1.

Всё на этом свете имеет своё начало и свой - хороший или плохой - но всё же конец. Понятно, что и жизнь человеческая не бесконечна, хотя мы стараемся не думать о том, что когда-нибудь придёт наш последний день и час. Пытаемся представить дело так, будто жить нам предстоит вечно, будто нет той последней черты, когда ты больше не сможешь сказать, написать, сделать абсолютно ничего, когда ты исчезнешь из жизни твоих друзей и врагов, когда останешься только в их воспоминаниях, которые потускнеют со временем, а затем рано или поздно исчезнут навсегда…

 

Наступление пенсионного возраста – один из поводов задуматься обо всём этом и хотя бы на секунду представить мир без своей единственной и неповторимой персоны. Хорошо в этом отношении китайцам, подавляющая часть которых вообще не подозревает, что есть на свете такое понятие, как пенсия.

 

О, обычаи этой древней страны хранят в себе много мудрости! Там даже самый бедный крестьянин прекрасно знает свою родословную, своих предков, живших сотни и тысячи лет назад. Более того, он может перечислить их имена, а также дела, совершённые ими, старается жить достойно, чтобы его потомки могли им гордиться. И это чем-то напоминает бессмертие рода, устремлённого из прошлого в будущее. Подумайте, насколько отличается подобный подход к своей миссии на Земле от того, что мы можем наблюдать в нашем люмпенизированном обезличенном обществе. Ведь мы, порой, не знаем даже имён своих прадедов!

 

Конечно, западная цивилизация значительно покоробила патриархальные устои Поднебесной. Но и по сей день пожилой китаец загодя готовится к отходу в мир иной. И главная его забота – это большой крепкий гроб, который приобретается и обустраивается загодя, хранится, порой, десятилетиями. Причём, святая обязанность старшего сына – скопить денег и подарить живому и здоровому отцу к его юбилею это последнее пристанище усопшего. Таков обычай. (На мгновение представил свою реакцию, если бы мой сын сделал мне такой шикарный подарок к шестидесятилетию.)

 

Гроб китайца – это довольно сложная конструкция, состоящая, зачастую, из двух частей – внешней и внутренней. Пожилой человек набивает его всевозможными предметами быта, фигурками домашних животных, стараясь как можно лучше обустроить свою загробную жизнь. Сейчас этого нет, но в древности, при захоронении китайских императоров - приносили в жертву, убивали скот, рабов и даже жён усопшего, чтобы верховному правителю Поднебесной было комфортно там, в потустороннем мире, где он обязательно должен встретиться со своими умершими предками.

 

Но не дай вам Бог явиться на тот свет без руки, ноги или головы! Истинный китаёза скорее умрёт, чем согласится на ампутацию одного из своих членов. И великим благом для него будет замена, допустим, отсечения головы на смертную казнь через повешение. Ну что скажут деды и прадеды, если умерший придёт к ним без такого важного и нужного в загробном мире атрибута, как нога или голова?

 

Нет, вы только подумайте, как всё-таки среда и воспитание влияют на жизнь человека, на его дела и поступки! Китаец без семьи – это вырванное из земли растение, обречённое на увядание и смерть. И какая пенсия ему ещё нужна, если он вырастил детей, продолжателей своего рода? Да они за счастье почтут кормить своего престарелого родителя и выполнять его старческие прихоти! Эх, нам бы подобные традиции!

 

2.

Однако что можно Юпитеру, того нельзя быку. И мы не удивляемся, глядя на переполненные дома престарелых, не замечаем оборванного старика в лохмотьях и совсем не думаем о том, что сами можем оказаться на его месте.

Пенсия! Как много радужных надежд слилось в этом слове! Но вот она, долгожданная, наконец, пришла, и оказалось, что на хлеб с маслом тебе хватит, а вот на лекарства, выпивку и табак – фиг вам! С высоких трибун напоминают о демографической яме, о пенсионной реформе, о том, что нас, пенсионеров, слишком много развелось, и работающим, производящим материальные ценности, не прокормить такую ораву дармоедов. Ведь истинных кормильцев осталось мало – на одного с сошкой приходится семеро с ложкой. Правда, выручают высокие цены на нефть, но нам, простым пенсионерам, от фонтанирующей мощной долларовой струи достаются лишь жалкие крохи…

 

Демографическая яма! Что же это такое? Да попросту - не нарожали мы в своё время детей, и некому теперь кормить поколение лентяев, не пожелавших плодить бедноту. Слишком много нас, нынешних пенсионеров, появилось на свет в нелёгкие послевоенные годы. Помню переполненные группы детских садов, школьные классы – в каждом по сорок человек и более, огромные конкурсы при поступлении в ВУЗ, море простых советских инженеров с небольшой зарплатой… Наши родители, фронтовики, исполнили свой долг, дали нам, моему поколению, образование и путёвку в жизнь.

