Тот, кто хотел освобожденья, народ, вздымая на борьбу, лежит теперь, как наважденье, и видят все его в гробу. Сегодня мы не на параде, но поклоняться есть кому! Ну, так оденьте, Христа ради, хоть тапки белые ему! Пошто он там непогребенный? Кремль не Разлив и не шалаш! Лежал, как смертный бы Буденый, под елочками. И шабаш! "Землю – крестьянам! Неимущим!" Мысль клокотала у виска! Сегодня сам в накладе пущем - где лечь? Земли нет ни куска! Класс оккупировал кремлевку! Пеплом стучит на всю страну! А Ильичу бы на маевку, ну, в крайнем разе на войну! Ну, под Симбирском, в крайнем разе, скромно бы лег на борозде! А так в архипоследней фазе, буквально портится везде. А так в стекле! Универсален! В гробу он видел Мавзолей! Лежал бы с ним сотратник Сталин, ему б сказал: «Грузин, налей!». Эх! Мне бы крикнуть: "Ленин, Бросьте! Давайте ваш декрет ли, иск! Я вам на русском, на погосте, воздвигну скромный обелиск». * * * КАНИКУЛЫ БАНИФАЦИЯ В кущах апельсиновых плантаций, где оранжевый свисает плод, загорал приезжий Банифаций, про еврейский думая народ. Был канун рождественских каникул! Только жаль без елей хвойных лап. Но зато израильской клубникой, утром угощал его араб! "В мире нет, пожалуй, краше точки, чем их эта…, как там… медина. Только б не с хамасом заморочки, и еще поменьше бы говна. Даже здесь над правым моим ухом, где свисают цитрусы грядой, доставляет кайф зеленым мухам, то, что было давеча едой. Стало быть, нет абсолютной воли, что нибудь да вечно посягнет, на страну в зеленом ореоле, выдавая гадости за мед. Все с позиций силы и угрозы. Вот и здесь средь земляков былых, у моей знакомой тети Розы, Яшу били местные под дых. «Может снять еще парадный китель» -, Банифаций шевельнул хвостом. Только вдруг внезапно укротитель, больно звезданул его кнутом. И слюной с похмелья смачно циркнул, тоже мне, мол, грозный царь зверей! Ты всей шкурой отдан Росгосцирку! Это даже круче чем еврей! В раз умчалась утренняя радость, воздух цвет скандала приобрел. За решетку - вот уж тоже гадость! Лева с неохотою побрел. Жизнь порой полна мистификаций! Но куда мне деться от строфы. «Хорошо, что Лева Банифаций - в шкуре не продажнее графы ». * * * Хотелось жить на дальнем берегу, какой-нибудь провинциальной речки. И ночевать с рыбачкою в стогу, чтоб просыпаться с блеяньем овечки. Хотелось брать с газетной полосы, кусочек сала ножичком не ржавым. И выжимать пронзительно трусы, вдруг оценив могущество державы. Ловить из банки пальцем иваси, и огурец солить немного горький. Не слушать разных вражьих «Би-Би-Си», а пионерскую, родную зорьку. Махать платочком беленьким барже, и ощущать событья на изломе, как будто сердцем всем ты там уж, а задницей пока что здесь, в соломе. Хотелось слушать, как поет вода, а вместе с ней как запевают жабы. Я слышу жаб особенно всегда, когда стране моей грозят арабы. Израиль мой, как трусоватый страж, себя хранит то криком, то молитвой! За мной же русский гонится пейзаж, как сумасшедший с очень острой бритвой. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
