1

 

Всем нам не раз встречаются разные запахи. А иногда встречаются запахи детских воспоминаний.

 

Недавно шел мимо яблонь, белые все, красивые, и аромат – сразу переносящий в детство. Вспоминаешь поездки на рыбалки, запах рыбы, находящейся в садке. Руки, перепачканные разными насадками. В общем, обалденный запах! Запах детства, прошедшего, и, к сожалению, невозвратимого.

 

Как здорово чувствовать эти запахи! Ощущать то, что было подарено нам в детстве. Кто-то может сейчас улыбнуться, какие глупости я пишу. А я отвечу, это то, что оставило нам в наследство наше детство. Я никогда не забуду запах цветущих яблонь, запах бензина, запах старенькой, проржавевшей, но еще дышащей машины «Победа», на которой возил нас наш дедушка-фронтовик.

 

Запах цветущих яблонь… Это значит, что наступает лето. Школьники скоро сдадут экзамены, и у них начнутся каникулы. Кто-то просто их прогуляет - на то и каникулы. А некоторые поедут на поиски. Вы спросите, что такое поиск? Поисковый отряд «Багратион» - это те, кто поднимает наших погибших солдат, пытается установить их имена и проводит перезахоронения останков на мемориальных кладбищах.

 

Запахи весны. Кругом цветение. Цветущие сады. Яркие, как будто одетые в свадебные наряды деревья. Коты, орущие по ночам. Новая жизнь. Новый растущий мир. Это все окружает нас. А ведь совсем не так давно, 22 июня 1941 года, враг пришел на нашу землю, чтобы все это уничтожить. Танки, самолеты шли на нашу землю, разрушая все на своем пути. Страшно об этом думать. Не хотелось бы. Но только забывать об этом нельзя.

 

Запах цветущих яблонь, запах сирени. Это запах нашей великой Победы. Когда-то в детстве отец водил меня в мемориал «Брестская крепость». До сих пор помню, с каким чувством смотрел на стены, хранящие живую память о героических защитниках. Хотелось бы, чтобы все тоже помнили о тех, кто сумел защитить нашу Родину.

 

Несмотря ни на что русские солдаты стояли насмерть за свою землю. Иногда мне снится, будто я сам стою в одном строю с ними. Но это всего лишь сны. Как жаль, что это только лишь сны. А может быть, в прошлой своей жизни я был одним из защитников Брестской крепости? Вот только как это узнать? Во снах я чувствую пули, которые в меня попадают, я ощущаю боль. Наверное, так же страдали от ран защитники Брестской крепости. Их боль была сильнее, ведь моя – только во снах.

 

Просыпаешься ночью, мокрый, вспотевший. То ли явь, то ли сон. И сам не знаешь, в каком времени оказался. Больно? Да. Обидно? Да. Хочется что-то изменить в нашей действительности. Но я верю. Они выстояли – и мы выстоим.

 

Сейчас нам предстоит не явный бой, а другой бой. В этом бою не решает сила оружия. Здесь идеологический бой. С нами ведут войну на информационном фронте. В ней нам тоже надо победить. И мы победим.

 

Детские сны. Насколько они приятны! Мир вокруг нас меняется. Делается замечательным, а не ужасным. Мы спим. Нам снятся сны. Яркие, увлекательные. Иногда даже эротические, такое тоже ведь бывает. Вдруг грянул гром. Не просто гром. Разрыв снарядов. Что мы будем делать? Кто-то побежит в убежище, если есть такое. А кто-то бросится к пулемету и будет строчить во всю мощь, пытаясь сбить вражеский самолет.

 

Сон прошел. А страх остался. Страх того, что могло бы случиться. Я хочу мира. Всего лишь просто мира. Чтобы люди вокруг нас были друзьями. Чтобы никогда не чувствовать, что рядом враг. Улыбнитесь! Скажите доброе слово. Это всем будет понятно на любом языке. Скажите доброе слово и станьте друзьями. Надеюсь, так и будет. Пусть исчезнут запахи боли и страха. Пусть в мире будут только запахи, пробуждающие добрые, светлые воспоминания.

