ОДИН ДЕНЬ

День был в самом разгаре. Солнце, похожее на подсолнух, лениво лежало в самой середине неба. Облака, редко раскиданные вокруг, замерли, остановив свой бег. Где-то важно гудели шмели. Тяжёлые шапки пионов вальяжно развалились на клумбе, надменные нарциссы выстроились гордо в ряд. Перламутровые бабочки бесшумно порхали, завершая весёлую картину вселенского счастья.

Рита приставила лестницу к чердаку времянки, ей давно хотелось узнать, что там есть. И действительно, посмотреть было на что: журналы мод аккуратными стопками лежали в стареньком чемодане, а там - красивые девушки, похожие друг на друга, как принцессы: тонкие, осиные талии подхвачены поясками, на ногах – «лодочки». Великолепные наряды: блузы, юбки, платья - этим можно было любоваться бесконечно. Если ты - Настоящая Женщина.

Неожиданно тряхнуло, и Рита ударилась головой о доску. Списывая всё на свою неловкость, она села удобнее и взяла другой журнал. Вдруг её откинуло в сторону. И гораздо сильнее. Какая – то неведомая сила забавлялась её беспомощностью. Рита, широко открыв глаза, обоими руками схватилась за старый ящик, на котором сидела.

- Рита! Рита! Где ты? – услышала она тревожный крик матери. С трудом, падая то в одну, то в другую сторону, Рита, наконец – то, добралась до двери и выглянула в проём. Мама была внизу, она стояла на лестнице, брошенной на землю. Увидев дочь, она быстро соскочила с лестницы, подняла её и приставила к чердаку времянки.

-Слезай быстро, пока тихо!

- Мам, а что случилось? - спросила Рита, спрыгивая на землю.

- Землетрясение, доченька! Становись на лестницу!

- А где же папа?!

- Не знаю, милая. Должен был уже вернуться, - мать с тревогой оглядывалась по сторонам. Соседей не было видно. Земля тихо гудела. Потом было несколько толчков. И всё затихло. Мать, ещё не веря, что всё закончилось, стояла на спасительной лестнице, прижимая к себе дочь. А Рита так ничего и не поняла: какое такое землетрясение, и почему мама так крепко прижимает её к себе.

Потом они вместе поливали цветы и пели песни. А потом приехал отец, и Рита слышала, как мама, тихо плача, говорила, как она за них за всех испугалась, и хорошо, что всё так быстро закончилось. И папа её успокаивал.

А Рита пошла на старое кладбище, чтобы нарвать мамочке букет цветов. Клевер, кашка и кукушкины слёзки – нехитрое богатство, которое, по мнению Риты, должно было согреть мамино сердце. Она перепрыгнула весело журчащий арык, потом небольшой, наполовину засыпанный ров. То тут, то там виднелись оградки с полумесяцами. А невдалеке гордо стоял белый в узорах мазар. Мама говорила, что это домики для умерших людей.

Тут же были соседские девочки: сестрёнки - близнецы. Вдруг под Ритой провалилась земля, и она оказалась напротив сидящего, человеческого скелета. Всё произошло быстро, Рита и опомниться не успела, как подскочили подружки и вытащили её. Она и не испугалась. Может потому, что не знала, что надо бояться.

А в природе всё продолжало жить по своим законам. Наблюдая за бабочками, среди которых были и большие с нарисованными на крыльях глазами - их Рита называла «королями» - девчонки, размахивая раскинутыми в стороны руками, весело смеялись: «Мы – бабочки!»

Потом из цветов мальвы, растущей у арыка, делали себе принцесс и королев. Строили им дворцы из песка и разноцветных стёклышек и устраивали балы. Рядом, в кустах надсадно пела неизвестная птица, а вдали на дереве, как заведенная, голосила кукушка. Девчонки, прыгая на одной ножке, весело спрашивали её, сколько они проживут на свете.

Если бы день на этом и закончился, то было бы просто здорово. Но Рита решила нарвать черешни. Нарвала. И забыла закрыть калитку в сад, а соседская коза слопала все мамины цветы. Ещё потоптала грядки и разбила пару глиняных горшков. Горшки – что! Их и купить можно. А цветы теперь пока вырастут. Только на следующее лето.

И мама снова плакала. А потом плакала Рита. Она нечаянно разбила мамину чайную чашку: красную в белый горох. И хотя мама совсем не сердилась и не ругалась, Рита рыдала как потерпевшая.

