Он состоял из нескольких петель, и всегда в независимости от их направления мы оказывались в одном положении - по одну сторону на нас сбоку пустыми и коварными глазами смотрела пропасть.. Петель предстояло преодолеть три. Первая была пологой, и наш монстр преодолел ее легко. Перед заходом во вторую Славка остановил машину.

-Вылезьте из машины и идите вперед. Сейчас будет самое опасное место нашего маршрута. Поэтому рисковать должен быть кто-то один, то есть я. Все будет нормально. Саня,-обратился к нам ставший еще более серьезным водитель.

-Удачи тебе друг,- как-то по особому серьезно ответил Саня, осознавая, что мы здесь оказались во многом по его воле и ответственность за все ляжет на него. Мы покорно покинули машину и двинулись вперед. Только сейчас я понял причину беспокойства Славки и Сани. Под пятисантиметровым слоем рыхлого снега коварно притаился лед и при малейшей ошибке водителя на спуске машина могла стать неуправляемой.

-Слышь, студент, смотри внимательно, как нужно ступать по заснеженному льду и как правильно ставить ногу,- как всегда вовремя подоспел Саня со своим советом. Мы с Саней начали спускаться вниз, мягко и аккуратно ступая по снегу с перекатом с пятки на носок

Только так можно не поскользнуться и не грохнуться на заснеженный лед. Подвернув или сломав ногу или разбив голову. Цена травмы здесь очень велика. Как-то незаметно и случайно Саня стал приоткрывать мне простые с виду секреты и секретики, без знания которых может быть большая беда. Тайга хоть и добра, но не прощает разгильдяйства.

Мы продолжали спускаться вниз, ступая как две утки на льду. Прошли метров триста, постоянно спускаясь вниз, и подошли самому опасному месту, где узкая дорога резко поворачивает почти назад и вниз. Я уже догадался, что именно об этом месте говорили между собой Саня со Славой. Спустились вниз от злополучной петли еще метров сто и здесь напарник остановился. Здесь нам предстояло ждать развязки все более рискованного действа Саня, нервно курил, поглядывая на начавший спуск “УРАЛ” Расстояние до злополучной петли он преодолел легко, но перед ней машину понесло.

- Твою мать, все же сорвало. Ну ничего .Славка в своем деле ас,- с непоколебимой уверенностью в голосе произнес Саня ,продолжая мусолить папироску и превратившись во внимание. Что он думал, кому молился, я утверждать не берусь

Ну а на спуске наступала кульминация, ведь только Бог руками Славки мог помочь избежать аварии. Слава сделал только то, что можно было сделать в этой ситуации - перешел на более высокую передачу и добавил газ. Мотор заработал сильнее, колеса закрутились быстрее пытаясь поймать утерянное сцепление с коварной опорой и вернуть управление машине. Оно вернулось буквально метров за пять до критической точки поворота. Славка смог пройти его на грани возможного - ведь выбор был прост - налево уйдешь низко упадешь, направо - перевернешься. Он смог пройти, прям, вошел в поворот, ну а дальше все для него было уже делом техники.

Глянул на Саню, лицо его посветлело, он выбросил уже погасшую цигарку и радостно улыбнувшись, произнес:

-Серега, мы прошли. Можешь считать, что мы уже дома. Сейчас удерем с этого сумасшедшего гольца на Шинью и почаевничаем.

Радостно урча, подошел “Урал”. Пережив передрягу, ведь и его автомобильная душа пережила немало.

/Открылась дверца, и мы смогли увидеть сияющую Славкину улыбку:

-Ну что, заждались пешеходы. Саня, мы это сделали еще раз, уже четвертый. Забирайтесь в машину, лучше плохо ехать, чем хорошо идти, - вновь начал шутить Слава, хотя на лбу и на висках были потеки пота.

Мы влезли в машину. Повисла пауза .Саня вскоре прервал ее и произнес, обращаясь к Славе:

-Ты прости, меня, друг, что ты из-за меня жизнью рискуешь

-Молчи, меня ведь ты попросил и этого достаточно,- коротко ответил повеселевший водитель

. Всю дорогу до Шиньи Саня молчал, теперь я понимаю, что он просто страшно переживал за происходящее. Ведь он отвечал и за машину ,и за Славку и за меня .Напряжение ощутимо покидало его, душа приходила в равновесие и покой .

Только по прошествии многих лет ,пришло понимание глубины и важности этих простых слов. Вряд ли Славка стал бы так рисковать для кого-либо ,кроме Сани. Минут через тридцать мы были в другом мире ,где еще нет снега, тебя встречают вечно-изумрудные кедры ,цепляющие своими кронами небо ,поникшее золото опавшей лиственничной хвои. устилающее посеревшие лиственичники ,первые легкие забережки на таежных ручьях. Здесь стоит заброшенная база геологов Шинья.

Наш монстр остановился возле большого дома, мы все покинули машину.

-Ну что студент, с прибытием тебя на Шинью. До заветной Ашинги остался один переход, но не самый простой. А пока – давай выгружаться, скомандовал Саня. В этот раз я забрался в кузов и передавал мужикам весь привезенный скарб. Сбрасывая коробки, подумал:

- И все это придется перетаскать на плечах на Ашингу?

