Есть такие слова, которые сами по себе, вне контекста, нравятся людям.

Например - снег. Или: блюз, любовь, супер.

Так вот: снега не было.

Прямо магия какая-то – заметена вся страна, заносы на дорогах, чрезвычайное положение в столице. А у нас в городе – нет. Наверно, генералы коммунальных служб подсуетились, и заранее, загодя, били челом Деду: смилуйся, мол, не готовы мы…

Итак – в наличии:

- предновогодняя неделя, ёлка на центральной площади, мороз около десятки;

- праздничное настроение, суета, старт подарочного шопинга;

А снега не было.

 

***

Ленка пробиралась сквозь толпу, бурлящую на центральном проспекте.

Её распахнутые глаза и милый, вздёрнутый к небесам носик, вычитали из возраста лет пять. Маленький рост и русая чёлка, выбиваясь из-под капюшона, тоже пытались заретушировать хотя бы год. Но опытные губы, с чуть опущенными вниз уголками… короче, как ни крути – двадцать шесть, оно и… ну да - двадцать семь, двадцать семь!

На площади перед универмагом плотные ряды «шопингующих» существенно редели. Поток разделялся на несколько частей - ЦУМ, Пассаж… дети рвались к карусели, сбивая мам с намеченной тропы. Куролесили ряженые – уже привычные костюмы Чебурашки, люди-бананы и люди-панды. Гуляния набирали темп.

- Девушка! Не упустите мгновение… - странная фигура загородила дорогу. То ли Волшебник Изумрудного Города – без очков! – то ли Мим… гибкий, как на шарнирах. – Смотрите! – он разжал ладонь, и в небо взмыл огненный шарик, размером не больше теннисного.

- О-о! Красиво! – она засмеялась.

- Конечно! Но не в этом дело… это – Небесная почта, послание Деду Морозу! Вот… пишите! – кудесник протянул планшетку, на которой лежал карандаш и ярко-жёлтая полоска тонкой бумаги.

- Желание? Ха! А если – не сбудется?

- Мадемуазель, почта работает безупречно… но, на всякий случай, имеем «Книгу Жалоб»…

Толпа хохотала.

- Ну – смотрите! Если не сбудется… - Ленка, хитро прищурившись, написала длинную фразу, – так… давай, Копперфильд!

Делая магические пассы, кудесник скатал послание в комочек, зажал в кулаке, подул… и когда ладонь раскрылась, в небо метнулся огненный шарик, сгорел, а на планшетку опустился миллиграмм невесомого пепла. Все зааплодировали.

И тут пошёл снег. Сразу как-то, без подготовки. Огромные снежинки закрасили город белым.

- Дамы и господа! Вот Волшебный сундучок-копилка… для оплаты труда Небесных Почтальонов! Счета электроэнергии в Небесной Канцелярии, закупка свежих кормов оленям Деда Мороза… прошу, кто, сколько может… - расписная коробка с широкой прорезью в крышке пошла по рукам.

Елена, смеясь, сунула пятёрку.

- Хватит?

- Не знаю, мэм, не знаю… час назад из Верховной Рады приезжали, за три письма лимон американских денег дали… без отката, мол. Так Главный Почтальон уже звонил, чтоб я вернул… там такое требуют! Ищи их теперь…

В опасной близости, из-за карусели, появился наряд полиции.

Всемогущий Гудвин взмахнул руками и слевитировал куда-то в параллельные миры.

 

***

Месяц назад.

 

- Ага! – сказала подруга Алиса, яростно тыча незажжённой сигаретой в Ленкину сторону. – Ага! Теперь – конечно! - слёзы-мимозы и полная прострация… всё, Рыженко, всё. Я тебе говорила!

На самом деле, ничего она не говорила. Дельного, по крайней мере.

- Если за три недели не позвонил – кранты. И не в ссоре вашей, идиотской, дело! Значит, он давно хотел…

- Глупости. – Ленка успокаивалась, шмыгая носом. – Не верю. Почти год… он любит меня!

- Давай, давай… - Лиса, наконец, отыскала зажигалку. - Подумаешь, цаца! Он мне, между прочим, сразу не понравился!

Мужское племя школьной подруге не нравилось давно. Причем не поштучно, а целиком, крупным оптом. Класса этак с восьмого, когда выяснилось, что оно, племя, больше интересуется длиной ног и размером груди, чем высоким значением IQ.

