Глава 18 Прозрение.

 

В которой , для того что бы «прозреть» нужно иногда и ослепнуть.

 

Сон князя Владимира был не крепок, он постоянно прерывался от посторонних звуков то и дело вторгающихся в его шатер. Состояние его походило на полуобморок, когда сознание человека пребывает на грани между реальностью и неким миром забытья и сновидений. Рядом с ним постоянно находился воевода Даниил. Иногда князь просыпался и протягивал руку, как бы ища в ком-то невидимом опору. Тогда воевода снова укладывал его , как ребенка, обратно на его ложе. И тот не выпуская его руки снова забывался неглубоким и по всей видимости не очень приятным для него сном. Когда Владимир в забытьи метался и страшно кричал, как будто бился в каком-то одному ему видимом сражении, находившийся около него воевода, истово молился богу и всем святым о прощении князя и скорейшем исцелении от постигшего его недуга.

Иногда он отлучался со своего поста, что бы заглянуть в собор и поставить там свечи. В храме Даниил то же просил бога о княжеском выздоровлении. Побывав на службе, он снова возвращался обратно в шатер. И каждый раз входил в него с надеждой на свершившееся чудо. Шел третий день небытия князя Владимира.

К вечеру, утомленного бессонными ночами, Даниила сморил крепкий сон. Проснувшись, он обнаружил ложе князя пустым. Подскочив со своего места, воевода стремглав бросился из шатра наружу. Вылетев на улицу, он чуть не сбил с ног, стоявшего у самого входа Владимира, от слабости опирающегося двумя руками на рукоять меча, воткнутого в землю. Глаза его были обращены к храму. Наступало утро, и соборный колокол огласил окрестности бронзовым звучным переливом. Оторопевший от неожиданности , воин как вкопанный встал за княжеской спиной.

Чуткое ухо князя уловило движение в шатре и не поворачиваясь к Даниилу Владимир произнес:

-С пробуждением тебя воевода. Намаялся ты со мной за все эти дни.

На попытку Даниила, что-то возразить ему в ответ, князь махнул рукой и продолжил:

-Не спорь, знаю ,намаялся. Да и мне поверь было нелегко. Слышал, как молился ты обо мне. За это спасибо тебе . За дела свои я ответ держал. Много чего на совести моей воевода, аж самому страшно становиться. Да и на душе тяжко.

-Так может священника христианского тебе княже? В этом вопросе я - не помощник. Тут не тело, а душу в первой лечить тебе надобно. Да и с самим собой бы тебе разобраться не мешало.-робко предложил Даниил.

-Священника говоришь?-произнес в задумчивости Владимир,- давай своего священника. Только человека подбери надежного, и порядочного. Многое мне ему поведать придется, чужому этого доверить нельзя.

-Есть князь такой человек, друг он Жробейна и мой друг. Город взяли с его помощью. Кровь в нем славянская. А сам - священник христианский. Кто как не он тебя поймет. Греки в этом деле нам не нужны. А Анастас тут в самый раз будет. Так что звать его к тебе, княже?

Князь согласно кивнул головой :

-Веди своего чернеца и сделай так что бы пока он будет здесь у меня , нам ни кто не смог помешать. А теперь проводи меня в шатер. Слаб я еще. И опираясь на Даниила, князь вернулся на свое ложе.

Его меч с красным камнем, венчавшим окончание рукоятки, воткнутый у входа и оставленный князем, хищно блеснул в первых сполохах коснувшихся его лучей восходящего утреннего солнца.

Уже через пол - часа Анастас входил в к князю. Даниил оставшись у входа, истово перекрестился и присев прямо на траву, не вдалеке стал ждать. Глаза священника некоторое время привыкали к полумраку, царившему в княжеском шатре. Постепенно они стали различать контуры предметов и самого Владимира, лежащего на ложе из шкур. Дыхание князя было тяжело и неспокойно. Анастас двинулся в его сторону, но зацепившись за что-то массивное стоящее на полу, чуть не грохнулся на земь. Владимир поднял голову и спросил:

- Кто здесь? С этими словами он поднялся со своего места и двинулся в сторону Анастаса. В этот момент священник смог его хорошенько рассмотреть в свете утренних лучей, пробивающихся сквозь щели в пологе шатра. Вид больного князя был ужасен. За эти несколько дней Владимир сильно похудел, простая льняная рубаха, уже не обтягивала как прежде статную и сильную фигуру, а болталась словно мешок на высушенном недугом теле. Лицо его имело пергаментный оттенок, нос заострился, глаза запали и были черны в полумраке от залившей их крови. Густые темные волосы его были всклокочены. «Да»,- подумал про себя Анастас,- « а князь то совсем плох. Как будто и не жилец совсем».

