Прорубь

 

Поехали купаться, а потом делать шашлыки. День был солнечный, мороз не сильный. Загрузились в несколько машин, взяли заготовленное мясо и зелень. Приехали на озеро, к знакомой проруби. Там уже крутились несколько моржей, но больше было их друзей, стоявших наготове с полотенцами и водкой, разлитой в пластиковые стаканчики.

Сначала в прорубь прыгнули парни, затем одна за другой подружки. Ирочке тоже захотелось показать себя. Она уже несколько раз моржевала. Потом, как все, храбро выпивала водки, растиралась мохнатым полотенцем и быстренько одевалась. И в этот раз, вместо того чтобы медленно сойти в ледяную воду, она прыгнула в прорубь, как бывалый купальщик. Вода обожгла, весь мир вдруг сделался зеленым, холод перестал чувствоваться, напротив, ей показалось, что вода нагрета. Она стала тонуть.

 

Потом Николай объяснил окружающим, что при резком охлаждении возникает гипогликемия, то есть скачком понижается уровень сахара в организме. Сахар перестает поступать в кровь, перестает переносить кислород в мозг, и организм катастрофически быстро гибнет. Это называется гипогликемическая кома. Но объяснение было потом, а вначале, когда ребята вытащили Ирочку и завернули ее в полотенце, никто не понимал, что надо делать. Все кричали — кто требовал доктора, кто настаивал на растирании, кто тормошил белую как мел девушку. В этот момент из стоящего неподалеку "лэнд-крузера" выскочил мужчина с желтой бутылочкой в руке. Он властно раздвинул клубок тел над Ирочкой, нажал пальцами на ее щеки и влил в приоткрытый рот напиток из бутылки. Это была самая обычная фанта. Ира задвигалась, стала глотать жидкость, глаза ее открылись, но взгляд был бессмысленный.

 

— Быстрее сладкую еду, булочку или что там у вас есть, — скомандовал спаситель, продолжая вливать фанту.

Девушки бросились к машинам искать в припасах сладкое. Взгляд Ирочки стал осмысленным, она дрожала, допивая последние капли из бутылочки. Альбина, ее подруга, прибежала с булочкой с повидлом. Больше ничего сладкого не оказалось, была только эта засохшая булочка, лежащая в бардачке машины уже несколько дней. Альбина не успевала пообедать, купила пару слоек, одну съела, но вторую осилить не смогла и оставила ее в машине.

— Н-да, — сказал Николай, глядя, как Ирочка жадно кусает засохшую слойку. — Девушку необходимо немедленно отвезти домой. Пусть поест что-либо сладкое. Какие у вас машины?

 

Один из парней махнул рукой, показывая на два автомобиля "Жигули", приткнувшиеся возле сугроба на импровизированной стоянке.

— В таких машинах ее везти не стоит, — сказал Николай, — оставайтесь. А я все равно в центр еду. Положим девушку в мою машину, только кто-то ее должен сопровождать.

— Я поеду, — поспешила заявить Альбина, — а мою машину Толька пригонит. Толька, у тебя доверенность с собой?

— А як же, — ответил тощий парень в ярком свитере.

 

Николай помог Ирочке подняться, Альбина быстро накинула на подругу куртку, натянула на нее джинсы, надела сапоги. Открыв дверку, Николай легко поднял Ирочку, положил на заднее сиденье, велел Альбине сесть там же справа и положить голову подруги себе на колени. Машина тронулась. Молча выехали на трассу. Машина шла легко и мягко.

— Ой, — сказала Альбина, — как у вас машина идет. Прямо как по маслу. Я никогда в таких не ездила.

— Какие ваши годы, — насмешливо сказал Николай, — следите за подругой. Как там у нее цвет лица?

— Мне лучше, — подала голос Ирочка, — я, пожалуй, сяду.

— Полежите, — властно скомандовал водитель, — немного полежать вам не повредит.

Я не врач, но мне кажется, что подниматься еще рано.

 

Машина мчалась по шоссе. Скорость не чувствовалась. Становилось жарко. Альбина расстегнула Ирочке куртку.

— А вы нас до дома довезете? — спросила она.

— Конечно, — ответил Николай, — что за вопрос!

Он хотел еще что-то сказать, но зазвонил мобильник. Альбина достала телефон из глубин своей куртки.

— Нормально, — сказала она. — Ты, Толян, не дергайся. Все о'кей. Приедем, я тебе позвоню.

— Беспокоится? — спросил Николай.

— Ага, — ответила девушка, возвращая телефон в глубины своей куртки.

— Кем он вам приходится, если не секрет?

— Ну, он мой парень, бой-френд, как сейчас говорят.

— А... сейчас так говорят, а раньше это по-другому называлось.

— Как?

 

— Э нет, я не мастер просвещать девушек и обсуждать бытовавшие в простонародье речевые обороты. — Николай сменил тему разговора. — Ирочка, как вы там?

— Нормально. Можно я сяду.

— Конечно. Если дрожь прошла и голова в порядке. Сейчас дома выпьете сладкий чай и сделаете к нему бутерброд с вареньем. Есть в доме варенье?

— В доме все есть, — гордо ответила девушка, — есть родители: папа и мама, которые сейчас бросятся меня лечить. Хорошо, что вы рассказали нам о гипогликемии. Я все это слышала, когда вы поили меня фантой.

— Молодец, — сказал Николай, — в таком состоянии трудно следить за смыслом. Безумно хочется есть, не так ли?

— Ой, я сейчас быка готова съесть, такого... небольшого! — Ирочка уже сидела на заднем сиденье рядом с подругой.

— Правильно, увлекаться не стоит, — засмеялся Николай, — надо все же следить за фигурой. Девчонки, вы следите за своими фигурами?

— Спрашиваете, — раздался с заднего сиденья дуэт.

 

Николай засмеялся, ему вторил звонкий смех сзади. Въехали в город. Альбина, как бывалый автомобилист, провела машину сквозь множество заторов, и вскоре они остановились около подъезда.

— Спаситель, а вы кто? В смысле, по специальности.

— По специальности я, как вам сказать, в общем, проектирую посуду.

— Дизайнер по посуде! — воскликнула Альбина.

— Можно и так сказать.

— То есть вы придумываете форму сервизов и разных тарелок, да?

— Нет, с сервизами мне работать еще не приходилось. Я специалист по кружкам. Вы, вероятно знаете проблему звяканья ложечки о чашку при размешивании сахара, — очень серьезно сказал Николай, — пожилые дамы, особенно в Англии, считают серьезным пробелом в воспитании девушки, если она, размешивая сахар в чашке чая, допустит хоть один звук. Не полагается звякнуть ложечкой даже разок.

— И что? — Девушки не понимали, серьезно говорит Николай или посмеивается над ними.

— Вот я и придумываю специальное покрытие внутренней поверхности чашки, что сколько ни колоти ложечкой при помешивании, ни одного непристойного звяканья не раздастся. Когда работа закончится, я подарю вам по такой чашке.

— Правда? — протянула Альбина.