- Да посмотри на себя! Ты такого добра – знаешь, сколько найдёшь?!

Ленка вздохнула.

До двадцати пяти этот вопрос вообще не стоял. Мужское внимание вокруг было плотным и естественным, как воздух. Принцев, правда, не было, зато хватало делонов, брэдпиттов и относительно удачных копий иваноургантов. А потом появился Артём…

Ссора, в самом деле, была дурацкая, причём где-то там, на подсознательном уровне, она догадывалась… м-м-м… ну и что? Подумаешь! Женщины имеют право на каприз, а красивые женщины – на каприз качественный, за который извиняться, всё равно, обязаны мужчины.

Так что… молчит, не звонит – его проблемы! А жизнь катится дальше.

- Очнись, подруга! - очнись, перестань пялиться по сторонам, как газель затравленная! И завтра – слышишь, завтра! - возле парадного, затор из мужиков образуется… ни пройти, ни проехать!

 

Как в воду глядела.

Завтра – не завтра, а через два дня в её жизнь ворвался Тимур. Именно ворвался, на лихой вороненой «Ауди», чуть не сбившей Ленку метрах в семи от перехода. Она пыталась перебежать дорогу… потому что так – ближе, а красивые женщины имеют право на лёгкий каприз и не обязаны обращать внимание на всякие там мелочи…

Чудо-конь взвизгнул отличной зимней резиной, заржал АВS-ом и замер.

Смуглый красавец, явно кавказской выделки, выскочил из-за руля, но не стал гортанно кричать матом на родном языке. Он бросился к Рыженко, ползающей по холодному асфальту (снега ещё не было!) и начал собирать выпавшие из сумки листы бумаги формата А 4, исписанные её рукой. Дело в том, что Елена Сергеевна подрабатывала репетиторством.

- Ну? – чуть не плача, спросила она, заталкивая на место скомканные правила таинственного времени «Future Indefinite Tense». – Что, многих уже задавили? План, надеюсь, выполнили?

- Нет, мэм… увы! Не успел! Вторая смена, только выехал… осталось три человека… или пять красавиц… - у злобного горца была удивительно располагающая улыбка, Верник бы расстроился.

- Ах, даже так… э-э-э… расизм по половому признаку! – От волнения она забыла слово «дискриминация». – Здесь Вам - не тут! Три мужика, значит, и три женщины…

- Miss, I feel despair … Let me drive you to your castle… or to the end of the world… wherever you want! (Мисс, я в отчаянии… позвольте подвезти к Вашему замку… или на край света… куда пожелаете)…

Ни фига себе, чеченец лютый! – классический лондонский выговор, Ленка два года жила в Англии, уж в чём-чём…

Короче – поехали!

Может, её подруга – экстрасенс? Ясновидящая? В гадалки её, Алиску… во, деньжищи б загребала!

 

***

Елена бродила по сокровищницам «Пассажа». Практически без результата – так, по мелочи. Но настроение не падало: то ли первый снегопад произвёл впечатление, то ли кудесник-почтальон всё же подарил сказку.

Красиво. Раз – и в Небо!

До встречи с Тимуром оставалось минут сорок. Ещё по универмагу пробежаться успеет.

Она вышла на проспект и ахнула.

Ветра нет. Снежинки, повинуясь строгим законом хаоса, легли каждая на своё, заранее предписанное место. И в результате – идеально ровное, белое покрывало. Да, именно в броуновском движении заложена первоначальная красота упорядоченности…

Толкаться в Цуме, среди возбуждённых тёток, расхотелось. Ленка вышла на центральную аллею и двинулась в сторону вокзала, разгребая итальянскими полусапожками миллиарды снежинок, ещё не успевших склеится в единый плотный наст.

Артём.

Глупость и чепуха. Он не звонит. Она ему не нужна. Почему? Нет, в смысле, не почему не нужна, а почему она до сих пор не зачеркнула всё, что требовалось зачеркнуть, вырезать, как абзац из компьютерного текста, и одним кликом мышки отправить в корзину… а её очистить, и – всё. Всё!

Тем более, что появился Тимур.

Тем более… как, всё же, неудачно, что он – Тимур! Или, наоборот, очень даже здорово… она уже дважды, забываясь, называла его Тёма… а один раз - Тёмка… прокатывало. А как ещё? Тимурчик?!

