Сплюнув горестей хину на закате весны, собрала я в корзину все надежды и сны. Разожгла искрой воли погребальный костёр, чтоб следы былой боли пламень в памяти стёр. Отдала скорбным даром жадным лапам огня всё, что сладким нектаром отравляло меня. Словно Феникс, пылая в адском чреве котла, ночью той я-былая догорела до тла. Нервы рвались, как струны, звуки гасли во мгле, и зловещие руны извивались в золе. Вывел дух из могилы очищенья обряд, обрело тело силы, и стал огненным взгляд. |