Владимир подошел ближе и протянув руку, коснулся груди священника, нащупал висящий на ней большой серебряный крест и тяжело вздохнув произнес:

-Хорошо, что пришел. Волк много говорил о тебе. Ты его друг, а это значит и мой друг то же. Так нам и проще будет. Потому, что чувствую я отче, либо выйду с тобой отсюда на свет, либо уже самому мне не выйти никогда. Не тело болит, к боли телесной привыкнуть можно, перетерпеть, внутри все давит и жжет, сердце в комок сжимая. С этим - то быть как? Сам справиться я не в силах. Гложет меня изнутри. Сны приходят ко мне. Не сны , а забытье, картины в них жизни моей проносятся одна за другой. Да вот, что странно, складно в них все так происходит. Проснусь, затем опять забудусь, а сон продолжается , как будто и не кончался вовсе. Я уж тут думать начал, что пришел конец дням моим на этом свете. Но не хочу я уходить, не довершив предначертанного, ошибок своих не исправив. Тяжко жить без любви, без веры, без семьи. А умирать вот так - еще тяжелее.

Поэтому и позвал тебя отче. Одному мне с самим собой не совладать. Сила тут бесполезна, воля моя не нужна, хуже только с ней. Как об колено самого себя переломить. Жизнь свою во снах и на яву день за днем перед собой мотаю, жуткая это картина. Жробейна только сейчас понимать начал. Раньше казалось , блажит варяг, а теперь понятно, прав он был. От себя не убежать, и страшен суд высший, но страшнее суд совести твоей собственной. Сердце он на живую рвет, жилы все из тебя тянет. Стыдно отче ох , как мне за многое, что успел совершить стыдно. Делал бы сейчас - все бы не так сделал. И беда то в чем? Цель то изначально вроде правильная была, а вот как к ней шел и других за собой вел……,- сказав все это он горько махнул рукой.

И то ли показалось Анастасу, а может быть и нет , что незрячие глаза Владимира наполнили слезы, и как бы стыдясь сами себя быстрыми ручейками побежали по его впалым от болезни щекам и спрятались за воротом широкой льняной рубахи.

Сердце священника сжалось от сострадания к этому великому, а сейчас такому беспомощному, как ребенку в своем горьком раскаянии человеку. Он приобнял Владимира помог пройти к ложу и сам присел рядом с ним. Князь повел рукой , ища что-то среди шкур и нащупав искомое, протянул священнику со словами:

-На отче , возьми себе, мне уже как видно не сгодиться. С собой давно ее вожу. Мудрая книга. Для всех людей она писана. Каждый свою правду найдет в ней, по уму да по мыслям своим. В руках Владимира блеснула серебряная застежка Евангелия.

Анастас взял книгу, и подержав ее некоторое время в руках, бережно вернул князю :

-Каждый из нас совершает ошибки на своем пути, но не каждый может понять это и признать, хотя бы даже для себя самого. Господь наш милостлив, он учит нас прощать других и каяться в собственных грехах. И осознание их - главное на этом пути. А книга эта святая князь, тебе самому еще не раз пригодиться, ибо многие зрячие – в жизни своей до последнего дня слепы и глухи к ее правде. А недуг твой- больше от духа нежели от тела идет. Верю я что через слепоту , господь на путь истинный тебя направляет. И здесь далее все только от тебя зависит. А сам я верю, что пройдет у тебя болезнь. И увидишь ты другой мир, другими глазами. Жизнь твоя княже ,то же измениться . И ты в это верить должен, без веры все пропадем….

-По вере вашей и воздасться вам…,-прошептал Владимир.

-Вот-вот, сам же все знаешь,-ответил ему Анастас,-а мы давай тут как раз и почитаем с тобой, что дальше то в ней писано про это. И шагнул к выходу из шатра , под удивленный взгляд дежурившего у входа Даниила, распахнул полог впустив в его пространство лучи яркого летнего солнечного света. Тихо сказав удивленному воеводе:

-Пусть несут князю еду и питье, ему нужно есть, а к вечеру насчет баньки сообрази. Душу в очищая о теле не думать не гоже. Оно когда чисто , то и на душе вроде легче. И сев недалеко от князя, он раскрыв уверенным движением книгу на нужной странице, начал читать по гречески в пол-голоса.

Иногда Анастас прерывал свое чтение и что-то обсуждая с Владимиром, потом опять продолжал. И это длилось два дня и две ночи. Священник находился рядом с князем постоянно. На утро третьего дня , они вместе прошли к морю. Там на крутом скалистом берегу сидя на теплых нагретых от летнего солнца валунах , они о чем-то долго вели свою беседу. Вернувшись в шатер. Анастас сказал Даниилу :

- Готовь к князя к переезду. Жить он будет при храме. Есть там комнаты в пристройках достойные. Не к лицу русскому князю, как кочевнику посередь города в палатке ютиться.

