Глава 11.

 

Максимыч некоторое время стоял как бы в раздумье, но уже через минуту, взъерошив себе волосы на голове, произнёс:

- Не будем, Коля больше ворошить прошлое, эти воспоминания достаточно негативны и отравляют мне жизнь.

Я кивнул головой, как бы соглашаясь с физиком, нетерпеливо ожидая визита в давно забытое прошлое.

- Максимыч, конечно, ты прав, - стараясь утешить старика, сказал я, - но знаешь, до ужаса хочется взглянуть на улицы и дома нашего города, что изменилось в нём и что осталось прежним.

Максимыч выключил керогаз и налил кипятку в два стакана.

- Не знаю, есть ли что в шкафчике поесть, - засуетился старик, - сколько времени прошло, одному богу известно.

В этот момент в дверь позвонили. На пороге нарисовался блюститель порядка на мой взгляд в старомодной ментовской форме с папкой под мышкой.

- Вы что, товарищ, не платите за квартиру, - сердито хмуря брови и напуская на себя важность, - отрапортовал мент. Где-то пропадаете месяцами, не ставите в известность участкового и домоуправление, безобразничаете безответственно.

Милиционер топтался на входе в квартиру, шаря по

комнате глазами. Увидев меня у окна, он незамедлительно осведомился:

- Простите, товарищ, а вы кто будете и что делаете в этой квартире?

Я весь похолодел от сознания того, что прекрасное далёко, к которому я стремился всю свою жизнь, закончится обыкновенным милицейским изолятором. Я стоял у окна и курил, не зная, что и ответить. На помощь мне пришёл Максимыч. Быстро подвинув к милиционеру стул и предложив ему чайку, старик быстро разрядил надвигавшуюся на нас грозу:

- Да вы что, товарищ лейтенант, разве не узнали моего приятеля из соседнего дома, - быстро нашёлся изобретатель.

Мент всё ещё подозрительно разглядывая меня, уселся за стол и стал потягивать чай. Выпив два стакана и одобрительно крякнув, лейтенант удалился, ещё раз предупредив о своевременной оплате квартирных квитанций. Максимыч вытер платком пот со лба и потянул меня к выходу.

- Нам, Коля, лучше выйти в город, там тебя никто не знает, а заодно посмотришь то, что ты уже в своё время хорошо знал.

Упираться я не стал, и мы через минуту оказались на улице. То, что я увидел, несколько озадачило меня и несказанно удивило. Мимо меня проходили люди в одежде давно минувших лет, а автомобили все были устаревших советских конструкций. Но самое приятное, что согревало мне душу было то, что я не видел нигде рекламы. Все

надписи над магазинами и учреждениями были на чистом русском языке.

- Вот это да, - подумал я, - какая чистота кругом, ни окурочка, ни бумажки, ни бутылки из под пива!

Я восторженно озирался вокруг себя и не верил своим глазам. Около телефонной будки стоял автомат с газированной водой и набором гранёных стаканов.

- Максимыч, вот я думаю, как я пил раньше из этих автоматов воду, не боясь подцепить что-то нехорошее? Ладно, рискну ещё раз, попробую ретро-воду.

Я нажал стаканом на промывочный клапан и от души саданул кулаком по автомату. Автомат, как мне показалось, обиженно звякнув монетами, выплюнул мне в стакан мутноватую жидкость.

- А что, довольно вкусно, - заметил я, осушая стакан до дна. Максимыч, а как же мы без денег дальше будем существовать в этом мире? – поинтересовался я.

Старик, хитро прищурясь, как словно давно забытый пролетарский вождь, незамедлительно ответствовал:

- Неужели ты думаешь, глупый, что я не отложил определённую сумму денег. Нам хватит на несколько месяцев, а там будет видно.

В голове роились разные мысли о смысле бытия и о чём-то вообще приземлённом.

- Значит, у старика завелись денежки, - лихорадочно соображал я, - а зачем ему на старости лет шиковать? Нет, Максимыч, ты извини, но надо делиться с молодым поколением, - думал я.

В голове созрел молниеносный план о дальнейшем моём

существовании в давно знакомом мне городе, но уже без этого назойливого и плаксивого старика. Я вспомнил, что наш город славился своими садами и парками, в которых мы не раз прогуливались с Нинулей. Один парк особенно отличался от других своей густотой растительности и укромными местами для желанных уединений.

