Слежу себе за пчёлкою, бухим лохматым чмо, и камерою щёлкаю безостановочно. Сквозь линзу, что прикручена на макро, на кольце, смотрю, как это чучело валяется в пыльце: весь, сколько было мусора, на шубку собрала, Из длинного, из узкого зеленого горлА не плещет за кадык она коньяк и совиньон: рюмашек понатыкано в ромашке для неё! Блаженство долгожданное, взяток, еще взяток... а вот ещё каштановый, вот липовый цветок, а то ещё нисколечко не портит цвет лица нектар от колокольчика, нектар от чебреца... Напробовавшись всякого, она не по прямой, а пьяными зигзагами летит к себе домой, где, как и полагается, в итоге - блеванёт... И то, чем ей рыгается, мы называем МЁД! |