— Правда-правда. А вот вы, девчонки, что поделываете?

— Учимся, в инязе.

— Студентки, значит. Ну, бегите.

— Спасибо вам, — сказала Ирочка, — вы спасли меня.

— Точно. Мы совсем не знали, что нам делать. С ней могло случиться самое-самое страшное, — сказала Альбина.

 

— Самое страшное, — делая грозное лицо, сказал Николай, — случится сейчас, когда я отшлепаю вас обеих за неуместные благодарности. Быстро выметайтесь, быстро в дом. Кстати, Альбина, я могу вас добросить до вашего дома, когда вы справитесь с передачей Ирочки в лапы родственников. И не спорить. Ясно?

— Понятно, капитан! — воскликнула Альбина, выходя из салона.

— Николай, а можно вас поцеловать? — робко спросила Ирочка.

— Я уже и не надеялся.

Ирочка нагнулась и неловко поцеловала Николая куда-то около уха. Тот протянул обе руки, ласково взял девушку за голову:

— Я не знаю, как по-современному, в ухо или в нос целуют. Я по старинке в губы.

И поцеловал девушку.

— А мне? А меня? — всунулась в салон Альбина.

— По возвращении в машину.

Девушки скрылись за дверью подъезда.

 

Диван

 

Альбина вылетела из подъезда в распахнутой куртке и, торопясь, заскочила на переднее сиденье. Николай притянул ее к себе и поцеловал. Одна его рука оказалась под свитером, другая обнимала голову Альбины.

— Что, пригласишь в гости? — спросил Николай, отпустив губы девушки.

— А Толян?

— А ты позвони ему, скажи, чтобы не спешил. Пусть соточку пропустит, закусит шашлыком и подышит час-другой морозным воздухом.

Альбина позвонила, и машина тронулась. Ехать оказалось совсем близко.

 

Куртки они скинули на пол прямо в прихожей. Николай помог снять Альбине свитер, она тут же припала к нему с поцелуем. Поцелуй был продолжительный.

— Э, так не пойдет, — сказал Николай, — так мы дальше прихожей не продвинемся. Пошли, дай оглядеться. Да и тебе не мешало бы снять все остальное.

— Это мы махом, — отозвалась Альбина.

— Что это у вас все наоборот: спальня в большой комнате, а компьютер, — он заглянул в другую дверь, — в маленькой?

— Толяну так удобно. Закрывается и работает в Интернете.

— Кстати, об Интернете, я там нашел забойный сайт, такую позу видел, закачаешься. Сейчас покажу, иди, включи.

— Бог с ней, с позой. — Альбина прижалась к нему, уже почти раздетая.

— Включай, включай. Слушайся папочку. — Николай пронес Альбину в кабинет к компьютеру.

 

Альбина включила его, набрала пароль, колотя пальцем по одной клавише. Началась загрузка.

— Ты чего колотишь как молотком? — удивился Николай.

— Пароль врубила. Толян все пароли одними пятерками набивает. Говорит, что ни одному идиоту не придет в голову набивать одинаковые цифры.

— Правильно, — задумчиво сказал Николай, гладя плечи девушки. — Ты, пожалуй, права. Ну, ее, позу эту. Пошли в койку.

Следующие двадцать минут были отданы большому дивану, расположенному почти в центре комнаты. Наконец Альбина выскользнула из-под мужчины и сказала:

— Здорово. Даже в горле перехватило. И я вся мокрая.

— Давай быстро в душ. Потом кофе, бутерброд. Затем продолжение.

— Лечу, начальник. — Альбина исчезла из комнаты.

 

Николай поднялся, нацепил трусы, выглянул в коридор убедиться, что девушка в ванной, и прошел к компьютеру.

— Так, так, — произносил он вполголоса, — вот у тебя где материалы, в этом файле. Пятерочки... Что, мало? Давай шесть пятерочек. Открылся файлик, открылся. Ай, молодец! Хорошо, что ты педант, хорошо. И номера, и коды. Что же это ты, Толик, так неосторожно? А вдруг придет дядя потрогать Альбину, и прочитает ненароком твои тайны. Теперь отошлю-ка я все это прямо Вове, почтой отошлю. Так-так, копию не оставляем. Ушло. Отлично. Теперь сотрем Вовин адресок в книжке. Вот и ладненько.

 

Хлопнула открывшаяся дверь ванной. Николай почти мгновенно оказался рядом с выходящей из ванной Альбиной.

— Умираю от голода, требую еды и питья. Хлеб в доме есть?

— Есть, есть, подожди, я оденусь, — ответила Альбина.

— Останешься в этом наряде. — Николай одобрительно осмотрел девушку, единственным нарядом которой было полотенце, накинутое на плечи. — Доставай кофе и продукты.

Вскоре были сделаны бутерброды с колбасой и разлит по чашкам кофе.

— Ножи у вас, дружок, не точены. — Николай прищурился. — Что-то ты плохо ведешь домашнее хозяйство.

— Это Толян. Сколько просила наточить ножи!

— Как, — удивился Николай, — разве это не женское дело?

— Точить ножи? — изумилась Альбина и поставила чашку на стол, чтобы не расплескать от удивления.

Николай посмотрел на нее укоризненно и сказал:

— Раньше был матриархат, точить ножи в доме полагалось мужчинам. А когда появились электрические точилки, с этим делом могли справиться и женщины. Чем более совершенными становились точилки, тем с большим удовольствием занимались женщины заточкой кухонных лезвий. Конструкторы придумывали все новый и новый дизайн для ножеточек, бились над улучшением тембра их звука. Если первые образцы, появившиеся в продаже в пятидесятых годах прошлого века, издавали скрежетание, от которого мурашки пробегали по коже, то нынешние издают бархатистый низкий, завораживающий звук. А от звука некоторых образцов точилок — не знаю, удобно это говорить или нет, но это медицинский факт, — женщины даже испытывают оргазм.

— Иди ты, — удивилась Альбина.

 

— Вот-вот. А скажи мне, парень твой работает в Интернете, вроде должен немного заколачивать, а я смотрю, благосостояние у вас еще то. Точнее сказать, не вижу особого благополучия в этой области.

— Квартира моя. — Альбина уже сидела на коленях Николая. — От бабушки осталась. А Толян где-то подрабатывает, даже не представляю когда. Он же все время дома, колотит по клавишам. В общем, моя стипендия, его деньги — и жить можно. У меня, кроме Толи, никаких мужчин не было. Ты первый, точнее, второй после него. Я прямо как в омут бросилась. Я и не знала, что может быть так хорошо.

— А с Толяном?

— Так, — Альбина махнула рукой, — тыр-пыр, и к своему компьютеру. Как будто отрабатывает за предоставленный угол. А ведь все про секс читал: о прелюдии, о возбуждении партнерши. Все это есть в книгах, Интернете.

— Сама виновата, не стесняйся, объясняй, как надо и куда надо. Впрочем, перерыв закончен, переходим к следующему уроку. Где диван?

