– Horizon.

– Reflections.

– Redemption 2.0.

– Deep down below.

– Zeitwand.

– Midnight.

– Tribal.

– Wonders of life.

– The trick.

– Controlled force.

– Eternal faith.

– The void.

– Horizon.

Печатная плата – город с зелёным газоном. На его дорожках проходит карнавал заряженных частиц. В конденсаторах торгуют ценными бумагами. Космонавты упражняются на катушках индуктивности.

– Красивый город! Посмотри на эти цветные полоски на резисторах!

– Девятое сентября две тысячи девятого года – Международный день красоты. Поздравляю красоту!

Гулливые элементарные частицы беседовали на ходу и выписывали потрясающие эпюры.

Каждый человек – устройство, на входе которого будущее, а на выходе – прошлое. Настоящее – инерция будущего, прошлое – инерция настоящего. Он всю жизнь преобразует сигналы настоящего. Будущее и прошлое всегда причудливы.

– Dreaming of you.

– Waiting here for you.

Шапка фантазий, перчатки ласк, очки взглядов, компас наслаждений, часы снов.

Ночью двадцать второго сентября я стоял на дне, пребывая в ультраабиссали.

Невыделившееся в первые моменты чудесное неотличимо от обыкновенного.

В обед того дня я с Еленой очутился в абиссали. Мы посылали друг другу стаи рыб (знаки азбуки и препинания), среди которых мне были известны акула-молот («Т»), широкорот («У»), морской бекас («А»), кузовок («Ю»), луна-рыба («Ф»). В вопросительном знаке я приметил морского конька, в запятой – многошип Челленджера, в скобке-улыбке и скобке-печали – скалярию. Соответствующих остальным буквам и знакам препинания рыб я не ведал.

– Напиши, пожалуйста, номер телефона, чтобы я своевременно делился чувствами и мыслями.

– В любом случае, я на следующей неделе уезжаю в Москву, поэтому тебе, наверное, лучше поискать кого-то более стабильного.

– Я буду ждать и другую искать не намерен.

– Меня ты не знаешь и поэтому, мне кажется, ещё более странным такое твоё заявление. Правда, приятным:).

– Мне нужна одна!

– Не надо зацикливаться на ком-то. Тем более на том, кого совсем не знаешь. А по фото сложно составить правильное представление.

– Сложно составить правильное представление, но постараюсь составить правильное предложение. Ты мне понравилась!

– По одной фотографии??

– Почему так настойчиво пристала к моей симпатии?

– Со мной всё будет у тебя хорошо.

– А ты не слишком самонадеян?? Я, было, решила пойти тебе навстречу, но последнее твоё заявление меня вновь смутило...

– Не думаю, что хорошее будущее может огорчить настоящее.

– Я сражена! Не думала, что в Салавате можно встретить молодого человека, столь искусно владеющего языком! Похвально:).

– Ты не в курсе всего таланта моего языка. Хочу язык под стать.

– Я сейчас тебя не поняла. Будь добр, разъясни.

– Секрет.

– Мне показалось, или здесь просматриваются уже какие-то намёки на непристойность?

– Самую малость.

– Если это так, то можешь на меня своё время не тратить!

– Язык во время поцелуя. Рассчитываю, приемлемая непристойность для тебя. Твоё молчание выглядит как реквием. Извини.

– Надеюсь, ты сделал определённые выводы.

– Да.

– Я не испытываю к тебе должного доверия, чтобы оставить номер. По крайней мере, на данный момент.

– Придётся принять твоё решение, ведь у меня нет больше права на ошибку.

– У тебя есть право выбора – это главное!

– Похоже, ты миленькая.

– Ты тоже мне интересен! Из моих уст это значит больше, чем просто «нравишься»! По крайней мере, в мужчине я ценю умение заинтересовать женщину!

– Интересен>нравишься! Может, это лишь часть неравенства? И каков его результат?

– Я, к сожалению, допустила несколько погрешностей((. Опять же ввиду моей эмоциональности! И от этого мне обидно и стыдно, поскольку сама всегда обращаю на это внимание)).

– Я их не заметил.

– Твоё сердце всё-таки несвободно...

– Свободно. Просто занять его сможет лишь удивительная. Моя высшая оценка девушке – удивительная!

– Любопытно, и чем же таким она должна обладать, чтобы заслужить столь высокую оценку?

– Фантазии – вот что меня покоряет!

– Фантазии? Например?

– Фантазии по жизни! У тебя мечтательный взгляд.

– О, тут ты попал в самую точку!

– Именно поэтому я обратил на тебя внимание.

