Вот, наконец, и наступил этот долгожданный момент. Выпуск из военного училища. Новенькая парадная форма с лейтенантскими погонами, до блеска начищенные сапоги. И назначение туда, куда хотел попасть. Практически все на курсе писали рапорта, но только немногих из выпуска взяли туда, куда они стремились с юношеским энтузиазмом, чтобы проявить ловкость, отвагу и героизм. Ему повезло, его назначение было в Афганистан. Сбылись мечты о возможности сражаться за справедливость, как герои книги Луи Буссенара. Сколько таких книг он прочитал, когда учился в школе! Герои этих произведений сражались за добро и справедливость и всегда выходили победителями. Времена другие были, многие выросли на таких книгах.

 

Вот он последний марш в коробке по плацу родного училища – и они, новоиспечённые лейтенанты, выходят за ворота КПП, откуда расходятся в разные стороны. Кто-то уходит с родителями и друзьями, кто-то с женой или своей девушкой. Им предстоит отгулять месячный отпуск, а потом отбыть на место службы в разных уголках Советского Союза.

 

Прошло всего шесть месяцев, как он в Афганистане. А то, что было до этого, кажется далёким, потерявшимся во времени, как будто прошло уже много лет. За эти полгода он уже привык к почти ежедневным обстрелам, к регулярным рейдам в составе мотострелковых подразделений. Бои, обстрелы, разрывы мин и гранат, гибель друзей и подчинённых. Сначала казалось, что страх погибнуть самому будет всегда. Но как ни странно после второго или третьего боя чувство опасности стало притупляться. Не было того панического ужаса, который он испытал при своей первой стычке с врагом. Интересное существо человек, как быстро он ко всему адаптируется и привыкает. Вот они, солдатики срочники, приехали всего два месяца назад, а после нескольких столкновений с противником уже чувствуют себя ветеранами. Глянешь на них: молодые совсем и, кажется, ничего не боятся. В бой сами рвутся – не остановишь. А в глазах все равно виден страх смерти. Но ведь не останавливаются же. Бегут вперед, не отступают.

 

Вечереет. Солнце медленно опускается за горы, тень от которых накрывает лагерь. Вечернее время обычно самое опасное. Снайпера разглядеть трудно. А тот спрячется где-нибудь и стреляет по любому неосторожному.

 

Дневная жара сменилась вечерней прохладой. А ночью могут быть даже заморозки. Погода здесь очень контрастная, с резко меняющимися температурами. Восемь часов, пора на ужин. Он встаёт с камня, на котором сидел, убирает недописанное письмо в планшет и идёт в офицерскую столовую. Сегодня что-то подозрительно спокойно. Со стороны душманов пока не было ни одного выстрела. Сев за столик в дальнем углу, он молча ест, не глядя по сторонам, без эмоций и почти не чувствуя вкуса пищи. Сегодня он вернулся с рейда. Во время перестрелки погиб один из его солдат. Ещё один груз-200 для «Чёрного тюльпана». А сколько таких грузов-200 по всему Афгану?

 

После ужина он идёт в свой модуль. Каждая комната рассчитана на четверых человек. Тумбочка рядом с кроватью, стул – вот и все личные удобства. Лёг на кровать, не раздеваясь. Тело всё ломит. Мысли хаотически разбегаются и всё никак не могут собраться в единое целое. А потом пришёл сон, тревожный и беспокойный.

 

Проснулся он от того, что его кто-то тряс за плечо.

 

- Андрюх, вставай! "Духи" на соседний кишлак напали.

 

Сон как рукой сняло. На улице уже светало, и в предрассветных сумерках со стороны кишлака были слышны выстрелы, а потом раздались взрывы. Уже несколько БМПшек с сидящими на броне солдатами мчались в сторону кишлака.

 

Кишлак был всего в двух километрах, но они всё равно опоздали. "Духи" уже ушли. В деревне, которая поддерживала советские войска, не осталось ни одного живого человека: ни женщин, ни стариков, ни детей. Кругом только трупы. Обходя по очереди все дома, солдаты находили только мёртвых людей, которые даже не успели одеться. За одним из дувалов Андрей увидел страшную картину: там, видимо, жила многодетная семья. Их забросали гранатами. Пол, стены, потолок – всё было забрызгано кровью и кусками плоти. В дальнем углу лежала маленькая девочка. Она была ещё жива, шевелила ручками, пыталась подняться, а потом глаза у неё закатились, и она больше не подавала признаков жизни.

