Голод оттачивает обоняние. Септаккорды весенней воды импровизируют с нервами, сексом и алкоголем, в сотнях редакциях сердца. Больше, больше заборов, чтобы пройти насквозь! Красиво, но бесполезно, примеряя смертельную дозу перед кривым зеркалом, кто-то громко тоскует о карьере великого странника. Стихи, для чтения про себя, как последнее детство, возвращаются к, заслушанному до дыр, берегу моря. Опускаясь на дно, между водорослей проводов и тел, последнее слово высматривает в землистых зрачках и шрамах – протяжённость прекрасного. Холодной росой, на лбу, проступают капельки пота, звеня: ”Помни – то, что делает нас сильнее, иногда убивает, обернувшись смертельной усталостью глаз, опаздывающих на разговор по душам в тихом баре…” |