К вечеру того же дня Владимир в сопровождении Даниила и Анастаса двинулся в собор на вечернюю службу. Следующая ночь для князя прошла спокойно. Тяжелые сны отступили. Как будто церковь, где он поселился , охраняла его от них. А на утро Корсунь облетела весть, что в бухту вошли четыре греческих корабля и на борту одного из них сама багрянородная принцесса Анна, прибывшая для бракосочетания с Киевским князем. Владимиру эту весть принесли Данила и Анастас.

Князь, сидел на резном стуле, погруженный в свои мысли. Затем подняв голову и переведя невидящий взгляд на воеводу и священника приказал :

- Принцессу примите со всеми подобающими почестями и разместите там , где она скажет. Сам встречать не пойду, а ты Анастас объяснишь ей все без утайки. Захочет , придет сама. А так неволить не буду. Слово свое базивлевс сдержал, мое - то же крепко. Уговор наш выполню до конца. А с принцессой, как она решит, так тому и быть. Ее корабли вольны выйти обратно в любое время. Так ей и передай. Да, еще Жробейна , как сойдет на берег мигом ко мне.

-Только не Жробейн он теперь князь, а в крещении Михаил»,-ответил ему Анастас. Владимир улыбнулся и произнес: «Вот как Опять Волчьи лапы, самого князя вперед обскакали. И если жениться раньше меня то же не удивлюсь. «В точку глядит князь, как знает»,- подумал про себя Анастас, но промолчал.

Уже через несколько минут друзья в сопровождении нескольких сотен воинов двигались к пристани, куда уже начал стекаться городской люд. Воины оцепили ту часть порта, куда по очереди причаливали греческие дормоны. Первым на берег по положенным сходням сошел Волк и не твердой поступью от долгой морской качки направился прямиком к Анастасу и Данилу, обнялся с ними и вернувшись обратно помог сойти на берег двум девушкам, первой из которых была сама порфирогенита, закутанная в легкую шелковую накидку, скрывавшую ее лицо. За ней прямо в руки варяга на берег озорно спрыгнула Марина – дочь корсуньского стратига с распущенными длинными черными волосами.

С соседних кораблей выгружалась свита принцессы, состоящая из священников в долгополых черных рясах, женской прислуги и воинов охраны. Через несколько минут на берег был выгружен и поставлен у ног багрянородной позолоченный царский паланкин. Горожане приветствовали Анну криками радости. Крепкие широкоплечие русичи , еле сдерживали напор ее восторженных поданных. Принцесса медлила, как бы поджидая кого-то. В этот момент к ней подошел Анастас с приветствием и благословением.

Морской ветер подул сильнее, откинув легкую материю прикрывавшую голову Анны. И взору священника предстало прекрасное лицо с правильными чертами и карие , светящиеся умом из под длинных черных ресниц глаза , смотрящие прямо на него. Врать или не договаривать этим глазам было бессмысленно. И Анастас кратко объяснив Анне ситуацию с болезнью Владимира и передав ей его слова, предложил багрянородной разместиться при центральном городском соборе, умолчав только о том , что там же сейчас по соседству располагается и сам князь.

Анна внимательно выслушала священника, согласно кивнула головой и подозвав жестом стоящего рядом с собой Жробейна произнесла :

-Михаил, я буду жить пока рядом с собором, как предлагает отец…,-и вопросительно посмотрела на священника.

-Анастас,-подсказал ей Волк.

-Анастас. Еще прошу разместить моих людей должным образом, согласно их званиям и сословью. Со мной в одной комнате будет жить и прислуживать эта девушка,-произнесла принцесса и жестом указала на стоящую не вдалеке от них Марину.

- Надеюсь Михаил, ты не будешь ей в этом препятствовать.-добавила она обращаясь к варягу. Волк развел руками, давая молча понять порфирогините, что ради такого дела и самой просительницы он согласен на все, хотя лицо его явно большой радости не выражало, бесхитростный варяг, так и не смог изобразить на нем притворного восторга от предстоящей разлуки с любимой.

Видя кислую мину Жробейна озорная Марина , прыснула смехом в маленький кулачек. Глядя на влюбленную пару , Анна то же улыбнулась и произнесла:

-Ну воин, это же не надолго. И совсем не означает, что вы не сможете видеться друг с другом.

Еще через некоторое время процессия окруженная дружинниками воеводы Даниила двинулась от пристани к центру Херсонеса в сопровождении толпы городских зевак. Хлопоты по размещению свиты к вечеру были наконец-то закончены. Сама принцесса и все ее сопровождающие были размещены согласно их положению с максимально возможными удобствами. А к вечеру Анна изъявила желание посетить собор и одна, благо жила в пристройке к нему, прошла в пустую церковь.