Мысль возникла и тут же потухла, не разгоревшись. Ведь в любом случае это придется делать, чего бы это ни стоило

Несколько домиков, один из которых использовался как базовый, в три комнатки, в одной из которых даже остались панцирные кровати с ватными матрацами. Именно здесь мы оставляем весь привезенный груз, который придется на своих плечах в знаменитых Саниных понягах * перенести за восемнадцать километров до конечной точки нашего маршрута - пока недосягаемой, но уже близкой Саниной базы на Ашинге. Ставший за время тяжелой дороги почти родным Славик, почти сразу же начал собираться в обратную дорогу. Саня уговорил его перекусить, ведь на уже затопленной печке варилась нехитрая полевая каша с тушенкой. Попив чайку и перекурив это дело, мужики стали “досвиданькатся” Именно так, а не прощаться. Как сказал Саня:

-Не люблю прощаться, давай “досвиданькаться.”

Они обнялитсь по – братски - крепко и скупо.

Последние слова в этой сибирской процедуре по праву говорил Саня:

-Счастливой тебе обратной дороги, знаю, что назад пойдешь не Гольцом, а более простой дорогой. Я спокоен за тебя. Увидимся уже весной, после окончания сезона, где-нибудь в марте. Что бы я без тебя делал, старина, ведь ты единственный, кто соглашается на такую поездку.

-Саня, с тобой трудно, но интересно. Я в это время буду еще в Кыре, так что припьем немного беленькой, - ответил Славка, уже находясь в машине.

Включилась передача, «Урал” радостно заворчал и двинулся в обратный путь, предвкушая, что по возвращению в Кыру ему устроят профилактический ремонт. Он честно это заслужил. Довольное урчание “Урала”, быстро удалялось, приближая нас к состоянию первозданной тишины. Мы с Саней сидели на лавке возле стола в бывшей летней столовой. Я смотрел на него и поразился произошедшим в нем переменам. Лицо посветлело, глаза заблестели счастливым блеском. Только сейчас я смог понять и оценить ,что это означало. Он приехал не просто в тайгу, а домой, Именно домой и никуда больше. Ведь тайга для него – Дом, где он рачительный хозяин. Дом, правда, особый - громадный, без крыши, печки, забора, уютной постели. Есть у него в этом громадном доме несколько микроскопических комнаток. Это его базовое зимовье и несколько палаток, где он может обогреться ,поспать и поесть Ведь настоящему человеку тайги не так много и нужно, он рад этому и все это создает для себя своим трудом, тяжелейшим, иногда на грани надрыва .В этот момент Саня вновь меня удивил:

-Серега, ты слышишь? – прозвучал его вопрос.

Я прислушался и ничего не услышал кроме легких дуновений ветерка в кронах вековых кедров и крика сидящей где-то рядом кедровки. Саня выдержал паузу и сам ответил на свой вопрос:

- Ты заметил как тихо. Учись слушать таежную тишину. Каждый год заезжая в тайгу я наслаждаюсь первой таежной тишиной. Она особая, чистая, первозданная. Давай посидим немножко, послушаем и начнем устраивать наш груз. Да помаленьку готовиться к завтрашнему переходу.

Небольшой сеанс таежной медитации под легкий шум кедровых крон и крики кедровок ,наверное, делящих между собой самую вкусную кедровую шишку закончили минут через двадцать. Суровая реальность стала навязчиво напоминать о себе - в этой тишине действуют свои законы - здесь все ты делаешь сам, поэтому, не откладывая дело в долгий ящик начали необходимые работы - требовалось разложить привезенный груз по имеющимся полкам, что-то подвесить, выделить из всей массы привезенного груза, то, что необходимо занести в первую очередь

-Ну ,что студент, вот тебе поняга, с которой ты будешь работать все время. У меня есть золотое правило - по возможности всего необходимого иметь минимум по две штуки. Если потерял, пришло в негодность – у тебя есть замена. Касается это всего - от топора до кружки и иголки. Так что бери мою вторую понягу и пользуйся. Очень она тебе жизнь облегчит. Радикулит придет намного позже. Выбирай из всего что привез, самое важное на твой взгляд в первую ходку. Выберешь по перечню и объему, уложишь в поняжку, ну а потом посмотрим, что делать дальше,- дал мне Саня свое напутствие, одновременно передавая мне понягу.

О ней стоит рассказать особо. Её он сконструировал лично, взяв за основу конструкцию поняг сибирских промысловиков. Их объединяло только одно - все детали крепились на тонком и прочном куске фанеры. Все остальное - толстый капроновый материал, широкие лямки, застежки были современными для тех лет. В ней было одно большое отделение, два вместительных кармана по бокам, и еще один поверх большого отделения. Основа была намертво соединена с конструкцией из тонкой алюминиевой и легкой трубки. Я позже оценю функциональность поняжки ,сейчас примерив ее на спину смог только предположить ,что жизнь это Санино изобретение облегчит мне основательно. Ну а мне предстояло выбрать необходимое, уложить в понягу для завтрашнего перехода. Сложил все что отобрал. Получилось под завязку и не менее сорока килограммов весом. Думаю, у меня хватило бы здоровья допереть эту ношу до Ашинги. Ведь за плечами была ореховая страда, где переноска тяжестей была ежедневным занятием с той разницей, что там приходилось таскать мешки с шишками не более километра.

