На снегу, как черные грачи Красной пастью тлеют головёшки. Желтый месяц жалобно мычит, По-коровьи поднимая рожки. Как на поле самой жуткой битвы— Здесь все так же правит балом смерть. Разве, что по умершим молитвы Некому взволнованно отпеть. И лежат, уснув навечно, туши, Неудобно выпятив бока. И метут им в неживые уши Ледяную россыпь облака. Лишь теленок — худенький заморыш — Белозвёздный крутит с дрожью лоб. Но горланит песни пьяный сторож, Придавив бесчувственно сугроб. |