- Дорогая, где мои носки? – машинально спросил я жену, бегая по спальне.

- На месте. Где вчера раздевался, там и ищи.

«Знать бы, где я вчера раздевался в одиннадцать ночи», - подумалось и психанулось. Почему я вечно должен думать об этих чёртовых носках! Где зубная щётка – знаю. Чищу регулярно зубы в одном месте у одного и того же умывальника, там же и полотенце всегда висит, и бритва всегда стоит в стаканчике. Жутко злясь, я скомкал полотенце и затолкал его со всеми дорожными принадлежностями в походную сумку. Кажется, всё. Да, сигареты забыл. Тоже, как ни странно, помню их родное место: подоконник на кухне.

 

Снова эта двухдневная командировка, да ещё и в предпоследний день года. Одно радовало: в Крым!

Нормальные предприятия давно отчитались во всех налоговых службах о выполненной работе и преспокойненько готовятся к встрече Нового года. А еще более нормальные люди готовят оливье и заливное для ночных посиделок у телевизоров. А мой шеф-трудоголик продолжает свою работу и в праздники. Вернее, это я продолжаю вместо него «работу работать», как говорит наша красавица делопроизводитель – Алёнушка. Ах, эта Алёнушка! И где она берёт такие юбочки, которые совсем ничего не прикрывают?

 

Вот с такими мыслями я и вошел в вагон поезда, быстро нашёл своё купе и верхнюю полку. Эта вечная верхняя полка! Я снова поймал себя на мысли, что продолжаю брюзжать, как моя… нет, о тёще ни слова и ни мысли. В купе места мало будет, если еще и тёща со мной поедет в Крым. Интересно, а в соседнем купе едет чья-то тёща? Нет, дорогой, стоп! Хватит об этом.

 

- Не желаете чайку? – спросила меня проводник, отдалённо напоминающая мою тёщу: химическая завивка навека вгрызлась в волосы всех дам этого возраста. Я мысленно засмеялся.

- Всенепременно, - откликнулся я, потирая руки.

 

Соседи по купе на меня не обращали никакого внимания. «Сдают нормы пожарных», - снова мелькнуло в голове и улетело в коридор моё мнение. «Неужели можно так крепко спать»?

Чай был на удивление горячим и сладким. А вот и бутерброды, наспех приготовленные Танькой. Нет, что ни говори, а жена у меня молодчага. Всего-то живём меньше года, а такая хозяйка. Одна проблема: никогда не знает, где лежат мои носки.

Дожёвывая бутерброд с колбасой и, запивая чаем, я уже готовился завалиться спать. Благодать: монотонно стучат колёса на стыках, монотонно покачивается вагон, противно дребезжит ложка в пустом стакане… благодать…

 

Сколько я спал, знают только часы, которые я всё же забыл на тумбочке под зеркалом. Вечная спешка… вечная спешка… стук колёс нагло меня баюкал. Не умею я крепко спать в чужой постели. Я улыбнулся: «Да, батенька, здесь не уснёшь: то снуют чьи-то тяжелые ноги мимо купе, то кто-то громко всхрапнул, то снова кто-то бабахнул ногой по боковой стене.

 

И вдруг, в глубокой тишине раздался истошный крик:

- Где твои носки?

Я подскочил на полке, как ужаленный, и больно хряпнулся головой об потолок. Нет, это не кошмар. Это в соседнем купе семья пассажиров пыталась в темноте одеться. Я застонал от безысходности. Это мамино воспитание – вечно терпеть. Как можно вытерпеть кошмарный крик, не издав при этом ни одного мата! И только я решил нарушить все каноны маминого воспитания и открыл, было, рот, чтобы заорать, как чётко услышал:

- Дебил!

- Спасибо, помогли. Да, именно так.

- Дурень, куда носки дел? Не выйдешь из вагона, пока не найдёшь эти чёртовы носки!

У меня заныл зуб. Нервы всегда откликаются и находят выход – больной зуб, который я боюсь лечить.

- Ммм, - застонал кто-то из соседей по купе. Видимо, что-то услышали, но продолжают крепко спать.

- А ты точно все подушки перетрусил? – продолжала орать женщина.

Что тут началось!

Всё соседнее купе вытряхивало, переворачивало вверх дном всё, что только можно было вытряхнуть и перевернуть. Визгливый голос не умолкал. Сколько новых слов я, мужик, услышал за эти несколько минут – не припомню. Но то, что это был настоящий вертеп – убеждён на все сто. Сто! Да, сто грамм не помешало бы в этой котовасии.

Кто-то выскочил из соседнего купе и побежал по вагону. Носки, что ли сбежали от этого крика? Если в стену буду стучать – спящих соседей разбужу. А в соседнем купе не унимались. Вот заорал на весь вагон проснувшийся ребёнок, постепенно из каждого купе по очереди выглядывали головы и тут же прятались назад.

 

И тут я решил, что мне мои носки совсем не нужны в Крыму. Там тепло, уютно и на каждом шагу можно приобрести пару носков любой расцветки: хоть в горошек. Немедленно стащив с себя носки, я спрыгнул с полки на пол и уверенно пошел открывать дверь соседнего купе.

Представляете картину?

Я стою с вытянутой рукой перед этой крикливой бабой, помахивая моими носками, а в этот момент её сын сдирает с вешалки куртку и достаёт свои носки.

Было не смешно. Оказалось, это не баба орала, а молодая мамочка, которую всю поездку донимал и раздражал этот подросток-сын. У него и сейчас в руках был айпад. Какие носки, когда электронная игрушка перекрыла все жизненные клапаны детства!

Стою я перед ней практически голый: без носков!

 

- А вам чего надо, молодой человек? – продолжала в том же тоне мамочка, - мы сейчас выходим. Наша станция скоро. Идите спать.

 

Конечно, я пошел спать. Машинально сунул куда-то носки и провалился в глубокий сон.

 

Утром я не мог вспомнить, куда делись мои носки. Эти чёртовы носки. «Дорогая», - начал, было, я и вовремя одумался: жены рядом не было. Нигде не было и носков. Не выходить же на станции практически голым – без носков.

И я начал переворачивать вокруг себя всё, что только переворачивалось. А за окном меня терпеливо ждал Крым.