А тем временем неисправимый фантазёр шагал по улице впереди меня и радостно вдыхал воздух давно ушедших лет. Сознательно подведя его к скамейке на уединённой улице, я предложил ему отдохнуть, а сам отправился в ближайший гастроном что-нибудь купить на зубок. Около прилавка, тихо гудя, качалась большая очередь людей. Протиснувшись к прилавку, я поинтересовался у продавщице:

- Простите, любезная, вы не могли бы мне без очереди взвесить грамм двести колбаски и чего-нибудь к пиву?

Продавщица сухая пожилая женщина, сверкнув в мою сторону зелёными глазами, ядовито пропела:

- Товарищ, не хулиганьте, встаньте в конец очереди. Сегодня даём только ливерную колбасу по пятьсот грамм в одни руки. Пива давно нет, но есть «Московская» и панировочные сухари.

Я ретировался в конец очереди и только сейчас окинул взглядом витрину, на которой кроме каких-то рыбных консервов и селёдки ничего не было.

- Да, это не Рио де Жанейро, а гораздо хуже – мысленно подтвердил я слова всем известного великого комбинатора.

В очереди ехидно захихикали, а один мордастый старик

наставительно заявил мне:

- Будешь хулиганить, пойдёшь быстро в отделение. И вообще, ты одет как-то не по - советски, иностранец что ли? А ну-ка, товарищи, помогите мне задержать этого лазутчика. Сейчас проверим у него документы.

Видя, что сейчас моя свобода окажется под угрозой, я стремительно выскочил на улицу. Максимыч сидел на лавочке, мечтательно бубня себе что-то под нос.

- А ведь старик то мой одет по моде этого времени, да и ростом как раз с меня, - пронеслось у меня в голове. Надо старика под любым предлогом заманить в парк, - принял окончательное решение я.

Старик, мечтательно подставив лицо Солнцу, чему-то улыбался. Мимо нас проходили прохожие с доброжелательными и открытыми лицами. Подъехал маленький малыш на трёхколёсном велосипеде и, гордо посигналив нам звонком, укатил к своей маме.

- Слушай, Максимыч, я чего-то устал сегодня ей богу от этой городской суеты, спрячемся куда-нибудь в парк, подышим свежей листвой и травкой. Я с детства люблю природу, - слукавил я, лихорадочно соображая как заставить старика согласиться.

- Ну ладно, давай ненадолго заглянем в лоно природы, а то у меня тут ещё уйма дел, - вздохнув, ответил физик.

Мы сели в троллейбус, заплатили восемь копеек, и покатили вниз по улице в ближайший к нам парк культуры и отдыха. Стояла рабочая неделя, и в парке практически никого не было, за исключением редких прохожих, которые медленно брели по дорожкам, бросая

крошки хлеба голубям и воробьям. Я прекрасно помнил этот парк и все его закоулки и особенности. В самой глубине парка находился водоём с водозаборным механизмом, который периодически открывали, чтобы наполнить водоём водой. Это было достаточно глухое место, где можно было бы успешно и беспрепятственно реализовать мною задуманное. Старик шёл впереди меня, ничего не подозревая и радуясь причудам природы. На нашем пути встречались открытые люки водозаборной системы с глубокими колодцами. Выждав нужный момент, я оглушил старика ударом кулака в висок и, быстро схватив его за ноги, сунул тело в люк. Через несколько секунд раздался глухой всплеск от падающего тела в воду. Закрыв люк тяжёлой крышкой, и удовлетворённо сплюнув на кусты, я побрёл из парка.

- Прости меня, старик, но теперь я хозяин твоего чуда и хочу воспользоваться им в полной мере, - мысленно попрощался я с Максимычем.

 

Глава 12.

 

Утром после переклички ко мне подошёл Носорог и, дыша мне в лицо перегаром, спросил:

- Ну, что новенького, конструктор, ведь так тебя на зоне братки кличут?

Как мне противен был этот самодовольный, уверенный в себе боров. Хотелось порой потушить сигарету о его

лоснящийся лоб.

- Да всё путём, гражданин начальник, есть одна, интересующая вас, информация, - ответил я.

Носорог заинтересованно взглянул на меня и заметил:

- Ты, потише говори, здесь везде свои глаза и уши. Вечером зайди ко мне в кабинет, потолкуем.

