Юлия Витославски

Сине-сиреневая сказка

 

 

1

 

Однажды летний Ветерок заигрался на искрящейся ряби лесного озера с Лучом солнца. Ветерок навивался на него и поднимался вверх, а потом как по горке со свистом скатывался вниз и опять отражался от блеска озера в вышину. На закате Солнце скрылось, а Ветерок загрустил и спрятался в лесу. Сделалось тихо-тихо. На озере улеглась рябь. Тогда птицы стали петь песни, стремясь подбодрить Ветерок, чтобы он не чувствовал себя одиноким. На следующее утро, когда они хором рассказали о случившемся Солнцу, то ласково улыбнулось и сказало, что оставит после себя смеющийся подарок, теплый и нежный, как его Лучик, чтобы Ветерок мог всегда играться и веселиться с ним, даже вечером и даже в облачную погоду.

Так в желтом как Солнце цветке озерной кувшинки родилась Фея. Солнце дало ей в дар свою улыбку и кусочек Лучика, который превратился в волшебную палочку.

Волшебная палочка была не простой игрушкой. Дело в том, что на этой Планете жило много всяких существ, и все они были фантазерами. Некоторые из них придумывали себе целые фантастические миры и забывали обо всем окружающем. Они тогда были только внешне здесь, а внутренне - отсутствовали и забывали любить. Тогда Планета начинала очень скучать по ним. Стоило палочкой-лучиком коснуться такого зафантазировавшегося существа, и оно на время будто просыпалось, вспоминало о Солнце, о Планете и возвращалось в чудесную жизнь.

Ветерок был счастлив и больше никогда не грустил: он носил Фею вокруг Планеты, летал с ней низко-низко над гладью океанов, катал ее на пушистых облаках, а иногда в шутку подсаживал на шею серьезно летящей утке. Когда Фея спала, а ему хотелось поиграть - он тихонечко ворошил ее волосы или гладил ее по улыбающейся щеке. А иногда ему надо было улететь по делам, и тогда Фея оставалась одна и летала сама на своих прозрачных крылышках.

 

Однажды, она летала над лугом и касалась своей палочкой головок цветов, ведь каждый из них умел издавать звуки и звучал совершенно по-своему. Она знала, какие цветы любили друг друга и звучали гармонично вместе, а какие относились друг к другу прохладно, и у них не получалось создать красивую мелодию. На этой Планете все было так, как с цветами - какие-то существа сочетались друг с другом лучше, какие-то хуже. Ей это было немножко странно и немножко печально, потому что Солнце рассказывало ей о других планетах, где все существа звучали в унисон. А на этой Планете было так.

 

Наверное, Фея как раз об этом и думала, потому что мелодия вышла не веселой, а слегка меланхоличной. Фея села на ветку рябины, опустила голову на колени и слушала.

Вдруг она услышала, что кто-то тихонько подпевает. Она спорхнула с рябины и полетела на новый звук. На большом резном листе лесного папоротника качался Эльф. Глаза его были прикрыты, крылышки сложены за спиной и он тихонько почти про себя мычал ее песенку. Она осторожно опустилась на соседний папоротник

– Тебе нравится моя песенка? – спросила она.

– Да, я люблю темно-голубые и сиреневые звуки. Они похожи на синь неба, – ответил Эльф. – Когда я их слышу, мне представляются другие планеты, скрытые где-то там за солнечной синью. Планеты, где есть огромно-бесконечные озера, поющие теплые сине-зеленые песни, которых здесь не услышишь.

– Ты такой смешной! – засмеялась Фея. – Такие озера называются океанами, и чтобы их увидеть, не нужно улетать на другие планеты. Они есть и на нашей!

Эльф недоверчиво посмотрел на Фею:

– Да ну! Откуда ты знаешь?

– Я там была и их видела. А еще там есть такие большие серые птицы, называются альбатросами. Они очень смешные - они кружат над океаном и пытаются подпеть его лазурным звукам, а у них получаются только темно-крапчатые.

– Как у ворон?

– Ну да. Только у ворон они как первая капля сильного дождя на сухом камне, а у альбатросов - чуть более продолговатые, как штрихи ливня.... ну, если бы такой штрих мог упасть на сухой камень и оставить там след. Ты понимаешь, о чем я? – усомнилась Фея.

– Не совсем, наверное, но мне очень нравится тебя слушать, – сказал Эльф. – А ты не придумываешь?

– Нет. Я правда видела.

– А если бы я там был с тобой, я бы тоже это увидел? – засомневался Эльф.

– Ты бы точно это услышал, – засмеялась Фея. – У тебя таки смешные остренькие уши, они наверняка слышат лучше моих.

– Да ладно тебе! Пойдем, я тебе лучше покажу свой любимый звук, – предложил Эльф.

– Пойдем. Только скажи сначала, как тебя зовут?

– Эльф. А тебя?

– Фея.

– Какое красивое имя! Сиренево-желтое! Как колокольчики с лютиками.

 

 

Эльф съехал с листа папоротника в траву. Фея сделала то же. Она чуть было не заблудилась в густых зарослях, но Эльф уже прокладывал дорогу ей навстречу, размахивая палкой и заставляя траву гнуться налево и направо. Подойдя к Фее, он уверенно взял ее за руку и вывел на тропинку. Оказалось, что у него в лесу было протоптано несколько тропинок, чтобы не приходилось каждый раз рубить траву по-новому.

– Как сильно у тебя тут пахнет темно-зеленым! У меня даже голова кружится, – сказала Фея, сделав несколько шагов. Ее глаза закрылись, и она осела вниз.

