- Так!

- Мы с отцом посовещались и я решила.

- Завтра с утра поедете в Берёзовку к тёте Любе за мясом.

- Я созвонилась и договорилась.

 

Всё, приказ дан, нужно выполнять. Хоть и живём отдельно не первый год и мяса этого - договорного, мне не нужно, ехать придётся. Утром, в выходное - холодное, декабрьское воскресенье, добрался через сугробы до гаража. Намело за сутки огромные сугробы, прокопал метров сорок для выезда, проверил масло, тосол, приготовил мешки, верёвку, трос, взял на всякий случай снеговую лопату, валенки и поехал за отцом. Оставил машину около подъезда, поднялся в квартиру за ЦУ. Отец, матерясь, одевался. Мама приготовила план-схему, накаляканную на обрывке ученической тетрадки. Чертила со слов той самой тёти, к которой мы и собрались. Сколько, почём, какое мясо, я не знал, да это было не важно. Думал, как не замёрзнуть самим и не заморозить старенькую «Ниву». Погода с утра -36, ветерок порывистый и дорога не знакомая. Как добраться до места «складирования» мяса летом, знаю, но как это сделать зимой - придётся узнавать по ходу пьесы. Подъезжать нужно будет по другой дороге - по полям и лесам, всего километров пятьдесят.

 

Выехали из города и дальше пошли «по приборам», как говорят лётчики. На пятой минуте движения по загородной трассе, сравнивая карту с местностью и пытаясь хоть как-то привязать её к местности, поняли, что это примерно такое же занятие, как топать за Иваном Сусаниным. Скомкали и выкинули «манускрипт» в открытое на минутку окошко. Печка в авто работала не ахти как и, приходилось скоблить замерзшие окошки железной расческой, где зубьями, где плоской, обратной стороной. Встречные машины, которые иногда попадались на пути, не останавливались, да и их я хорошо понимаю. Не всякий решиться остановиться в чистом поле около двух размахивающих руками, людей. Мало ли что. Но не будь мы заядлыми охотниками и грибниками:

 

- Что мы, в области не найдём нужную деревню?

- Дудки! Найдём. Назло всем ветрам, холодам и договорам женским.

 

Нашли и почти не плутали. Припарковались у дома, постучали. Хозяева встречали, улыбающиеся, оба в шалях и валенках.

 

- Привет, гости дорогие!

- Милости просим в хату!

 

Нравятся мне деревенские жители, своим гостеприимством, непосредственностью, добротой. Прошли, разделись, погрели руки у печки. Нас ждали и с порога, усадили за стол. Накормили до отвала, а вы пробовали хоть раз отказаться от еды в хлебосольном деревенском доме? Делу время, хозяин повёл в холодные сенки. Словно заведующий продовольственным складом, начал по списку, выработанному женщинами и ими же утверждённому, выдавать отложенные для нас, приготовленные ещё с вечера, туши. Да, именно, не килограммы, а туши и полутуши замороженных парнокопытных животных. Я призадумался, вышел на улицу, раскинул сидения, передние подвинул как можно ближе к лобовому стеклу. «Батя» уже получил по разнарядке всё, что нам причиталось и сейчас с хозяином, разбросав на старой стиральной машине, здесь же в сенях, тайком от «директора», лучок и солёные огурчики, наливали по стопочке, опрокидывали за здоровье. Начали грузиться.

 

Тёлка, бычок, разрубленные на полутуши, «легли» вниз. Сверху расположились два замёрзших барана, коза, пол свиньи и всякая мелочь. «Мелочи» тоже было ни мало - два говяжьих языка, пара свиных, мешок с печенью, сердцами, лёгкими. Кроме этого, впихнули квашеной капусты, ведро картошки, пару банок солёных помидоров и кило три моркови. Не очень понимал, к чему такая «отоварка», как будто завтра, как минимум, война, или передали по радио, что мамин дом на льдине унесёт в море на пару, тройку месяцев. Спорить не было смысла, нужно было думать об обратной дороге. Хоть путь был уже известен, но машина загружена под завязку, термометр опустился до минус сорока по Цельсию, километров двадцать нужно было преодолеть по открытому, заснеженному полю, а если здесь застанет непредвиденная остановка, то…. Думать об этом не хотелось.

 

Томить не стану, добрались до дома без происшествий. Благодаря «спортивной злости», почти одним махом всё подняли на пятый этаж. В большой комнате на полу расстелили тряпки, на них выложили мясо. И вот тут я и увидел то, ради чего написал весь этот рассказик. ГЛАЗА.

 

Глаза собаки моих родителей - немецкой овчарки. Которая, увидев всё это «богатство», присела на задние лапы и заскулила, словно говоря нам - что же вы задумали, хозяева мои милые, зачем же так «мучить» собачье сердце и желудок, который готов потреблять эту вкуснятину с утра до ночи и с ночи до утра, без перерыва на обед.

 

Виктор Михайлов.