Тяжело закашлявшись, Носорог быстро развернулся на каблуках и не спеша направился в столовку проверять качество нашего пойла. Вечером я подробно изложил план намечающегося побега. По мере того, как Носорог слушал моё повествование, его маленькие глазки, ну чисто как у носорога, наливались кровью и яростью.

- Вот что, Коля, ты всё сделай, как они просили, - задыхаясь от наглости зеков, зашептал мне на ухо начальник. Вот тебе код от замка главных ворот лагеря и постарайся, чтобы всё было естественно. А мы их встретим за воротами с цветами и оркестром.

Носорог захохотал, напрягаясь всем телом. Изо рта его полетели брызги слюны. Я покорно склонил голову в знак согласия и попросил разрешения идти.

- Иди, иди, сынок, ты заслужил досрочное освобождение, не каждый согласится сдать своих дружков, - говорил мне в спину Носорог, хитро щурясь.

После тяжёлой работы не хотелось ни с кем разговаривать и общаться. Было лишь одно желание добраться до койки и уснуть. Я закрыл глаза и попытался расслабиться, но тут же ощутил на своём плече шершавую руку Валета.

- Здорово, Конструктор, чего чухмаришься, али по воле

соскучился? – съязвил Валет. - Слышь, братан, тут тебя бригадир кличет, хочет тебе кой-какие последние наставления сделать.

Валет ждал, зажав в кулаке недокуренную сигарету. Выражение его лица не предвещало ничего плохого для меня и я, тяжело вздохнув, поплёлся за ним. За нашим бараком находилась лесопилка, куда Валет и направлялся. Я медленно шёл, спотыкаясь и рассуждая:

- Какие ещё такие наставления. Ведь всё вроде уже давно обговорено, шифр я достал, что ещё этим скотам надо от меня?

В помещении лесопилки пахло сосновыми и еловыми опилками, в глубине сарая чернело несколько фигур зеков. Валет, грубо подтолкнув меня в спину, сказал кому-то в темноту:

- Штырь, иуда доставлен тебе без пыли и скандала, принимай.

По моей спине пробежал холодок от этих слов Валета, но я всё же отказывался понимать то, что логически напрашивалось само собой. Штырь вышел из темноты на свет, небрежно бросив на меня взгляд, и приказал своим подельникам:

- Братва, эта тварь свела на нет все наши усилия и приготовления. Если бы не вольнонаёмная баба, убирающая кабинет Носорога, то нас бы всех быстрёхонько отправили автоматчики на тот свет. Есть оказывается и среди вольных честная братва, которая сочувствует нам.

Штырь, тщедушный и кривой мужик с рыжей бородкой и трясущимися руками, подошёл ко мне ближе и быстрым

движением сбил меня с ног. Подельники главаря, удовлетворённо урча и рыча, кинулись на меня.

- Стоять, - резко осадил их Штырь, он должен умереть на рабочем посту. Ну- ка, Бес, запускай машину, - мстительно глядя на меня, приказал зек.

Здоровый бугай, голый по пояс, схватил меня за шиворот, повернул лицом к грохочущей машине и злобно прошипел:

- Ну что, крыса, пришёл и твой конец, молись богу, сучёнок.

Я сопротивлялся всем телом, отчётливо представляя себе, что последует за этими словами. Моё сопротивление было быстро сломлено четырьмя мужиками. После чего я себя ощутил на том самом месте, куда обычно закладывают брёвна для их распиловки на доски. Я отчаянно заорал, пытаясь освободиться от связывающих моё тело пут. Но Штырь уже хладнокровно включил рубильник. С надсадным воем запела огромная круглая пила и я вместе со столом медленно начал свой последний путь к вечности.

- Господи, прими раба твоего, прости мне мои прегрешения вольные и невольные, - мысленно молился я, закрыв глаза.

 

Глава 13.

 

Совершенно незаметно наступил вечер и мне надо было подумать о ночлеге и вкусном ужине. Денежки глупого

старика перекочевали в мои карманы, чем я был несказанно рад, но и озабочен предстоящей встречей с любимой женой и друзьями. На трамвае я быстро добрался до боли мне знакомой пятиэтажки. Поднялся к своей квартире и, предвкушая сладостную встречу, позвонил. Дверь мне открыла конечно моя любимая Нинуля – прелестная голубоглазая блондинка. Стройная и молоденькая. Девушка, удивлённо посмотрев на меня, скромно поинтересовалась:

- Простите, а вы кто, водопроводчик, я никого не вызывала? Как вам не стыдно ломиться в двери порядочных людей, а ещё пожилой человек.