А потом появился папа. Он взял Риту на руки и отнёс в спальню. Уложив на кровать и поправив подушку, он погладил её волосы и сказал, что она, когда вырастет, обязательно станет большим человеком. И Рита ему верила. А ещё он сказал, что завтра скоро будет. И её ждёт сюрприз.

Рита не знала, что такое «сюрприз». Но папа улыбался, и Рита, закрыв глаза, сказала, что обязательно дождётся «завтра».

 

ЗАВТРА

Утром Рита открыла глаза и вспомнила, что сегодня – «завтра». Ещё вечером, когда мама зашла пожелать ей спокойной ночи, она спросила:

- Мам, а что такое «сюрприз»?

- Сюрприз – это что-то неожиданное. И - приятное.

Теперь осталось только дождаться прихода папы. Он обязательно выполнит своё обещание.

День тянулся медленно. Сначала с мамой попили на кухне чай. Потом помыли посуду. Потом они шили. Мама Рите новую красную курточку, а Рита кукле пальтишко с пояском. Мама, сидя за машинкой, пела негромко красивую песню о венском вальсе. А Рита, чтобы быстрее справиться с шитьём, взяла нитку подлиннее и так всё запутала, что теперь могли помочь только ножницы. Мама, оставив своё рукоделие, взяла в руки куклино пальтецо. А затем, поглядев внимательно на дочь, сказала:

- Только от большой лени можно взять такую большую нить!

А потом она рассказала сказку о чёрте и хитром портняжке, о том, как они поспорили, кто быстрее сошьёт кафтан. И, как полагается в сказках, чёрт проиграл. А всё потому, что оторвал себе очень длинную нитку.

Разглядывая Ритино шитьё, она засмеялась: « Дочка шьёт, песни поёт, а мать - порет, да плачет!» Потом она прострочила и обметала на машинке все швы, пристроила по подолу красивую тесёмку… Всё! Пальто – готово. И куртка – тоже. Рита примерила обнову. Замечательно! Какие они молодцы! Сколько дел переделали.

Потом сходили к соседям. Их коза стала мамой. Два козлёнка – чёрненький и беленький, если б не шевелились, то вообще б могли сойти за две чудесные игрушки – шёрстка шёлковая, ножки точёные. Такие смешные!

Посмотрев на это великолепие, мама произнесла:

- Ну что ж! Значит мои цветы не даром пропали. Смотри, какая красота получилась.

Потом они смеялись и пили с соседкой чай. С вареньем из ранеток. Мама тоже такое варит: ранетки – целиком в густом сахарном сиропе, они прозрачны настолько, что даже все зёрнышки видно.

Дома они пекли пирожки и ждали папу.

И он пришёл! Довольный и счастливый. Засунув руку за пазуху, он что-то оттуда вытащил. Это был щенок. Маленький – целиком помещался на папиной ладошке. Он смешно тыкался мордочкой в сомкнутые пальцы. Папа бережно опустил его на пол, и «новосёл», поскуливая, отправился осваивать территорию. Недолго думая, присел. И пошёл дальше, оставив после себя небольшую лужицу.

- Папочка, он, наверное, кушать хочет! Такой крошечный! А как мы его назовём?

-Я уже думал об этом. А давайте назовём его Арго.

- Арго? А что это означает?

- В древней Греции были такие храбрые люди. Они плавали на корабле и назвали его «Арго». Плавая, они увидели много нового и интересного. И совершили много подвигов. А когда им было весело, они танцевали сиртаки.

-А что это?

- Это танец такой. Красивых и гордых людей.

Отец подошёл к проигрывателю и включил пластинку.

- Вот это и есть – сиртаки! А танцуют вот так. Давай научу. Это – не сложно. Поехали! Вот так! И так! Молодец! Получается!

Они, взявшись за руки, танцевали. Комната стала невероятно большой. Всё кружилось в звуках музыки. А мама смотрела на них и улыбалась.

А потом кормили Арго молочком из блюдечка. Он был такой толстенький и неуклюжий. Весь коричневый. С подпалинами. Может овчарка?!

В заботах о новом жителе пролетел весь вечер. В углу возле печки ему было устроено уютное местечко: постелили маленький половичок, и Рита принесла из кукольного уголка небольшую, сшитую ей самой, подушечку.

