Одно было, точно, очень приятно. Почувствовать себя птицей, пулей, ядром, брошенным камнем. Лететь, видеть всё вокруг, мелькающее и уходящее назад, по ходу движения. Секунды две, три растянулись в вечность. Про приземление не думал, наслаждался тем, что есть сейчас. Организм сам сделает всё, что нужно, не зря ведь столько лет отдано спорту. Чему-чему, а кульбитам, кувыркам, группировкам и владению своим телом, учили как надо. Чувство самосохранение сработает и спасёт. В это хотелось бы верить. Очень.

 

Где оборвётся траектория моего полёта знают только начальная скорость, земное притяжение и аэродинамические особенности растущего, семнадцатилетнего организма. Чёрт меня дёрнул попробовать свои силы, выпендриться перед товарищами по району. Шёл себе на консультацию по русскому языку, ни кого не трогал. Надо же было выбрать именно этот, чуть удлиненный путь к школе. Ну, чего уж теперь. Лечу. Обычно, туда и обратно, ходил одной дорогой, предрассудки, конечно, но так привык. Как и носки надевать с левой ноги, брюки и штаны с левой брючины. Сворачивать, когда на встречу, женщина с пустым ведром и перепрыгивать на левой ноге, если на пути следования пробежала кошка.

 

Десятый, выпускной класс ни как не отразился на начале карьеры юного спортсмена, в некоторых вопросах, даже наоборот, помог. И вот теперь иду готовиться к экзамену. Ни каких вопросов нет, но не появиться перед знаменательной датой, нельзя. Приметят и прикапаются обязательно, имей хоть семь пядей во лбу. Вспомнят всё. Пропускать дни вопросов и ответов не моги. А здесЯ, как говаривал наш трудовик, свернул с протоптанной на неизведанную.

 

Время было с запасом, дай, думаю, гляну, что за гомон. Сейчас на месте, где всё происходило, жилые дома, сквер, фонтаны, а тогда пустырь, помойка, речушка, остатки частного сектора и котлован. Заприметил её ещё из дали. Обрадовался, давно хотел прикоснуться, взять в свои крепкие руки, обуздать, прокатиться, получить наслаждение. Привязана к высокому дереву, метров пятнадцать длинной, с деревянной ручкой на конце. Тарзанка. Так мы, дети шестидесятых называли это не хитрое приспособление для получения огромных порций адреналина в короткий отрезок времени. Пять секунд полёта над бездной и хватало на полдня. Пять, шесть прыжков и чувствуешь себя помолодевшим, хоть и состариться то, особо ещё не успели. Прелестная выдумка народная. Удаль молодецкую, силу, ловкость, грациозность позволяет показать самому себе и аудитории, которой собирается не мало во время мероприятий подобного рода. Метром десять разбега, отталкивание, полёт над помойкой, водоёмом, старыми погребами, огородами заброшенными и мягкое, в лучшем случае, приземление на другом крае обрыва.

 

А тут, что-то пошло не так. Верёвка оборвалась или развязалась после первого маха. Скорость набрал приличную, вектор движения избрал правильный, вылетел, аж дыхание спёрло. Уже слышались одобрительные возгласы. Ан нет. Вот теперь лечу. Аэродром запасной не подготовлен, подушек не набросал заранее, как и сена не подстелил. Глазами зыркаю и кошка, зараза, начала скрести на душе от мысли, что вид мой не приглядный после всего этого, не очень обрадует преподавателя. А, будь, что будет. Было, нужно сказать, то, что было. Плюхнулся в воду, по инерции влетел в куст смородины, прошил его, кубарем по банкам, бутылкам и старому отребью, закончил движение, затормозил, так сказать, в яме, где когда-то хранили картошку. Зрители бежали, кричали, охали и ахали. Поднялся, отряхнулся, как мог. Перевёл дух. Поднял руку вверх, дав понять, что жив – здоров, говорить ещё не мог, рот был занят какой то-фигнёй. Выплюнул, выдохнул. Видок, надо сказать, был у меня ещё тот. Благо, друзья помогли. Переодели, переобули, домой – то, некогда было возвращаться. Чуть прихрамывая, практически без опоздания, вошёл в класс.

 

Но, самое главное, знаменательное, что и дало повод вспомнить тарзанку ту, было ещё впереди. Накануне, внучка старшая задала вопрос, мол, всегда ли учителя правы. Закончила первый класс, скоро во второй. Лето подходит к концу, сентябрь и школьный порог уже не за горами. Вопрос не застал врасплох. Сам оттрубил учителем почти двадцать лет, по окончании «спортивной жизни». Всякого наслушался. Конечно нет, отвечаю, никто и никогда не может считать себя правым на все сто процентов. Признать это не каждый может, тем более, перед своими учениками, это да. Завоевать авторитет, уважение невозможно упёртостью, глупой строгостью и приказными манерами поведения. Поговорка, где начальник всегда прав, а если не прав, смотреть на начало предложения, не работает при общении с детьми. Вот и тогда, учительница моя, поняв что не права, признала это и поставила «автоматом» пятёрку. Хоть я долбанулся прилично, чуть попахивал после падения и прихрамывал, память не потерял.

 

Учебник русского языка, содержание, что и где напечатано, знал, как отче наш. Спор длился не очень долго. Тема простая, как три рубля – есть ли в учебнике или нет определённая тема. Я утверждал, что есть и располагается в самом конце издания, «учителка», снисходительно улыбаясь, отстаивала свою позицию. Гонец, посланный в соседний кабинет и принесший учебник, открыл его, пролистал и показал всему классу, что прав был ваш покорный слуга. Педагог, умница, теперь я это отлично понимаю, подняла руки вверх, признала свой промах, чем ещё более снискала к себе уважение. Похвалила утреннего воздухоплавателя, пред лицом всех свидетелей, обещала поставить положительную отметку.

 

Оценку не помню, тарзанку почти забыл, а благородный поступок профессионала, умеющего учить и постоянно учиться у тех, кого учит, никогда не забуду….

 

Виктор Михайлов.