Услышав такую приветственную речь, я задохнулся от обиды и душивших меня слёз.

- Неужели во мне произошли такие изменения, что даже родная жена меня не узнаёт, - лихорадочно соображал я.

Тем временем Нинулька, не долго думая, захлопнула перед моим носом дверь, крикнув через неё:

- Скоро с работы придёт мой муж и вам совсем не поздоровится.

Я с ужасом понял, что приду то я сам и сам с собой расправлюсь, не оставляя самому себе никакой надежды на будущее. Я опрометью бросился на улицу, стеная и причитая во всё горло. Добежав до злополучного парка, я плюхнулся на первую же попавшуюся скамейку. Больше сдерживать своих эмоций я не мог, и они прорвались яростной волной ругательств и отчаянного плача. К скамейке подошёл приблудный кот и стал тереться о мои ноги. От той мысли, что кто-то посочувствовал мне в этот

злополучный день, даже в форме приблудного кота, я постепенно расслабился и уснул.

 

Глава 14.

 

Пила отвратительно звенела, ощутимо приближаясь к моим разведённым в разные стороны, ногам. Я отчаянно молился, призывая на помощь всех святых. На какое-то мгновение я ощутил страшную боль и тут же потерял сознание. Всё погрузилось в полную темноту, я бы сказал в тёмный туннель, в конце которого белел свет.

- Странно, - подумал я, – вроде меня сукины дети распилили, а я ещё живой, думаю и что-то вижу.

Я скосил глаза направо и налево, но своего тела не увидел, а увидел, что лечу стремительно по тёмному туннелю в сторону света. В туннеле слышались какие-то вздохи и голоса, но меня неудержимо влекла вперёд какая-то сила.

- Вот это да! – подумал я, как на самолёте катаюсь, аж дух захватывает.

Казалось, что этому странному туннелю не будет конца, но вскоре показался его край и я стремительно вылетел на открытое пространство, залитое ярким ослепительным светом. Я зажмурил глаза от невыносимо яркого света, представив себе, что лечу в гиену огненную, но какой-то тихий, но властный голос сообщил мне:

- Не бойся. Ты ещё не в аду, хотя вполне заслуживаешь

его за свои бесовские деяния.

Я открыл глаза и увидел перед собой высокого стройного мужчину в золотистой одежде и с мечом в руке.

-Кто вы? – испуганно поинтересовался я, - вы что, тоже хотите меня разрубить мечом пополам?

- Я Архангел Гавриил, - ответил незнакомец, - и нет никакой нужды ещё раз подвергать твоё бренное тело истязанию. Ты уже мёртв, хотя твоя душа ещё жива и нуждается в очищении от грехов. Тебе предстоит пройти тяжёлый путь мытаря, который позволит тебе переоценить всю твою земную жизнь. Ты должен получить на грешной земле хоть какие-то крупицы добра, высокой духовности, без которых я не смогу пропустить тебя через златые врата в царствие небесное.

Меня затрясло от мысли, что снова придётся вернуться в мир, который принёс мне столько горя.

- Простите, уважаемый гражданин Гавриил, а нельзя ли остаться тут у вас, ну скажем в качестве сторожа, что ли или ещё какой грязной работы? Я ведь рукастый мужик, если чего надо, то враз сделаю, - униженно просил я Архангела.

- Твои руки здесь тебе уже не понадобятся, как, впрочем, и твоё бренное тело. Мы допускаем в наш мир только достаточно духовных людей и искренне раскаявшихся. Пока ты сам этого не осознаешь, тебе здесь делать нечего. Ступай себе с миром обратно, откуда пришёл и думай, думай…

Архангел поднял меч и положил его мне на плечо.

- Странно, - подумал я, - своего плеча я не вижу, но

чувствую его.

В тот же миг пространство вокруг меня быстро сузилось и потемнело и, я опять оказался в тёмном туннеле.

- Да, видимо, с ними трудно договориться, с горечью размышлял я.