 

2

 

Когда-то, когда я жил в Белоруссии, рядом с нашим домом стояло два киоска. В одном моя мама торговала деревенским молоком, а в другом молодые девчонки – в основном розами. Какой запах был у них в киоске! Очень часто я бегал за водой, чтобы поддержать подрезанные розы. Вода у них убывала очень быстро. Иногда забегал к маме. Я уже не помню, как называлась эта сыворотка, которой она меня поила, но запах и вкус до сих пор помню.

 

Запах роз в том киоске – это вообще что-то непередаваемое! Каждый день я прибегал к девчонкам, приносил им воду и наслаждался запахом роз. Тогда это были приятные воспоминания.

 

Сейчас к ним примешались и другие. Запахи роз и тюльпанов на могилах наших солдат. Горькие слезы матерей и девушек, которые, не став женами, уже стали вдовами.

 

А еще мы ездили в Беловежскую пущу за грибами сморчками. Их так называли потому, что они были сморщенными, скрюченными, но это самые первые весенние грибы. Представляете, огромные ели, под ногами хрустящая хвоя, осыпавшаяся с веток. Запах необыкновенный!

 

Как-то раз набрели на болото. Сунуться туда мы, конечно, не рискнули, но, по всей видимости, здесь велись ожесточенные бои. Гусеница на дереве, на ней пулемет с танка. А в полупрозрачной жиже торчит ствол, видимо, от того танка. Мне так хотелось, чтобы его экипаж спасся. Ржавые гильзы разбросаны вдоль всего болота.

 

Мы недолго задержались здесь. Отец зовет нас к грибным местам. Обошли болото по кругу. Грибов кругом множество!

 

- Пап, а ты сообщишь о нашей находке?

 

- Конечно, сообщу.

 

Вечером папа съездил в комендатуру. К этому болоту должны выехать саперы. Мало ли что там осталось. А заодно по номеру танка опознают и установят экипаж, который там был. Судя по всему, в живых там никого не осталось. Но их имена не будут числиться в списке пропавших без вести, а будут записаны в список героев, стоявших на защите нашей Родины

 

Запахи, какие они разные. Как много они несут. Здесь и воспоминания детства, юности, и скорбь.

 

Запахи детства… Они такие яркие, красочные. Запахи полевых цветов. А сейчас мы это начинаем утрачивать. Стираются эти запахи. Нет уже той радости. Все становится по-другому.

 

Иногда просыпаешься ночью и чувствуешь запах – запах из детства. Оглянешься по сторонам. Вот шторы должны висеть с веселыми картинками – героями мультфильмов. Обои тоже уже не такие.

 

Жизнь меняется, меняемся и мы. Хороним своих близких. Вот хочется позвонить другу, а его уже нет. Меняется все. Бесконечное течение времени, бесконечные утраты.

 

Запахи детства, радующие, пьянящие. Запах манной каши с молоком. Травы на сеновале. Запах рыбы, пойманной в пруду. Как много воспоминаний. Вот только смогу ли все рассказать вам? Постараюсь рассказать.

 

3

 

Запахи такие разные. Запах хвои лесов, запах летнего или осеннего дождя – все они возвращают нас в детство.

 

Бредешь под капюшоном от ОЗК. Дождь льет. Березы качаются. Впереди отец в мокрой плащ-палатке. После него уже ничего невозможно найти. Как он отгадывает, где прячутся грибы?

 

Вот закончились березы. Теперь ели. Здоровые такие. И дождь проливной все настроение испортил. Льет и льет. А каково было нашим солдатам, которые здесь, в Беловежской пуще, стояли до последнего. Мы-то просто по грибы пришли. И то тяжело.