Там стоя на коленях на мозаичном полу, среди икон и негасимых лампад, принцесса долго молилась. Потом резко поднялась с колен, как будто окончательно решив что-то для себя, и подозвав Жробейна , стоявшего у главного входа, неподалеку, сказала:

-Ну а теперь веди меня к князю !- и поймав его растерянный взгляд, добавила, -немедленно, сейчас. Я приказываю тебе воин !

И Михаилу ничего не оставалось, как провести ее мимо алтаря и открыв дверь впустить в покои Киевского князя. Единственное, что он успел сделать для своего друга, так это громко объявить о приходе багрянородной .

К его полному изумлению, Владимир , остался спокойно сидеть на своей кровати. Он только повернул голову в сторону вошедших , и посмотрел на них незрячим взглядом. Анна замерла на пороге в нерешительности. Затем легкими шагами подошла к князю и произнесла: -Вот я и в Херсонесе Владимир, как ты того и хотел.

Владимир же опустив голову, начал что–то рассказывать ей о том, что она свободна и выбор за ней, но в это время принцесса просто приложила свою ладонь к губам князя, как бы прося этим жестом его замолчать. Почувствовав на своем лице эти тонкие и прохладные пальцы, Владимир припал к ним губами в поцелуе. Принцесса провела своей рукой по его густым волосам. И взяв князя за руку , присела рядом с ним на кровать. Жробейн почувствовав себя тут лишним, пятясь, выходил из княжеских покоев.

Последнее, что он услышал, уже закрывая за собой дверь , были слова Владимира обращенные к Анне:

-Я так долго тебя ждал, наверно всю жизнь. Глаза варяга округлились от удивления. Таким своего друга за почти десять лет их знакомства он еще никогда не видел.

Где-то через час, Анна вышла из княжеских покоев и пройдя через церковь вернулась к себе. А уже вскоре , взволнованная Марина, разыскав Жробейна на храмовой площади, передала ему слова порфирогениты о том, что князь и Анна ждут его, Анастаса и всех воевод в храме, что бы огласить важную новость. Отправив воинов караула собирать воевод по городу, Волк проследовал за любимой. Перекрестив себя у порога, варяг вступил в храм. Следом за ним зашел запыхавшийся , от быстрой ходьбы Анастас, и сходу благословив Жробейна спросил:

-Что случилось, тут у вас, пока я отсутствовал?

-Да сам не знаю,-ответил ему Волк,-только что меня разыскала Марина и передала указание, собрать нас всех в храме. Сейчас еще и воеводы подтянуться.

Не успел варяг произнести эти слова, как в храм вошли встревоженные неожиданным сбором тысяцкие воеводы княжеской дружины. И подойдя к друзьям, так же включились в обсуждение происходящего. Одновременно двери по бокам алтаря распахнулись, и в церковь первая вышла принцесса из своих покоев, проследовала к княжеской двери и через минуту Владимир и Анна уже стояли, держась за руки у ступеней алтаря.

Обращаясь ко всем присутствующим, Владимир произнес :

-Други мои! Сегодня я собрал вас здесь в стенах этого храма, что бы объявить через вас, всей дружине моей и всем жителям Херсонеса, что я – князь Киевский Владимир, по своей воле и глубокому убеждению , хочу принять веру христианскую, через обряд святого крещения и вас всех воевод и дружину свою к тому призываю. Силком никого за собой не тащу, но если князь ваш вам дорог и мысли его и дела близки, задумайтесь. Сроку на все три дня. Священник Анастас, поможет подготовиться желающим к обряду.

Следующей за князем говорила Анна, Жробейн в полголоса переводил ее слова , не знающим греческого воеводам. Обратившись к присутствующим, не выпуская руки Владимира из своей , она сказала:

- Я – Анна, дочь Византийского императора Романа, перед лицом всех, кто меня видит и слышит, и перед лицом господа нашего всемогущего, заявляю, что только по своей воле, а не по принуждению готова стать единственной законной женой,-здесь она сделала паузу и вопросительно посмотрела на Владимира, тот в ответ утвердительно кивнул порфирогените, и только после этого Анна продолжила,- перед богом и людьми и скрепить этот союз христианским обрядом венчания в городе Херсонесе, сразу после крещения князя. Голос ее эхом разносился под сводами древнего собора.