Нет, на Тимурчика он не походил. Никак.

Неделю назад, когда экстрасенсорная подруга в первый раз увидела нового кавалера, Алиса совершенно конкретно позеленела, быстро ушла, а вечером выдавила сквозь зубы: « м-м-м… – да-а… то, что нужно. Опора… мужик. Самец!».

И это ещё не зная, что он – совсем даже не чеченец лютый… коренной киевлянин, столичная штучка… хоть и татарин. Знает три языка, работает переводчиком при посольстве Её Величества, не женат, и не был… не состоял, не привлекался…

Снег усилился.

Тимур смеялся и махал рукой сквозь белую пелену.

 

***

Всё началось на следующий день, двадцать шестого.

Сломался каблук. Ломать каблуки, в принципе – дело последнее, а уж в конце года, под самый праздник…

Хуже – только разбить зеркало.

Ленка сдала сапоги в ремонт, набычилась, и стала ждать дальнейших неприятностей.

Дождалась под вечер, когда зашла к подруге.

Алиска сидела на диване, закутавшись в плед, и смотрела на мир, как солдат на болото, которое хошь-не хошь, а форсировать придётся… иначе расстреляют, к чёртовой матери, как последнего предателя и дезертира. Глаза красные, скулы острые, на вопросы не отвечает.

- Ничего. Пройдёт. Выпить – хочешь? Нет? Ну, и – мотай… к этому, своему… мачо!

Вот оно, значит…

Ленка ушла.

Пройдёт? Может, и пройдёт… по крайней мере, дважды уже проходило… что за мания – влюбляться в её мужчин? Правда, те случаи не подразумевали марш Мендельсона…

Часов в девять позвонил Тимур – ля-ля-ля, просто так, ни о чём.

- Кстати, сегодня случайно Алису встретил. Да, возле работы… странная она, какая-то…

Это точно. Ха! Случайно! Знаем мы это – случайно!

 

Снег шёл всю ночь.

Из окна отлично видно: будка сапожника закрыта, заметена снегом. Старик Никитич слыл мастером, его знал весь район - как и то, что раз в полгода он наступал на пробку, поскальзывался, и мог душить Зелёного Змия от двух дней до недели.

Так. И в чём ей идти к ученикам… будь они все здоровы?!

Дальше события понеслись со скоростью нейтрино, испуганного коллайдером.

Позвонили из фирмы, где она занималась переводами технической документации. Новая волна кризиса… да, ей заплатят за сданный объём, но больше работы нет. Конечно, Елена Сергеевна, конечно… как только – так и сразу… где-то ближе к апрелю.

Через час – три звонка, один за другим. Практически под копирку.

- Елена? Добрый день, это мама Стасика (Ирочки, Андрюши). Вы знаете, у нас неожиданно изменились планы, и занятия придётся прервать… да, Стас уезжает… ну, где-то до февраля. Конечно, как приедем…

В течение первой половины дня она осталась без работы. Совсем.

Последний аккорд грянул под вечер.

- Доця, это я… - голос матери был не напряжён, и Ленка успокоилась.

Родители жили в Харькове. Несколько дней назад отец перенёс операцию, вроде успешно, опухоль вырезали. И теперь хочет собрать тридцать первого декабря всю семью.

- Ленок, приезжай… знаешь, папа очень ждёт. А операция - врачи сами не знают… да, говорят, что удачно. Кстати, Славик приедет…

Славка – это сводный брат, по отцу, сын от первого брака. Бизнесмен. Ленка его плохо знала, не сложилось как-то. Старше он был лет на десять.

Родители. Она их очень любит.

Харьков.

Вместо Киева.

Тимур.

Ленка набрала номер. Алло…

Всё-таки, вопросы крови – не пустой звук, и есть, есть в голосе южан что-то необъяснимое, резкое и несгибаемое, когда они спорят со своими женщинами. Хоть по-русски, хоть по-английски.

Представляю, как по-татарски!

- Лейла, так нельзя, - сказал он в конце, - нас ждут в Киеве. Я обещал.