Эльф, испугавшись, подхватил ее на руки и вынес к ключу, который весело бил из-под большого круглого камня. Там он положил ее на мягкий лист лопуха, аккуратно, чтобы не расплескать, принес в ладонях воды, опустился на колени и смочил ей виски. Фея открыла глаза.

– Океаны, альбатросы, лУзАрные звуки, а сама в обморок от зеленых падает, – ворчал Эльф.

– Лазурные, – прошептала Фея.

– Да ладно, ты только в обморок больше не падай. А то напугала. Идти можешь? – спросил он ее.

– А зачем ходить? Давай полетим, – предложила Фея. – Там наверху запах не такой терпкий, воздуху больше, видно дальше.

– Ты, наверное, решила надо мной посмеяться, да? – вскочил на ноги Эльф. – Я же летать не умею!

– Как так? – удивилась Фея, поднимаясь с листа лопуха. – У тебя же крылышки есть!

– Где?

– За спиной! Как у меня!

– Опять ты придумываешь! – почти рассердился Эльф. – У меня есть ноги, руки и палка!

– А это что?! – Фея оббежала Эльфа и дернула его за крылышко сзади.

– Ой! Что это было? – вскрикнул Эльф.

Фея в полном изумлении посмотрела на него:

– Эльф, ты серьезно не знал, что у тебя есть крылья?

– Нет, – сказал он и покраснел.

– Теперь понятно, почему ты ничего не знаешь про океаны... Ты тогда, наверное, много про что не знаешь...

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. Я думаю, я много чего знаю, – обиделся Эльф. – Так пойдем смотреть мой любимый звук или ты уже не хочешь?

– Ой, извини, хочу, конечно! Только найди мне, пожалуйста, какой-нибудь веер, чтобы слегка разогнать темно-зеленый запах.

– Подумаешь, какая неженка! – пробормотал под нос Эльф, отходя за дерево. Вернулся он оттуда с листиком березы.

– Подойдет?

– Спасибо. Ты очень заботливый. И очень сильный.

Эльф опять покраснел и тихонько сказал:

– Когда я тебя нес, я все боялся повредить твои крылышки. Они у тебя такие тоненькие, как у стрекоз. Мне не приходилось раньше носить ничего такого хрупкого.

– Вот видишь, ты еще и очень внимательный, – улыбнулась Фея.

– Фея перестань, ты за мгновение наговорила мне таких слов, которые мне никто никогда в жизни не говорил. Я и не знал, что я такой. Ты все, наверное, выдумываешь.

– Извини, Эльф, я не хотела тебя смутить. Расскажи мне про свои тропинки. Я никогда не ходила по земле, и не знаю, как ты тут живешь. Каждая тропинка, наверное, куда-то ведет?

– Конечно! Вот эта привела нас к ручью, та - ведет в черничник, эта - в орешник, вот там я собираю сухие иголки для очага, а эта ведет к василькам. Туда я и хочу тебя сводить.

 

Они тронулись в путь по коридорам пахучих трав. Фея все время заглядывала вперед, через плечо Эльфа, но видела только небольшой отрезок тропинки перед очередным поворотом.

– Эльф, эти тропинки куда-то ведут, но там же и заканчиваются, да? – спросила она.

– Конечно. Тропинка ведет к цели. Когда ты достигаешь цель, зачем идти дальше? – сказал Эльф.

– А может быть, там дальше ты найдешь что-то новое, о чем ты не знал, когда намечал цель? – предположила Фея.

– Мне хватает того, что я знаю, – буркнул Эльф.

– Ты себя не обманываешь, Эльф? Чего же ты тогда мечтаешь об океанах и других планетах?

– Это все выдумки! Они откуда-то берутся в моей голове... Мне эти выдумки нравятся, но наш лес - другой, и я его люблю таким, какой он есть.

 

Фея шагала за Эльфом по тропинке и смотрела на сложенные у него на спине крылья, недоумевая, как он их до сих пор не заметил, и обдумывая, как бы показать ему, что летать - это здорово. „Тогда он увидит, что конец бывает только у тропинок, а в природе его не существует“, – подумала она и решила чуть-чуть схитрить:

– Эльф, я устала махать березовым листиком, помаши мне лучше своими крылышками, тогда я смогу спеть тебе песенку.

Уловка не удалась, потому что Эльф спросил, не оборачиваясь:

– А ты что, не можешь петь и обмахиваться одновременно? Ты же листик не во рту держишь.

Фея прикусила губу и посмотрела под ноги, словно ища помощи. Вдоль тропинки топал деловой еж. Он нес на своих иголках немножко листиков, немножко ягод и пару орехов. Еж слышал часть разговора, остановился, поднял мордочку и подмигнул Фее. Та быстро сообразила и кивком головы поблагодарила ежа.

– А мне нужно подыгрывать себе вот на этом! – Фея бросила лист березы, подхватила с ежиных иголок лесной орех и тряхнула им, издавая деревянный звук.

Эльф остановился и оглянулся на нее:

– Мне нравится этот звук... Хорошо, научи меня, как махать тебе крыльями.

– Ну, как... - озадаченно начала Фея, – берешь и машешь.

– Не понимаю, – сказал Эльф.

– Давай я потяну тебя за одно крыло, – предложила она. – Чувствуешь? Теперь маши!