 

Когда гость надевал обувь в прихожей, Альбина задала вопрос, который беспокоил ее с момента появления Николая возле ее вытащенной из проруби подруги:

— Отец родной, открой главную тайну. Как ты оказался там, у проруби?

— С инспекцией. Видишь ли...

— Ну, миленький, — взмолилась девушка, — ну, серьезно, раскрой тайну!

— Обязательно раскрою. При следующей встрече.

Николай взял голову Альбины в руки и поцеловал ее в носик.

 

Самолеты

 

Николай занял свое любимое положение: разлегся на диване, ноги в носках положил на валик. Он уже все рассказал, поэтому сейчас обсуждали тонкости и детали.

— Очень легко, очень, что-то подозрительно легко, — вновь повторил Вова.

Он сидел в кресле перед компьютером и поворачивал свою большую голову то к экрану, то к Николаю. Все материалы были им просмотрены. Оставалось принять решение и начать действовать.

— Да, было несложно, — согласился с ним Николай.

— Смотри, гипогликемия как по заказу, спасение Ирочки неожиданной бутылочкой напитка, равнодушное согласие на предложение отвезти девушку совершенно незнакомым человеком...

— Спасшим девушку, — прервал приятеля Николай.

— Хорошо, допустим. А далее легкое проникновение в квартиру.

— А психология? — снова возразил Николай. — Смотри, мужчина спасает ее подругу, весь мужчина такой импозантный, с доброй тачкой и умением разговаривать с девицами. И пожалуйста — любовь с первого взгляда.

 

— Закончил сеанс самолюбования? — Вова вновь повернул голову по направлению к дивану. — Даже если в твоих словах есть правда, то коитус являлся бы завершением всей операции. А тебе услужливо включили комп, услужливо, как бы между прочим, сообщили пароль, услужливо скрылись в ванной...

— Э... постой, помыться девушке — это же вполне естественно.

— Но сообщать пароль первому встречному? Тоже естественно?

— Ну, не знаю. Меня не очень удивила легкость. Все же я обольстил девушку, и не забывай, любовь делает чудеса. Чего уж тут говорить о пароле для открытия файлов.

— И с файлами тоже легкость необычайная. И доступ в банк, и коды счетов, и даже выписки со счетов. И все в одном месте. Это же так не делают.

— Ну почему, — ответил Николай, — у меня в записной книжке рядом номера дебетовых карточек и код — день и месяц моего рождения.

Вова пристально уставился на товарища. Тот беспокойно заерзал на диване.

— А чё? Я чего-то брякнул, а?

— Ты, болван, зачем записываешь дату своего рождения?

 

— Действительно, зачем? — Николай смотрел на приятеля недоуменно. — Понимаешь, выдают карточку с конвертом с паролем. Я конверт выбрасываю, пароль записываю. А потом в банкомате меняю пароль на дату своего рождения, зачеркиваю прежний пароль и автоматически записываю новый. Глупость, правда?

— Конечно, — сказал Вова, — а Толя записывает информацию в файл совсем не автоматически, а специально для нас.

Вова встряхнул своей большой головой:

— И все же мне непонятно. Судя по объявлениям в Интернете, он продает свою мифическую электронику уже несколько месяцев. Болванов, клюнувших на объявление о дешевой распродаже, должно быть немало. Так?

— Ну, так.

— А что на двух его счетах в банке? На одном семнадцать тысяч восемьсот девяносто два рубля сорок три копейки. — Вова справился в лежащей перед ним распечатке. — На другом счете и вовсе полторы тысячи рублей. Но он же продает давно. Должны быть сотни обманутых покупателей. Должны быть сотни тысяч, скорее, миллионы рублей. Я проверил, пароли-то нам услужливо оставлены. Ничего он не снимал, есть только приходы. Причем не очень свежие.

— Погоди. Как так? Почему обманутые не поднимают бузу?

 

— Потому что они купились на объявление, где сказано, что продается ворованная электроника. Кому охота светиться из-за нескольких тысяч рублей! Кроме того, когда покупатель начинает бомбардировать почту продавца, дескать, гады лохматые, почему не доставляете мне заказ, ему ответ от провайдера, что нету такого адреса. Он летит на сайт с рекламой, а там сообщается, что сайт закрыт. Все! Концы обрезаны. А Толян открывает новый сайт и новый почтовый адрес и снова ловит безмозглых и жадных идиотов. А таких много. А на счетах у него денег мало. И я задаю вопрос: где бабки?

— Ты мыслитель, тебе и карты в руки, — легкомысленно заявил Николай. — Но ты хотя бы эти-то тысячи сними у него со счетов. Он же никуда не побежит. Ну, вор у вора украл. А денежки нам не повредят, а?

 

— Денежки! Нам не повредят большие денежки, а не эта мелочь. Вот что, надо отдохнуть, привести мысли в порядок. Расскажи-ка мне лучше о достоинствах Альбины. И кстати, как в машине оказалась бутылочка фанты? Насколько знаю, ты такие напитки в рот не берешь.

— Точно. С фантой произошло просто чудовищное совпадение. Когда я поехал за этими долбаками к проруби, подумал, что придется долго наблюдать. Решил купить сигарет, думаю, выкурю одну-две. Тормознул у киоска, купил "Давидова" за 55 рублей. Подаю сотню, — сдачи нет. "Дайте что-нибудь на сдачу, воды, что ли". Подает фанту — больше никакой воды нет. Пива выбор огромный, а из питья только фанта. Вот так я и спас Ирочку. Кстати, Альбина передала просьбу ее родителей, нанести им визит. Будут благодарить. Пойду завтра. Может, узнаю что-либо дополнительно об этом Анатолии.

— М-да! Если всех подозревать, надо включить в круг подозреваемых и продавщицу в киоске.

— Ага, — обрадовано заорал Николай, — и еще прорубь!

— Не морочь голову, давай подробности про Альбину.

— Ну что тебе сказать? Хорошая фигура, грудь немного великовата. Ты же знаешь, я люблю маленькую мраморную грудь, как у римских статуй. Бедра...

— Кончай про анатомию. Я знаю, как устроены женщины. Давай подробно расскажи, почему так легко удалось проникнуть в квартиру.

— Получилось просто. Ирочка меня поцеловала, я — ее. Альбина всунулась, я пообещал ей поцелуй по возвращении в машину. Обещания не нарушил, поцеловал, потрогал ее... и все.

— А этот самый пресловутый Толян, то есть объект нашего внимания? Что-то легко согласился опоздать в дом.

— Ты знаешь, Альбина мне позвонила поздно вечером, беспокоилась за парня или за машину. Утром оказалось, что они крепко выпили еще до ее звонка. А потом добавили. И он даже поспал в машине.

— Похоже на правду, но может быть и придумано.

— А ее желание встретиться, ее звонки? Только сегодня звонила раза три. Собственно, и я не возражаю.

— Это пожалуйста. Но первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом.

Конец этой фразы друзья пропели в унисон.

