Я не хочу писать просто по женски, Я хочу писать, как великие, Что б на вечности стенах фрески Моих слов отразились блики. Нет таланта и Бога дара, Есть лишь вера в себя и желание. Непризнания боюсь ли удара? Да к черту шло оно, ваше признание! Я и с небом давно уже в сговоре, Оно мне в детстве еще нашептало: "Будет сила и мощь в твоем говоре. Будет все, о чем ты мечтала." Верю же в себя я безумно, Изнутри меня что то держит. От веры моей критикам дурно, Но мне, а не им свет свыше брезжит. А веры нет если у вас, пусть есть даже талантишко - Далеко не уйдете отселе. Это как если б добротное платьишко, Никем не надевши в гардеробе висели. "Вроде есть оно, вроде красиво, - Размышляет хозяин платья, Но у соседа, - добавляет плаксиво, С ажурной оборкой! А мне где ж ее взять то?" Я не смотрю на чужие оборки, Знаю, мне все мое по фигуре. И пусть там кудахчут: "Ей нужно порки, Этой тщеславной, бездарной дуре!" Да и не хочу я эти ажуры, Рюши пышные и гладкость шелка. Ни за какие даже купюры, По бабски не стану писать, как кошелка. А сильные мира сего Свои плевки пусть проглотят и ими подавятся. В нашем мире божьем недоработка Его, Что у нас мужики лишь с пером долго славятся. Но Он обещал мне - это исправится, уж скоро исправится. Все кого чтим мы сегодня Гении слова, люди великие Славы порой не знали и дня, Так умирали, словно были безликие. А секрет лишь один на все времена Не существует к чему то таланта, Безумная вера и только она, В мире всегда была доминантна. Поешь ли, танцуешь, слагаешь ли стих, Ты друг мой, не слушай злой критики их, Пусть даже смеются, ругают теперь. Ты чувствуешь силу свою? Значит верь! |