МЕДВЕЖЬЯ УСЛУГА

 

Рабочий день окончен, три женщины бальзаковского возраста, вышли из здания больницы. Одна из них Раиса Андреевна несла в руках большой картонный ящик.

- Зачем он тебе?- поинтересовалась Надежда Андреевна.

- Да вот, хочу посылку дочери послать. Обошью его материалом, и отправлю по почте – объяснила Раиса Андреевна.

Удовлетворив любопытство сослуживиц, она вместе с ними, пошла к остановке автобуса. Раисе Андреевне, неудобно было нести этот ящик, хоть он и был легким, подмышку не возьмешь, в пакет не положишь. Из-за него ей плохо было видно дорогу, и она опасалась, что на обледенелом тротуаре, поскользнется, поэтому едва семенила ногами. Сослуживицы обогнали ее, но на автобусной остановке, они снова встретились. Когда подошел автобус, Раиса Андреевна, оказалась у входной двери, и первой стала влезать в автобус. Не бросая коробки, и держа ее так же на руках, она, поставила одну ногу на ступеньку, вторую же ногу, на ступеньку втянуть не могла. Руки ее были заняты коробкой, и ухватиться за ручку двери, чтобы подтянуться, было нечем. Тяжелая шуба, тащила ее назад, не давая подняться. Не догадавшись поставить коробку на пол, в салоне, тем самым, освободив себе руки, чтобы ухватиться за ручку двери, Раиса Андреевна предприняла три безуспешных попытки, поднять вторую ногу на ступеньку. Ее сослуживице Вере Николаевне, надоели безуспешные попытки Раисы Андреевны, влезть в автобус, тем более что та, застряв в дверях, задерживала всех. Недолго думая, Вера Николаевна решила помочь сослуживице, и как только Раиса Андреевна, стала дергаться, подхватила ее под зад, и втолкнула в двери. Раиса Андреевна, не ожидала этого, ее вторая нога, оказалась на ступеньке, но, тело, потеряв равновесие, по закону тяготения, начало падение. Коробка выпала из ее рук, в салон, она растянулась на ступеньке, головой угодив прямо в середину коробки. Пассажиры, сидящие в салоне автобуса, замерли. Раиса Андреевна, пыталась встать, но запутавшись в полах длинной шубы, не смогла этого сделать. Тогда она поползла по ступенькам вверх, с коробкой на голове. Ее голова увязла в коробке по самую шею, и сидела прочно, словно вторая шапка. Только одно было плохо, ей ничего не было видно. Пассажиры разразились диким хохотом. Мужчина сидящий в середине салона, давясь от смеха, подскочил к ней, и, обхватив ее за талию, помог ей подняться на ноги. Злополучная коробка, все так же красовалась на ее голове. Общими усилиями мужчины и Раисы Андреевны, а также ценными советами пассажиров, коробку сняли с ее головы. Шапка же, осталась в коробке. Потная и взлохмаченная потерпевшая с досады пнула по проходу злополучную коробку. А в это время, на ступеньки автобуса, влетел, запаздывающий пассажир. Он запыхался, так как, увидев стоящий на остановке автобус, бежал, опасаясь, что, автобус уедет. Счастливый оттого, что успел, и не подозревающий никакого подвоха, он только хотел со ступенек, войти в салон, и уже успел поднять ногу, как к нему подлетела коробка, и он, потеряв равновесие, свалился на нее. Второй, более сильный, взрыв хохота, потряс салон автобуса. Раздосадованный пассажир, поднялся, и, разразившись гневной тирадой, сильным ударом ноги, вышвырнул коробку из салона автобуса, на дорогу. Пассажиры, вновь, разразились хохотом.

Надежда Андреевна, задыхаясь от смеха, толкнула в бок Раису Андреевну, которая присела на свободное сидение, рядом с ней, и участливо, предложила ей свою помощь: - Поднять коробку-то?

- Да фиг, с ней, достала она меня! К тому же она вся помялась – не подумав, ответила та.

Хохочущий шофер, рванул с места. Задние колеса автобуса проехали по коробке, смяв ее окончательно.

- А где моя шапка? – спохватилась вдруг Раиса Андреевна, почувствовав, что ее голова замерзла.

Мужчина, который помог ей встать с пола, захлебываясь от сдерживаемого хохота, проговорил: - Шапка то, осталась в коробке. Не успел я ее вытащить.

Автобус, в буквальном смысле этого слова, затрясся от громового хохота пассажиров. Не смеялись только запоздавший пассажир, и Раиса Андреевна. Пассажир потому, что еще чувствовал досаду на всех, за свое падение, она, потому, что беспокоилась о судьбе своей новой норковой шапки, тем более что от места событий, они почти подъехали к следующей остановке.

Шофер остановил автобус, и, глядя на дико ржущих пассажиров, остановил свой взгляд на Раисе Андреевне, попросил ее: - Женщина! Кончайте хохмить! Во-первых, у меня уже живот болит от смеха, а во-вторых, в график из-за вас, уложусь.

Пассажиры еще больше развеселились, и, задыхаясь от смеха, объяснили ему, что шапка-то осталась в коробке. Шофер от смеха сполз со своего сидения.

Раиса Андреевна подошла к шоферу, постучала кулаком ему по плечу, и потребовала: - Хватит ржать, жеребец! Открой двери, я за шапкой пойду!

Ну, Юморина Ивановна! Развеселила ты меня сегодня на неделю вперед. Пусть летит к черту, график. Поехали за шапкой! – смеясь, сказал он, и под веселые напутствия пассажиров, развернул автобус, и поехал назад.

Коробка, если ее еще можно было так назвать, смятая и раздавленная не одной проехавшей мимо машиной, была отброшена к бордюру дороги, метрах в тридцати от остановки. Раиса Андреевна хотела, было выйти за шапкой, но, вовсю веселящийся шофер, двери салона не открыл, вылез из машины сам, покопался среди смятых листов картона, и вытащил на свет божий шапку. Он отряхнул ее от снежной пыли, и, забравшись на свое место, с улыбкой, подал шапку ее владелице. Похохатывая, он порулил дальше. Раиса Андреевна схватила шапку, и горькие слезы закапали из глаз. Это уже была не шапка, а блин. Надежда Андреевна подошла к ней, чтобы утешить ее. Она взяла шапку у сослуживицы, натянула ее на голову подруги. Внимательно посмотрела на то, как сидит шапка на голове сослуживицы, и сдерживая рвущийся смех, ободряюще, сказала: - Отличный, берет, получился!

Пассажиры снова захохотали, и, даже мужчина, который вышвырнул коробку вон из автобуса, развеселился. Пока автобус возвращался за шапкой, ему рассказали о том, что произошло. Он хохотал, так, что даже слезы выступили на его глазах.

А Раиса Андреевна, уныло думала, о том, что придется ей снова носить старую, потертую шапку.

 

Но положений безвыходных нет, смех, он ведь лекарь несчастий и бед!