Эльф сосредоточился и очень постарался. Его крылья дрогнули, но взмаха не получилось. Тогда Фея вспомнила, как учат летать своих птенцов птицы, и оглянулась вокруг в поисках чего-то подходящего:

– О, смотри, твой любимый папоротник! – вскричала она и со смехом добавила:

– Я теперь понимаю, почему ты сидел именно на нем - из-за его резных листьев! Ты, смешное существо, вместо того, чтобы учиться летать, выбрал себе растение-лестницу, да?

– На другие залезать сложнее, – согласился Эльф.

– Тогда полезли, я тебе кое-что покажу! – предложила Фея.

Пока Эльф карабкался на растение, Фея сорвала длинную соломинку и взлетела с ней наверх. Вскоре на верхушке высокого папоротника показался Эльф.

– Я покажу тебе фокус. Закрой глаза и давай мне свои руки, а глаза не открывай! - сказала Фея. Эльф послушно протянул руки с палкой вперед. Фея забрала у него палку и незаметно уронила ее вниз. Потом она прочно связала кисти рук соломинкой и подвела Эльфа к краю листа.

– Теперь маши крыльями - ничего с тобой не случится! Я - рядом, – сказала она, и, слетев с листа, дернула Эльфа за руки вперед в пустоту. Тот моментально открыл глаза, полные ужаса, но за его спиной начали трепетать крылья. Почти упав на землю, он вновь поднялся наверх.

– Ты - ужасная девчонка! – крикнул он, замахнувшись на нее связанными руками, – я к тебе со всем сердцем, а ты?! Сталкиваешь меня в пропасть!

Фея замерла в воздухе с трепещущими крылышками. На ее лице было полное изумление.

– Ты не рад? – спросила она.

– Я испугался!! Это же страшно! – крикнул Эльф.

– Что такое страх? – спросила опять Фея. – Это что-то из-за чего начинают кричать?

Тут в удивлении замер Эльф:

– Тебе никогда не бывает страшно?

– Я не знаю, что это такое. Но я вижу ЭТО в твоих глазах. Это что-то очень неприятное. Извини, что я тебя заставила кричать. Я хотела тебя обрадовать... Лети лучше ко мне, я развяжу тебе руки - со связанными летать неудобно.

„Какой он странный, - думала она, развязывая узелки, - это же весело, а он кричит“.

Но Эльф совершенно не выглядел радостным, скорее обиженным.

– Посмотри, ты видишь, где твои васильки? – отвлекла она его от обиды и будто невзначай коснулась его своей волшебной палочкой. И словно серебряный поток искрящихся снежинок охватил Эльфа, заполняя все вокруг и внутри его. Их свет тесным кольцом закружился вокруг его сердца и ворвался внутрь:

– Боже мой, – выдохнул Эльф, впервые осмотревшись по сторонам, – как прекрасен наш луг!..

Он продолжал смотреть. Невдалеке он увидел свои васильки, от которых вверх поднимался синеватый дрожащий столб света. Так была видна музыка, которую они издавали.

– Вон там, видишь синее пятно - это они! – крикнул он, указывая рукой в их направлении.

 

Они подлетели к василькам, и Фея начала дотрагиваться до их головок своей палочкой - раздался дивный высокий голубой звук.

– А если подключить чертополох, то добавится лиловый и получится прекрасная мелодия, – подсказал Эльф, указывая рукой туда, где он увидел чертополох.

Фея отлетела в сторону и присоединила партию лиловых. Получилось божественно. Тут Эльф заметил цветок, похожий сразу и на чертополох и на васильки.

– Ой, смотри какой странный цветок - он почти василек! Он - темно-сиреневый, – воскликнул он.

– А мне кажется, он почти чертополох! Такой же лохматый,– улыбнулась Фея.

Она дотронулась палочкой до цветка, и мелодия закруглилась еще более гармоничным образом.

– Какой замечательный чертополёк! – засмеялась Фея.

– Пусть он лучше будет васиполохом! – сказал Эльф, подернув плечиком.

– Как ты хочешь, – согласилась она.

Заросли тонких лепестков цветка зашевелились, и из них выполз шмель.

– Привет, Фея, это вы про меня?

– Привет, Шмель. Нет, это мы про цветок.

– Ну не знаю, лохматый ли он, но вкусный очень. Пока, Фея! – сказал шмель, улетая.

 

Тут Эльф вспомнил про палку:

– Где моя палка?! – растерялся он.

– Слушай, эльфам палка не к лицу. У них в руке обычно флейта, – чуть-чуть смутилась Фея. – Давай мы сделаем тебе флейту! – предложила она.

Эльф с сомнением смотрел, как она летала над лугом и искала подходящее растение. Найдя огромный борщевик, она засунула два пальца в рот и свистнула. Откуда-то из травы раздался ответный свисток. Фея уселась на большие листья и стала ждать. Эльф подсел к ней, сгорая от любопытства. Вскоре внизу показался суслик. Он встал на задние лапки и свистнул опять:

– Привет, Фея! Ты меня звала?

– Привет, Суслик! Помоги нам, пожалуйста, срезать это растение. Мы хотим сделать из него флейту!

Суслик принялся грызть стебель, Эльф с Феей вспорхнули, растение качнулось и упало в траву. Суслик отгрыз кусок стебля нужного размера и отдал Фее. Та благодарно потрепала его по лупоглазой головке, он довольно свистнул и исчез в траве.

– Эльф, теперь нужна твоя помощь. Полетели! – сказала Фея и отлетела к сухому дереву на опушке. – Найди, пожалуйста, палку потяжелее и постучи по стволу, – попросила она.