 

Андрей вспомнил, что здесь жил местный учитель. У него было восемь детей. Он обучал и своих ребятишек, и чужих. Учил их читать, писать и рассказывал об истории своей страны. Неплохо разговаривал по-русски. А теперь ни его, ни семьи. Душу щемит, когда погибает солдат. Но гораздо хуже, когда гибнут женщины и дети.

 

На базу возвращались в молчании.

 

К обеду в кишлак приехало несколько машин из соседнего селения, чтобы похоронить зверски убитых людей по мусульманскому обычаю. Из-за таких набегов душманов местное население относилось к русским настороженно и старалось не вступать лишний раз в контакт, что, впрочем, не удивительно. Для того и устраивают эти нелюди такие кровавые расправы.

 

Ближе к вечеру Андрея вызвал к себе командир части.

 

- Ну, что, лейтенант, прикрепляешься к группе разведки. Там десять человек и радист, его держи рядом с собой. Пешком "духи" далеко уйти не могли. Поэтому наверняка засели где-то в горах. Как начнёт темнеть, выдвигаетесь, находите их местоположение и по рации наводите вертушки. Они будут ждать вашего сигнала.

 

- Есть, товарищ полковник! Разрешите идти?

 

- Идите, только смотрите, осторожнее там, не засветитесь. Для "духов" горы как для нас поле. Будьте внимательнее.

 

Отдав честь, Андрей развернулся и вышел от командира. Спросил у дежурного:

 

- Взвод лейтенанта Чудинова где находится?

 

- Товарищ лейтенант, уже собираются, в 18:30 у КПП полка общий сбор в полной боевой готовности. Лейтенант Чудинов осуществляет подготовку подразделения.

 

Андрей пошёл к себе, чтобы отдохнуть и подготовиться к новой операции.

 

Сложив всё необходимое, проверив снаряжение, радиостанцию и оружие, он положил всё рядом с кроватью. Уже проваливаясь в сон, подумал: «Надо не забыть взять сухпай на несколько дней».

 

За час до заката он проснулся. Сходил к начальнику продовольственного склада. Набил рюкзак консервами и галетами. Возвращаясь к своему модулю, он увидел, как солдаты из взвода Чудинова начали собираться около КПП в полном боевом снаряжении. Вот и радист подошёл. Лейтенант, командир взвода разведчиков, приказал солдатам построиться и занялся проверкой их оружия, снаряжения и личного имущества: всё ли на месте. После чего приказывал по очереди попрыгать, внимательно прислушиваясь, чтобы ничто не бряцало. Пока проходили эти приготовления, солнце уже начало прятаться за гору, и нужно было выступать в рейд.

 

До начала горной гряды было около четырёх километров, может, чуть больше. Лёгкой трусцой, стараясь не шуметь, они побежали в сторону перевала, откуда и должны были осторожно и внимательно начать поиски "духов". Почему-то Андрей не сомневался, что "духи" отсиживаются где-то сразу за перевалом. Раньше там кишлак был, но он давно заброшен.

 

Вот и тропа на перевал. Теперь надо быть вдвойне осторожными. "Духи" могли его заминировать или оставить засаду. Осторожно, чтобы не создавать шума, они вступили на тропу. Узкая извилистая тропинка по горному перевалу, и единственный свет – это звёзды над головой.

 

Группе повезло: всего две растяжки, которые они легко обнаружили и обезвредили. И никакой засады, когда они оказались на вершине перевала.