 

Авторучка

 

Перед посещением Ирочкиных родителей Альбина рассказала, что ее папа довольно известный писатель, мама — Галина Ивановна — замечательная домохозяйка. Работу она давно бросила и полностью посвятила себя уходу за обожаемым мужем и любимой дочкой. Как Николай убедился вскоре, сидя за столом, готовила Галина Ивановна исключительно. Да и внешне мама мало чем отличалась от своей молоденькой дочери. Разве что побольше бюст и покруче бедра. А лицо и бархатистая кожа рук, бесспорно, заставляли встречных мужчин оборачиваться.

 

Николай немного побаивался потока благодарностей, поэтому приготовился их как-то смягчить, отнестись к ним с юморком, и разговор принял желательное направление. В большой прихожей их с Альбиной встретили Ирочка и ее мама. Ирочка воскликнула:

— Мама, это и есть мой спаситель!

Галина Ивановна хотела что-то сказать, но не успела.

— Я чувствую, речь сейчас зайдет о благодарности. Но я еще не решил, что же мне надо. Мы должны обсудить несколько вариантов: принцессу отдают мне в жены, награждают меня половиной царства или и принцессу, и полцарства.

 

В заключение своей речи Николай засмеялся и поцеловал руку Галине Ивановне. Тут же ему пришлось пожать руку появившемуся отцу Ирочки. Они познакомились. Геннадий Ильич, указывая дорогу в гостиную, весело спросил:

— Николай, вы всех спасенных девушек берете в жены?

— Трудно сказать, — серьезно ответил Николай, — статистика ограниченная. Пока спас только одну красавицу. Теперь надо будет заняться этим серьезно. Согласитесь, неплохая профессия.

Вечер прошел весело. После ужина мужчины оказались в библиотеке. Геннадий Ильич подкатил столик с напитками и налил два бокала коньяка.

— Согласитесь, Николай, меня как отца беспокоила история с Ирочкиным купанием в проруби, а вот как писателя заинтересовала вся коллизия. Ваше внезапное появление со столь необходимым сладким питьем, ваша информированность о гликемии. Удивительное совпадение. — Геннадий Ильич поднес бокал и глотнул из него.

 

— Ничего странного, — засмеялся Николай и тоже глотнул коньяка. — Я же морж, поэтому у меня всегда наготове какое-нибудь сладкое питье и бутылочка водки. Мне ребята говорили об этом озере, и я решил съездить разведать, что и как. Подъехал — даже оглядеться не успел, как увидел всю эту возню. Так что просто вовремя подъехал.

Разговор перешел на творчество самого хозяина. Николай признался, что книг его не читал и не видел, впрочем, читает мало из-за нехватки времени. А если берет книгу, как правило детектив, то вскоре разочарованно ее забрасывает.

 

— Безумные какие-то сюжеты, — сказал Николай, — например, госбезопасность разработала секретный прибор, делающий своим излучением человека роботом. И забыла о приборе. Как вам нравится: госбезопасность забыла, а? А вот братки, то есть бандиты, решили воспользоваться этим самым секретным излучением. С ума можно сойти!

Геннадий Ильич с удовольствием слушал разглагольствования гостя.

— Да, да, представляю, о чем вы говорите, я читал что-то подобное.

— А ваши сюжеты? — вежливо, но с подтекстом спросил Николай.

— Видите ли, я не продумываю сюжетную линию. Сажусь и пишу, рука сама куда-нибудь выведет. Как в жизни. Когда вы приходите в гости, вам и в голову не придет беспокоиться, чем этот визит для вас кончится. Уйдете ли вы с подарком для тещи, или вас спустят пинком с лестницы, как дядю покойного Берлиоза. Разговор героев, их действия или их размышления сами формируют сюжетную линию. Во всяком случае, у меня выходит именно так.

 

Гость не успел продолжить беседу, в библиотеку ворвались Ирочка и Альбина с сообщением, что десертный стол накрыт и с вопросом, что Николай любит, — чай или кофе, и если чай, то какой, а если кофе... Все вместе вернулись за стол. И разговор вновь коснулся литературной работы.

— Сейчас все посходили с ума с этими компьютерами. Даже старики, я имею в виду писателей, пользуются компьютерами и не могут нахвалиться. А я пишу по старинке. Что может быть приятнее, чем взять в руки хорошую перьевую авторучку с мягким золотым пером и нанести первые строки нового произведения на белоснежный лист плотной бумаги?

— А как же правка, корректура, сравнение вариантов, поиск того или иного героя, да и просто проверка грамматики? — возразил Геннадию Ильичу Николай.

— А папа всем этим пользуется, — звонко заявила Ирочка, — просто мы с мамой перепечатываем текст и заносим в память. А заодно и правим грамматику. Когда много работы, нам помогает Толик, ну, вы знакомы с ним, это Альбинин бойфренд.

 

— Да, — поддержала дочку Галина Ивановна, — с грамматикой у папули бывают проколы. Но давайте вернемся к началу нашего разговора. По-прежнему будете требовать принцессу или ограничитесь половиной царства?

— А чего это вы все меня в краску вгоняете? — В разговор вступила Ирочка. — Вот брошусь сейчас на шею своему спасителю, буду умолять вызволить меня из этой литературной башни, а?

— Подожди принимать необдуманные решения, — засмеялся Николай, — мне еще надо решить, куда девать прежних жен.

— Ах вот оно что! — ехидно воскликнула Ирочка. — Так вы оказывается, Синяя Борода?

— Что есть, то есть, — скромно потупился Николай.

 

Вот так, на этой веселой ноте завершился вечер знакомства Ирочки и ее родителей с их спасителем Николаем. Уходил Николай с аккуратно завернутой книгой рассказов Геннадия Ильича с его собственной дарственной надписью.

"Надо прочитать хотя бы один рассказ, — рассуждал Николай, — а то спросят, а я ни в зуб ногой. Некрасиво".

Дома вечером книга была раскрыта где-то посередине на рассказе с неаппетитным названием "Омерзительная вонь".

 

Архив

 

В областном архиве обнаружили пропажу документов. Письма Лермонтова, рукописи Мамина-Сибиряка, стихи безвинно расстрелянных поэтов. Обнаружили случайно. Пришел бюллетень с одного из зарубежных аукционов. Среди выставленных раритетов числились некоторые похожие на хранящиеся в архиве. Хватились, а их в архиве-то и нет. Завели уголовное дело. Обнаружили, что у одной из сотрудниц муж получил когда-то условный срок за торговлю почтовыми марками. Начали его таскать в прокуратуру. Так бы и посадили невинного человека, если бы директор архива не поделился со следователем своими сомнениями относительно своего сотрудника Петра Ивановича Зотова. Дело в том, что пожилой, неразговорчивый Петр Иванович, пришедший в архив с институтской скамьи, некоторое время назад резко изменился. Перестал замыкаться в себе, стал участвовать в общественной жизни архива, причем иногда излишне активно, и вообще, стал вести себя как... подвыпивший, что ли. Хотя, надо отдать должное, от него никогда спиртным не пахло.