Подошел Саня, попыхивая папироской, приподнял понягу и с доброй улыбкой сказал:

- Выкладывай по кучкам, что упаковал. Посмотрим, чего из того, что уложил действительно необходимо.

Я покорно выполнил приказ. Саня скептически оглядел кучки, где было всего понемногу - продуктов, капканов, разных бытовых мелочей. Оглядев разложенное, он довольно хмыкнул и произнес:

-Молодец студент. Все выбрал верно, даже придраться не к чему. Но сейчас все по количеству уменьши на треть. Логика простая, мы еще не втянулись в работу, поэтому нагрузки должны возрастать постепенно. Ты как застоявшийся жеребец, допрешь все это, но очень велик риск сорвать спину в первую ходку. Это ведь не нужно никому, поэтому, делай, как говорю.

Я, молча, выполнил задачу, все вновь уложил, оставил незастегнутым верхний клапан большого отделения, куда утром положу дефицитный в те годы металлический термос со свежезаваренным чаем. Для интереса приподнял поняжку, полегчала изрядно. Вот так мной был получен еще один урок от Сани Болдырева. Он также уложил свою понягу и еще с вечера мы были готовы к дороге. Вечер подступил незаметно, сумерки победили свет и при свете свечи, под потрескивание печурки мы ужинали не хитрой кашей, запивая ароматным чаем. По всей видимости, вода в ближайшем ручье было особой.

-О многом мы с тобой уже поговорили, мне понятно, где и как ты будешь охотиться. Я отдаю тебе свои нижние шесть распадков* вниз от зимовья. Жить будешь в базовом зимовье, а не в палатке, как планировал раньше. Место неплохое, сам там охотился, но пару лет использую эти места как небольшой резерват. Все расскажу, и многое покажу уже на Ашинге. Ну а теперь условие - максимум, что ты сможешь взять, это десять хвостов. Ты сам охотовед, все должен понимать. Больше с этой территории брать нельзя ни при каких обстоятельствах. По моим многолетним наблюдениям соболя много не будет, белки у меня в верховьях много не бывает. То, что касается добычи. Уверен, что не будешь нычить добытых соболей по распадкам, - прочел мне Саня краткую лекцию о правилах поведения в его владениях.

-Понял. Проще не бывает. Скажи , а дрова у тебя заготовлены с учетом того, что на базовом зимовье будет кто-то жить постоянно? спросил я напарника. Ведь полтора месяца придется прожить у тебя на базе. Есть ли возможность вблизи от домика мне пополнить запасы дров?

Он удивленно глянул на меня и после небольшой паузы ответил:

-Не ожидал от тебя такого вопроса. Сам бы не стал грузить этим, ведь ты же знаешь, что на базовом зимовье всегда запас дров должен быть двойным. И он у меня там есть. Буду очень благодарен, если ты по своей инициативе заготовишь дровец. Пила, колун и топор прилагаются.

В тот вечер перед первым выходом на Ашингу за столом сидели не долго. Впереди был очень непростой день и, забив печку дровами на ночь, мы с довольствием растянулись на кроватях.

Поднялись когда на улице уже засерело. Саня проснулся первым ,начал растапливать печь. Нам требовалось вскипятить чай, наполнить термоса и, водрузив на плечи поняги начать штурмовать путь на Ашингу. Облачившись в суконные крутки, которые являлись в то время идеальной одеждой для ходовых таежных охот зимой и осенью, надев на ноги короткие резиновые сапоги с портянками, хлебнули чайку, закусили салом с хлебом и луковицей, упаковали термоса. Тем временем на улице рассвело и было пора отправляться в дорогу.

-Давай, Серега, присядем на дорожку. Она у нас непростая, но у нас все получится, спокойно, но безаппеляционно сказал Саня, присев на свою кровать. Я подчинился, и в домике воцарилась тишина.

-Ну, с Богом. Сколько лет уже здесь охочусь, но когда отправляюсь к себе на новый сезон, душе так тепло становится, будто на свидание к любимой иду,- произнес Саня. Посидев еще немного, Саня, без суеты вышел со своей понягой на улицу, я следом.

Мы подперли дверь жердиной, познакомили спины с увесистыми рюкзаками

.Несмотря на внушительный вес груза, я сразу же оценил удобство Саниной поняги, Несмотря на то, что груз за плечами был не меньше, чем большой мешок с кедровыми шишками, нести груз в поняге было гораздо легче и удобнее. В отличие от любых других нестанковых рюкзаков, груз располагался намного выше. Большинство мышц спины задействовалось для противодействия весу груза, осанка была прямой, тебя под весом груза не сгибало к земле и не заставляло идти, полусогнувшись, подвергая лишней нагрузке мышцы крестцового отдела позвоночника. Малокалиберку повесил на плечо стволом вверх. Напарник скептически глянул на меня и сказал:

-Намаешься ты так, если будешь так таскать свой мелкан*. Повесь его так, чтобы ствол оказался у тебя под мышкой и дульным срезом и дульным срезом смотрел назад. Поверь, будет очень удобно, да и руки сможешь в движении опереть на ствол.

Вот такими мелкими деталями своего бесценного опыта делился со мной Саня.

