Износились подошвы и ноги промокли, И кощунственно ворон прокаркал в кустах, Я - гороховый шут из соседней эпохи, В колпаке набекрень и широких штанах. Я - гороховый шут, награждённый бессмертьем, Выхожу прогуляться в дождливую ночь, И не видят меня, ни собаки, ни черти... Ни на что не влияю, не в силах помочь. Только к детям во сне прихожу иногда я, В колпаке набекрень и широких штанах. И смеются тогда они, взрослых пугая, Взрослым лишь бы придумать какой-нибудь страх... Ясным днём проживаю на полке в блокноте, Среди разных - порою сумбурных - стихов, Иногда музыканты кладут их на ноты, Но меня там из них не заметил никто... У меня своя жизнь, что не знает границы, Наблюдатель сторонний - гороховый шут, И кочуют в толпе безразличные лица, Ходят, на уши вешая людям лапшу... И чем больше лапши, тем вреднее эпоха: И простуженный ад, и потерянный рай... Износились подошвы и ноги промокли, Завари мне, принцесса, с душицею чай... |