Я поддерживал приятельские отношения со своим одноклассником унылым Юрой Смирново. И сам себе удивлялся. Коллегами по работе мы не были; я по профессии чтец – декламатор, а он трудился восемь часов в проектной конторе. С выпивкой тоже не было общих интересов. Он иногда мог выпить рюмку водки, при этом делал такую гримасу отвращения, что присутствующие были рады немедленно избавиться от его общества.

 

Литературу он знал неважно, стихов не любил. Голоса и слуха у него не было, поддержать компанию он не умел. Не стоит и говорить, что играть на музыкальных инструментах он никогда не учился, покером, преферансом не увлекался. Спортом Юра не интересовался. Вся страна таращилась в экран, наблюдая чемпионат. Утром его тоже привлекали к обсуждению. Но он, футбол не смотрел, он крутил фильм о пробуждении зомби в средневековой Праге. Это был его любимый сорт фильмов. Оживлялся он также при известии о похоронах. Обсуждал детали со знанием дела. И похоронный обряд, и следующие за похоронами поминки.

 

Затащить его в гости - была проблема. А угощать, - не интересно. Привез я как-то чудесный сыр из Франции, рассказал ему с восторгом о вкусовых достоинствах этого лакомства. Он попробовал, согласился, и продолжал уныло жевать сыр, как корова траву. У него в доме я был всего пару раз. И постараюсь больше этого не повторять. Помню, он выставил на стол бутылку с остатками сухого вина, попытался его похвалить, сказал, что купил его на Новый Год, и ему дико понравилось. Его женщина, Татьяна, сидела рядом, и казалась немного сконфуженной. Была середина лета. Я понюхал горлышко бутылки, поднялся, и вылил остатки прокисшего вина в унитаз.

 

Наш общий приятель, врач, патологоанатом, утверждал, что если бы не жизнерадостная Таня, он бы считал Юру уже готовым трупом. На мое сомнение, он только рукой махнул. Разговаривает, ходит на службу, пьет и ест. И что? Разговаривает только о похоронах, ходит как зомби, ест без интереса все подряд. Но у него есть женщина, зомби с женой - нонсенс.

 

Что касается женщин, то Юра обычно инициативу не проявлял. Некоторые женщины уже вскоре после знакомства не выдерживали постного выражения его лица и унылого бормотания комплиментов, и немедленно находили предлог убежать по своим делам. Другие, напротив, с интересом слушали его рассказы о кладбищах, завываниях в ночи, холоде склепов. Как правило, такие женщины по характеру были похожи на самого Юру. Унылые и печальные. Тем ни менее, женщина у него была, довольно интересная. Мы не понимали, что жизнерадостная Татьяна нашла в унылом Юре Смирново.

 

Когда познакомились с ней ближе, она раскрыла секрет. Работала она библиотекарем. Юра регулярно приходил, брал книги о вампирах, привидениях, любил читать разные кладбищенские истории. На нее никакого внимания не обращал. Да, по правде сказать, в то время и обращать то было не на что.

 

Однажды он пришел, набрал книг, подошел к ее столику. Настроение у нее было тоскливое. Как раз вечером предыдущего дня она жаловалась подруге, что жизнь ее унылая, однообразная, выглядит она старой образиной, мужика у нее по-прежнему нет, так и останется старой девой. Она набралась смелости и спросила, зачем он всякий раз берет такие тоскливые книги. Он ответил, что жизнь с ее гонкой за благами – вещь тоскливая. Самое интересное в жизни происходит на погосте. А Таня ответила, что нельзя жить с таким настроением, надо быть бодрым, верить в себя. Говорила она это уныло, выполняя профессиональную обязанность. Юра посмотрел на нее, взял ее ладонь, повертел, и спросил, где обручальное кольцо. А когда Таня сообщила, что она не замужем, Юра бестактно спросил, не девственница ли она. Таня кивнула утвердительно. Юра сказал, что этому горю можно помочь.

 

Вскоре Татьяна расцвела, сотрудницы в библиотеке ее не узнавали. Она по-прежнему сидела на выдаче книг, но иногда просила ее подменить и звонила Юре. Юра отпрашивался на работе, и шел домой. Татьяна вскоре возвращалась довольная и веселая. После работы она опять появлялась у Юры.

 

Приближался Юрин юбилей. Мы собрались придумать что-то интересное. Я предложил найти сборник кладбищенских анекдотов, и в этом ключе провести весь юбилей. Дело в том, что Юра обычные анекдоты не запоминал. Но истории на любимую тему мог рассказывать одну за другой. Особенно любил один анекдот, который рассказывал каждому, кто согласится его выслушать. И хотя анекдот был смешной, после Юриного изложения оставался какой-то осадок. Он и рассказывал кладбищенский анекдот уж очень жизнерадостно. Через кладбище ясной лунной ночью шла компания. Неожиданно они услышали стуки, и насторожились. Оказалось, человек выбивал надпись на надгробном памятнике. Кто-то из компании задал ему вопрос. Тот ответил, что жена напутала, приходится исправлять дату своей смерти. Вот такой у него любимый анекдот.

 

Сидели, выпивали, обсуждали, как можно обыграть такого рода истории. И тут, неожиданно, появилось замечательное предложение.

 

Добавили снотворное в сухое вино. Врач заверил, что не почувствует. Я произнес тост. Все дружно выпили. Ему хватило, заснул. Мы перенесли его на диван, нашли в шифоньере черный костюм, галстук. Переодели его. Очистили и разложили стол. Перенесли спящее тело на стол, руки сложили на груди. Все бы хорошо, но вид у него был очень довольный, лицо розовое. Пришлось Тане наложить белила, тени под глаза. Хорошо получилось. Даже немного жутко. Вылитый покойник с заострившимся носом. Белая сорочка, галстук, черный пиджак. Низ пиджака и брюки скрыты цветами. Красные гвоздики, несколько белых роз для контраста. Начали съемку. Видеокамерой и фотокамерами.

 

Потом все вернули на место, цветы сунули в вазы, спящего Юру перенесли в спальню, и оставили его с Татьяной. А сами поехали ко мне выпивать, монтировать фильм о похоронах, и накладывать торжественную музыку. Потом мы приняли решение купить ему в подарок огромный плазменный телевизор,

 

На юбилей Юра собрал одноклассников и сотрудников со своего проектного института. С родственниками получилось человек пятьдесят. В кафе играл небольшой оркестр в составе четырех музыкантов и певички. Юра встречал гостей с обычным своим унылым выражением лица, так что многим хотелось поскорее с юбилея слинять. Мы притащили телевизор в кафе, наладили, подключили плеер. Первый тост говорил патологоанатом. Он поздравил Юру, сообщил ему о нашем подарке, делая рукой жест в сторону телевизора. Юра изо всех сил старался изобразить радость по поводу такого замечательного подарка. Но, как я упоминал, артистических данных у юбиляра совсем не было. Врач продолжал свою речь. Он кратко обрисовал прошедшие пятьдесят лет, пожелал долгой жизни юбиляру, и заявил, что его опыт показывает, что пережившие смерть живут очень долго.

 

Я включил телевизор, гости уставились на экран. Под мощные звуки Шопена появились титры. Потом пошли фотографии: безутешные друзья вокруг покойника. И наконец, короткий фильм, где все мы по одному подходим к спящему Юре и кладем цветы. Закончился фильм титрами: «Желаем юбиляру долгих лет жизни».

 

Нет, мы не ожидали такого эффекта. Юра благодарил друзей со слезами на глазах. Он был настолько доволен, так повеселел, что танцевал с гостями и даже пытался подпевать певичке.