Утро встретило спокойствием тишиной и безветрием. Воздух был наполнен пьянящей свежестью тайги, настоянной на кедровой хвое, хрустальной воде чистых ручьев и речек.

Саня двинулся первым, предварительно глянув на часы. Шли, молча на расстоянии метров в десять. Буквально на первом километре оценил удобства и преимущества Саниного презента- груз был распределен по спине равномерно, центр тяжести его находился намного выше поясницы, поэтому двигаться было легче, но даже широкие лямки властно напоминали о себе плечам. Двигались по тропе, вначале идущей вдоль увалов, разрезанными небольшими распадками. В некоторых местах их украшали так называемые отстои*,где находили свое последнее убежище загнанные лайками красавцы изюбри.*Красота открывалась неописуемая, но груз за спиной несколько скрашивал восторги восприятия. Двигались, молча и методично, Вдруг Саня вновь глянул на часы и подошел к лежавшему рядом с тропой поверженному кедру. Рядышком оказался небольшой ручеек, торопливо бегущий из неизвестного распадка в реку.

-Все, шабаш. Перекур, объявил Саня, снимая свою понягу, и располагаясь на выворотное. Я с удовольствие присоединился к нему, освободившись от груза .Достали чайку и с удовольствием пили таежный чаек с сухарями.

-Скажи, Серега, ты понял, почему мы остановились именно здесь и именно сейчас?- спросил напарник уже смоливший любимую цигарку.- Просто запомни непреложный закон забайкальских промысловиков - при движении с тяжелым грузом на каждых 45-50 минут движения должно быть 10-15 отдыха. Без разницы, с каким грузом ты идешь, если не в пурге, то это правило позволит сохранить тебе много здоровья.

Я, молча, внимал Саниным советам, впитывая их как губка, и отдыхая после первой части нашего перехода. Срок перекура подходил к концу, как на ближайшую лиственницу, уже расставшуюся с осенней позолотой с громким криком села кедровка.

-Снимешь?- с хитринкой во взгляде спросил Саня, указав на сидящую метрах в сорока птицу.

-Попробую, - в тон ему, ответил я, взяв руки своего длинноствольного помощника.

Стрелять пришлось стоя, но после первого же выстрела кедровка упала на землю.

-Могешь, молодец,- скупо похвалил меня Саня, наблюдая за тем, что я буду делать дальше.

А я встал и принес добытую птицу. Небольшой черно пестрый комок с перьями был в руке. Саня встретил внимательным и заинтересованным взглядом. Я присел рядом, ожидая, что скажет напарник.

-Видишь, Сергей, ты с первого выстрела смог добыть первую птицу на Ашинге. Добыл одним выстрелом и значимость этой добычи преуменьшать не стоит. Ведь это и пища, в крайнем случае, и отличная приманка на соболя: мясо, перо, внутренности все пойдет в дело. Именно так должно пойти в дело, все чего бы ты ни добыл здесь и впредь. Вне зависимости от того. кого ты добудешь и будешь добывать дальше- нельзя брать у природы –матушки больше, чем тебе требуется .Ты лишил жизни тварь Божью не ради прихоти. И ничего не должно пропадать. А сейчас уложи кедровку в отдельный боковой карман на поняге – это будет наживка на несколько первых капканов,- закончил свое наставление Саня.

.В очередной раз, молча, внял его урокам, простым, таежным постулатам, поражаясь их простоте, глубине и доходчивости их подачи. Отдых закончился и взвалив уже становящиеся родными поняги, направились дальше. Я постигать под Саниным руководством и присмотром непростую таежную науку, ну а Саня к себе домой. Так же через положенное время ,делали остановки на отдых. После каждой из них мы приближались к цели, удобные поняги становились все тяжелее.

На очередном привале, устроившись насколько удобно на упавшей кедрине, и разминая уже воющие от усталости плечи, с какой-то доброй улыбкой Саня произнес:

-Слышь, Серега, вот в этом месте я всегда делаю привал. Сейчас метров через двести тропка повернет налево и покажется наш домик. Он будет нам как путеводная звездочка

Не поверишь, каждый год одно и то же – предвкушение радости от встречи с домиком.

Душа отдыхает, хоть и телу тяжеловато. Ты, вообще – то, держишься молодцом. Переход не из простых, а тянешься за мной, старой росомахой, не скулишь, темп держишь. Значит, пошли тебе пользу мешки с кедровыми орехами.

-Спасибо, Саня,- коротко ответил я, оглядываясь в сторону близкого склона. Как мне показалось, цокнула белка. И вправду метрах в сорока на одном из сучьев лиственницы сидела белочка.

-Ну чего смотришь, иди, - лаконично сказал Саня.

Я взял мелкашку и направился к дереву. Теоретически знал кое-что, но на практике все могло быть иначе. Очень хотелось на глазах у Сани технично взять белочку. Мне повезло, она сидела спокойно и невысоко, смотрела вниз. Подошел почти под дерево прицелился. Сухо щелкнул выстрел,белка сразу же упала на землю. К тому времени я уже сдал экзамен по пушному товароведению и знал, что при попадании пули в головку снизу вверх по носику шкурка получается бездефектной. Именно так я хотел добыть трофей, именно так получилось, но мне очень хотелось узнать мнение напарника.