Вообще – то Рита не играла в куклы, но для порядка, раз в неделю убиралась в куклиной комнате: переставляла мебель, перетирала посуду и стирала вещи. А потом она забывала про всё это. До следующей уборки. По её мнению, были дела и поважней. Она любила рисовать, помогать по дому маме, ходить в школу. И прыгать через скакалку. Тут ей равных не было! Она могла скакать без остановки хоть сколько: и крестиком, и задом наперёд, и через раз!

Перед тем как лечь спать, Рита заглянула в комнату к маме. Она что – то шила и, как всегда, напевала. Папа, разложив на полу свои эскизы, о чём – то думал.

Рита на цыпочках, тихо – тихо ушла в свою комнату, не забыв по пути погладить пушистый комочек с гордым греческим именем. Тот тихо поскуливал во сне, смешно перебирая лапками. Путешественник!

Рита легла в постель и помахала рукой заглядывающей в окно большой звезде. Ну вот, и «завтра» кончилось.

 

СТРАННИЦА

На следующий день у Риты было очень много дел. Помыв посуду и прибравшись в своей комнате, она села рисовать. Это были её дополнительные уроки: папа давал задания, и Рита их старательно выполняла. Правда, не каждый день. Сейчас она срисовывала по клеточкам с открытки красивых «золотых» рыбок, у них были большие красные хвосты и плавники. Перерисовать надо было абсолютно точно, а потом, убрав ластиком уже не нужные клетки, акварельными красками раскрасить всё, также как на картинке. Папа вечером обязательно будет придирчиво принимать работу. Всё, что касается живописи, для него – серьёзно. И тут поблажек не жди! Ещё Рита нарисовала первые десять букв из алфавита. Тоже непростое занятие – здесь нужна точность и чёткие линии. Папа говорит, что всё это Рите когда – нибудь пригодится, даже если она и не станет профессиональным художником.

Рита вспомнила, как – то на уроке труда им дали домашнее задание – сделать из бумаги кубик и на каждой стороне приклеить какие – нибудь картинки, вырезанные из открыток: цветочки, шарики, мячики… Но папе эта затея не понравилась, он сказал, что в доме нет ненужных вещей, тем более открыток. Как это можно разрезать красоту для какой – то ерунды!

-Нет, папочка! Это – не ерунда. Мне за это оценку поставят.

-Оценку за то, что ты изрезала что – то хорошее?

-Нет! Не за это! А за работу!

- А вот если за работу, то возьми и нарисуй всё, что тебе хочется на этом кубике.

- Ну да! У всех будут приклеенные, а у меня – нарисовано – как у « белой вороны»!

Рита первый раз спорила с отцом. Но папа проявил твёрдость характера, и открытки остались целыми. Сгорая от стыда, Рита понесла свою разрисованную поделку в школу. Каково же было удивление, когда её похвалили и сказали, что её кубик – самый лучший. Вот тогда Рита ещё больше зауважала отца и больше никогда с ним не спорила.

Раза два в неделю, когда у папы было время, по вечерам Рита училась играть на аккордеоне. Но, честно говоря, это ей совсем не нравилось: инструмент был огромный, он тяжело давил на колени, и ещё, Рита не видела клавиш. Да и как их увидишь, если Ритина макушка не доставала до верхнего края, меха раздувались тяжело. В общем, удовольствия было мало. Но Рита послушно пиликала, потому что папе это нравилось.

Ещё он учил Риту танцевать вальс. Давал ей в руки табуретку и, становясь рядом, под счёт «раз, два, три» показывал, как это делается.

-Научишься танцевать с табуреткой, потом хоть с кем станцуешь!

 

… После обеда, выбежав на улицу, Рита увидела, что двери времянки приоткрыты. Она вошла, там сидела незнакомая старушка: светленький платочек, небольшое, в мелких морщинках лицо и серьёзные, с прищуром, серые глаза.

- Здравствуйте! – от неожиданности выронила Рита.

- Познакомься, доченька! Это – бабушка Таня. – в комнату вошла мама, - Она у нас поживёт пока. Поставь–ка, милая, чайник, пора и перекусить с дороги.

Накормив и уложив гостью отдыхать, они остались на кухне одни.

- Мам, а чья это бабушка? И почему она у нас жить будет? У неё что, своего дома нет?

- Как видно, нет, - вздохнула мама, - нам ведь нетрудно ей помочь, времянка у нас пустая стоит, всё необходимое там есть. Люди должны помогать друг другу.