 

Следователь рассказу этому придал большое значение. Особенно его насторожило наблюдение директора, который замечал иногда большие и неподвижные зрачки Зотова. Последили за Петром Ивановичем и выяснили любопытные вещи. Пришлось Зотова арестовать, и он почти сразу рассказал, как он привык к наркотикам и как продавал коллекционерам раритеты из архива.

 

Петр Иванович Зотов был нелюдим. В архиве он работал в одиночестве, дома жил один в однокомнатной хрущевке, которая досталась ему от матери. В квартире стоял неистребимый запах старой одежды и книг. С утра Зотов шел в архив, с работы направлялся прямиком домой, готовить ужин, читать, смотреть телевизор. С людьми почти не разговаривал и привык к этому. В доме жил давно, но контакты с соседями были ограничены приветствием и иногда фразой о погоде. Информацию о них он узнавал от активистки Нимовой, которая собирала по подъезду деньги за домофон. Приходя за деньгами, Нимова всегда была готова поговорить, рассказать о доме, о соседях. А знала она почти все. Но Зотов долгий разговор не поддерживал. Иногда, когда болела Нимова, приходила ее эффектная дочь Оля. С ней он бы с охотой поговорил, но она не была расположена к беседам. Оля просто принимала деньги и исчезала, оставляя тонкий запах духов и юного женского тела. Вообще, в подъезде жили несколько очаровательных женщин и девушек. Вот Розова этажом выше. Они возвращались с работы в одно время, и когда он подымался за ней, то не мог отвести взгляд от ее аппетитных ножек. Но на предложения пообщаться она отвечала ничего не значащими междометиями.

 

В одной из квартир этажом ниже проживала многодетная семья. Вентиляция доносила в его совмещенный туалет все запахи нижних соседей. Вонь мокрых детских штанишек была подчас нестерпима. Он начал безуспешную борьбу с вонью. Кто-то ему сказал, что вареная картошка впитывает запахи. Он сварил ее, намял, поставил в туалет. Действительно, картошка впитала запахи, от нее стало невыносимо вонять, но воздух в ванной не изменился. Мелко нарезанный лук, поставленный в ванной, не только усилил вонь, но его запах проник в комнату и долго не хотел выветриваться.

В детстве у них был кот, и мать скипидаром отбивала запах кошачьей мочи. Зотов пошел в хозяйственный магазин, купил скипидар, поставил блюдечко в ванную. Особого эффекта не было, кроме того, что в квартире добавился резкий запах скипидара.

 

Снова после работы Петр Иванович направился в тот же хозяйственный магазин и попросил женщину-продавца продать какую-нибудь химию от вони. Оказалось, имеются дезодоранты, уничтожающие запах, и одоранты, перебивающие вонь запахом фиалок, жасмина и прочих цветов и растений. Самым дешевым оказался немецкий одорант, но в тот момент его не было в продаже, потому что быстро разбирали. Продавщица сказала, что завтра обещали привезти, но зайти надо пораньше, а то ему ничего не достанется.

 

На следующий день Зотов побежал в магазин, пожертвовав обедом. В абсолютно пустом хозяйственном магазине скопилась очередь только в отдел химических средств. Очередь была веселая, шумная, состоящая почему-то из молодых людей, и шла быстро. Брали по два-три баллончика, тут же нажимали на спрей для проверки, в воздухе витал чудесный аромат.

 

Петр Иванович купил баллончик и быстренько вернулся на работу. В этот день он не обедал, как обычно, в соседской столовой и вернулся дом голодный. Поставил портфель с архивными документами, которые не успел обработать днем, снял пиджак, вспомнил о купленном баллончике, вытащил его и тут же побрызгал в ванной. Аромат оказался настолько густым, что заполнил почти всю квартиру. Прошел на кухню, размышляя, что бы ему приготовить поплотнее. Открыл холодильник и поймал себя на мысли, что сегодня у него неожиданно хорошее настроение. Он подумал, что погода хорошая, на улице он давно не был, не гулял. И решил сделать себе чашку чая и бутерброд, а после такого перекуса пойти погулять. А потом зайти в кафе и поужинать поплотнее. Попытался вспомнить, когда он был в кафе, но вспомнить не смог. Кажется, это было два года назад, когда отмечали юбилей директора архива, или в прошлом году. Точно, в прошлом году была встреча однокурсников. Напились все хорошенько. Он потом два дня лежал пластом. Хорошо еще, что встреча была в пятницу.

 

Все получилось как задумано. Прошелся, потом присел на открытой веранде, заказал телячий язык с грибами и грецкими орехами. На гарнир взял цветную капусту. Потом секунду помедлил и заказал соточку водки. Ужин был просто великолепный. Возвращаясь домой, он увидел, как выскочила из подъезда Розова с пакетом мусора. Он помешкал у дверей, пропустил ее обратно и пошел следом, наслаждаясь видом ее ножек. Не удержался и сделал комплимент. Неожиданно соседка отозвалась, довольная. Остановилась, рассмеялась и сказала, что она как-то не ожидала от него таких фривольностей. Все считают его крайне серьезным человеком, совершенно неспособным на шутки с дамами. А оказывается — еще как способным. На что он тоже рассмеялся и заявил, что она может узнать его лучше, если зайдет в гости. И не встретил отказа. Розова, понизив голос, сказала, что сегодня невозможно, но завтра он будет во вторую и вечером она свободна.

 

Зотов, радостный, влетел в квартиру. Она сказала "он", то есть муж. Завтра, после работы. Надо будет сейчас прибраться в квартире. Хорошо, что он купил этот одорант. Действительно, в ванной не чувствовался тошнотворного запаха белья, а витал аромат одоранта. Этот же аромат пропитал все в комнате и на кухне.

 

Следующие дни были упоительны. Розова как-то ухитрялась посещать его почти каждый вечер. Но приятными были не только вечерние часы; на работе немногочисленные сотрудники повадились в его заваленную папками крохотную каморку. Да и он перестал сидеть на одном месте, заходил в кабинеты, пил чай и кофе, болтал и слушал болтовню коллег. Дома навел порядок, ненужные книги отнес вниз, в сарай, остальными заставил книжные шкафы, снес в химчистку тюк верхней одежды, даже купил новый светлый пиджак. Это был первый светлый пиджак в его жизни. Теперь пиджак не будет пахнуть кислятиной от мокрого белья нижних соседей. Теперь от одежды пахло одорантом, которым он щедро пользовался и утром, и вечером. От запаха была в восторге даже Оля Нимова, которая вместо мамы зашла за деньгами и проболтала с ним более часа.

 

Вскоре баллончик закончился. Надо было заскочить в хозяйственный магазин, купить новый, но времени не было. Опять накопились папки и книги всюду: и в комнате, и на кухне. Вновь по квартире разносилась вонь от мокрого детского белья. Розова, окунувшись разок в эту атмосферу, перестала приходить. Исчезло даже настроение поболтать с сослуживцами.