 

Внизу, в ущелье, они увидели несколько огней. Вот только кто это? Или те душманы, которые вырезали поселок, или просто беженцы, скрывающиеся от войны? Взвод разведчиков рассредоточился для того, чтобы не стать легкой мишенью. А еще надо выяснить, кто там такие? Андрей и «радист» остались ждать условного сигнала. Сразу поясню: «радист» - это не значит, что он сидит на рации, а просто тот, кто тащит ее на своих плечах (прим. автора)

 

Прошло двадцать минут – условного сигнала не было. А потом раздались выстрелы. Стало ясно, что внизу, возле кишлака, завязался бой. Командир взвода, его ребята отстреливаются от превосходящих сил противника. Хотелось рвануть им на подмогу, но у Андрея была другая задача. Вертушки ждали сигнала. Еле-еле удержал сержанта, несшего радиостанцию.

 

- Дай сюда, - приказал Андрей и, настроив на оперативную волну, послал вызов. - Я «Роща», «Роща». «Первый», ответь.

 

В ответ глухая тишина. А в это время гибли наши ребята.

 

Вновь и вновь Андрей повторял:

 

- Я «Роща». «Первый», ответь. Вступили в контакт с противником. Квадрат 14 Вертушки высылайте в заданный квадрат. Я на связи.

 

В ответ снова тишина. Сплошные помехи и ничего больше. Явно глушат наши сигналы. Он сомневался, что подобное оборудование было у духов. И тем не менее…Наверное, кто-то поставлял им. (Я был в Чечне и знаю, что у чеченцев всегда было новейшее оборудование и средства связи, в том числе и подавляющие наши частоты. – прим. автора).

 

- «Первый», «Первый», я «Роща». Вы меня слышите? Доложите о готовности.

 

Шуршание рации и как бы издалека, будто эхом доносится ответ от «Первого»:

 

- «Роща», я вас слышу. Вертушки на подходе.

 

Где-то над головами они услышали шум вертолётов. Там, где были огни костров, земля взметалась в огненном вихре, уничтожавшем всё живое, что могло там находиться.

 

Но что произошло за те полчаса, пока летели вертушки? Духи из заброшенного кишлака ушли в сторону перевала. Перестрелка внизу прекратилась. Наши вертушки расстреливали пустые строения, в которых никого уже не было, расстреляли несколько костров. В зареве вспышек Андрей и «радист» видели, как к ним подбираются душманы. Отстреливались, пока хватало патронов. Андрей достал две последние гранаты.

 

- Это тебе, а это мне, чтобы головы на живую не отрезали. А лучше всего… Я «Роща», - он снова стал говорить в рацию, - я «Роща», «Роща». Обозначаю себя красным огнем. "Духи" рядом. Работайте по факелу.

 

После чего зажег "факел". И в этот момент так жахнуло, как говорится, мама не горюй! И он потерял сознание.

 

До жути холодно… Глаза не открываются. Руки не слушаются, ноги не слушаются. Он попытался повернуть голову, но тоже не получилось. Почувствовал прикосновение к себе. Слух хоть и возвращался, но видеть он ничего не мог. Зато услышал: «А ведь он не окостенел. Наверное, живой». Почувствовал холод на груди.

 

- Так сердце у него бьется! Живой он! А мы его чуть в цинк не упаковали!

 

Ранение серьезное, но на нём заживало все как на собаке. Две недели отпуска в связи с рождением сына. А потом снова Афганистан. Панджшерское ущелье.

 

Этот рассказ составлен на основе воспоминаний моего брата, который, вернувшись из Афганистана, рассказывал мне об этой войне. Рассказывал о подвигах своих товарищей, о том, что пришлось пережить самому. За неоднократные выходы на боевые операции в составе мотострелковых подразделений, проявленные мужество и героизм он был награжден орденом «За службу Родине». К сожалению, многие из тех, кто прошел через эту мясорубку, спились или просто стали никчемными людьми. Но, к счастью, есть, есть и такие, которые даже в наше трудное время занимаются с молодежью, воспитывая в молодых людях дух патриотизма и верность памяти воинов, павших в Великую Отечественную, в афганскую, чеченскую и другие войны во имя своей Родины.

 

Пятнадцатого февраля 1989 года по приказу президента М.С. Горбачева советские войска были выведены из Афганистана. Может, это хорошо. А может... Мы уходим, другие приходят. Что изменилось? Только то, что мы потеряли. А кто что потерял, решат те, кто прочитал.