 

Иду следом за отцом. В своей плащ-палатке он похож на воина Великой Отечественной войны. Иду за ним как на поводке, как за старым солдатом, опытным, мужественным. Все время такое ощущение, что война еще не кончилась. Но это всего лишь иллюзия. И как он умудряется высматривать спрятавшиеся под листвой и хвоей грибы? У меня ничего не получается. Иду за ним. Тропинка в лесу узкая. Ничего не нахожу.

 

Впереди мост. Когда-то наши партизаны его взорвали, останавливая фашистов. Состав вез танки, которые должны были нас уничтожать. Сейчас он, конечно, восстановлен, по нему проезжают пассажирские, товарные составы, которые для нас уже совершенно безопасны. Это наши составы, которые перевозят людей, везут грузы для развития нашей страны.

 

Много лет прошло с той войны, а память все равно осталась. Вот танковый брод на реке Ясельда. Оттуда вытащили танк, но осталась яма, в этой яме я чуть не утонул. Как давно это было! А память жива. Я помню и то, как вытаскивали танк, и то, как извлекали из него останки советских солдат. Мне было всего пять лет, поэтому подробностей я не знаю и не могу рассказать об этом подробнее. С почестями останки были перезахоронены на мемориальном кладбище города Береза.

 

А этот танк потом перевезли в Брест. Мы ездили туда с отцом. Я видел его, реставрированный, покрашенный, стоящий на постаменте. Наша тридцатьчетверка. Вот хотел о добром написать. Родился на земле Белоруссии, там, где приняли первые удары фашистской Германии. Вспоминаю все и рассказываю вам.

 

У моего папы будто чутье на грибы. Вот спустились в овражек, он огромную кучу груздей нашел. Его корзинка уже переполнена. И он начал наполнять мою. Рыжики, маслята. Огромные, здоровенные грузди. Запах леса, пропитанного грибами, - это запах детства.

 

Идем дальше. Вот снова ложбинка. И как папа угадывает, что здесь под листвой прячутся грузди?

 

Ливень наконец-то закончился, и выглянуло жаркое солнце. Припекает. Я снимаю с себя ОЗК и куртку и вешаю через корзину, плетеную такую, старую. Солнце печет неимоверно. Делаем привал. Достаем из рюкзаков тушенку, хорошую, настоящую. Разводим костер и, вскрыв баночки, подогреваем их на углях.

 

После прогулки по свежему воздуху такая вкуснотища есть подогретую тушенку, закусывая свежим луком и черемшой. Кстати, черемшу мы тоже набрали по дороге, когда собирали грибы. Прополоскав ее в роднике, из которого мы брали воду, мы положили ее на наш стол. Может быть, и солдаты, которые отстаивали нашу Родину, на этом месте разводили костер, подогревали тушенку, которую они называли «вторым фронтом», и точно так же, набрав воду из родника, сидели у костра тихими ночами перед боями.

 

Когда вспоминаешь былые времена, они выглядят как сказка. Запахи детства. Запахи мокрого леса. Запах черемши, отдающий чесноком. Запах тушенки, подогретой у костра. Запах свежего лука. Как это здорово! Как давно это было…

 

4

 

Почему всегда, когда мы выезжаем за грибами, на улице идет дождь? Кажется, будто отец нарочно выбирает именно это время. Я понимаю, что в дождь грибы растут лучше. Но так противно идти под моросящим дождем, а еще при этом пытаться высмотреть грибы.

 

Сибирская тайга. Дождь колотит по капюшону моей куртки. Мы идем к лесному озеру. Отец, как всегда, уже набрал полную корзину, а я всего три-четыре гриба нашел да еще удочки на себе волоку. У отца появилась идея карасиков на ужин приготовить. Вот и волоку корзину, почти пустую, рюкзак с крючками, насадками и разными снастями и удочки через плечо перевесил, бамбуковые, старые такие, я уж и не помню, сколько им лет.