 

Наконец вонь доняла до такой степени, что он помчался в обед в тот же магазин. Ему предложили одорант с другим запахом. Он попросил дать прежний, сказал название и цвет баллончика. Продавщица развела руками и сообщила, что теперь это средство не поставляют, потому что в нем нашли наркотик.

 

Пересказ

 

— Старичок, — орал в трубку Николай, — вчера был в гостях. Получил в подарок книжку рассказов. Думаю, дай прочитаю какой-нибудь рассказик, чтобы при случае блеснуть интересом к творчеству Ирочкиного папы. Начал читать про мужика, который замучился запахом обоссанных детишками штанишек. Ты представляешь, заглотал весь рассказ махом.

— И я вчера кое-что интересное обнаружил, — сказал Вова, — кое-что в Интернете.

— А что? — заинтересовано спросил приятель.

— Потом. Сейчас ты изложи свое мнение о рассказе этого, как его...

— Геннадия Ильича, — сказал Николай.

— Вот, вот, что нам поведал Геннадий Ильич?

— А ты знаешь, неплохо пишет, захватывает. Смотри. Мужик мучается вонью, идущей с нижнего этажа. Очень жизненно. Помнишь, как я беспокоился по поводу гари в подъезде?

— Как не помнить! — усмехнулся Володя. — Ты, когда обнаружил, что соседи опаливают утку, явился к ним всей своей мощной фигурой.

— Ну, — сказал Николай, — зато больше этого не повторялось.

 

Вова начал хохотать так, что чуть не выронил трубку. Потом отдышался и сказал:

— Хотел бы я посмотреть на них, если бы они осмелились тебя снова потревожить. Так что там в рассказе с мужиком, замученным вонью?

— Он решил купить одорант, чтобы забить эту вонь. Купил. И начались чудеса. Бабу, которая раньше и взглянуть в его сторону не хотела, он взял с лета. Сама явилась и стала посещать его каждый вечер.

— Не понял, — перебил его Вова, — какая баба, почему? Ну, купил одорант, и что?

— Чудак, он же им все вокруг обрызгал. И стал пахнуть. А запах обалденный.

— Николай, остановись, узнай у писателя, где дают такой одорант, и мы закупимся под завязку.

— Тебе все смешки. Ты будешь дальше слушать?

 

— Я весь внимание, — сказал Вова.

— Понимаешь, запах творил чудеса. И в доме у него все получалось, я имею в виду с бабой, и на работе тоже.

— С бабой? — переспросил Вова. — Не понял. У него и на работе баба появилась?

— Да нет, просто высокая активность, общение с сотрудниками и всякое такое.

— Ну, хорошо, и что дальше?

— А дальше кончился баллончик с одорантом. Он в магазин, где эту химию покупал. А там говорят, что больше этот одорант не продают, поскольку — как ты думаешь, что?

— Ну, не знаю, — промямлил Вова, — может, умер поставщик.

— И ничего подобного, — победно воскликнул Николай. — Потому что в этом одоранте обнаружили наркотик.

 

— Ну и бред! — воскликнул Вова. — И мужик вернулся домой, понюхал детские штанишки и повесился, так, что ли?

— Не-е-е, он пристрастился к наркотикам, продал на Запад раритеты, и его арестовали.

— О Господи, — выдохнул Вова, — и ты полвечера морочишь мне этим голову.

— А чего, — обиделся Николай, — лихо закручено. Это тебе не детектив какой-нибудь. И между прочим, не дамский роман.

— Не детектив, — сказал Вова, — а вот у меня, похоже, детектив. Завтра обсудим.

— Что?

— Завтра обсудим, сегодня ты под впечатлением от рассказа.

— Хорошо, — легко согласился Николай.

 

Хирург

 

— Итак, позавчера, когда ты был в гостях, я обнаружил новое объявление, которое рассылается как спам. Опять тот же текст: "Зайдите к нам на сайт и купите электронику по фантастически низким ценам". Сайт похож на предыдущий, прайс-листы, фотографии, обилие информации. Так же как и ранее, объясняется, что аппаратура ворованная на Западе.

— Отлично, — воскликнул Николай, лежащий на диване в своей любимой позе, — теперь мы срубим бабки со счетов Толика-Шмолика!

— Срубим, — грустно произнес Вова. — Сообщаю тебе, что оба дня Толя занимался одним делом, а именно: перепечатывал литературные произведения. И судя по твоему восторженному описанию, он заносил в память рассказы уважаемого Геннадия Ильича, писателя и отца спасенной тобой девушки Ирочки.

 

— Выходит, пустышку тянем. — Николай даже привстал с дивана.

— Ерунда, — проговорил по слогам Вова, — чепуха. Я же вскрыл прошлый сайт и обнаружил, откуда растут ноги. Только войти в комп не мог. Даже в голову не приходило, что у него такой примитивный пароль. Нет, миляга, нет. Это был Толик.

— Так, так, так... — забормотал Николай, — ты их нашел и они нас обнаружили. А? И водят вокруг пальца. Толя печатает всякую дурь, а кто-то другой из этой компании гонит сайт с липовой электроникой.

— Знаешь, ты прямо на глазах умнеешь, — сказал Вова, повернув к дивану свою большую голову.

— Да ладно тебе. Кто сейчас хозяин сайта? Вскрой его, суку, как консервы.

 

— Не могу, — задумчиво сказал Вова, — мощная защита. Намного прочнее, чем в прошлый раз. Как только я не сканировал, пока ничего не получается. А почтовый адрес и вовсе кипрский.

— Кипрский, — насторожился Николай, — кипрский, кипрский. Где я слышал про Кипр, буквально на днях, где я?..

— На уроке географии. — Вовина ирония не знала границ. — Там иногда рассказывают о зарубежных странах.

— Нет, миляга, — теперь ирония была в голосе приятеля, — слышал я о Кипре от Альбины, которая вчера сообщила мне с радостными нотками в голосе, что Толян сегодня утром уезжает — как ты думаешь, куда?

Вова вновь отвернул голову от дисплея и долго не мигая смотрел на Николая.

— Зачем?

— Ну, не знаю. Может, есть связь между электронным адресом и его отъездом, — предположил Николай.

 

— Бред. Я могу зарегистрировать кипрский адрес прямо здесь, не отходя от компьютера. Для этого ехать на Кипр не надо. А что говорила Альбина по поводу этой поездки?

— Ну, радовалась, что мы можем чаще встречаться. Да я и не спрашивал. Едет себе, на остров Афродиты и пускай едет. Может, ему любви не хватает. Стой, стой, она же что-то говорила о писателе, о Геннадии Ильиче. Вроде это он посылает Толяна. Может, расспросить Альбину?

— Можно и расспросить, — по-прежнему задумчиво проговорил Вова. — Между прочим, я залез в Яндекс, посмотрел книги твоего знакомого писателя. В интернет-магазинах есть две его книги. Выпущены они тиражом тысяча и три тысячи экземпляров. Как ты понимаешь, на гонорар с таких тиражей не разгуляешься. Полагаю, что денег не хватит даже на оплату их большой квартиры. О чем это говорит?