Услышав перевод сказанного багрянородной , воеводы одобрительно закивали головами, о чем-то тихо переговариваясь между собой. Подождав пока в церкви восстановиться тишина, принцесса добавила к сказанному:

-Обряд венчания нашего от себя и князя, будущего мужа моего, прошу вести известного всем вам священника – Анастаса. И еще хочу сказать , что верю и молюсь о том, что бы как свершиться обряд крещения над князем Киевским, господь явил нам всем свое чудо и избавил бы его от страшного недуга –слепоты. Сама в это верю свято и вашу веру на помощь зову. Не за себя прошу вас, а за вашего же князя Владимира.

После этих слов Владимир и Анна в абсолютной тишине, проследовали в ее покои, держась за руки. И всем находящимся в соборе в тот торжественный момент стало ясно, что эта женщина с несгибаемой волей, ведущая сейчас за руку их незрячего князя мимо них по церкви , станет такой же ему надежной опорой в жизни и делах его до скончания своих дней.

К вечеру следующего дня храмовая площадь была заполнена до предела. Она просто не могла вместить всех пришедших в собор русичей. Могучие бородатые воины без доспехов и оружия явно чувствовали себя не уютно. Русские шли в церковь, как на праздник в своих лучших одеждах.

Сам центральный собор и площадь возле него были переполнены людьми, а воины князя Владимира, откликнувшиеся на его призыв принять христианство, все прибывали и прибывали. Анастас служивший в этот вечер, считал , что повидал на своем веку многое, но такого количества прихожан за всю свою службу в Херсонесе он не видел никогда. Анна, стоявшая в самой церкви рядом с Владимиром, взяла его за руку и тихо сказала:

-Ты знаешь, мне кажется на площади уже больше половины всей твоей дружины и это только те, которых я смогла отсюда увидеть. А народ все прибывает и прибывает. Русские воины пришли разделить с тобой твою веру князь, так же как в боях ты делил с ними их судьбу. Ее слова потонули в звоне колоколов и церковных песнопениях , возвестивших о начале самой службы.

Красота ее и величавость словно заворожила присутствующих. Площадь сковала такая тишина, что даже на самом ее краю слышно было каждое слово произнесенное Анастасом в соборе . Служба уже подходила к концу и наступало время проповеди. Священник проходившей мимо князя и его будущей жены вдруг отчетливо услышал слова Анны обращенные к нему :

- Твою проповедь должен слышать и понимать каждый пришедший сюда.

Решение пришло к Анастасу мгновенно. Он вывел всех прихожан из церкви на улицу и сам вышел вслед за ними. Проповедь звучала под открытым небом Херсонеса на непонятном для греков , чужом языке и каждое слово священника было принято душами тех кто ее слушал и понимал. Когда все закончилось, храмовая площадь опустела. Лишь на ступенях собора так и остались стоять несколько человек.

Жробейн, на плечо которого опирался ослабевший за время болезни князь, обернулся к нему и произнес :

-Сбылось пророчество Великой княгини. Вот и свершилась первая церковная служба на языке нашем. Все так, как она и говорила в том сне. Ничего не ответил Владимир, только крепче сжал плечо друга своей рукой.

Анастас с не скрываемым восхищением смотрел на греческую принцессу, и обращаясь к Владимиру , сказал:

-Радуюсь за тебя, князь, в жены тебе суждена не просто дочь и сестра императоров Византийских, но и великая по своему уму и духу женщина. И поклонившись им в пояс, в глубокой задумчивости направился прямиком в город, погруженный в свои мысли.

-Да, туго придется Анастасу»,-промолвил Владимир,-если все желающие придут креститься, самому ему не управиться. А потом еще и венчание…

-Да не одно, а два подряд,-вставил свое слово Жробейн.

-Это как понять два?,-удивился князь.

-Ну так и понимай, княже. Ты венчаешься с Анной, а я с Мариной, дочкой стратига,-ответил на вопрос Владимира Волк.

-И когда ты все успеваешь Жробейн? И в Царьграде по моему велению побывать и здесь в Корсуни свадьбу сладить?А варяг? И что же невесту до сих пор не представишь, лучшему другу?

-Да она рядом с тобой живет уже второй день, а с принцессой с момента отплытия ее из Царьграда,-отвечал ему Жробейн.

-Ну коли так, то что бы батюшку в конец нашего не замучить давайте и венчаться вместе,-предложил князь.

-Конечно если суженые наши не возражают,-добавил он, повернувшись в сторону Анны.

-Я была бы этому рада, мне по душе эта девушка, да и друг твой то же.-ответила ему порфирогинита.

Марина, стоявшая по левую руку от нее, промолчала, но при этом состроила Жробейну смешную гримаску на милом личике и показала язык. Варяг притворно тяжело вздохнул и произнес :

-И моя невеста, как я ее понял, так же согласна.

-Ну на том и порешили.-под итожил их разговор Владимир.