 

А что сделали мы? Родину свою - «великий могучий Советский Союз» - профукали; детей, будущих кормильцев, - не нарожали; ГУЛАГ, этот рассадник криминала, - не уничтожили на корню; самобытность свою, нашу великую российскую культуру, променяли на западные побрякушки…

 

Да мало ли что мы ещё не сделали – поленились, не сумели, не захотели! На кого теперь пенять?!! Может быть наши дети смогут исправить ошибки отцов и привести свою урезанную перестройками Родину к процветанию? Но где они, наши наследники? Узбеки, таджики и прочие гастарбайтеры занимают рабочие места, предназначенные для российской молодёжи. Не хотят молодые, в большинстве своём, трудиться. Не сумели мы воспитать себе достойную смену, в отличие от трудолюбивых непьющих китайцев. Печально.

 

3.

Однако унывать не стоит. Чего-чего, а оптимизма и веры в будущее нашему поколению не занимать. Мы верили, в своё время, что у нас построен социализм, верили, что к 1981-му году для нас будет построен Коммунизм, верили… Во что мы только не верили! Работали, старались. Один мой знакомый так увлёкся, что даже про пенсию свою забыл.

 

Дело было около пяти лет назад. Он заработал на Севере право уйти на заслуженный отдых в пятьдесят пять. Затем вернулся на Родину, устроился на работу и, как ни в чём ни бывало, доработал до шестидесяти. Возможно, он работал бы и дальше, но тут ему напомнили, что пора и честь знать. Когда в пенсионном фонде ознакомились с его документами, то очень удивились, почему мужчина не оформил пенсию раньше? Он почесал в затылке и попросил выплатить положенные ему деньги – сейчас и сразу. Возможно, государство и пошло бы на такие неслыханные убытки, но выяснилось, что заявление надо было написать пять лет назад. Короче: утром заявление – вечером пенсия, вечером заявление – утром пенсия… Вот так и потерял несчастный работяга свои кровные денежки за отработанные в тяжёлых северных условиях нелёгкие пять лет.

 

4.

В пенсионном фонде учли этот печальный опыт, и когда пришло время, то мне прислали «письмо счастья» с приглашением на аудиенцию чуть ли не за год до шестидесятилетия. Этот год я потратил с толком - на сбор многочисленных справок с подписями и печатями, обойдя и объездив многие места своей нелёгкой трудовой славы, и был горд, что сумел удовлетворить изощрённейшие требования нашей инквизиторской пенсионной организации. Но не тут-то было!

 

Когда до вожделенного шестидесятилетия оставалось две недели, меня через отдел кадров нашла девушка, принимавшая документы, и сообщила, что они всем фондом не могут перевести с украинского языка название организации, где мне довелось работать в молодости.

- Да ведь там всё русским языком написано в трудовой книжке, - удивился я.

- А на печати - по-украински, - язвительно заметила красавица.

- Служба средств диспетчерского и технологического управления центрального предприятия электрических сетей ордена Ленина производственно-энергетического объединения Донбассэнерго, - как Отченаш выпалил я в трубку название некогда родного предприятия. – Что тут непонятного?

 

- Мне не нужны ваши слова, - возмутилась девушка. – У нас принимают только переводы профессионалов, заверенные нотариусом. А не хотите переводить, мы отминусуем вам пять лет стажа – всего-то и делов.

- Да где же я вам его возьму, профессионального переводчика? - спасовал я перед непреодолимым препятствием.

- Ой, да не переживайте вы так, - перешла она с гнева на милость. – В республиканском центре есть контора, вот туда и езжайте. Только срочно, а то пенсия у вас будет маленькая. Да и меня отругают, что не уследила.

 

Получив у доброжелательной красавицы необходимые документы и инструкции, я ринулся спасать свою драгоценную пенсию. Как я и предполагал, переводчик с нотариусом сидели чуть ли не в обнимку за соседними столами и с нетерпением ждали прихода клиентов. Девушка-приёмщица потребовала за перевод украинской печати мой заработок за два дня. Причём, за срочность ставка удвоилась. Но даже на повышенной скорости переводили десяток слов довольно долго, и мне пришлось весь день бродить в окрестностях конторы, осматривая местные достопримечательности.

 

Когда на следующий день я с победой вернулся в родной пенсионный фонд, то ликованию доброжелательной девушки не было предела:

- Ура, перевели, - подпрыгнула она за своим столом, пытаясь вселить в меня радужные надежды на светлое пенсионное будущее.

 

Но мне почему-то, наоборот, стало грустно. Вспомнились советские времена, когда пенсии были намного больше и вместо двухэтажного здания пенсионного фонда, плотно набитого девушками и женщинами всевозможных калибров, пенсионными делами в городе занималась тётя Маша со счётами, а помогали ей три или четыре её закадычные подруги. Ей-богу, порядка тогда было больше.