Тот глянул на белочку, на меня, улыбнулся довольно.

- Ну что, студент, хвалю. Вижу, что стреляешь с головой, это уже хорошо. Понимаешь, что тупой выстрел по пушному зверьку бьет по твоему же карману. А вот что с ней дальше делать?-закончил он похвалу вопросом.

-Можно донести до домика и там снять шкурку,- предположил я.

-Верно, а как понесешь? И можно ли не нести? – продолжал импровизированный экзамен Саня.

-Скорее всего, на подвеске, на поясе или поняге,- отвечал я как студент на экзамене.

-Молодец, понимаешь, что если бросить теплую белку в карман рюкзака получишь большой кровоподтек и снижение стоимости. Лучше сразу привести добычу в порядок. Сейчас покажу как, - сказал он, вынимая нож из ножен. Белка рассталась с шубкой очень быстро, Саня свернул ее в трубку мехом наружу и передал мне вместе с тушкой.

Я понял все без слов, принял добычу, положил шкурку к лежащей в кармане рюкзака кедровке, благо она не кривила, а тушку в другой карман поняги, где был припасен полиэтиленовый мешочек для таких вещей. Ничего из добытого пропасть не должно.

Последний привал перед решающим броском к домику закончился, мы вновь нагрузили уже порядком подуставшие плечи бесценным в тайге содержимым и благословясь двинулись. Уже в который раз за день отдавал должное Саниной проницательности - я просто представил, каким бы казался вес моей поняги, не выполни я Санино указание об уменьшении веса груза при первой ходке. Домик приближался с каждым шагом, появилось странное ощущение, что открылось второе дыхание. Появилась иллюзия легкости, но не более. Силы были на исходе .каждая мышца и каждая связка люто ненавидела меня за то ,что я ними делал. Вскоре мы сбросили любимые поняги и стояли возле двери, подпертой довольно толстой жердью. Домик даже внешне привлекал своей необычностью. Правильнее было бы назвать это небольшой охотничьей базой- ведь под одной крышей два домика были соединены общим закрытым тамбуром.

Я перевел дух, после того как плечи освободились от лямок поняги, наступила ощущение абсолютного счастья. Оказывается, оно бывает и таким.

В блаженном состоянии, я перевел взгляд на напарника. Не исключено, что его посетило такое же состояние. Он стоял возле входа и мне послышались его тихие слова:

-Ну, здравствуй, зимовейка, здравствуй Домовенок. Вот снова я вернулся к тебе за кровом. Встречай нас и прими .Я нынче не один.

После этого убрал жердину и первым вошел в двери. Я, почему то стоял, словно ждал разрешения от Сани. Восьмым таёжным чувством он уловил мое настроение и сказал с шутливой строгостью:

-Какого черта стоишь, как столб? Заходи, раз все выдержал, что было по пути сюда - значит уже свой и это на время твоего пребывания здесь твой дом.

Прихватив понягу, изрядно полегчавшую, вошел внутрь. В тамбуре не было ничего лишнего, назвать это можно состоянием идеального порядка ,максимально возможного в тайге.

-Запоминай, паря,* правая дверь-жилой домик, левая склад. Не заходя в жилой домик, предупреждаю сразу же – как войдешь, словно сфотографируй взглядом все что увидишь. Означает это только одно - где возьмешь любую вещь, туда просто обязан ее положить, поставить, подвесить. Важность этого обязательно успеешь понять здесь. Понятие намытой ложки ,чашки ,кружки ,кастрюли здесь не существует . Все это должно быть помыто ,почищено и поставлено на место после использования. В домике на нужных местах всегда должны быть наколотые дрова ,как сухие на растопку ,так сырые на ночь . растопка должна быть в лучинках, аварийная банка с соляркой тоже на своем месте. После этого раза предупреждаю еще только один. Второй будет последний.

Где отхожее место по большому покажу, по маленькому отходи от домика метров на тридцать. Слева стоит веник и совок – выметать пол при первой возможности и чаще. Вопросы есть? – с этими словами Саня закончил свой инструктаж по правилам проживания практикантов на промысловой базе Ашинга.

-Понял, принял, осознал,- коротко ответил я напарнику.

Ничего запредельного от меня не требовалось, все это было близко в общем, но вот детали как раз и являются важнейшими.

-Теперь не заходя в домик, давай зайдем в склад и разберем содержимое твоего рюкзака, - с этими словами мы вошли внутрь. Я поразился увиденному – вдоль стен были сооружены стеллажи, располагающиеся на разной высоте. На полу стояли здоровенные армейские ящики с металлическими застежками, на стеллажах поменьше. Кое-где на стенах были подвешены различные мотки .веревок, куски кожи и многое чего еще ,что совсем не стоит описывать в подробностях. Порядок в складском помещении был идеальным.

-То, что касается склада - в эти ящики укладываем принесенные нами продукты – хлеб хранится здесь, крупы здесь, чай и сахар здесь. Если открываешь- не забывай закрывать. Не дай Бог оставишь открытым, можно скормить мышам все, что принесешь. Вот здесь солярка в канистре, здесь керосин для лампы. Разгильдяйство в тайге - одна из самых опасных вещей. Усек? - продолжал свой уроки с практическим показом Саня.

