* * *

Разбудили в ночи. Не дозволили даже одеться.

Повели присягать: не иконе – морскому божку.

Оттого ли ты плачешь, мое сухопутное сердце,

Что не знаешь, в каком тебя биться заставят боку.

 

Дали в руки кайло. В зубы сунули фляги и флаги.

И с трехвосткой своею везде Карабас-брадобрей.

Мне бы снега кусок, мне бы неба клочок и бумаги,

чтоб на волю шепнуть через алый пучок снегирей,

 

как живая душа бьется птицей о мраморный задник,

как за шиворот нагло стекает туман поутру,

как бабачит, курляндчит и тычет прокуренный всадник,

и Россия дрожит на промозглом балтийском ветру.