Лейла. Сперва ей нравилось, звучало экзотично и нестандартно. Но потом что-то щёлкнуло под её блондинистой причёской, и нежное имя стало ассоциироваться с известной фразой из старого фильма: «Гюльчатай, открой личико…»

- Но Тёма… это ж – форс-мажор! Папа…

- Всё! Заедем на обратном, числа пятого. И ещё: почему – Тёма? Не надо, это не Тимур...

- Да, любимый… - она рассмеялась. - Хорошо. Тимур. Только знаешь… я не могу. Мне надо в Харьков.

 

***

Автобусом до Харькова пять часов.

Папа! Отец выглядел отлично. Может, и подыгрывал, но на послеоперационного больного не походил вовсе. Мама сияла, обычно угрюмый Вячеслав шутил и рассказывал анекдоты, создавая предпраздничное настроение. Приехал он с женой, яркой брюнеткой, и двумя сыновьями лет семи. На завтра ждали ещё гостей – давний друг отца, некто Коляныч с женой, и к Славику приезжал партнёр по бизнесу, потому что коммерция – дело суровое… уже утром второго числа им предстояло быть в Северодонецке.

 

***

Тридцать первое декабря.

Приехал Коляныч – без жены, но весёлый, с карликовым пуделем Гошей. Позвонил Славкин партнёр. Кружа по харьковским авеню и стритам, он заблудился и боялся, что без подсказок выскочит где-нибудь в районе Балтимора. Или Хабаровска. Славик, не отнимая мобильник от уха, пошёл встречать.

Кухня занята под серьёзные мероприятия – там фаршировалась рыба, дозревал холодец. Воссоединялись в огромной миске: картофель, мясо, огурцы, круто сваренные яйца… соль и страшно вредный майонез. Это сейчас – набор слов, а через пару часов блюдо станет гордо именоваться «Оливье»!

Да, на кухне места не было. Поэтому Ленка устроилась в комнате, в глубоком, мягком кресле. На колени положила большую нарезную доску, и стала ножом, вдумчиво и аккуратно, делать из палки сырокопченой колбасы кружочки.

- Алло, народ! Ну, вот – похоже, все в сборе! - Славка кричал из прихожей, стряхивая с куртки снег, - знакомьтесь! Это мой не очень давний, но очень хороший приятель…

Елена подняла глаза.

Хороший приятель смотрел на неё, как на Снегурочку, попавшую в толпу пляшущих папуасов.

Ленка вынула изо рта недожёванный кусочек «Салями».

Артём, так и не сняв полушубок, двинулся к ней.

 

***

Откинувшись на спинку кресла, Лёха захрустел яблоком.

Повезло.

Работа интересная, хорошо платят. На дому. А зачем дирекции вся эта сказочно-мифическая атрибутика – их дело. В современных компаниях и профессии называются понятно: мерчендайзер, там… или логистик. А тут - детский сад прямо… Стажёр Внука Деда Мороза!

Четыре больших монитора, полукругом расположенные на столе, успокаивающе мерцали. Яблоко было вкусным.

Он небрежно заскользил пальцами по клавиатуре… так, на сегодня ещё восемь заявок. Интересно, сколько вообще Внуков и Внучек работают на фирме?

Заиграл клавесин, в центре левого монитора появилось лицо, обрамлённое небольшой бородкой. О-о! Это даже не Внук, это сам Отец Внука Деда Мороза решил его проверить… завсектором, где-то так, не меньше.

- Ну, что, Лёш… как дела? – Ха! Начальство тоже вкушало семеринку! - Справляешься?

- Конечно… всё в порядке! Ещё восемь писем.

- Ага, сбрось-ка последнее завершённое…

Алексей защёлкал "клавой".

- Ну-у… так, ладно… в общем… хотя, конечно – чересчур романтично, всё усложняешь… Проще надо быть, проще! Делов-то - звонок организовать! Или встречу: в магазине, там, в парикмахерской… ты заявку внимательно читал?

- Да… а – что? – Лёха полез в таблицу, - вот…

- Не-а… ты оригинал смотри… эти знаешь… как отсканируют!

Пришлось сбегать к пневмопочте.

- Вот… - на ладони лежал тонкий, ярко-жёлтый листок, на котором было написано:

« Пусть Артём позвонит. Или придёт. Или встретимся случайно. Я его люблю…»

- Ладно… - начальство смягчилось - Хорошо пишет, душевно. И результат есть… всё, работай! С Новым Годом!

 

***