От Бранденбурга до Кельна несколько часов езды. Себастьян сам садится за руль. Он белокож, светловолос, высок, голубоглаз, красив. На аватарке в скайпе фото в зеленой военной форме – срочная служба. Он очень гордится тем, что прошел это испытание достойно.

Мы сдружились. Не потому ли, что мне немного нравился этот высокий и сильный парень. Не потому ли, что он открыто говорил о своей стране и о моей стране. Не потому ли, что в суждениях о моей стране он называл вещи своими именами, а не прятался за милой европейской толерантностью. Не потому ли, что дед его воевал под Севастополем, где был пленен мой собственный дед.

У него обычная семья. Мать – повар, отец – инженер. Сестра, давно живущая отдельно с мужем и детьми. Все они, как водится, приезжают к родителям на рождество. У этой почтенной четы милый домик неподалеку от города, в поселке, что окружен лесом. Возле дома фонтан. Себастьян его иногда чистит.

Себастьяну около тридцати пяти. Он получает второе образование. Это вуз в Кельне, где есть кафедра таможенного досмотра. Себастьян посещает украино-немецкое отделение. И изучает украинский язык.

Самое приятное в таких уроках – это смотреть «Симпсонов» на украинском. Его удивляет, почему половина нашей страны – русскоязычные и при этом тоже смотрят «Симпсонов» на украинском. В украинской озвучке особенно нежно воркует Мардж.

В Кельне Себастьян снимает обычную квартирку. Простая. Студенческая. Из убранства – стол, диван, телевизор, стиральная машина в коридоре. Небольшая кухонька с баром. Все довольно скромно и при этом аккуратно.

Дважды в неделю он ходит в качалку – у него пока нет постоянной девушки, он считает, что качалка это положение исправит.

Он вез меня в аэропорт Кельна на своем видавшем виды седане.

Говорит, что немки весьма расчетливы в выборе пары. Мужчина должен зарабатывать не меньше, а женщин на руководящих постах и с солидным приданым очень много. Однако большинство богатеньких невест не спешат оформить свои отношения, предпочитая оставить все как есть.

Себастьян хочет семью. Но сначала – он хотел бы показать своей девушке Бранденбург. И погулять с ней по лесу.

Пока я сойду с рейса Кельн-Киев и буду тащиться в поезде до Севастополя, наступят выходные, и Себастьян пойдет с друзьями выпить по пивку. Он часто ходит в какой-то футбольных барчик. Он частенько пишет мне оттуда короткие послания – мол, привет, у нас шумно. И все на украинском. Ему нравится болтать со мной на украинском. Он видит, что мне более понятно, чем ему, однако, он тоже чувствует и мой языковой барьер.

У него дивный акцент. Себастьян начитан и часто цитирует классиков. В его доме много русской классики в переводе на немецкий. Мне интересны его суждения.

Вот уже два года, как он звонит мне седьмого января и поздравляет с «рiздвом». Выходит очень комично. Я часто записываю его реплики и выкладываю в сеть. Он не обижается. Но просит не указывать авторство.

Нам нравится общаться и выходит необычайно легко. Он рассказывает, чем живет Берлин и как трудно отстаивать права на студенческие льготы. Повествует о соцлагерях и экспансии турков в восточную часть германии.

Он умен и талантлив. Иногда по скайпу играет мне на гитаре. Поет что-то немецкое. И учит меня кое-каким обиходным фразам, вроде «херцелин вилкаммен» или чего-то еще. Я передаю приветы его родне.

Мы познакомились на конференции и он частенько присылает какие-то научные агитационные бланки. О свободе прав человека. О меньшинствах. О религии. В Кельне мы ходили в собор. Очень красиво. Сидели на мессе. Себастьян атеист, но он уважает мои религиозные чувства.

Мне нравится эта дружба. Мы ловим друг друга в скайпе очень редко, но когда это случилось и у нас есть те самые блаженные несколько часов состыковок во времени – беседа длится за полночь.

Он часто говорит о войне. О том, как страшно было его семье отпускать деда. О том, что для них это было так же неожиданно и ужасно. Не менее ужасно, чем для нас. Он против войн. Против насилия. Я тоже.

Иногда мы щебечем по-английски. Это немного разгружает и меня и его. Я цитирую хиты Эми Уайнхаус, а он называет меня антиутописткой.

Он говорит, что из меня получилась бы отличная немка.

Если б не он – я наверное чувствовала сея очень одинокой в кельнской гостишке. И я благодарна ему за походы в собор и за то, что прошлое рождество мы провели в Бранденбурге у его родителей.

Мне было приятно сидеть в их семейном кругу. Я говорила по-английски. Он переводил.

Я не была влюблена. Хотя он красив и у него, скорей всего, будут такие же красивые голубоглазые дети. Но мне было приятно его внимание. И та спокойная мягкость в общении, ради которой я сижу за полночь в скайпе. И мы обсуждаем очередное сальто Евросоюза или забастовки в моей стране.

Мне всегда было интересно, вот нас с детства учили ненавидеть захватчиков, а их учили ненавидеть нас. А потом все поняли, что это глупо. И стали ненавидеть что-то еще.

И все это ужасно глупо. Мы, они, противостояние. Столкновение невинных людей, которых ждут дома на рождество.