-А теперь всех прошу к нам на ужин, а то мне после такой проповеди первый раз за все это время есть захотелось,-сказав это князь взял Анну под руку и они в сопровождении Жробейна и Марины проследовали в свои покои.

 

Глава 19 Все не так просто.

 

Как и было намечено, крещение князя Киевского Владимира произошло августовским утром 989 года в присутствии Митрополита Херсонесского и прочих лиц духовного звания, а так же при большом стечении народа к базилике на южном конце города. После этого, уже в полдень, состоялось венчание Владимира с византийской принцессой Анной, а также друга и военачальника его, в крещении Михаила, с дочерью стратига Херсонеса - Мариной. Вслед за князем почти все воины его дружины приняли христианство или в тот же день, либо в два последующих, ибо ни храмы Корсуни, ни его падающее от усталости духовенство не были готовы к такому массовому переходу варваров в христианскую веру. Эти события праздновали всю неделю. Но к чести русских и греков, это была самая спокойная неделя на улицах Корсуни.

Но не все было так просто и ладно, как могло показаться со стороны, потому что буквально за день до этого в покои князя вошел священник Анастас и в присутствии принцессы объявил, что желание принять крещение изъявили три тысячи княжеских дружинников, и это еще не предел. Две тысячи пока пребывают в раздумьях, а из оставшихся – пятьсот уже и так христиане и что такое количество людей он один будет крестить месяц. А его переговоры с Митрополитом Херсонеса и другими священниками к результатам не привели.

-Как ослы уперлись. И так их и так просил, даже угрожать начал. Нет, стоят на своем, и все. Некоторые бы пошли - дело то богу угодное. Но бояться Патриарха, да и базивлевсов тоже. Вы-то уйдете, говорят, а нам здесь оставаться. А один я вас до белых мух крестить и венчать буду, - закончил свою речь Анастас и, разведя руками, добавил: - Что делать-то со всем этим, князь?

Вошедший следом за Анастасом Жробейн, тоже присоединился к обсуждению и через некоторое время после горячих споров предложил:

- А не пугануть ли нам батюшек? Но так, не всерьез.

- И как ты себе это видишь? - спросил его Анастас. - Возьмешь сотню другую воинов, желающих принять святое крещение, и силой погонишь священников и самого Владыку к крестильным купелям?

Владимир глубоко задумался и произнес:

-Нет, так конечно не пойдет, сила здесь нам только во вред будет. А что делать и сам не знаю.

С этими словами он повернулся в сторону Анны, как бы прося ее помощи и совета.

Анна, все это время молча, но с интересом наблюдавшая за тем, что происходило на ее глазах, поднялась с кресла и, вглядываясь в лица своих новых друзей, заговорила.

- Поймите, крещение это только самый первый шаг, который народ русский к вере Христовой совершает здесь, в Херсонесе. А дальше что? На Русь вернутся тысячи христиан. Кто будет их исповедовать, причащать? Кто будет вести службы? И где все эти люди будут молиться? Об этом вы подумали? А иконы, утварь церковная и в конце концов сами церкви - где их взять? Кто строить их будет? Писание святое, книги богословские, молитвы на язык русский кто переложит, да так, чтобы смысл их сокровенный потерян не был? Здесь нам не только без духовенства не обойтись. Нужны зодчие, мастера, иконописцы, свечники, да и много еще кто понадобится, пока своих обучим. Без этого годы пройдут, а с места ничего так и не сдвинется. В веру истинную целый народ обратить и цель благую кровью не испоганить ох, как это непросто.

А самое главное - на дыхании одном делать надо, тут либо все и сразу, либо никак. А потому, без всего необходимого и начинать не стоит. Тут нам всем помощь митрополита и отца настоятеля в первую очередь нужна. А как уже начнем, так и сам Патриарх от нас просто так отмахнуться не сможет.

А по сему, делать будем так. Ты, Михаил, иди к Владыке и передай от меня просьбу прибыть в собор немедленно. Отца Анастаса об этом не прошу, он им и так, как кость поперек горла стоит. Говорить с ним буду сама, с глазу на глаз. Если все решим, как надо, тогда приглашу князя и всех остальных,- сказав это, она посмотрела на Владимира, тот одобрительно кивнул головой, и переведя взгляд на Жробейна властно спросила: - ты все еще здесь, воин? Волк, как будто очнувшись от оцепенения, стремглав бросился выполнять приказ порфирогениты.

Разговор Митрополита и Анны длился долго. И все это время Анастас молился, чтобы бог вразумил и наставил Владыку, а не по годам мудрой и решительной принцессе даровал в этом деле удачу. По загадочной улыбке на лице вышедшей из покоев Анны, Жробейн и Анастас поняли, что договоренность между ней и Владыкою была достигнута.