-Понял, еще более лаконично ответил я напарнику. И принялся разбирать рюкзак по Саниным просьбам, под его взглядом. Закончил быстро, знакомясь со складом.

-Ну а теперь давай в домик и не забывай, сфотографировав мозгу увиденное, - сказал Саня и первым вошел в домик, дверь, куда была закрыта на основательную вертушку.

Я вошел следом и, не скрою, обомлел. Мне в свои двадцать один год уже пришлось повидать немало зимовий, в Амурской области, Приморье. Прибайкалье но нигде у меня не возникало желания сразу же разуться. Саня повернул налево к нарам. На них не лежало ни чего ,над ними висела подвешанная к крюку в потолке лосиная шкура и спальник.

- Чего, стал, проходи. Вторые нары твои,- произнес хозяин базы усаживаясь на них.

Еще стоя на пороге, я почувствовал мощнейшую положительную энергетику, исходящую от стен, потолков, печи, посуды и всех остальных предметов. Только сейчас, через тридцать лет я понял, что это была энергетика, переданная Саней всему, что здесь находилось. Я сел и начал робко оглядываться. Я уже знал, что домик он строил своими руками, как говорят в Забайкалье “в один топор”, то есть в одиночку. Я был просто поражен – каждый венец стены после их укладки под крышу ,топором был вытесан так ,словно это было сделано пилой. Стены нельзя было назвать идеально ровными, но суровая таежная эстетика здесь присутствовала, и радовало глаз и душу любого таежного путника. Потолок был набран из таким же образом обработанных составных частей и что самое удивительное - был, обтянут белой простыней по всей площади. А ведь все просто - от белого свет отражается и даже при использовании керосиновой лампы становится светлее. В ногах у моих нар была сделан трехъярусный каркас. Глянув на него, я сразу же понял его назначение – он был предназначен для сушки пушнины после обезжиривания при первичной обработке. Бруски каркаса были идеально отшлифованы наждачной шкуркой, как и все висящие на своих местах выправки*. Небольшой опыт уже позволял понять, что шкурка любого пушного зверька, который обитает здесь придется здесь ко двору - от белоснежного горностая, до рыжей лисы, от красавца соболя, до любопытной белки, от трусливого зайца до хитрой росомахи. Стол был застелен белой клеенкой, ни одной крошки на ней не было. Над столом, расположенным под единственным окном, была полочка для двух керосиновых ламп. Возле печки лежала внушительная куча колотых дров ,прямо на печи лежала коробка спичек. Это Саня оставил ее, уходя с промысла. Казалось бы, что можно открыть в охотничьей избушке размером 2*3 метра? А я сидел и делал для себя простые, но очень важные для меня открытия, впитывая их в себя. Саня сидел и курил, с доброй улыбкой посматривая на меня.

-Ну что, студент, с прибытием тебя на Ашингу. Жизнь продолжается, сейчас бери ведра и за водой, надо чай варить, да ужин готовить. Я что-то полевых лепешек захотел,. Ты умеешь печь лепешки без масла ?-спросил Саня.

-Покажешь, научусь. Мне многому придется здесь научиться. И это я сделаю с благодарностью, - ответил я, подхватил два ведра и двинулся к реке. До удобного спуска к реке было метров пятьдесят. Выйдя на реку, залюбовался пейзажем, набрал кристально чистой воды и вернулся в домик, где Саня начал колдовать над нехитрым ужином и лепешками, секрет приготовления которых мне предстояло узнать.

Я разместился на нарах, постелив висевшую над моими нарами лосиную шкуру и спальник, там же оказалась небольшая подушка с чистой наволочкой. Вечер подкрался незаметно, солнце уходило на отдых. У Сани подоспел ужин, на столе, словно по волшебству появилась стеклянная банка с вареньем, которую мы явно не несли с собой.

-Что, любишь варенье?- спросил Саня, накладывая горячей каши. Лепешки ,испеченные без масла, рецепт приготовления которых уже знал, стояли на столе ,распространяя особый аромат. –Этим летом я залетал сюда на вертушке из Читы с семейством. Набрали голубики, ее здесь море, наготовил дров, а супруга варенья наварила. Я все это разнес по палаткам. Давай чаевничать, что-то проголодался я, однако,- предложил Саня.

О многом мы проговорили в этот вечер, ставший неким поворотным пунктом в жизни. Впереди были почти два месяца – времени интересного, сложного, времени испытания на прочность.

-Давай спать. А то чего-то сморила,- сказал Саня, докуривая свою усыпляющую сигаретку, а я с блаженством растянулся на нарах. Каждая клеточка ,каждая мышца, каждая связка хором проклинали меня за то, что я ними сегодня сделал. Но вопреки этим проклятиям я был доволен. Сон накрыл как-то сразу. Проспал крепко и проснулся от того, что Саня затапливал прогоревшую печку, ставил чай, и разогревал кашу. Начинался еще один день преддипломной практики.