Эльф послушно подобрал сухую ветку и стукнул несколько раз по дереву. Где-то в лесу ответили таким же стуком. Вскоре из леса вылетел дятел.

– Привет, Фея! Ты меня звала?

– Привет, Дятел! Мы хотим сделать флейту вот из этого стебля. Продолби нам, пожалуйста, семь дырочек вот здесь, здесь и здесь... – Фея показывала, какого размера нужны дырочки и где, а дятел одним ударом клюва делал то, что надо.

– Спасибо тебе, красноголовик! – поблагодарила его Фея.

– Всегда рад тебе помочь! Ведь теперь у нас в лесу будет больше музыки! – ответил дятел и улетел.

Фея взяла флейту и сыграла быструю озорную мелодию. Эльф засмеялся:

– Дай мне, попробовать!

– Она - твоя, Эльф! – улыбнулась Фея, протягивая флейту Эльфу.

Тот бережно, будто живую, взял ее в руки, опустился на ветку жимолости, прикрыл глаза и стал осторожно подбирать какую-то свою внутреннюю музыку. Музыка получилась настолько прекрасной, что Фея со смехом, от которого вокруг нее распространялись сверкающие искорки света, закружилась над лугом и стала аккомпанировать Эльфу звуками цветов. Из леса взялся подпевать соловей. Из густых трав поднялись стаи ос и шмелей, бабочек и стрекоз и закружились в хороводах. С прилуговых деревьев слетелись птицы - все по-своему радовались и танцевали свои танцы.

Устав кружиться, Фея присела рядом с Эльфом. Она преклонила свою голову на сложенные руки и с восхищением смотрела на него.

 

Когда Солнце стало опускаться за деревья, Эльф прекратил играть, вдруг посерьезнел и сказал:

– Мне надо домой.

– А где у тебя сегодня дом? – поинтересовалась Фея.

– Он не сегодня, он всегда там! – ответил Эльф.

– Ты шутишь? – удивилась Фея. – Ты всегда живешь на одном месте?

– Конечно! Как все в нашем лесу, – сказал Эльф.

– А это не скучно? – удивилась Фея еще больше.

Эльф посмотрел на нее не менее удивленными глазами:

– А как еще? Где живешь ты?

– Везде, – показала Фея, разводя руки в стороны. – Меня ветерок катает по всей Планете. Там, где мне особенно понравится, я остаюсь подольше.

– Это, наверное, очень интересно, – мечтательно молвил Эльф.

– Конечно. Каждый день очень интересный! – засмеялась Фея. – Хочешь, я попрошу Ветерок, и он скатает нас на океан? Познакомишься с моими друзьями Дельфинами и Альбатросами.

– Я не могу, – опустил взгляд Эльф. Он помолчал и добавил:

– У меня есть Хомячок.

– А он любит лазурную музыку? – живо заинтересовалась Фея.

– Нет. Он любит щелкать орешки.

– Да он ее просто еще не слышал! Ее невозможно не любить! Ему обязательно понравится! Бери его с собой и полетели!

– Не могу, – опять сказал Эльф. – Хомячок не умеет летать.

– Мы его научим! – не сдавалась Фея.

– Не получится - у него нет крыльев, – прошептал Эльф.

Фея озадаченно оглянулась по сторонам, словно ища поддержки у шмелей и птиц.

– А что он еще умеет ... Хомячок? – спросила она, наконец.

– Он умеет свернуться пушистым комочком и сладко сопеть во сне. Если к нему прижаться, то станет очень мягко и тепло, - улыбнулся Эльф.

– Эльф, я не знаю, живут ли хомячки на океане, но если они тебе так нравятся, то мы их там можем поискать...

– Ты не понимаешь, Фея, – перебил ее Эльф. – Это особенный хомячок: он мой.

– Как моя палочка? – попыталась догадаться Фея.

– Ну-у, вроде того, - подтвердил Эльф.

– И ты его даже на чуть-чуть не можешь оставить одного? – спросила она.

– Не могу, – ответил Эльф. – Потому что, если я не принесу ему орешков, он умрет.

– Ах, бедненький! – Фея всплеснула руками. – У него, что и ножек тоже нет, чтобы сходить в лес и принести себе орешков?

– Есть, но он стал очень толстым и далеко от дома отходить не может. И потом у него нет рук, в которых он может держать палку, чтобы защищаться от опасности.

– А что такое опасность?.. Гроза?.. Молния?.. Разве от молнии можно защититься палкой?

– У каждого свои опасности. У Хомячка - это дикие звери, хищные птицы. Молния ему как раз не угрожает, но он этого не понимает и очень ее боится. В грозу его надо обнять и погладить его прозрачно-розовые ушки. Тогда он чуть-чуть успокаивается и может дальше щелкать орешки.

– А покажи мне, как ты его успокаиваешь, – попросила Фея.

Эльф бережно отложил в сторону флейту, осторожно обнял Фею, стараясь не повредить ее хрупкие крылышки, и ласково погладил по голове. Так они посидели немножко, пока Солнце улыбалось им прощальной улыбкой, опускаясь за верхушки деревьев.

– Я понимаю твоего Хомячка, – сказала Фея, прикрыв глаза, – гораздо приятнее прощаться с Солнышком, когда тебя кто-то обнимает... Мне тоже уже пора спать, – сказала она чуть позже. – Спокойной ночи, Эльф. Спасибо тебе за сиреневую музыку.

– Спокойной ночи, Фея. Спасибо тебе за чудесный день.

