Иногда бывает очень трудно писать, описывать свою жизнь, жизнь животных, происходящее с другими людьми. Заглядывать в прошлое или в будущее нашей Земли.

 

Вот мне иногда говорят: «Олег, когда тебя читаешь, чаще всего хочется плакать. Грустные у тебя какие-то истории». А недавно мне в редакции сказали: «Мы твои рассказы иногда даже читать боимся. До слёз прошибает». А я им в ответ:

 

- Значит, удалось душу вложить и передать то, что я испытал сам.

 

- Ну, мы это понимаем, написано здорово. Но ведь и позитива хочется. Неужели вокруг один негатив?

 

- Позитив тоже есть, потому что хороших людей всё равно больше. Просто то, что оптимистично, чаще всего остаётся незамеченным. Только сильные эмоции, которые могут затронуть душу, откладываются в глубине памяти.

 

А хорошее есть… И его много. И заметить его можно только на фоне негатива. Есть чёрное и белое. Инь и ян – две нераздельные половины. Увидел чёрное, негативное – заскребло душу, сильно заскребло, до боли. А возьми и сделай позитив, чтобы душа возрадовалась, возликовала – и тогда все чёрное отступит в сторону. Солнце начнет ярче светить. Небо будет ярко-голубым с розовыми отблесками. Чистая прозрачная гладь воды. Зелёный лес. И благоухающий полевыми цветами луг. Представьте себе эту картину. Мир чудесен, просто это надо заметить. Увидеть его неповторимые меняющиеся краски, насладиться жизнью и помочь другим. Счастлив не тот, кто берёт, а тот, кто отдаёт.

 

Чернышка

 

В общем, про Тигру, Белу и Кроша я вам уже писал. Вот только не помню, говорил ли, что Тигра на старости лет (а ему уже почти двенадцать), следуя поговорке «Седина в бороду – бес в ребро», на пару с Белочкой каждые три месяца приносят котят. И уколы ставил, и «Антимяу» давал – не помогло. Первый приплод отдал, второй раздал. В третьем пять котят было. Один чисто белый, один – чисто чёрный, два с шапочками серыми на голове. А пятый – сам белый, а на нём бежевые полоски Тигры, раскрас как у рыси. Прелесть, а не котята. Только вот куда их девать? Хуже всего, что на третий день после их рождения Белочка стала приносить их ко мне на кровать, когда я спал.

 

Просыпаешься. Жарко. На груди лежит Тигра. На ногах Крош. А с левой стороны возле спинки дивана, а точнее между спинкой и мной, упираясь в меня лапами, лежит Бела, а с ней, присосавшись к маме, пятеро котят. Всё бы ничего, но к утру, часа в три-четыре, это семейство (не только Бела с котятами) начинает активную жизнь. Бегают, прыгают по мне. Это я про взрослых, маленькие пока только ползают. И вот мне приходится вставать, относить маленьких котят в кошачий домик и кормить взрослых.

 

С каким блаженством после проделанной работы я ложился снова в кровать, чтобы продолжить прерванный сон. Вопрос к читателю: вам плакать не хочется, вам меня не жалко? А мне себя иногда жалко бывало, точнее, почти всегда, когда Бела вытаскивала своих котят из домика и перетаскивала их ко мне на диван и с невинным видом, упираясь в меня лапами, начинала их кормить рядом с моим ухом. Единственный плюс, что когда она их кормила, ну очень нежно и ласково мурчала, вылизывая их гладкую шёрстку и периодически проводя тёплым шершавым языком по моей руке, когда я её гладил.

 

Время идёт. Котята подрастают. Им уже не требуется, чтобы мама занесла их ко мне на диван. Ей достаточно устроиться поудобнее, пару раз мяукнуть – и вот уже эта свора из пяти котят, не считая трёх здоровых котов, располагается на мне. Тигра и Крош просто спят. Молодняк, припав к материнским соскам, насыщается молоком. И всё это происходит на мне. В общем, я для них тёплый матрас, грелка и ещё неведомо что.

 

Подал объявление в газету. Обзвонил всех знакомых, развесил объявления, что отдам котят, даже фотографии распечатал. Одного забрали – беленького с шапочкой, второго – с шапочкой в виде сердечка, а потом затишье…

 

Все остальные так и спали на мне. А утром как-то просыпаюсь, встал, пошёл рыбу размораживать. Рысь с Чернышкой прибежали, у взрослых рыбу отбирают. А беленького нет. Все углы облазил, и так, и этак звал. Нету, пропал. Я уже в коридор собрался идти: вечером знакомый приходил, может, котёнок за ним следом выскочил, да я не заметил. И в этот момент я глянул на кровать. Из-под откинутого мной одеяла торчало что-то бледно-розовое. Язычок маленького котёнка… Я раздавил его. Ночью, видимо, вертелся, а он под бок прижался. Ну разве меня можно сравнить с маленьким хрупким котёнком?

