1. Жила-была в избушке волшебница Яга, На крыше той висели лосиные рога. Кругом - одно болото, кругом лишь топь одна: Утонешь в нём, не скоро, достигнешь в бездне дна. Но есть одна тропинка к волшебнице Яге, Лететь к ней на метле ли, иль даже на ступе. Старушка та не страшная - сварливая слегка, Но как же быть приветливой, когда живёшь века. Души живой не видела старушка лет уж сто, Ступы не проводила лет тысяча ТО. Вот так жила волшебница, лечила медвежат, Отогревала зайцев, заблудших к ней, мышат... Но что за шум в стране болот, кто громко так идёт? Старушка встала, вся бледна и перископ берёт. "О, вижу, рысь сюда бежит, за ней в припрыжку лось. О, как бы мне самой бежать за ними не пришлось!" Яга стремглав, как в чём была, пустилась рысью в путь. Догнав, спросила она рысь: "Подруга, в чём тут жуть?" Рысь, отдышавшись: "Не могу, сама понять к чему За лосем бросилась бежать - известно всё ему". "Подруги, рад я объяснить свой непомерный страх. Шёл по болоту я вчера и вдруг - в трясину - трах! Огонь с небес упал, поверь, не знал таких я гроз" Так им сказал, передохнув, насторожившись, лось. "Пожар идёт сюда, беда", - продолжил лось рассказ. Подруги согласились с ним: "Беда идёт на нас". Яга пошла назад к себе, все вещи собирать. Быть может, последнюю игру придётся мне сыграть". Дубиной медною взмахнув, Яга дала набат. "И как всегда, лишь мне одной, нет пути назад". Ступа поднялась над стеной стовешнего леска: Яга увидела - стена огня совсем близка. "Но что мне делать, как мне быть, ума не приложу". Огонь уж близко и Яга сказала: "Ухожу". Конец первой части 2. Болота кончились давно, пожар уж далеко. Старушка плачет, ей, Яге, совсем ей не легко. В избушке той жила века, избушки старой жаль. А там остались наверняка: горелки, медь и гарь. "Но где-то надо мне найти пристанище теперь, Поставить сруб и частокол, в себя, подруга, верь". Вдруг видит, рысь к ней подошла, подмигивает ей: "Ну, вот и встретились, пойдём, мосла свои согрей". Рысь смело лапу подаёт, на шее рыси брошь: "Ну, что, сестра моя, теперь меня ты узнаёшь?" "Кикимора, не уж то ты, поверить не могу, Но погоди, дай наступить, на дряхлую ногу". Рысь обернулась в тот же час, двоюродной сестрой. Да, так бывает иногда, весеннею порой. Пошли подруги, рассмеясь, лишь видной им тропою, К Кикиморе пошли они, как видно, к Водопою. Совсем недолго шли они, Кикимора присела, И песню странную она негаданно пропела. В той песне пелось про любовь, а также про разлуку, И как вернулась к ней любовь - он был тому порукой. Как страстно встретились они, простили всё друг другу, Как вдруг рассорились опять, и далее по кругу. Потом лик Моры* потемнел, сестрица стала грозной, Кикимора всегда была фигурой одиозной. "Закрой свой лик, моя сестра, доверься мне рукою, Тебе я чудо покажу и свой секрет раскрою" Яга набросила туман густою пеленою... Её Кикимора вела полуденной порою. Так шли во мгле часов с пяток, а зги во мгле не видно. Туман с землёй переплелись, как камни Гизы, слитно. Всё, остановка: "Открывай свои глаза колдунья" Сказала радостно Яге её сестрица вунья*. Яга рассеяла туман и встала поражённо, Лишь отгоняла мошкару, пожалуй, раздражённо. "Но что такое, не могу, поверить своим глазам я, Скажи, что снится она мне, или сойду с ума я". Яга дрожала, словно лист, не верила глазам: Давно её Избушка ждёт, откройся же Сезам. "Но как, но где, не ты ль сестра, всем этим занялась?" Но к непричастности своей, сестра ей поклялась. "Сама твоя Избушка на крыльях перенеслась, От страха, бедолажка, пенёчками снеслась. Повырастают детки - и будет где им жить" Промолвила Кикимора, и ну, давай кружить. Сестрички рассмеялись и побежали вниз К реке беломолочной (таков её каприз). Избушка закудахтала, и двери распахнув, Сестёр в себя пустила, теплом родным пахнув. 3. "Ну, как жила, сестрёнка родная, без меня?" "Да, скучно было, милая, признаюсь, без тебя". Сестрицы разговаривали и попивали чай. Садись, послушай маленький, но им ты не мешай* "Так что же делать будем с пожаром тем, сестра?" "Так слушай же, пришла мне вдруг, хорошая мысля. В горе Золотоносной живёт одна змея - Она такая старая, старее аж тебя. Её желудок высох и не горит слюна: Героя не дождётся, убийцу, то бишь, она. Змея та подколодная пусть пригодится нам, Еды она не мерено найдёт своей лишь там, Где гари и пожарища, да и жары полно, Где адом жизнь покажется, где ставится горно. Змея там напитается пожарищем лесным И будет вдоволь сыта она огнём съестным. Один зарод поджарит, там лошадь украдёт, Глади, герой появится, с мечом он к ней придёт" "Да, мысль твоя отличная, подруга, как всегда, И пусть бываешь вредная, порою, иногда" Волшебницы отправились к змее той в тот же миг, Пожар же набирал тогда свой самый мощный пик. К горе Золотоносной подруги подошли, На всякий случай от отверстия тот час же отошли. Но нет, огонь змеиный не вылетел на них, Давно Горыныч Лютый был, словно рыба, тих. "Ну что же, проходите, раз видите, что слаб. Мне головы срубите, я буду очень рад". Так молвил Змей Горыныч старушкам из норы, Был слаб он и не молод, хоть занял полгоры. Старушки ему молвят: "Есть хочешь, великан? Мы для огня поставили большой-большой капкан. Тебе теперь останется к огню лишь подойти. Отверзни пасть широкую и пламя проглоти. Опять ты станешь сильным и смелым, как вчера, И прокричим мы вместе счастливое "Ура!" "Показывай пожарище, и где огонь, живей. Пойду тот час за пищею любимою своей" Сказал дракон и вытащил всё тело из норы, И для начала проглотил он тонн 10 так коры. Яга, а с ней Кикимора пустились снова в путь, А Солнце поспешило снова сделать "круть". Прошло дней шесть не менее, не более того, И вот им снова видна стена огня сего. Огонь ещё страшнее, огонь ещё сильней. Тут слабому не место, но Змею ведь видней. Он набирает воздух и жар в себя берёт. От радости и силы, со всех он сил ревёт. И воздух разряжает Змей пламенем своим. "Бежим быстрей отсюда, ну что же мы стоим? Сейчас здесь всё взорвётся, на воздух мы взлетим, И прямо в руки дьявола мы тот час отлетим". Отметила Кикимора и принялась бежать, А храбрая старушка решила обождать. Воздух всё разряжается, вдруг происходит взрыв, И Баба Яга ласточкой летит, летит в обрыв. |