 

А под дождем все-таки запах становится настолько сильным! Пахнет грибами, ягодами. По дороге попадается костяника, ягодка такая. Отец проходит мимо, а я с огромным удовольствием ее срываю, высасываю сок, сплевываю косточки. Наверное, он специально для меня ее оставлял, он тоже ведь эту ягоду любил.

 

Пришли к озеру. У отца корзина почти полная, у меня так – дно прикрыто грибочками.

 

- Что, сынок, разворачивай удочки.

 

Я сбрасываю с плеча удочки, снимаю рюкзак. Папа по пути уже нашел - наверное, колышками их можно назвать, - такие палочки с развилками, в берег их повтыкал и поставил три удочки. Ну а я со своей маленькой рядышком присел и держу ее в руках. Клев был замечательный! И у меня, и у папы поплавки уходили на дно моментально. Карасики с мою ладошку – я тогда маленький был и ладошка маленькая. Весь рыбный трофей складывали в садок, который очень быстро наполнялся.

 

Дождь прекратился, задул ветер. Да и было уже около двенадцати часов. В это время клев уже, к сожалению, прекращается.

 

А запахи, какие запахи! От воды, от лесного озера. Лягушки, которые квакали под дождем, умолкли, когда вышло солнышко. И клев прекратился. Но садок был наполовину заполнен.

 

- Ладно, сворачиваемся, идем грибы собирать, - сказа папа. – Улова на жареху точно хватит.

 

Разбираем и сворачиваем удилища, обматываем леску вокруг них, закрепляем крючки. А потом все собранные части скрепляем резинками.

 

- Пап, я так и буду тащить эти удочки на себе, пока будем идти по лесу?

 

- Нет, мы их сейчас в укромном местечке возле родника оставим. А дальше пойдем налегке.

 

К сожалению, я тогда уже курил, хотя и учился в шестом классе. Но тяга к курению была большая.

 

- Пап, давай встретимся на поляне, помнишь такая круглая? А то я за тобой ничего не найду, - конечно, все это было сказано для того, чтобы пойти в другую сторону и втихушку покурить.

 

До поляны я добрался раньше отца. Приближаясь к мелкому кустарнику, окружившему ее, я почувствовал непроизвольный страх. Упал на землю, как вкусно пахнет земля! Сразу чувствуется запах грибов, ягод.

 

А потом – вы не поверите! – внизу, сквозь просвет кустов, я увидел на поляне летающую тарелку. Она стояла на трех ногах, с откинувшегося люка спускалась лестница. А рядом с ней я увидел трех… Не знаю, как их назвать. Они были в комбинезонах с прозрачными шлемами. Зубчатыми лопатами они как бы прорубили землю и вытащили два металлических ящика. По всей видимости, ящики были тяжелыми, потому что они втроем еле-еле их несли. Потом эти существа, похожие на людей, поднялись по лестнице, люк закрылся.

 

После этого я ничего не помню, единственное, что вспоминается, – это зов отца. Он пришел на поляну, уже пустую, и ждал меня. Я выбрался из кустов. Попытался ему все рассказать. Конечно, он мне сначала не поверил. А потом, когда мы осматривали эту поляну, мы увидели три прямоугольника в разных ее концах, наполненные зеленоватой жидкостью.

 

- Олег, может быть, это и действительно было так, - сказал отец. – Но все-таки я сомневаюсь, - и, улыбнувшись, добавил, - возвращаться домой все равно уже пора.

 

Запахи… Такие разные. Запахи детства, нашей юности. Я помню запахи Беловежской пущи. Они совсем не такие, как в Сибири. Я помню вкус и запах костяники. Запахи грибов тоже отличаются. А еще запах земли, нашей родной, согревшей и вскормившей нас. Слава Богу, что эта земля еще принадлежит нам. Бескрайние просторы тайги. Возможность съездить в Беловежскую пущу, где до сих пор живы запахи войны. Но лучше всего запахи грибов и только что пойманной рыбы.