Пролетев по туннелю какое-то расстояние, я заметил, что приближаюсь к какой-то черте, которую я не видел, но ощущал всей душой. В ушах что-то отчаянно зазвенело и завыло и всё вдруг окунулось в полный мрак, в котором были слышны только какие-то глухие стенания. От ужаса я открыл глаза и увидел себя, стоящим в помещении лесопилки около места моей казни. От созерцания страшной картины на какое-то мгновение я потерял сознание. Очнувшись, я обратил внимание, что в помещении лесопилки уже никого нет, кроме моего растерзанного тела.

- Как же так, - озабоченно рассуждал я, - вроде как я умер. Но вижу себя со стороны и вполне ощущаю себя.

Помещение лесопилки зеки уже заперли на замок и ретировались в свои бараки. Я стоял в нерешительности, соображая в каком статусе я теперь нахожусь. Было темно и довольно неуютно, но холода я почему-то совсем не чувствовал.

- Интересно, как же я теперь выберусь из сарая, - подумал я, - ведь эта мразь закрыла дверь.

Я подошёл к двери и толкнул её ногой. К моему удивлению нога прошла сквозь дверь.

- Так, получается, что теперь я могу проникнуть в любое помещение, - размышлял я. Ну, теперь эта сволочь лагерная

у меня за всё ответит, - мысленно ликовал я, - я им устрою Варфоломеевскую ночь.

Беспрепятственно пройдя через дверь лесопилки, я через некоторое время добрался до своего барака. Валет, как ни в чём не бывало, спал на своей койке, поджав грязные ноги и подложив ладонь под щёку. Я подошёл к койке и с силой саданул кулаком Валета по зубам. От резкого движения я всем телом повалился на пол, не понимая, что произошло, но тут же сообразив, что тело моё теперь не материальное, а духовное и причинить кому-нибудь вред я уже не смогу. Я с яростью стал метаться по бараку, перескакивая через головы спящих зеков, но на них это не производило никакого впечатления. Набегавшись так по бараку всю ночь, к утру я забылся тяжёлым сном в каком-то закутке.

 

Глава 15.

 

Проснулся я от того, что кто-то тянул меня за рукав и тихо шептал:

- Товарищ, проснитесь, что вы тут разлеглись?

Открыв глаза, я увидел пожилую женщину в резиновых сапогах и с метлой в руке.

- Видать вчера хорошо ты набрался, - наклонив голову, сказала дворник.

Быстро приняв нормальное положение тела, я вновь увидел ту реальность, к которой так стремился всю жизнь,

но в которой уже успел совершить массу гадостей.

- Простите, а который час? – немного смутившись, спросил я блюстителя чистоты.

- Да уж восемь часов утра. На работу смотри не опоздай, соня.

Я медлил, раздумывая, что делать и как скоротать время.

- Простите, а тут никто не сдаёт жильё? Мне бы маленькую комнатку на несколько деньков. Вы не сомневайтесь деньги у меня есть. Дворничиха подозрительно окинув меня с головы до ног взглядом, неуверенно ответила:

- Вы странный товарищ, вроде как при деньгах, а ночуете на скамейке в парке. А вдруг вы какой-нибудь бандит или вор?

Женщина стала медленно отходить от меня, держа на готове метёлку, которую незамедлительно бы пустила в ход, если бы я сделал какое-нибудь резкое движение. Видя, что удача опять отворачивается от меня, я с достаточной долей убедительности залепетал:

- Ну, что вы, уважаемая, просто я поссорился с женой и несколько деньков хочу пожить отдельно. Да я технологом работаю на вашем машиностроительном заводе. Вы наверно слышали о директоре завода – герое социалистического труда, о нём в газетах писали и по телевидению показывали.

Женщина с метлой несколько замедлила своё движение от меня, глаза её подобрели и, слабо улыбаясь и поправляя платок на голове, она выложила мне всё то, что меня интересовало. Жила она одна в помещении

дворницкой. Муж её давно покинул этот бренный мир, не оставив ей ничего, кроме огромных долгов. Судя по тому, как женщина охотно и жарко повествовала мне свою жизненную историю, я понял, что её сердце уже давно тоскует по сильной и волевой натуре в лице мужчины. Придав лицу сосредоточенный вид, я незамедлительно приступил к осуществлению своего плана. Женщина совсем расчувствовалась, на её глазах выступили слёзы, и она доверительно поведала мне:

- Вы мужики, конечно, сволочи, но вы я вижу интеллигентный человек, заслуживающий доверия. Кстати, мой муж тоже работал на этом заводе, но не технологом, а слесарем. Вы знаете, у меня конечно маленькая комнатка, но хорошего человека можно всегда пристроить.