 

— О том, что надо спросить построже, — заявил Николай, — на что этот прозаик живет, учит дочку, питается и даже посылает Толяна на остров любви. И все сразу станет ясно.

— Конечно, — засмеялся Вова. — А если кобениться будет, отказываться от разговора, ты заедешь знаменитому писателю в лобешник, и он тут же выложит все тайны и секреты.

— Н-да... — Николай понял поспешность своего предложения. — Как же нам быть?

— Опоздали мы, дружок, опоздали. Надо было прижать этого Толю, а его аккуратно убрали на Кипр.

— И чего, мне на Кипр за ним смотаться?

— Нет. Теперь тебе надо тихо и неспешно влезть в семью, поболтать с Ирочкой, поухаживать за ее мамочкой, выпить коньяка с главой семьи. И быть лапочкой. Потому что, вероятнее всего, Геннадий Ильич не столько писатель, сколько хакер, и хакер посильнее меня — и хитрый, и умный. Обвел он нас вокруг пальца. Смотри, как только я вскрыл защиту его сайта, он приготовился к атаке. И к электронной, и самой обычной, с уголовным душком. И тут происходит непредвиденный случай с его любимой дочуркой. Все смешалось. Уголовник в твоем лице оказывается спасителем доченьки.

 

— Не понял, — перебил его потрясенный логикой друга Николай, — он же создает свои бессмертные рассказы авторучкой на листе бумаги и даже к компьютеру не подходит. Или это все вранье?

— Это легенда для плохих мальчиков, тянущих свои жадные пальчики в чужие компьютеры с целью выведать банковские реквизиты и ограбить бедного несчастного писателя, но очень хитрого и богатого хакера.

— И что же все-таки нам делать?

— Все разузнать и идти к нему на поклон. В дело. Хорошие хакеры, а я по-прежнему именно так думаю о себе, на дороге не валяются.

— А мне что достанется?

— Ты сейчас самый главный. Без тебя я ничего решить не смогу. Именно ты будешь тараном в этом деле. Придумывай, как вновь посетить спасенную тобой девушку.

— А чего тут придумывать? — недоуменно воскликнул Николай. — Беру Альбину за попку — и в гости. А можно и без Альбины. Ты же рекомендуешь поухаживать за Галиной Ивановной. А там есть за что подержаться. Надо только понять, не против ли она. Понять это будет несложно.

 

— Интрижка с женой хакера. Провалишь все дело. Просто будь лапочкой и душкой. Тебе понятно?

— Еще бы. Может, перед визитом заскочить в поликлинику к хирургу. Он меня быстренько кастрирует, и я уже неуклонно буду следовать твоим указаниям.

— Неплохая идейка, — засмеялся Вова.

Глядя на друга, захохотал и Николай.

 

Комплименты

 

"Лэнд-крузер" остановился возле веранды ресторана. Вова открыл пассажирскую дверь и медленно вылез из машины. С водительского места выпрыгнул Николай, щелкнул кнопкой пейджера, отчего машина пискнула, и потащил друга на веранду.

— Ух, как хорошо, что удалось уговорить тебя пообедать на воздухе! А то ты все сидишь перед экраном, надо же дать отдых глазам. Глаза, дорогой друг, такой же необходимый орган, как и самый необходимый мужской орган. Усекаешь?

— Усекаю, — ответил Вова. — А здесь приятно. Зелень, вид на реку, чистенько.

— И народу пока мало, — добавил Николай, — только две соплюшки пьют пиво. Слушай, а почему вдруг такая мода у девчонок? Раньше щебетали с бутылкой лимонада и мороженым, а сейчас хлещут пиво и хрустят разной жареной мерзостью.

— Не бери в голову, — равнодушно ответил Вова, — начинай рассказывать, как прошла разведка методом чаепития в гостях у писателя.

— Сейчас, только сделаю заказ, я и без меню знаю все их фишки.

 

Эти слова были обращены к официантке, подходившей к столу с двумя толстенными книгами меню. Заказ был принят и записан. Девушка зачем-то передвинула пепельницу и удалилась. Николай отодвинул пепельницу обратно, на край стола.

— Вот, понимаешь, я потом думал, кто кого пытает. Вначале все было нормально, сидели, пили чай, говорили о высоком. Я блеснул знанием рассказа, это писателю понравилось. Потом он откланялся, ушел в кабинет работать. Ирочка вскоре тоже ускакала. И остался я с Галиной Ивановной наедине. И начал говорить о квартире, дескать, как тяжело нынче содержать жилье. А она послушала меня, засмеялась и сказала, что я, вероятно, не очень большой специалист по уходу и содержанию жилья. Пришлось согласиться. И тут она меня огорошила.

— Это как?

— Она стала расспрашивать о моем друге, то есть о тебе. Будто ей сказала о тебе Альбина, которой я упомянул о своем самом близком приятеле.

— Ты что, действительно говорил ей обо мне?

— Понимаешь, вроде нет. То есть я и вспомнить не могу. Посуди, когда мне заниматься с ней разговорами? Но раз Галина спросила, значит, что-то я Альбине брякнул. Извини, виноват.

 

Девушка принесла заказ. Повествование пришлось прервать.

— Так, и что же ты обо мне рассказал хозяйке квартиры?

— Да почти ничего. Ну, сообщил, что ты умный, рыжий, с большой головой.

— Сказал, чем я занимаюсь?

— Было дело, — виновато проговорил Николай, — а что, разве скроешь? Сказал, что ты дока в компьютерах. Но больше ни слова. Впрочем, она и не спрашивала. Ее интересовало, женат ли ты, как живешь, кто друзья, подруги. Да, спросила о твоем отношении к женщинам.

— И что ты ляпнул?

— И не ляпнул, — обиделся Николай, — сказал, что ты женщин боготворишь, пишешь им стихи...

— О Господи! — воскликнул Вова.

— Даришь им цветы и подарки, — мстительно добавил Николай. — И еще обещал ей как-нибудь вас познакомить. Она благосклонно кивнула.

 

Зазвонил мобильный телефон Николая.

— Альбина звонит, — сказал он и произнес в телефон: — Лапочка, я же тебе сказал, что днем буду занят, у меня встреча в кафе на набережной. Приду, конечно, приду, как освобожусь, так сразу. Ну, вот и умница.

— Достает, — заметил Вова.

— Да, пожалуй, ты прав. Начинает входить в привычку.

— А по душам? Так и не поговорили? Зачем пароль назвала? Поняла ли, что ты залез в комп, пока она мылась?

— Пробовал. Но наталкивался на полную искренность. Ничего она не подозревала, ничего плохого не делала. Подумаешь, пароль. Тут с мужчиной в постель летишь, а это важнее всякого пароля. И вообще, если она доверила мне свое юное тело, то чего скрывать всякие мелочи. И я ей верю.

— И кто, по-твоему, нас подпустил к информации? Альбина ни при чем, Толян спит в машине возле проруби. А ты спокойно пересылаешь все по электронной почте.