– Для начала постарайся удержать моё увлечение тобой. А это не так легко сделать... Что любишь ты? Любишь по-настоящему??

– Красивый, красивую, красивое, красивые.

– Ах, вот оно что.

– Ты выгодно выделяешься в модернистском мире своим присутствием.

– Мне порой кажется, что я не в ту эпоху родилась... Мне надо идти. С собакой гулять:).

– Это мы поторопились твою эпоху покинуть, извини нас.

– У нас номера похожие, не находишь?

– В обратном порядке).

Уже вечером мы поднялись до батиаля, где я встретился с русалкой, а она с тритоном. Знакомство голосами прошло для меня достаточно нервно. Мерзляческими пальцами я поднёс многогранную серёжку к уху, которая чуть не доставала до губ. Разговор беспрестанно нанизывал на мой вампум раковины разной окраски. Собранное угнетало желание и успокаивало обречённость.

От совершенной градации синего на небе двадцать пятого сентября почти ничего не осталось. За остановкой «Дружба» простиралась элитораль. В кармане плаща, в руке, я нёс вчетверо сложенный начальный лист моей «Стереопары». В руках Елены баловалась собачка Лаки. Мы по очереди опустошили руки. Пусть хоть и на время, но мы поделились теми, в чём и ком заключаются, вероятно, самые трепетные поступки наших жизней.

Шагая по педалям велосипеда, Елена внезапно услышала загадочный звук. Трава оврага перестала быть единственной сопереживающей юдоли щеночка. Коричневато-чёрная собачка на фоне зелёной травы есть красота. Она обязательно вырастет красивой! Привязанность Елены на фоне в силу ограниченной даруемой заботы природы есть любовь. Она обязательно вырастет любимой! Спасение на фоне благорастворения воздухов есть удача. Она обязательно вырастет удачливой!

Шасть из-за угла дома выбежала Лаки. При свете чьей-то кухни Елена глазами зачёркивала мои строки. Возле её ног на корточках сидел я, обхватив за спину Лаки, которая передние белоконечные лапы клала мне на колени, потом на туфли. За подпалинами вокруг глаз показывалась подпалина на груди. У Лаки уши стояли, хотя иногда одно ухо или оба опускались. Она непринуждённо виляла своим завёрнутым поросячьим хвостом.

Елена выразила желание прочитать продолжение произведения. Она возвращала отрывок и еле коснулась моих пальцев. Мы впервые на миг в сублиторали. В дальнейшем остаток «Стереопары», как и завершение встречи, не придётся ей по душе. Ночь прибавляет мне наглости, дерзости. Обезобразив ночь своими зажжёнными устами колючими обижающими звёздами, я взирал вслед Елене и Лаки. Наверно, они уснут головами на общей подушке.

По миновании пути, дома, судья-Елена вынесла мне приговор – судить законом Талиона: «Моё сердце отдано другому». Добровольно приняв ссылку, через день я отправился в Стерлибашево. Со стыда чуждался всех, кроме родителей, и выходил на прогулку лишь под надзором ночного караула. Всё ещё темница.

Округлив угол Полевой и Садовой (одной из трёх коротких параллельных друг другу улиц) улиц я прошёл последний ламповый столб. Его света хватало только до линий электропередач вдоль улицы Тукаева. По ту сторону улицы – тьма египетская. Днём там поле, а сейчас – что воображу – солнечные батареи. Можно представить, что судья поменяет своё решение. Поэтому я и люблю ночь – она скрывает имеющееся.

Вдалеке небо над пригорком улицы Тукаева начало белеть. Свод разрастался. Это рассвет. Я дождался пока машина, которая устроила зарю, проедет и вернулся в дом.

Выясняется, заседание не прерывалось, пока я отбывал четырёхдневный срок. Пересмотренный вердикт куда мягче: «Привет! Завтра я уезжаю, и вот решила тебе написать на прощание. Не знаю почему, но ты запал мне в душу. Я часто о тебе думаю и ничего не могу с этим поделать. Может, это от того, что мне кажется, будто я тебя обидела... Или на это есть какая-то другая причина... В любом случае, я очень хочу, чтобы у тебя всё получилось и ты, наконец, нашел ту единственную!! И ещё хочу, чтобы ты реализовался как писатель и получил всеобщее признание! И чтобы все-все твои мечты обязательно осуществились!!! Я в тебя действительно верю! Не обижайся на меня, пожалуйста!)))) P.S. У меня Лаки потерялась...((».

На условное наказание я не надеялся. Когда ты покидаешь отвратительное или отвратительное покидает тебя, ты вдруг поразительно преображаешься – становишься сентиментальным, добрым, раскованным, смелым, воодушевлённым, умелым, красивым.