 

 

Эльф улетел, а Фея перелетела на красный цветок мака и свернулась калачиком на его уютно-пахучих тычинках. С последними лучами солнца мак зарыл свой бутон, и Фея уснула.

Но Эльф не спал всю ночь. Он ворочался и охал. Потом встал и вышел на улицу, чтобы посмотреть на звезды. Их свет показался ему ослепительным, а луг, казалось, сегодня ночью пахнет особенно душисто. Вдруг запел соловей. И Эльф заплакал. Он плакал и стыдился самого себя, он ведь был сильным. „Отчего я плачу? Почему так сжимается сердце?“ – думал он.

Когда он вернулся в дом, Хомячок перестал сопеть и спросил:

– Ты что, голодный?

– Нет, мне просто не спится, – не стал объяснять Эльф.

– А то, если ты голоден, то поешь орешков, – в полусне посоветовал Хомячок.

„Хомячок, а ты можешь думать о чем-нибудь кроме еды?“ - хотел спросить Эльф, но не стал. Вместо этого он лег в постель и вдруг понял, что ему не спится потому, что ему еще никогда не было так хорошо. Тогда он успокоился и уснул.

 

2

 

– Доброе утро, Фея, – сказал муравей, заползая в бутон мака, и Фея проснулась.

– Доброе утро, труженик, – поприветствовала его она.

Солнце как раз всходило, и мак опять распахнул свои лепестки ему навстречу. Фея потянулась, улыбнулась Солнцу и вспомнила вчерашний день. Она сделала кружок над лугом, чтобы поздороваться с цветами. Потом ей стало любопытно: „Надо узнать у жителей леса, почему Эльф такой странный“, – подумала она и полетела к дуплу Белочки, которая была очень шустрая и знала все про всех.

 

 

– Доброго тебе утра, Белочка! Я принесла орехов для твоих бельчат, – поздоровалась Фея.

– И тебе доброго утра, Фея. Спасибо!

– Скажи мне, пожалуйста, ты знаешь, почему Эльф такой странный: у него есть крылья, а он не летает. Когда весело, он пугается. Хочет увидеть океан, но предпочитает о нем мечтать, вместо того, чтобы отправиться к нему. Умеет делать прекрасную музыку, но забывает смеяться. Ходит по тропинкам, которые все где-то кончаются.

– Он просто не знает, что он эльф, – сказала Белочка, перекладывая орехи в дупле.

– Как это? – удивилась Фея.

– Маленьким его нашли гномы и воспитали в своей пещере, - стала рассказывать Белочка. – А гномы же хоть и очень трудолюбивы и очень ответственны, но народ угрюмый. Когда они ходят, то смотрят себе под ноги, никогда не смотрят вверх. Иначе у них упадет колпачок, а такого себе приличный гном позволить не может. Поэтому эльфов они никогда не видели, как их воспитывать не знали, ну и воспитали малыша как своих собственных детей. Я бы тоже так сделала. Вот смотри, Фея, у меня восемь бельчат, и за всеми надо уследить и накормить. У меня просто не было бы времени, чтобы воспитать эльфа, хотя я кое-что о них знаю.

– Понятно, – задумчиво сказала Фея. Она посидела, подумала о гномах и спросила опять:

– А еще у него есть Хомячок. Эльф его от чего-то охраняет и это его главное занятие. Хомячок, похоже, только и умеет, что сопеть во сне, щелкать орешки и пугаться грозы. На нашей Планете есть столько любопытных существ, но Эльфа они не интересуют. Как так может быть?

– Однажды, когда Эльф был маленьким, - продолжила Белочка, взбивая подушки из сухой травы для своих бельчат, - к нам в лес залетел Маленький Принц. Он поселился в пещере у гномов и несколько вечеров рассказывал нам сказки про другие планеты. Принц любил повторять, что мы навсегда в ответе за тех, кого приручили. Гномам эта мысль очень понравилась. Они вообще любят такие слова как „навсегда“ или „никогда“, хотя и знают, что эти слова не совсем правильны. Ведь даже про Солнце нельзя сказать, что оно встает всегда, то есть каждое утро. Я слышала от перелетных птиц, что на Планете есть такие места, где оно на несколько месяцев уходит за горизонт и не появляется. Как нельзя сказать, что белочки никогда не будут летать. Потому что я слышала от своей бабушки, что когда-то давным-давно наши предки тоже умели летать.

– Белочки умели летать? – воскликнула Фея.

– Ну да. У них лапки были большой перепонкой соединены с туловищем, и они летали, как ты, Фея. Так что правильнее было бы говорить, что вчера было так-то и так-то и, возможно, завтра будет так же. Но точно никто не знает.

Белочка выпрыгнула из дупла с кучей пеленок, чтобы развесить их на ветках. Фея вспорхнула и принялась ей помогать.

– А при чем здесь Эльф? – спросила она.

– В то же время, когда здесь был Маленький Принц, – продолжала Белочка, – гномы в лесу нашли Хомячка. У него была сломана лапка. Они принялись его лечить. Но поскольку им надо было каждый день уходить на работу, они поручили заботу о Хомячке маленькому Эльфу. Хомячок был страшно пугливый. Чтобы меньше бояться, он больше ел и становился все толще и толще. Моя семья тоже питается орехами, но мы не такие трусливые и очень любознательные. Поэтому мы бегаем по лесу и не толстеем.

– А ты пробовала рассказывать Хомячку занимательные истории про жителей леса, может быть, он бы тоже захотел с ними познакомиться?