— А нет здесь ничего тонкого. Смотри, писатель хотел, чтобы мы сняли информацию. Он знал, что кто-то придет, и подсунул нам пару ненужных ему счетов. Вот и все. А мы строим целую теорию, предполагаем изощренность этих ворюг, а...

— Про ворюг ты напрасно, — перебил его Вова, — мы с тобой точно такие же, только глупее.

 

Николай ответить не успел. К по-прежнему пустынной веранде подъехал "Лексус" и припарковался возле "тойоты" Николая. Вова проследил взгляд приятеля. Дверь машины открылась, показалась одна прелестная ножка, затем другая. Вышла хозяйка машины и помахала рукой Николаю.

— Галина Ивановна, — с удивлением сказал Николай, — вот ты и познакомишься.

— Мальчики, — сказала, подходя к столу, Галина Ивановна, — а я решила выпить чашечку кофе, и такая приятная встреча. Николай, это невежливо — не предложить даме сесть и не представлять даме приятеля.

— Садитесь, пожалуйста, виноват, Галина Ивановна, извиняет меня только то, что загляделся на вас. Нынче днем вы особенно хороши.

 

— Извинения приняты, — рассмеялась гостья и расположилась за столом напротив Николая, рядом с Вовой.

— А моего приятеля зовут Вова, и я вам о нем уже рассказывал. Можете проверить, был ли я точен и не ошибся ли я в деталях. Вова, эта прелестная дама — Галина Ивановна, она приходится супругой одному знаменитому писателю и матерью очаровательной девушке.

— Которую ты недавно спас от злой гипогликемии, — включился в разговор Вова, — и о Галине Ивановне ты мне рассказывал в весьма комплиментарных выражениях. И я нахожу, — теперь Вова обращался к женщине, — что вербальная передача не смогла вполне передать прелесть моей новой знакомой.

— Ах вы, комплиментщик, какой изощренный комплиментщик!

 

Вова махнул рукой, подзывая официантку, и строго посмотрел на Николая.

— Вы заказывайте, — заторопился тот, — кофе там, то-се, а я побежал. Уже опаздываю, меня здесь нет. Галина Ивановна, я думаю — нет, я уверен, — что с моим другом вы скучать не будете.

— Я надеюсь, — ответила та.

В ожидании официантки в разговоре наступила пауза. И тут Вова задал вопрос — обычным тоном, без особого ударения.

— Как Альбина? Насколько я понимаю, вы сегодня поговорили с подругой вашей дочери. Я прав?

Наступило короткое молчание.

— О, поняла! Вы о том, что я не случайно заехала сюда, на веранду. Вы проницательны. Да, вы правы, очень мне хотелось посмотреть на приятеля Николая, очень.

— И как вы его находите?

— Я и не предполагала, что настолько умен.

— Не преувеличивайте. Вот ваш муж — по-настоящему гениальный человек.

— С чего это вы взяли? — удивилась Галина Ивановна.

— Ну, его знание компьютера, умение работать. Я полагаю, он настоящий редкостный хакер. Хотел бы я с ним познакомиться.

 

Галина Ивановна внимательно слушала Вову, смотрела на него и о чем-то думала.

— Познакомиться? Это не проблема. А о его талантах давайте сейчас забудем. Как-нибудь потом я вам все расскажу. Послушайте, ждать официантку мне не хочется, давайте уедем в другое место.

— Отлично, — легко согласился Вова. — Как вы смотрите на чашечку сваренного мной ароматного кофе у меня дома?

— А слухи, а пересуды соседей? — Галина Ивановна согласилась, весело рассмеявшись.

Через пару минут "лексус" выехал на трассу.

 

Воришка

 

— Вот я и рассказал о себе все. Если термины были непонятны — не беда. Главное, в чем я признаюсь своей прелестной гостье, — я занимаюсь воровством, то есть вскрываю чужие компьютеры и ворую оттуда информацию. И деньги, если попадаются. Это мой источник доходов, впрочем, такой же, как у вашего супруга.

— О моем супруге потом. Мы же договорились, — укоризненно сказала Галина Ивановна. Ее губы чуть заметно скривились в улыбке. — Итак, вы — воришка. Это ваша профессия. А что Николай?

— Николай — мой друг и помощник. Так что и его можете смело считать воришкой.

— И донжуаном?

— Необходимое качество в нашем деле.

— Вы себя тоже имеете в виду?

— Хотел бы, но я больше специализируюсь в компьютерах.

— Я бы легко поверила вам, если бы не ваша рука. — Она засмеялась. — Уберите, пожалуйста, руку. Вы явно переоцениваете мою доступность.

— Я же только дотронулся до коленки.

— Странное у вас представление о коленях. Ваша рука, Вова, оказалась намного выше. Давайте вернем ее.

 

— Прошу извинения, заговорился. Я ни в коем случае... — Володя смешался.

Видя его смущение, Галина Ивановна улыбнулась, положила теплую ладошку на его руку и тихо проговорила:

— Я имела в виду ваш наполеоновский натиск почти сразу после нашего знакомства. Дайте мне узнать вас поближе, — голос ее снизился до шепота, — и может оказаться, что вы ни капельки не переоценили. А вообще я рада, что ошиблась в оценках. Я представляла вас умным, но сухим человеком.

— Я тоже рад, что вы ошиблись в оценках. А скажите, действительно ли Альбина вам обо мне рассказала?

— Помилуйте, откуда она могла знать?

— Это вы так объяснили Николаю ваш интерес к его приятелю.

— А!.. Это же очевидно. После знакомства с Николаем я сразу поняла, что у него есть умный друг, очень умный.

Володя внимательно посмотрел на гостью, притянул ее к себе и легонько поцеловал, чуть притрагиваясь к ее губам. Следующий поцелуй был глубоким и долгим.

 

Вова оставался в постели, а гостья, уже одетая, присела на край кровати и, улыбаясь, гладила Вовины плечи своей теплой, мягкой ладошкой.

— Галка, Галка, ну останься еще немного.

— Нет, воришка, мне пора. Дом, муж, заботы. Но с тобой было очень хорошо. Очень.

— Лучше, чем с кем? — засмеялся Вова.

— С Толяном, — спокойно ответила гостья. — Он был торопыга. Хорошо, что я отправила его на Кипр от вас с Николаем подальше.

Вова смотрел на Галину Ивановну и абсолютно ничего не понимал.

— Ты хочешь сказать, что помощник твоего мужа был твоим любовником?

— Вова, милый мой воришка, я иногда велела Толяну перепечатывать рассказы, чтобы немножко поиграть с тобой. Тогда я еще не знала тебя, но чувствовала твою руку. А теперь...

 

Вова присел в постели, обнял ее, так что миниатюрная гостья скрылась в его объятиях, и спросил:

— Так это ты?

— Конечно, милый. Как ты не понял этого раньше? Теперь нас стало двое. — Она засмеялась и высвободилась из Вовиных объятий. — Вдвоем мы, пожалуй, сможем вскрыть и Форт Нокс.