А дальше были Санины уроки, как правильно вываривать и регулировать капканы, выбирать места их установки с учетом особенностей поведения соболей, колонков, устанавливать их по черной тропе с минимумом приманки. Мне показали и рассказали, как и где ставить петли на уже побелевших зайцев по еще черной тропе. Были многокилометровые ежедневные походы по таежным распадкам, где я пытался воплотить Санины уроки в жизнь и воплотить в жизнь одно из заветных желаний - добыть своего первого соболя. Санины уроки и мое упрямство стали приносить свои плоды - в петли стали попадаться белоснежные зайцы. Что было очень кстати – это и мясо и великолепная приманка на соболя. В складе под потолком стали появляться добытые белки и колонки, только соболь пока был недоступен. Саня уходил вверх по Ашинге и поднимал свои верхние путики и большую часть времени проводил там. Как правило, заранее оговаривал день, когда вернется. Я обычно возвращался раньше и к его приходу готовил хороший ужин .Саня приходил уставший .но счастливый:

Как – то в один из вечеров он сказал:

-Знаешь. Серега ,с тобой как-то веселее, ученик ты способный .Легко с тобой в тайге,- скупо похвалил меня напарник.

Я смолчал, но эта похвала стоила для меня очень дорого. В конце концов, удалось перехитрить и соболя - при проверке капканов в трех правобержных распадках взял сразу же два соболя. Эмоции перехлестнулись через край, заполнили собой весь мир. Были еще трудные переходы с тяжелым грузом, были Санины уроки по обработке пушнины, было дикое переутомление, когда при съемке шкурки со своего второго соболя у меня все поплыло перед глазами, нахлынула волна слабости, накрывшая меня с головой. Саня отпоил меня каким-то травяным сбором и антибиотиками. Проснувшись утром, я увидел, что обе шкурки моих честно добытых соболей заботливо посажены на выправки, на разрезанные хвостики наклеены тонкие картонки. Немного иные вставлены в лапки и приколоты иголочками. Он не пустил меня на путики и заставил отлежаться день в зимовье. Я благополучно не послушался и после его ухода занимался заготовкой дров .в том режиме на который был способен .Вернувшийся в тот же день с короткого путика вначале отругал меня за то, что не отвалялся, но в итоге похвалил за полезное ,а не вредоносное упрямство.

Будет буран, который мне едва не стоил жизни и не стал для Сани, как руководителя моей практики большой головной болью, будут еще добытые соболя и в конце ноября в складе висела небольшая связочка из шести соболей, полутора десятков белок, пары колонков. Я много времени проводил в одиночестве, каждый день, находясь в маршрутах километров по пятнадцать, имея возможность понять и оценить то, что сделал для меня Саня., сделал бескорыстно. Он дал возможность испытать себя, отлично заработать. Но это ,оказалось ,не самым главным. Саня приоткрыл мне дверцу в свою душу, бесконечно влюбленную в Тайгу. Вложил ее в меня .по сути зеленого пацана и ничего не попросил взамен. В ответ хотелось бы сделать для него что-то значимое и важное.

Соболь в тот сезон на приманку шел в капканы просто здорово - если пришел к безошибочно поставленному капкану - считай он твой, При всем прочем соболя было маловато и своим трудами я основательно подразредил их численность в тех распадках, которые отвел мне Саня. Я понимал, что имея в запасе полмесяца времени смог бы поймать ещё трех, недостающих до разрешенного к отлову соболей. Закавыка была в другом. По моим подсчетам в распадках оставались не более 4-5 соболей ,при всем прочем самец из них был только один. Выловить я этих соболюшек смог бы легко, Саня в силу способности держать свое слово не мешал бы мне это сделать. Но имел ли я моральное право на это? В конечном итоге я решил - снять капканы и прекратить промысел на своем участке. Наверное, только так я мог отблагодарить Саню - не брать с части его участка больше, чем возможно. Оставшиеся самочки дадут приплод и численность соболей на месте моей охоты восстановится, а это Санин заработок. Для себя решил – дожидаюсь Саниного дня рождения, по - моему это было третьего декабря, предварительно закрываю все капканы, заканчиваю охоту и выхожу в Елатуй или Курлычи, откуда можно выбраться в Кыру. За три дня я закрыл все стоявшие капканы, по воле местного духа Охоты мне посчастливилось взять ещё одного соболька. Наступил день рождения Сани. Именно вечером этого дня он должен был вернуться на базовое зимовье. В этот день никуда уже не ходил, собрал все необходимое в дорогу и уложил в ставшую родной понягу. Осталось лишь положить термос с чаем да не хитрой снеди в дорогу. Мне опять предстояло пройти за день километров тридцать пять, если поставить задачу пройти до Елатуя.

Со смешанным чувством ходил возле ставшего родным домика – тянула в цивилизацию возможность увидеться с родителями, и так не хотелось уходить отсюда. Но решение было принято, назад дороги не было и я ждал именинника. Приготовил праздничный ужин - сварил суп из двух рябчиков и, предварительно отварив, нашпиговал зайца кусочками сала и обжарил его в сале, напек уже ставших любимыми лепешек и ждал появления напарника. На грани свет и темноты послышался хруст снега – Саня вернулся. Я вышел его встретить, он был очень уставшим, видно тяжело дался переход. В тамбуре снял понягу, подвесил ее на вешалку и мы вошли в освещенное двумя лампами пространство домика.

-Как тут у тебя вкусно пахнет, - весело сказал Саня, снимая с себя огрубевшую суконную куртку, ичиги, брюки и развешивая все это для просушки.

