Владимир Александрович Львов завязал с выпивкой. Вот уже почти год руководство конструкторского бюро не могло нарадоваться этой неожиданной удаче. Конечно, и раньше Львов выдавал проекты уникальных автоматов, но было это не регулярно, а в период его сильного раскаяния после запоя. Именно в этот период гениальный конструктор находил удивительное решение поставленной технической задачи. А в остальное время он либо пил, либо был с сильного бодуна.

 

Было бы нечестно не сказать, что иногда и во время сильного запоя Владимира Александровича озаряло вдохновение. Так, однажды, он явился в КБ на бровях и выложил на стол директору нацарапанный карандашом на салфетке эскиз устройства. Директор вначале засомневался. Но позднее, когда запой завершился и Львов приступил к работе над этим устройством, все ахнули. Готовый автомат потребовался сразу множеству стран. Он был способен разливать напитки одновременно в несколько стаканчиков, что никому в мире не приходило в голову. В первую очередь это оценили владельцы забегаловок, которые избавились от очередей и увеличили клиентуру. Позднее Львов рассказал директору, как его осенила такая мысль. Он выпивал в компании приятелей. Вновь и вновь они подходили к пивному автомату. И Львов понял, что автомат должен наливать сразу столько порций, сколько жаждущих насчитывает компания.

 

Нынче же любо-дорого было смотреть на Владимира Александровича. Никаких бульканий из бутылки, спрятанной за кульманом, никакого амбре, заполняющего большое помещение конструкторского бюро. Львов в сорочке с галстуком перед листом ватмана. Картина для кисти Саврасова или Брюллова. С начала завязки конструктор уже выдал несколько проектов, заставивших специалистов онеметь от восторга. Он придумал абсолютно надежный банкомат небольшого размера. Он создал проект автомата для нарезки и продажи любого сорта колбасы.

 

Как и раньше Львов сам доводил своё изделие до совершенства. Он проводил часы в экспериментальном цехе, вникал в мельчайшие детали, требовал соблюдение всех допусков и посадок. Потом созданный автомат перевозили в бюро, где конструктор лично доводил его в течение месяца. Он разбирал и собирал автомат, делал чертежи, исправляющие отдельные детали и механизмы. В общем, сам возился со своим детищем.

 

И сам же участвовал в сдаче автомата заказчику. Так, он первым заложил в автомат батон вареной колбасы, на скошенной верхней панели набрал сенсорными кнопками толщину ломтика и общий вес, сам первым попробовал кусочек из нарезанной автоматом порции. Заказчик ахнул – настолько тонким получался нарезанный ломтик!

 

Посыпались заявки из Европы, где уже устали от взломов уличных банкоматов. Оттуда же и из Азии пришли заявки на колбасный автомат. Приезжали представители, подписывали контракты. Каждый хотел увидеть изобретателя, побеседовать с ним. И каждый представитель, конечно, пытался переманить Владимира Александровича в свою страну. Естественно доводы были основаны на широко распространенной информации о склонности конструктора. Поэтому каждый считал своим долгом расписать питейные прелести своей страны. Встречи обогатили Львова знанием французских вин, шотландского виски, настоящего португальского портвейна и прочих благородных напитков. Но на предложение переехать и работать в стране визитера Владимир Александрович вежливо отказывался.

 

Только один визитер, Майкл Варткинг из Калифорнии попытался найти нужные слова. Он быстро сошелся с Владимиром Александровичем, и вовсе не потому, что был пройдохой и знал человеческую природу. Хотя, конечно, он был пройдохой и знал человеческую природу. И вовсе не потому, что он был богатый американец. Хотя, конечно, он был богатый американец. А просто потому, что Майкл совсем недавно жил в одном доме с конструктором и носил фамилию Ваткин. Именно поэтому они называли друг друга Вова и Миша, и именно поэтому они сидели на кухне конструктора с чашками чая, и вели неторопливую беседу.

- Итак, - спросил Миша Ваткин, то есть, Майкл Варткинг, - сколько ты уже в завязке?

- Четыреста восемь дней, - ответил Вова.

- Тяжело?

- Не спрашивай! А ты как?

- Два года – ответил Миша. – И без проблем. У нас там врачи – настоящие спецы по этому делу. Я тебе больше скажу. На праздники могу пропустить пару рюмок.

- Неужели? – засомневался Вова. – А потом, после праздников?

- Не тянет, - ответил Миша. – Я тебе говорю. У нас – спецы высшего класса.

 

Конечно, все это было чистой липой. Никогда Миша, то есть, Майкл не бросал выпивать. И не пару рюмочек в праздник, а до синевы набирался новый гражданин Соединенных Штатов, чем сильно удивлял обычных, не новых, граждан, ожидающих немедленной смерти Майкла от алкогольной интоксикации.

- Значит, не тянет, - сказал Вова.

- Ни капли. А ты что делаешь, чтобы не сорваться?

- Избегаю. Всего избегаю. Делаю крюк вокруг нашего чапка. Ребят предупредил, что у меня заразная экзема. Поверили. Не звонят, не зовут. Только пару раз приносили портвейн, ставили около двери и давили на звонок. Жену попросил убрать из дому все напоминающее. Перестаралась баба. Не только стопки и фужеры, трехлитровые банки вынесла в сарай.

 

Приятели посмеялись. Майкл продолжал расписывать профессионализм американских врачей, Вова продолжал слушать. В конце концов Майкл стал забрасывать удочки на предмет хоть годик поработать у них в Калифорнии. А Вова ответил отказом:

- Пойми. Не удержусь в переезде. В поезд сяду, обязательно тяпну водки. В самолете они сами мне предложат. – Вова имел в виду стюардесс. – Опять же, с отъездом и с приездом. И загудел. Зачем мне это нужно. Я что зря четыреста восемь дней терпел!

- Со мной поедешь, - безнадежным голосом воскликнул Миша.

- И что? Ты же первый за бутылкой побежишь. Ты думаешь, я поверил в твое воздержание? И в твоих врачей? Я всегда был пьянью, и ты всегда был пьянью и трепачем. Трепачем, но талантливым. Вот и в Америку умудрился слинять. А я – нет. Так что придется мне здесь остаться и избегать соблазнов.

 

Миша вернулся в Калифорнию, а конструктор вернулся к своим гениальным изобретениям.

 

Вскоре, через пару месяцев исполнялась круглая дата – двадцать пять лет работы В.А.Львова в конструкторском бюро. Дирекция решила отметить эту дату. Были две причины не замалчивать торжество. Во-первых, Владимир Александрович продолжал бороться с соблазнами, и, во-вторых, юбилей являлся прекрасной рекламой самого КБ. К юбилею приурочили выставку образцов, разработанных юбиляром. Перед торжественным вечером с художественной самодеятельностью многочисленные гости, корреспонденты радио, телевидения и газетные репортеры осматривали выставленные в фойе автоматы Львова. Сам юбиляр давал пояснения.

 

Когда спал град вопросов, один из корреспондентов спросил конструктора.

- Владимир Александрович. Объясните, пожалуйста, изменение в дизайне автоматов. До прошлого года все без исключения автоматы имели плоскую верхнюю крышку. А все последние модели оснащены резко скошенной верхней панелью. Это просто новое художественное решение или дизайн обусловлен какой-то технической причиной.

 

- Как вам сказать, - негромко проговорил конструктор Львов. – Дело в том, что я избегаю любых соблазнов. Ну, вы понимаете, каких. Поэтому выполнил крышки автоматов, на которые невозможно поставить стакан.