- Мамочка, а откуда она пришла?

- Никто не знает. Да я и не спрашивала. Странница она!

- Какая? Странная?

- Не странная, а странница. По свету странствует, ходит значит.

- А! Она, наверное, много знает.

- Думаю, да!

 

Рита потихоньку вошла в комнату, на кровати, где спала странница, было ещё много места. Худенькие плечи, прикрытые покрывалом, мерно поднимались и опускались. Рита удивилась, как тихо она спит. На окне зажжужала муха, влетевшая вслед за Ритой в комнату. Присев на краешек табурета, Рита огляделась: всё тот – же её любимый ковёр над кроватью, в углу – печь, нехитрый стол, стулья, на стене – картина. Папина. В большой раме – во весь рост – балерина. В пачке и пуантах. Она стояла у станка. Но не так, как обычно пишут балетных – со вскинутыми руками и на цыпочках. Нет! Она стояла просто, уперев усталые руки в бока. Но привычная осанка и отведенная в сторону, как бы в танце, нога, говорили о многом. А необыкновенно голубые, строгие глаза смотрели сверху вниз.

Рита тоже хотела пойти в балет, научилась ходить на пальчиках и крутить фуэте. Но как – то не случилось. О чём Рита не очень жалеет, глядя на эту картину.

Вдруг Рита почувствовала на себе чей – то пристальный взгляд. Она, задумавшись, и не заметила, что гостья уже проснулась. Она сидела на кровати – простоволосая, в ситцевом лёгком платье – и что – то держала на коленях.

- Извините, я не хотела Вас будить!

- А ты меня и не будила. Просто я уже выспалась. Иди – ка сюда! – старушка развязывала свой узелок. Риту разобрало любопытство, что там у неё! Она подсела поближе. В котомке были конфеты – разные, печенье – тоже всякое, булочки и даже шоколадка.

- Угощайся, не стесняйся!

- Мама говорила, Вы по миру ходите, - осторожно начала беседу Рита, откусывая печенье, - а что же Вы едите?

-А что Бог подаст. Добрые люди в беде не оставляют. Видела я много. И многих. Кого – то я поучила, у кого – то сама ума – разума набралась. Белый свет – он большой! Вот у вас тут горы рядом, ишь какие вершины – белые, да высокие. А прошлым летом я у моря была. Ты не смотри, что я в летах. Я – пташка Божия.

Бросив взгляд на стол, Рита увидела там книгу. У них тоже такая есть. Только у бабушки она поменьше будет. А папина – большая. Рита её иногда рассматривала, читать не смогла, непонятно. Иллюстрации специальной бумагой переложены. Это Главная Книга Бога. Так сказал папа.

- А я никак не могу научиться, сама заплетать косички,- ляпнула Рита, чтобы как – то поддержать беседу.

- Так это – не беда! – оживилась старушка, - я живо тебя научу, неси три ленточки!

Рита тут же в тумбочке нашла две старенькие ленточки и шнурок. Бабушкины пальцы быстро связали всё это в тугой узел с одного конца. И – пошла работа! Слева – направо, справа – налево! Через полчаса Рита уже тянула себя за волосы, пытаясь применить навыки на практике. Получалось не очень.

-Лиха беда – начало! – приговаривала старушка. У неё были ловкие руки и хорошая, добрая улыбка.

- А знаете, я, когда учу уроки, сутулюсь. И меня косами привязывают к спинке стула, чтобы я не забывала сидеть прямо.

- А ты не горбаться, тогда и привязываться к стулу надобности не станет. Привязываться надо к хорошему человеку!

- Вот вы где! А я дочку потеряла! Ищу – ищу!

- Мамочка, а я научилась косы заплетать!

- Большая ты у меня! И хорошая.

- Хорошая!? И ты – хорошая! И бабушка - хорошая, – она крепко обняла мать. На что та, шутя, сказала: «Ну, ты меня так и задушишь, отпусти!»

- Не могу!

- Почему?

- Дорога к счастью! Мамочка, а ко мне можно привязаться?

- Можно, можно! – засмеялась мама, - и не отвяжешься.

На подоконнике стояли в простом стаканчике высохшие подснежники. Их Рита собирала, как только появились проталины. А потом были тюльпаны и маки. И ещё – кукушкины слёзки…

Вечер пролетел быстро. Лёжа на кровати, Рита повторила про себя: «Привязываться надо к хорошим людям!». И улыбнулась.