Почти во всякую комнату встроен хотя бы один телевизор. Включателями и выключателями этих телевизоров являются занавески или жалюзи. Открою-ка я форточку – добавлю громкости. Жаль, что они показывают только определённый свой канал. По мне так ближе чёрно-белое немое кино, трансляцию которого еженощно может видеть большинство зрителей. Мои телевизоры работают целыми сутками.

Занимательно, что вещает сейчас телевизор Елены в поезде? Если она не в купе, смотрит ли она с попутчиком на весь экран или они разделили его? Тогда у кого из них верхняя часть? Глядят ли вместе на нижнюю часть?

Вагонный телевизор ловит много тысяч каналов. Счастливая Елена.

Второе октября, день Венеры. Мной мысленно была запущена автоматическая межорганная станция «Сердце». На второй космической скорости она достигла атмосферы Сердца, где от неё отстыковался спускаемый аппарат. Он доставил на поверхность Сердца вымпел с изображением Елены. Орбитальный отсек и спускаемый аппарат были оснащены сверхчувствительными приборами. Наблюдения выявили многократное увеличение интенсивности вспышек солнечных лучей по сравнению с годами минимума солнечной активности. Девяносто семь процентов атмосферы Сердца занимают грёзы, два процента или того меньше составляют сомнения и забота, бессилие не добирает и десятой доли процента. На поверхности Сердца выгнулся большой круглый бассейн Гульнара, напырился дугообразный горный массив Регина, вытянулся колоссальный потухший вулкан Юля, распласталась огромная гладкая равнина Джулия, съёжился громадный разлом Лена.

Я настолько влюблён в Елену, что сердце готов подвинуть вправо.

Ночные мысли вслед за третьим октябрём, днём Сатурна, перерастают в сон. Сегодня волею судьбы и времени мы произнесли королеву предложений – «Я люблю тебя!».

– О чём я думаю? Встретить тебя в парке. Кушать слова друг друга. И любить. Любить. Люби.

Мечты не могут навредить! Представления не могут лишить зрения! Любовь не может разочаровать!

– Некоторые открывают глаза и знакомят свои два солнца с Солнцем. Другие открывают глаза и пускают дождь. Любящие же открывают глаза любимым. Доброе утро, Еленочка! С четвёртым октября, днём Солнца!

Пятого октября, в день Луны, мне захотелось поселиться с Еленой на Луне, и остаться там жить. Половина нашего трёхэтажного стеклянного полусферического дома будет находиться на светлой стороне Луны, половина – на тёмной. На первом этаже стена «плюс» отталкивает четыре равновеликие комнаты: коллекционную, кухню, гостиную, ванную с туалетом. Стена «минус» второго этажа притягивает взрослую и детскую спальни. В спальнях расположены круглые кровати, а над головой висит такого же размера круглая люстра. Круг с фосфорной минутной шкалой и фосфорными часовыми цифрами крутится вокруг неподвижного кольца с фосфорной отметиной. Часы-люстра над тобой всегда подскажет время. Третий этаж – комната одиночества. Около дома припаркуем смастерённые машины. «First flight» – для езды по понедельникам, «Second horizon» – по вторникам, «Third star sky» – по средам, «Fourth atom of water» – по четвергам, «1975e» – по пятницам, «Sixth letter of the word dream» – по субботам, «Seventh detail on the logotype BMW» – по воскресеньям. Земляне будут с нетерпением ждать ночи, чтобы следить за нами.

– Под завершение шестого октября, дня Марса, я не обнаруживаю тебя под нашим одеялом. Либо оно такое здоровенное и ты на другом его конце, либо ты развлекаешься с ночью. Подумай, ночь лежит сверху на каждой из девушек. Тебе это нравится? Давай, сбрось с себя врождённого бабника!

Седьмого октября, в день Меркурия, я постиг, что небо уж очень похоже на землю с двумя колодцами. Звёзды-ослы без устали толкают по кругу невидимые жерди – качают воду. Из колодцев Полярная звезда и Октант берётся дождь и снег.

Наконец восьмого октября, в день Юпитера, Елена нырнула в одеяло. Согревшись спонтанными движениями, трясь о простыню на кровати, она вскоре вылезла по шею. На краю кровати сидел Руслан. Его одна рука была под одеялом – ему хватало этого тепла. Он рассказывал про страну, где сейчас 30 градусов жары. У Руслана покатилась слеза. Видно, в той стране начинался дождь. Елена не заметила, как уснула. Руслану стало холодно, но он продолжал свой рассказ. Только вот страну накрывало снегом. Руслан прилёг рядом с Еленой. Без одеяла, зажав руки между колен, он заснул. Ему казалось, что он в раю – чьи-то руки грели его тело. Руслан открыл глаза и тут же попытался уснуть, чтоб вернуться туда. Вдруг он обнаружил на себе руки Елены и одеяло. Я всё ещё в раю – подумал Руслан.

