На выставке работ современных художников маялись в ожидании перспектив на заработок три корреспондента местных газет. Пока делать было нечего, почти все вокруг было занято картинами маститых художников, критиковать которых было бесполезно и небезопасно. Небольшое пространство, оставленное для молодых художников, было еще пусто: молодые художники не спешили подставлять себя зубам газетных волков.

 

– Нет свежих молодых художников, – сетовал матерый газетчик. – На ком принципиальность оттачивать, ума не приложу.

 

– А ведь кого-то распотрошить придется, – высказал общую мысль высокий блондин, с незажженной трубкой во рту. – Эдак в пятницу в кассе и делать нечего будет.

 

– У меня уже и время поджимает, скоро редактор звонить начнет, а писать не о ком. Хотя, погодите, вон кто-то идет, – заметил самый молодой.

 

По коридору с небольшой картиной в руках шел художник в сопровождении распорядителя. Распорядитель ткнул пальцем в пустое пространство, сунул в руку художнику молоток и гвоздь, пробурчал, что ноги надо тщательнее вытирать, наследили тут, как свиньи, и ушел. Художник, стесняясь, выбрал место повыше и забил гвоздь. Затем повесил на него картину и отошел в сторонку, готовясь к длительному ожиданию.

 

Критики, которые только что сетовали на отсутствие молодых дарований и нехватку времени, не спешили обласкать вниманием волнующегося художника. Наконец, тот, что с трубкой, соблаговолил заметить свежее явление.

 

– Коллеги! А тут кто-то, кажется, есть.

 

– И впрямь. Вон как будто картинка какая появилась. Я еще смотрю: вроде не было ничего, а теперь висит.

 

– Что ж, давайте посмотрим на это явление писца народу.

 

– Это что же, почтеннейший, у тебя тут изображено, никак ёлка?

 

– Ёлка.

 

– Вижу, что ёлка, а не палка, – засмеялся матерый, остальные его весело поддержали.

 

– Что, просто ёлка в лесу и никакой фантазии? – сказал молодой. – Зря старался, маслом выписывал. Фотоаппаратом проще. Щелк – и все дела.

 

– А чего это ты именно ёлку нарисовал?

 

– Она, видите ли, – пояснил художник, – зеленая.

 

– Ну? – не понял владелец трубки.

 

– А у меня зеленой краски – завались. Я на лакокрасочном предприятии работаю, зеленую краску делаю, нам ее вместо зарплаты выдают. Васька желтую краску делает, так у него все солнечные, оптимистичные пейзажи в пустыне, Петька – синюю, он у нас фантаст, «Синие миры» рисует. Но хуже всего Андрюхе приходится, он на черной сидит. Что бы ни изобразил, его в очернении действительности обвиняют. А я лес рисую. На него много зеленой краски идет. И мне там каждая тропинка известна.

 

– Ёлку тебе кто хочешь нарисует. Ты бы что-нибудь этакое придумал, какое-нибудь фантастическое дерево нарисовал. С аватарами, что ли?

 

– Не. Я только то, что видел, рисую. Пробовал придумывать, отучили. Такое изобретал, что и сам не знал, дерево это, скала или монстр какой. Тут же умник появляется: «Учитывая гравитационные тенденции пространственного континуума, появление подобных структур трансцендентально и среди белковых образований не встречается». Что ты ему скажешь, если он сам ни понять, что сказал, ни повторить не может? Еще опозоришься. Вдруг оно что-то значит?

 

– Тогда пальму или заросли мангровые – романтика. Их ты по телевизору или в интернете видел?

 

– Видеть-то я их видел. Но тут как с аристотелевой мухой получиться может. Он написал, что у нее восемь лапок, вот все, кто его труды компилировали, в лужу и сели. Так что если чужое перерисовывать, можно опять мухе восемь лап пририсовать.

 

– Хм! Что-то ты для художника разговорчив больно. Те обычно только и говорят: «По пьянке нарисовал, да по пьянке нарисовал». А ты еще и мекаешь немного.

 

– Да я по профессии и не художник вообще. Так, краски много, девать куда-то надо, вот и стараюсь. Я среди дубов долго в лесу отирался. На всяких насмотрелся. Вот и нарисовал ёлку, если людям понравится, я и другие деревья изображу.

 

– А чего это ёлка у тебя, никак, кривобокая?

 

– Точно, кривобокая. Таких ёлок в лесу много. Идеальные и стройные елки в первую очередь вырубают и в Кремль везут. А кривобокость у них от соседства с другими елками образуется. И потом, чем ёлка кривее, тем древесина у нее прочнее и скрипки голосистее получаются. Их и слушать интереснее.

 

– Все это весьма занятно. Но пора и за дело. Что скажете, уважаемые?

 

– А что тут скажешь? Фантазии никакой. Техника, деревенский лубок. Перспектива слабо прослеживается, Воздуху мало – задохнуться можно. Колорит…, какой уж тут колорит, зелень одна. Ёлка, правда, выпуклая, как живая, хоть игрушки вешай. Да что толку с того, таких ёлок полон лес.

 

– Это вы про лес хорошо сказали. Лес, он из отдельных ёлок состоит. А то за лесом деревьев не видно. Хороший полководец, он каждого солдата знает, а не только типичные явления ищет. А пальмы и аватары – это для развлечения, с ними не жить.

 

(с) Александр Шипицын