-Однако, подожди трохи, я сейчас вернусь. За заначкой сбегаю,- лукаво произнес он и выскочил в склад. Вернулся очень быстро, водрузив на стол бутылку водки. В резерве их у нас было три, но лежали они у нас в качестве неприкосновенного запаса. По старшинству он открыл бутылку и плеснул водочки в кружки.

- С днем рождения Саня. Дай Бог тебе легких троп и фарта*. Спасибо тебе за все, поздравил я напарника с днем рождения.

-Спасибо. Свой день рождения встречаю в компании второй раз за все время охоты ,-сдержанно поблагодарил меня Саня.

Раздался звук встретившихся эмалированных кружек, и мы приняли за Санино здоровья немного водочки.

-Хороша закусочка – нахваливал мой ужин Саня, прихлебывая бульон из рябчика.

-Давай еще по одной, - предложил разомлевший и повеселевший напарник, наливая еще понемногу.

-Саня, дружище, еще раз тебя с днем рождения. И еще - я завтра ухожу. Вроде бы и время есть, и соболь ловится, но учили нас тобой в одних стенах, нельзя ловить больше, чем можно. Осталось в том месте, где охотился не более пяти соболюшек. Рука не поднимается ловить, тем более у тебя. Думаю, поймешь правильно. Давай еще раз за тебя – сказал я и протянул кружку с водкой.

После небольшой паузы. Санина кружка пошла на встречу. Они вновь встретились, довольно звякнули, и мы вновь приняли по маленькой. Как я понял, напарник осмысливал услышанное. И после затянувшейся паузы ответил:

-Спасибо. Серега ,на добром слове. Ты волен в своем выборе, и я его уважаю, тем более такой. Порадовал ты меня, не тем, что оставляешь этих соболей, а тем, что удалось мне привить тебе многое из того, что вложили в меня мои учителя-охотоведы. Главное- ты это понял. И впитал в себя. Твое решение прямо говорит об этом,- сказал после паузы Саня, и вновь плеснул водочки в кружки.

-Теперь тост мой, на правах хозяина. За твое крещение Ашингой как охотника и охотоведа. Поверь, то, что ты выдержал по плечу не каждому. Доброй дороги тебе домой и удачи на охоте и по жизни,- с теплом произнес Саня

Мы прияли еще по единой, под такую закуску даже не заметили, как закончилась водочка. Мы долго не спали этой ночью, проговоили ее почти всю, пока уже под утро Саня не прервал нашу беседу легким храпом.

Проснулся он первым, я вслед за ним. Мне оставалось только заполнить чаем термос, уложить в дорогу немного отварного мяса, свежую лепешку немного сала, несколько кусков сахара. Одежда и обувь ждали меня в полной готовности.

В тишине позавтракали, в домике повисла атмосфера легкой, но неизбежной грусти расставания.

-Ну что, готов?- спросил Саня, с какой-то особой теплотой, когда я все уложил, застегнул верхний клапан, проверил застежки на всех карманах.,

-Вроде бы, да, - так же коротко ответил я, взял понягу и вышел из домика в тамбур.

Саня вышел за мной и наблюдал за моими сборами. На улице уже почти рассвело, но сумерки еще не сдались. Было тихо ,безветренно. Я надел на плечи поняжку, через плечо назад стволом своего длинноствольного помощника и был готов двинуться в путь.

-Спасибо тебе за все, Саня. Ведь все, что мне здесь удалось, произошло с твоей помощью, - глотая комок в горле, произнес я.

-Да ладно тебе, еще раз удачной дороги. Поняжку оставишь у Арефьева, - послышалось в ответ.

-Не сомневайся, все сделаю,- ответил я.

Мы обнялись, как родные перед разлукой.

-Удачи тебе, друг, - последнее, что произнес я, развернулся и двинулся в непростой обратный путь, ощущая спиной немного расстроенный, в то же время теплый взгляд Сани.

Мне повезло, подходя к Шинье, я услышал звук работы вездеходного двигателя. По воле Бога именно в этот день геологи выезжали с зимней шурфовки и остановились на привал. Именно на этом вездеходе я добрался до Елатуя ,а затем до Курлычей, где мне удалось попасть на машину идущую в Кыру. Но это уже совсем другая история. Вот так закончилась для меня плавание в одной лодке на бескрайних Забайкальских просторах в связке с Саней. Я благополучно выбрался в Кыру ,довольно быстро завершил все дела и уже числа десятого декабря порадовал родителей своим приездом, и привезя на пробу полмешка отборного кедрового ореха.

Все это мне пришлось вновь пережить в новогоднюю ночь 2014 года.

РS. Только по прошествии многих лет мне пришло осознание и понимание того, что сделал для меня Саня. Переоценить значимость этого это трудно, забыть невозможно. Но пока буду в состоянии взять ружье и начать охоту на любую дичь, я всегда буду помнить, уроки, которые получил от Сани-Болдырева Александра Алексеевича, - Человека Тайги, Охотника и Охотоведа с Большой буквы.

Светлая и добрая ему память .

19.02 14.Пос. талая

Человек тайги.

Светлой памяти Болдырева Александра Алексеевича посвящаю…