– Да, честно говоря, пробовала. Но Хомячок даже не поворачивался ко мне. Он на несколько минут переставал жевать и только. Он не любопытный.

– И что Эльф? – опять спросила Фея.

– Гномы все время говорили про ответственность, и он вбил себе в голову, что он навсегда ответственен за Хомячка.

– То есть он сам себя заколдовал, – вслух подумала Фея и загрустила.

Белочка, заметив это, присела рядом с ней и попыталась ее успокоить. Она обвила ее своим пушистым хвостом и спросила:

– А почему ты так много о нем расспрашиваешь? И почему ты вдруг загрустила? Я тебя еще не видела грустной.

– Ему понравилась моя любимая сине-сиреневая мелодия, – сказала Фея.

– Она многим в нашем лесу нравится, – сказала Белочка.

– Да, но он ее еще и повторить может и свои сочинить такие, что заслушаешься, – пояснила Фея. – А еще он мечтает об океанах с их лазурной музыкой. Эту музыку я тоже очень люблю. Я бы могла попросить Ветерок, чтобы он нас туда скатал, и Эльф мог бы мне иногда перед сном напевать лазурные мелодии.

– Он бы мог, – согласилась Белочка. – Но он думает, что он - гном, и что самое важное в жизни - это собирать орехи для Хомячка. Пока он так думает, у тебя не получится его расколдовать. Надо чтобы он понял, что он - эльф.

– А как это сделать? – спросила Фея.

– Я не знаю. Но ты можешь спросить у Бурундучка. Он мастер находить неожиданные решения.

Фея уже собралась было улетать, но вдруг вспомнила еще один вопрос:

– Белочка, а что такое страх?

Белочка замерла с поднятой пеленкой в руках, напрягла спинку, повела ушками и оглянулась по сторонам.

– Я не могу тебе этого объяснить, Фея, – наконец сказала она. – Спроси лучше у Ворона, он сможет подобрать нужные слова.

 

 

Фея поблагодарила Белочку и полетела вглубь леса, чтобы поговорить с Вороном. Он неподвижно сидел на высокой ели и смотрел вдаль.

– Приветствую тебя, Ворон! – крикнула ему снизу Фея.

– Здравствуй, Фея, – отозвался Ворон.

– Я бы хотела задать тебе один вопрос. Я тебя не очень отвлеку?

Ворон спорхнул с вершины дерева и опустился к Фее.

– Ну, спрашивай, – сказал он, удобно устроившись на старом пне.

– Расскажи мне, пожалуйста, что такое страх?

Ворон замер, будто прислушиваясь, нахохлил перья, хлопнул крыльями и глухо сказал:

– Страху подвержены почти все обитатели Планеты. Страх - это когда видишь свои наиболее страшные фантазии. Они так сильны, что мы как завороженные видим только их и ничего больше.

– Как странно, – задумалась Фея. – А такого завороженного страхом можно чем-то отвлечь, как-то развеселить?

– Нет. Зато ему можно сделать больно и даже его съесть.

Фея передернула плечиком:

– Какая у нас странная Планета, правда, Ворон?

– Да, Фея, - встряхнулся Ворон. - Нам даже колдуны не нужны. Мы сами себя заколдовываем.

 

 

Фея поблагодарила Ворона. По правде сказать, она была рада закончить этот разговор и отправиться на поиски Бурундучка.

Тот играл в свою любимую игру - подражал молнии. Вспрыгивал на камушек, комком скатывался вниз и исчезал в зарослях травы с такой скоростью, что Фея не могла уследить, в каком направлении он исчез. Вдруг он возник у нее за спиной и, запыхавшись, но очень довольный своей сноровкой, сказал:

– Здравствуй, Фея!

– И ты здравствуй, Бурундучок! – засмеялась она от неожиданности.

– С чем пожаловала?

– Подскажи мне, пожалуйста, как расколдовать Эльфа, который думает, что он гном, не умеет летать и смеяться, иногда чего-то боится, ходит по тропинкам, которые имеют конец, и живет с Хомячком?

– А! Этот бедняга! – махнул лапкой Бурундучок. – Я бы не смог жить с Хомячком. Медленнее его в нашем лесу только черепашки. Но он особенный хомячок, не такой как другие.

– Чем он особенный? – поинтересовалась Фея.

– Он самый толстый из всех. Все остальные вынуждены сами искать себе семечки да черенки, а этому даже двигаться не приходится, потому что Эльф приносит ему орешки домой.

– Как же показать Эльфу, что он - эльф? – опять спросила Фея.

Бурундучок молнией взлетел на дерево, подпрыгнул на ветке, катапультировал в траву и через мгновение появился на камушке напротив Феи:

– Надо показать ему, что он - не хомячок! – выпалил он. – Для этого надо отвести его на другой конец леса, к пшеничному полю. Там на опушке живут хомячки. Когда Эльф их увидит, то поймет, что он - не хомячок. А дальше тебе останется показать ему, кто такой эльф.

– Спасибо тебе, Бурундучок! – воскликнула Фея и полетела на луг. Там она сыграла веселую красно-сиреневую мелодию на маках и колокольчиках.

 

3

 

Из высокой травы луга вылетел Эльф.

– Здравствуй, Фея! – радостно крикнул он и полетел к ней.

Летел он еще неуверенно, но очень старался.

– Здравствуй, Эльф! – крикнула в ответ Фея, извлекая из цветов последние аккорды.

– Я сегодня проснулся очень счастливым, – сообщил он ей, – и даже засмеялся, напугав Хомячка. Он подумал, что у меня поднялась температура.