На девятый день осенняя аллея как место, высокое солнце как время. Пунктуальная, словно настоящий джентльмен, Елена сидела на скамейке, опаздывающий, словно настоящая леди, я ступил на бульвар Салавата Юлаева. Бело-жёлтыми лилиями я подарю Елене день, а плюшевым коричневым медведем – ночь. Ведь если подмешать в чёрное небо оранжевую луну, то получится коричневое!

Многоэтажные пирамидальные тополя с зажигаемыми солнцем окнами-листьями звали нас в девятиэтажный дом по соседству, в котором я жил. Лилии попали в объятия вазы, плюшевая игрушка попала в объятия Елены, Елена попала в мои объятия. Взлюбили литораль. Я даже боялся, что мы обменяемся голосами. Позже постранствовали в супралиторали.

Седьмооктябрьские первые снежинки упали на меня на десять дней позже, чем в прошлом году. Немногие оценили терпение неба. Мне кажется, самыми противоречивыми чувствами являются оргазм и досада. Прилёту Елены ко мне предшествовало наличие у меня досады. Отлёту Елены от меня предшествовало отсутствие у нас оргазмов.

Сошло на нет присутствие Елены, взамен – холод между светом, ветер между домами, слёзы между словами.

Диффузия мыслей однодума. Дифракция надежд одновера. Конденсация чувств однолюба.

– Елена, пора спать. Космически проведи время! Так же долго и так же неповторимо. Не забудь вернуться в Русландию, где тебя бесконечно любят!

Пробуждался на боку, якобы держа подле уха телефон и якобы доселе болтая с Еленой.

Тактичная ночь вовремя встаёт из-за стола и удаляется. За стол вот-вот усядется утро. В Москве всем желающим составить компанию утру предоставлялось кофе без молока, а в Салавате – вовсю подливали молоко. Полдничать с Еленой уже должны вместе в Салавате.

Любовь влюбляет нас в новое – я пристрастился к зефиру. Любовь воскрешает забытую любовь – я, как и в детстве, прильнул к экрану телевизора, который показывает диснеевский мультфильм «Новые приключения Винни-Пуха». Любовь даже превращает в себя неприязнь – я ощутил актёрский талант Хью Гранта.

Я живу будущим. Я жду каждого четверга, чтобы посмотреть фильм в рубрике «Киноакадемия» на канале «Россия», и когда будет транслироваться очередной «A state of Trance» на DI.FM. На одной полке у меня всегда есть музыкальные альбомы, которые я не слушал. Их я держу на тот случай, если со мной произойдёт что-то исключительное. На другой полке по той же причине нетронутыми лежат фильмы «Лолита» и «Сияние» Стэнли Кубрика. В гардеробе имеется ненадёванная одежда. Я то и дело чего-то ожидаю. Я живу будущим, когда я влюблён.

Я живу прошлым. Я нюхаю опустевшую туалетную воду «Gucci Rush for Men». В России их теперь не продают. Я лижу с внутренней стороны упаковку жевательной резинки «Орбит Корица с мятой». Её сняли с производства. Я перечитываю сказку Оскара Уайльда «Замечательная ракета». Я живу прошлым, когда я люблю.

И лишь глядя в небо, я живу настоящим. Нынче Елена километров на десять ближе меня к небу.

Более всего в моей жизни меня бесит то, что я редко могу определить свои чувства в настоящем! Вместо этого я только понимаю, что совершающееся сейчас потом мне обязательно покажется таким-то, причём каким – точно знаю. Получается, я нечувствителен к настоящему!

Моё бумажно-пастовое письмо приветствовало Елену юго-восточной экспедицией чувств.

«За стерлибашевским зальным окном колышутся саженцы яблони. Они освещены холодным блеском. Небо, усмирившее солнце, безмятежно. Обречённые деревца скидывают последние листья, пытаясь согреть хоть землю. Какие же они заботливые. Утром на земле покажутся слёзы. Неизбежный холод настал.

Мир, потерпи, пожалуйста! Придёт тепло! Небо и солнце одумаются!

Я сегодня сплю с парой листьев из сада. Я скоро усну, я знаю.