 

Беленький, чисто беленький из всего приплода. Так на Белочку похож. Я его на подоконник положил, пошёл искать тряпочку, чтобы завернуть. Возвращаюсь в комнату, а Белочка ему мордочку облизывает, глазки, обхватывает его лапками и ложится так, чтобы ему было легче к молочку присосаться. А он не двигается. Она снова его лижет, пытается поднять. Я тысячу раз почувствовал себя виноватым…

 

Завернул маленький трупик в тряпочку, вышел за гаражи, туда, где были похоронены Рада и Ника. Выкопал маленькую ямку для маленькой, не успевшей начаться жизни. Присыпая тельце землёй, сидел, плакал и чувствовал себя убийцей.

 

На следующий день для Рыся (это тот, который белый с полосками) нашлись хозяева. Слава Богу, хорошие хозяева, добрые, любящие. И осталась у меня только Чернышка. Дальше и будет рассказ о ней. Не буду ей мешать. Пусть она сама всё о себе расскажет. Плохое ли, что маловероятно (про себя плохое вряд ли кто скажет), хорошее, а я вмешиваться не буду. Чернышка, тебе слово.

 

Как я жила с братьями, сёстрами, дядькой, папкой и мамкой, этот вам уже рассказал. Зато когда я осталась одна, вот это жизнь настала! Куда хочу, туда хожу. Куда хожу, туда нагажу. Старших гоняю. Не дай Бог, меня обидят, хозяин их живо в угол поставит или тапочком накажет. Они при мне даже хвостом шевелить боятся – как кинусь! Он-то шевелится. А для меня это добыча. А тут недавно новую игру придумала. Перед какой-то квадратной стенкой, может быть, прямоугольной, я в этом ещё не разбираюсь, много-много таких пупырчатых, которые вдавливают. На них лапами стучишь – на этом квадратном – или каком там – картинки меняются. Так здорово! Мне даже хвосты не нужны. Правда, моё соединение с хвостом после таких игр болеть стало. А ведь вначале фотографировал. Ему даже нравилось, пока я когтями по этому не провела. Ничего, я ему на обоях отомстила. Так когтями напроводила – век не забудет, пока ремонт не сделает.

 

Регулярно сидя у него на коленках, я уже даже читать научилась. И однажды я прочитала, что нужно делать в тапочки, если чем-то недовольна. С удовольствием повторила эксперимент. Жаль, маленькая, не кот и метить не умею. Он даже не заметил. Пойду Кроша погоняю. Он его дядькой моим называет. Крош добрый, он меня не обижает. Он даже подсказал мне, как в ванну запрыгнуть, куда взрослые ходят. Сначала не получилось. Я и так и сяк – не допрыгивала. А он как давай мяукать. Этот прибежал. Нас обоих в ванну посадил. Тут Крош и показал, да так показал! И я тоже, что смогла, то и сделала. А этот гладит по голове:

 

- Молодец, Чернышка. Быстро учишься.

 

Стоит мне только проснуться, первое, что я вижу, - это пристально глядящие в меня глаза. Я не оговорился: именно в меня – глаза Чернышки. В них одновременно и любовь, и извинение. Мол, прости хозяин, я хулиганка, но я маленькая, мне всё простить можно. Стоит ей увидеть, что я открыл глаза, глубоко вздохнул и дыхание у меня уже не сонного человека, она начинает лизать мне веки и щёки. Маленькая нежная кошечка Чернышка. А ещё она любит лапкой водить мне по щеке. Когти не выпускает, подушечки нежные. Проведёт один раз, смотрит, как я реагирую. А в глазах вопрос: «Не выкинешь?» А в моих глазах ответ: «Нет, не выкину. Если не найду хозяев, будешь жить со мной». Маленькое живое существо.

 

В качестве эпилога я возвращаюсь к началу. Главное, не то, что ты берёшь. Главное, что можешь дать. И героиня моего рассказа Чернышка это прекрасно понимает. Ненависть, зло породят только им подобное. А любовь и доброта спасут не только тебя, но и тех, кто с тобой рядом. Чернышка, брысь со стола! Щас тапочком получишь! Она спрыгивает со стола, обдирая меня когтями, забирается по штанине, укладывается на коленях и, глядя мне в глаза, мурчит: "Я ведь знаю, ты меня никогда не обидишь и плохим людям ни за что не отдашь".