– Ты его успокоил? – спросила Фея.

– Нет, я просто отправился в лес за орехами. Но там со мной что-то случилось. Когда я дошел до конца тропинки, мне вдруг стало грустно. Я подумал, что это неправильно, что мои тропинки имеют конец. Но потом я подумал, что твои океаны ведь тоже где-то кончаются... или?

– Лети за мной, – сказала Фея. – Вот посмотри сверху на свою тропинку к василькам. Правда смешно? – спросила она и дотронулась до него волшебной палочкой.

– Правда, – засмеялся Эльф, которого изнутри щекотали снежинки-искорки. – Тропинка будто текла-текла, а потом ее ударили палкой, и она замерла, а могла бы течь дальше.

– Вот так и океаны не кончаются, – сказала Фея. – Они реками вытекают из себя, вливаются в моря, уходят под землю в подземные озера, которые где-то опять вытекают реками на поверхность Планеты, чтобы снова влиться в океаны. Твои тропинки кончаются, потому что ты не ходишь дальше. Ты каждый день ходишь назад. Если все время идти вперед, то конца не будет.

– А расскажи мне еще что-нибудь, – попросил Эльф.

– Давай лучше ты потренируешься летать. А я тебе кое-что покажу, – предложила она и взяла его за руку.

 

Они поднялись над верхушками деревьев и полетели на другую сторону леса.

– Какой большой мир! – воскликнул в восхищении Эльф, когда они поднялись на такую высоту.

– Тебе страшно? – подразнила его Фея.

– Вовсе нет! – ответил он.

– Видишь, у тебя страха нет. Он есть у Хомячка. И ты жил его страхами. А вообще страха нет так же, как нет конца у океанов.

Перелетев лес, они опустились на ветку березы, росшей на опушке пшеничного поля.

– Смотри внимательно вниз на пшеницу, - сказала Фея.

Колоски пшеницы шевелились, хотя Ветерок все еще был в дальних странах.

– Там кто-то живет? – спросил Эльф.

– Хомячки, – ответила Фея и спрыгнула с ветки березы, чтобы опуститься поближе к земле.

Эльф присоединился к ней. В колосьях рыжими комочками шустрили хомячки. Они собирали опавшие зернышки и таскали их в свои норки. Конечно, до прыткости Барсучка им было далеко, и все же они достаточно шустро переваливались на своих коротких лапках.

– Привет, хомячки! – крикнула Фея.

Хомячки замерли, некоторые из них попробовали оглянуться - для этого им пришлось повернуться вокруг своей оси, но, из-за набитых зернышками щек, поднять голову никто из них не мог, и они не поняли, кто с ними здоровается.

– Забавные, правда? – засмеялась Фея.

– Они очень милые, – ответил Эльф, продолжая разглядывать хомячков. – Они не такие толстые, как мой Хомячок, и вполне справляются с кормом.

– Видишь, хомячки ничего не знают ни про фей, ни про эльфов. Им нас не увидеть. Но они живут себе своей жизнью, и никто из них не умирает с голода или от опасности. Потому что они запасливые и большие трусишки. Они вылезают из норок только, когда совершенно уверены, что опасности не существует. Если кто-то из них зазевается, другие успеют его вовремя оповестить. Им хорошо вместе. И живут они здоровее, потому что, чтобы найти пищу, им приходится двигаться, хоть им это и не нравится.

– Зачем ты мне их показала? – спросил Эльф, серьезно глядя на Фею.

– Я подумала, что если твоего Хомячка как-то перенести сюда, то его жизнь стала бы лучше. Он бы постепенно научился быть шустрым, у него бы залоснилась шерстка, и он нашел бы себе здесь хомячка, с которым смог бы обмениваться своими хомячьими радостями. А ты мог бы стать настоящим эльфом и жить как эльф.

– Почему ты так уверена, что я - эльф. Может быть, меня просто так зовут.

– Случайно никого не зовут, – улыбнулась Фея. – Твоему Хомячку снятся лазурные сны? Он слышит сине-сиреневую музыку? Он мечтает о других планетах? Он умеет летать?

– Нет. Он совсем другой. Но он очень хороший.

– Ты смешной, Эльф. Все хорошие. Плохих нет. Есть созвучные и не созвучные. С не созвучными ты убегаешь в мечты. А с созвучными ты эти мечты живешь.

– И ты бы показала мне лазурную музыку? – спросил Эльф.

– И не только. Мы бы вдвоем открыли что-то новое, чего я еще не видела.

– Это все выдумки. Мне не донести Хомячка через лес до этого поля. Мне его даже не поднять, – серьезно заявил Эльф.

– Конечно, не поднять. Эльфы не созданы для того, чтобы таскать на себе хомячков. Но у меня есть много друзей, они помогут.

– А для чего созданы эльфы? – спросил Эльф.

– Чтобы придумывать и открывать новое, дарить радость и помогать жителям Планеты. Посмотри, например, на этих. Эти с утра до вечера чем-то заняты, как и многие другие. А еще другие - фантазируют. Но мало кто просто радуется. Планета выращивает для нас сады и луга, носит на себе моря и реки, Солнышко дарит нам тепло. Но всем как-то не до того. Иногда они так зарабатываются или теряются в своих фантазиях, что начинают болеть и грустить... Но тогда они становятся способными видеть нас, и мы можем им помочь.

Фея помолчала и добавила:

– Хотя даже если они про нас не вспоминают, как про Планету и про Солнышко, они все равно чувствуют музыку, которую мы создаем, и им становится радостнее.