За окном огромное солнце, Елена сидит на качелях: то удаляясь, то приближаясь. Она легко спрыгнула на траву и подошла к окну. Елена что-то говорит, я ничего не слышу. Она постучалась, и я отворил окно. Её губы сели на мои, и запрыгали вместе.

Я проснулся. Оказывается, листья превратились в Елену. Может, ей тоже спать с листьями, чтобы они превращались в меня? Я присылаю тебе листья».

В конце симметричного по вертикали августа симметричного по горизонтали 2002 года я уехал от Винера в Уфу учиться, отдалив центр симметрии на девяносто два километра. Мы ждали моего раз в три-четыре недели приезда на выходные. С октября начали писать-рисовать друг другу письма. В декабре я получил невообразимое письмо Винера, в котором помимо расписанно-разрисованного двойного клетчатого листа был сложенный лист, замотанный аудиолентой. Я взял свою аудиокассету с музыкой, вывернул пять винтиков, отделил верхнюю половинку корпуса, вытащил плёнку из катушек и вставил вместо неё ленту Винера. Пришлось переделывать, потому что речь Винера пряталась на обратной стороне ленты.

Скажу не обинуясь, что дружба с Винером и дружба с Салаватом стали несравнимо самыми важными отношениями для меня. Вряд ли я полюбил бы кого-нибудь, хоть на время, не будь этих дружб. Я любил девушек благодаря дружбам с парнями! Дружба изобретательней любви!

Папа рассказывал, как он с друзьями любил подниматься на засаженную елями гору в нескольких метрах от их домов и смотреть на красноватый островок света в направлении города Салават. Силою вещей я работаю в «Салаватнефтеоргсинтезе», который и светился. На заводе факелы и разноцветные лампочки, окутанные паром и газом, напоминают космос. Папа был прав, ведь здесь словно рождаются звёзды.

Зима всё время идёт. Будь то засыпанные снегом треугольные крыши домов, похожие на ноги ходока. Будь то метель, перебегающая дорогу. Винер ехал не очень быстро, как будто пропускал эшелоны снежинок, боясь их задавить. Я обожаю ехать в машине ночью. Фары, которые освещают десятки метров впереди и несколько метров по бокам, прибавляют волшебности.

Деревня Кызыл-Яр, подобно любому населённому пункту, для меня примечательна дорогой к ней. Никогда не любил короткие поездки. Помню, в детстве на заднем сиденье машины я опускал голову на колени и не смотрел, куда мы едем с родителями и их знакомыми. Я с закрытыми глазами считал секунды про себя. Мне хотелось насчитать их много-много, ведь тогда мы уедем далеко, возможно даже туда, где я ещё не бывал.

За отвлекающими снежинками тянутся в стороне невысокая посадка деревьев, зияющее меж ними поле, порой оборачивающееся в холмы. Интересно, в какое место спешит снег? Вот бы отследить их. Зима всё время идёт, поэтому она прошла быстро.

Деревня Кызыл-Яр, подобно любому населённому пункту, для меня примечательна небом над ней. Единственная улица, клуб слева, трансформаторная будка справа от него помогали мне поверить в то, что такого неба я нигде не видел.

Село Стерлибашево, подобно любому населённому пункту, для меня примечательно дорогой к нему. За отвлекающими снежинками тянутся в стороне невысокая посадка деревьев, зияющее меж ними поле, порой оборачивающееся в холмы. Дорога из Кызыл-Яра в Стерлибашево показала мне дорогу из Стерлибашева в Кызыл-Яр. Неужели и небо над Кызыл-Яром и Стерлибашевом одинаковое? На стерлибашевском небе кто-то запустил звёздным комком.

Люблю нашу квартиру на втором этаже двухэтажного дома, с трёх сторон окружённого враждебными домами и с одной стороны дружащего с природой. До шестнадцати лет смену сезонов года я определял видом за тополями Лысой горы из окна в зале и на кухне. Летом гора не обозревалась вовсе. К осени она проглядывала в лысеющей кроне. Зимой гора виднелась целиком. К весне она начинала фабрить себе бакенбарды, усы и бороду. В окне сорокометровые тополя в двадцати метрах от меня были выше двухсотметровой Лысой горы в километре от меня. Далёкое кажется нам меньше, чем есть!

Я, видимо, желал испытывать нечто другое. В противном случае как объяснить то, что я невзначай вынырнул из океана? Похоже, я предпочитаю воде воздух.

Некоторое время океан напоминал о себе рыбкой-фломастером на небе: примерно половина туловища жёлтая, словно Солнце; хвост и плавники белые, словно облака и звёзды; примерно половина туловища розовая, словно зори; глаза сине-чёрные, словно ночь.

 

21.02.2010–19.05.2011