Под сводчатым куполом собора их решения и ожидал князь Владимир со своими друзьями. Подойдя к ним ближе, митрополит произнес, обращаясь к Владимиру:

-Мы выполним твою просьбу, князь. Все, кто способен стоять на ногах и имеет соответствующий церковный чин, все будут завтра в назначенное время на месте крещения. Но даже сообща за один день не управимся. Радует сердце мое, что воины русские в лоно господа нашего за тобой идут и потому - помощь моя и всей братии нашей в этом деле всегда и во всем, пока последний из желающих крещен не будет.

-От всего сердца, Владыко, благодарю тебя от себя и от всех русичей, - ответил ему князь.

Митрополит, делая первый шаг в сторону выхода из собора, остановился, заслышав голос принцессы Анны:

- Владыко, есть еще одна просьба. Крещение в Херсонесе это лишь малая толика того, что нам с моим будущим мужем предстоит сделать в его далекой северной стране. Для этого нам нужно…

И тут Анна стала перечислять все необходимое ей для обустройства христианской епархии на Руси. Выражение лица митрополита, слушавшего порфирогениту, становилось все суровей.

- Дочь моя! Если я выполню все то, о чем ты сейчас попросила, от этого собора останутся только голые стены. А мне за это не миновать отлучения и ссылки.

- Я все предусмотрела, Владыко, - сказала Анна и протянула митрополиту пергаментный свиток, скрепленный восковой печатью, - тут мое письменное указание Вам, Ваше святейшество, предоставить в мое распоряжение все то, о чем мы только что говорили. А так как другой имперской власти в этом городе нет, то вы просто вынуждены подчиниться моему приказу. Какой с Вас за это спрос?

Митрополит развернул свиток, прочитал, внимательно осмотрел печать.

-Да, это в корне меняет дело. Монахи окажут всю необходимую вам помощь, чтобы ни одна икона или книга из церковной библиотеки не была повреждена в дальней дороге.

-Мы не грабители. За все, что возьмем у вас, мы готовы заплатить, - обратился к митрополиту князь.

-Сын мой, святынями не торгуют, их можно только отдать от чистого сердца тому, кому они в данный момент нужнее, или забрать их у нас вместе с нашими жизнями. А потому мы и отдаем их вам сами, добровольно, - ответил, глядя на князя с мягкой укоризной, митрополит.

-И еще, Владыко, - опять вступила в разговор принцесса, - нам нужны будут люди: мастеровые, зодчие, священники, монахи и много еще кто, а им - Ваше благословение.

-Если они пойдут с вами по своей воле, то они его получат, - ответил ей митрополит и, кивнув всем на прощанье, решительно двинулся к выходу.

-Спасибо тебе, Владыко! От всей Руси спасибо!

Слова Владимира эхом прокатились по пустому собору. Митрополит остановился и, повернувшись в сторону князя, произнес в ответ:

- Тебе, князь, от меня и всего города благодарность, что не разорил его и не сжег, людей пожалел, храмы наши не тронул. И еще, судить об этом конечно не мне, но, по моему, тебе очень повезло с женой. Так что ей в первую очередь свое спасибо скажи, а не мне.

Развернулся и вышел на площадь, по плитам которой звонко застучал его посох.

 

Глава 20 На бога надейся...

 

В тот же вечер Жробейн и переодетая в мужское платье принцесса Анна выехали из города. Порфирогенита направила своего коня к ближайшему от западных городских ворот сосновому лесу. Жробейн скакал чуть позади, с удивлением подмечая, как она уверенно и ловко держится в седле.

Въехав в молодой сосновый лес, принцесса и варяг спешились.

-Ну а теперь, - сказала ему Анна, - объясню, зачем мы здесь. А чтобы время не терять, солнце уже клонится к закату, за делом обо всем и поговорим.

Она сняла с головы шлем, закрывавший ее лицо от посторонних глаз, при этом длинные темно-каштановые волосы в свободном беспорядке разметались по ее плечам, и двинулась вглубь леса, что-то внимательно высматривая на земле перед собой.

-А вот и нашла, почти сразу, - она указала Жробейну на небольшой кустик травы. – Смотри, за этим мы сюда и пришли.

Анна наклонилась к растению и аккуратно начала обрывать молодые зеленые листочки, бережно укладывая их в котомку, переброшенную через плечо.

-Давай помогай, не стой как истукан, вдвоем мы быстро управимся.

И вскоре котомка принцессы была полна листьев неизвестного варягу растения.

-Ну вот и хорошо, еще несколько необходимых корешков и можно возвращаться.

Она выдергивала из земли неприметные растения, укладывала их к уже собранным, а варяг с удивлением и вопросом смотрел на порфирогинету, ползающую в траве по лесной поляне.