– Ладно, попробуй поговорить со своими друзьями о Хомячке, – с сомнением сказал Эльф. – Только не вздумай говорить с лисицами и ястребами - им верить нельзя никогда! Они моего Хомячка съедят!

– Не волнуйся, Эльф, я знаю законы гармонии леса, – успокоила его Фея.

 

Вечером перед сном Эльф рассказал Хомячку о предстоящей поездке на пшеничное поле, где растут более вкусные орешки и живут его сородичи хомячки. Но Хомячок так разнервничался, что даже перестал жевать.

– Никуда не поеду, – сказал он. – Кто мне орешки носить будет?

– Хомячок, я тебе очень долго помогал, оберегал тебя. Я действительно думаю, что ты будешь там счастлив. С такими же, как ты.

– Нет-нет, и слушать не хочу. Я и так счастлив. Ничего мне другого не надо. И что это тебе в голову взбрело все менять?

– Я сегодня слышал сине-сиреневую музыку. И вдруг понял, что хочу слышать ее всегда.

– Ты бредишь? Музыка бесцветна!

– Милый Хомячок, тебе этого не объяснить. Так же как тебе не удавалось объяснить мне, как можно целыми днями думать о еде.

Хомячок не хотел разговаривать дальше. И Эльф решил просто поиграть на флейте.

 

На следующее утро Фея поговорила с Белочкой, потом с Барсучком, те посоветовались со своими родственниками и все вместе из большого листа лопуха смастерили носилки для переноса Хомячка. Для этого к краю листа были пришиты петельки из прочной соломы, в которую белка или бурундук могли просунуть шею.

Когда звери всей гурьбой появились перед их домиком, Эльф сложил на лопух горку орехов и привел Хомячка, ласково поглаживая его по ушкам. Все знали про трусость Хомячка, поэтому много жителей леса пришло поддержать его. Зяблики с жаворонками пели песенки, трясогузка комично трясла хвостиком, белочки жонглировали орехами - все старались сделать Хомячку праздник.

– Я и не знал, что звери такие дружные, – шепнул Эльф Фее.

– Потому что ты всегда все делал один и думал, что это правильно - ни к кому не обращаться за помощью. Тебя гномы так научили, – тихо ответила Фея. – Когда ты станешь эльфом, ты узнаешь, что мы все всегда вместе.

Как звери не старались, Хомячок праздника не видел. Он сидел на листе лопуха, шевелил щеками и смотрел в одну точку. „Наверное, он поглощен своими самыми страшными фантазиями“, - подумала Фея. Она подлетела к Хомячку и коснулась его волшебной палочкой. Тот вздрогнул, осмотрелся по сторонам и перестал жевать. Среди зверей поднялось ликование. Они с шумом и гамом подхватили носилки и легко поскакали с ними через лес. Когда кто-то из зверей уставал, он стряхивал с себя соломенную петельку и в нее тут же вскакивал кто-то новый. Эльф играл на флейте веселую песенку. У Хомячка заблестели глаза - ему впервые стало любопытно, что происходит.

Эльф с Феей смотрели на все это сверху и радовались общей радости.

– А почему у нас не было друзей? – спросил Эльф.

– Когда тебе все безразличны, ты безразличен всем. И еще когда тебе ничего не интересно, не интересно с тобой. Хомячков интересуют только орешки да зернышки. Они и живут отдельно от остальных жителей леса.

 

Добежав до опушки леса, звери опустили лист лопуха на краю пшеничного поля. Привлеченные веселым гвалтом, из пшеницы высунулись рыжие мордочки хомяков. Увидев своего сородича, они подошли к нему и стали его обнюхивать. Хомячок сначала было испугался, но очень быстро испуг прошел, и было видно, что он доволен. Под ликование всех остальных рыжие толстячки дружно заковыляли назад в пшеничное поле, уводя с собой Хомячка.

Эльф смахнул слезу.

– Он даже не обернулся, чтобы попрощаться со мной, – сказал он.

Фея тихонько обняла его и постаралась успокоить так, как он научил ее: погладила его по голове с заостренными ушками и шепнула:

– Не расстраивайся. Он, наконец, сможет жить настоящей хомячьей жизнью с такими же, как он...

 

Вдруг сзади почувствовалось нежное дыхание Ветерка.

– Здравствуй, Ветерок! – обрадовалась Фея. – Ты вернулся! Познакомься, пожалуйста, с моим новым другом. Он такой замечательный! Ты его полюбишь, Ветерок, обязательно! Это Эльф.

Ветерок взъерошил волосы на голове у Эльфа, перебрал перышки его крыльев, потом слегка подбросил его вверх.

– Ах! – вскрикнул от неожиданности Эльф.

Фея засмеялась и захлопала от радости в ладоши. Тогда Ветерок подхватил их обоих, прокрутил кружок над пшеничным полем, перенес через лес и высадил на знакомом лугу.

Эльфу вдруг стало хорошо-хорошо. Он чувствовал, что в его жизни начинается что-то совершенно новое и прекрасное. Солнце садилось.

– Мы прямо завтра отправимся на большие озера к их лазурной музыке, – сказала Фея, сворачиваясь в калачик на листе лопуха. Эльф сидел рядом с ней, болтая ногами.

– Сыграй мне, пожалуйста, сине-сиреневую песенку, – попросила его Фея, закрыв глаза и тихонько улыбаясь.

Эльф тоже улыбнулся, глядя на нее, поднес к губам флейту и понял, что он счастлив.