Женщина отбросила в сторону рукавицы и метлу и подошла вплотную к скамейке.

- Ну вот, всё на мази, - подумал я, - и долго упрашивать не пришлось. Эх, женщины, женщины, до чего же вы все доверчивы. Да вы не волнуйтесь, я всего на несколько деньков, а там и съеду, - заверил я добрую дворничиху.

Над нашими головами что-то громыхнуло, и посыпал мелкий противный дождь. Одежда быстро промокла, да и туфли тоже. Перед глазами тут же нарисовалась картинка уютной комнатки с приветливой хозяюшкой. Ласково взглянув на мою спасительницу, я изрёк:

- Вы знаете, я ужасно боюсь простуды, годы, как говорится, берут своё.

- Пойдём скорее, - быстро отреагировала женщина, - я тебе сейчас горячего чайку налью.

Дорога из парка до её жилища заняла всего минут пятнадцать.

- Ну, что ж, - мысленно прикинул я, - могло бы быть и хуже, но для сносного жилья вполне приличное местечко.

Комнатка действительно оказалась маленькой, но со столом для приготовления еды и маленьким диваном, на котором, пожалуй, вполне могли разместиться два человека. Ужасно хотелось есть, сейчас бы я проглотил целого барана не жуя. Хозяйка, видя моё нетерпение и голодные блуждающие глаза, поспешно заметила:

- Простите, как вас по батюшке величать, вы наверно голодный?

Я с усилием улыбнулся, и стараясь быть галантным мужчиной, ответил:

- Да вы не хлопочите особо, уважаемая, если бутербродик какой-нибудь или гамбургер. А зовут меня Петром, вполне простое и легко запоминающееся имя.

Женщина загремела кастрюлями, ставя их на два керогаза и заметила:

- Меня между прочим Ниной зовут, конечно, я сейчас тебе что-нибудь сварганю. Вот только я не знаю, как готовить гамбургер. Интересно, никогда не слышала о таком блюде. А скажите это горячее блюдо или суп какой?

- Вот болван, - подумал я, - надо раз и навсегда забыть те словечки и определения из моего мира. Ведь эта баба может заподозрить меня в чём-то. Вы знаете, про это блюдо я слышал от кого-то, но совершенно забыл рецепт приготовления.

По случаю нашего знакомства хозяйка выставили на стол бутылочку «Старки» и баночку рыбных консервов.

- Вот, берегла к празднику, - смущаясь заявила женщина, - да чего там хранить, надо уважить доброго человека.

- Ну, прямо как в моём мире за мной ухаживают, да и имя у неё как у моей Нинки, - думал я.

Быстро выпив и закусив, я решил продолжить разведку боем и уже более смело спросил Нинку:

- Вы не будете возражать, если я вас буду просто звать Ниной?

Хозяйка, вовсе не обидевшись и поправив кокетливо причёску, ответствовала:

- Петя, ну ты прямо, как маленький. Конечно, называй меня так, мне только приятно будет.

Откинувшись на спинку дивана, я усиленно соображал как себя вести дальше с этой доверчивой Нинкой и вообще, что предпринимать дальше. Ну, во-первых, у меня был аппарат Максимыча, которым я мог в любой момент воспользоваться, а, во-вторых, хотелось хоть как - то изменить своё будущее. Кроме всего прочего, я прихватил с собой документы старика, его паспорт и трудовую книжку. Нельзя сказать, что мы со стариком были близнецами, но какие-то общие черты всё же нам соответствовали.

- Нина, - начал ласково я, - вы знаете кого-нибудь на заводе, где работал ваш муж, у меня один знакомый просится на завод.

Нинка, глубокомысленно сдвинув брови, задумалась на

минуту, а потом, хлопнув себя по лбу, воскликнула:

- Да, что же это я, старая дура, совсем забыла. В отделе кадров у меня знакомый мужик, он тебя куда хочешь устроит и твоего приятеля тоже.

- Спасибо, Нина, я никогда не забуду вашей доброты и вашего чуткого обхождения. Нина, когда можно с моим товарищем обратиться в отдел кадров? Понимаете, я хоть и работаю на этом же заводе, но в отделе кадров у меня блата нет.

- Да, когда хочешь, Петя, - уже заплетающимся от «Старки» языком, ответила Нинка.