Почувствовав на себе этот взгляд и завершив работу по сбору всех необходимых ей трав и кореньев, Анна решила объясниться с томящимся от неведения варягом и начала обещанный ему рассказ:

- Не удивляйся, воин. Меня много чему учили, и раны как залечивать и хворь из людей травами выводить. Учителя были хорошие. Дальняя родственница моя, еще когда во дворце жила, многое мне рассказать и показать успела. Звали ее Софьей. А потом в один миг исчезла куда-то, и больше ее так никто и не видел, а жаль, очень ведающая во всех этих делах она была.

«Тесен мир вокруг нас. А не та ли это тетушка Софья - знахарка армянская, царского роду, которая и меня выходила?» - подумал варяг.

-Так вот теперь о главном. Смотрела я на князя все эти дни. Неестественная его слепота какая-то: то ли рана у него была, то ли головой ушибся. И вспомнила я, как рассказывала мне Софья, что при сильном ударе в голову кровь у человека внутрь пойти может, зрение теряется, и слух иногда пропадает. И сдается мне, что у Владимира очень похожий недуг, а лечиться он будет травами и кореньями, которые мы с тобой сейчас собирали. А что ты мне на это скажешь?

В ответ Жробейн рассказал Анне все с самого начала. И о своем чудесном выздоровлении в лесном домике у тетушки Софьи, и Данииле, не признавшем князя в темноте, и о проклятиях жены стратига, и ее смерти на глазах у дочери.

Этот рассказ занял все их время на обратном пути в город. Принцесса внимательно слушала, иногда прерывала, задавая вопросы. И уже когда они подъезжали к собору, Жробейн задал ей свой вопрос:

- Лечение и травы - это правильно и хорошо, но как же быть с чудесным выздоровлением князя после святого крещения, о котором ты говорила?

Анна пристально посмотрела прямо ему в глаза и ответила:

-Бог наш всемогущий иногда творит чудеса и руками человеческими, наставляя нас тем самым на путь правильный, учит добру, состраданию и любви. И ты сам только подумай, разве мало чудесного в том, что с тобой и князем приключилось? Благодать божья во всем, помощь его человеку постоянно дается - только сделай над собой усилие, только протяни руку, дотянись и возьми ее. И кажется- то и нужно для этого совсем немного. А нет, не можем, не видим, или лень иль глупость сделать это нам мешают.

Так и проходим мимо протянутой нам свыше руки помощи, а потом жалуемся. Да ты, наверно, и сам понимаешь, но все, что ты от меня узнал, никто больше знать не должен, даже сам Владимир. Все ждут чуда, и в первую очередь он сам. За чудесное выздоровление его не переживай. Оно обязательно будет. Его не может не быть. И я в это верю свято. Ну а теперь лекарства пора готовить. Ими и лечить его буду, как наша с тобой Софья учила. А утром все увидим своими глазами, надеюсь и князь - то же.

Утром следующего дня и свершился обряд крещения князя Киевского, но долгожданного исцеления от поразившей его слепоты так и не произошло. В центральном соборе Анастас готовился к обряду венчания, когда его пригласили в княжеские покои.

Он застал там Марину, Жробейна, Анну и самого Владимира. Посчитав, что все приглашенные в сборе, принцесса, обратившись к ним, сказала:

-Я думаю, что есть один вопрос, который так и остался до сих пор меж нами всеми нерешенным. И я хочу, чтобы он разрешился здесь и сейчас, еще до нашего венчания, при всех, кто за это время стал нам с князем дорог и близок.

И после этих слов она подошла к Владимиру и, взяв его за руку, подвела к стоящей возле Жробейна Марине. Опустившись перед девушкой на колени, Владимир искренне попросил ее прощения за все то, что произошло в тот злополучный день во дворе ее дома. По глазам, полным слез, было видно, что воспоминания о случившемся доставляют Марине боль и страдания по сей день. Она несколько мгновений колебалась в своем решении, а затем все-таки произнесла:

-Мертвых, князь, уже не вернуть, что сделано - то сделано, исправить это невозможно. Но нам всем вместе нужно жить дальше. Господь призвал к себе моих родителей, но подарил мне любимого человека и этот человек - твой друг. За то, что совершил, ты и так уже наказан достаточно, но я молю каждый день бога о твоем исцелении. И потому, князь Киевский, я от всей души прощаю тебя и не держу на тебя зла,- и с этими словами она обняла его и поцеловала в невидящие от слепоты глаза.

Князь поднялся с колен и развернулся к окну, в которое светили яркие лучи полуденного летнего солнца, затем сам, без посторонней помощи, прошел к своему ложу и так же сам сел на него, пристально смотря на солнечный свет. И все, кто был с ним в тот чудесный момент, поняли, что князь Киевский Владимир - прозрел.