...Это случилось уже в самом конце дня , по-майски ласкового, наполненного загородной свежестью и ароматами расцветающей флоры. Измочаленные долгой изнурительной зимой, оккупировали лавочки у подъездов вездесущие пенсионеры, с профессиональным любопытством разглядывая вылупившихся из кожаных и драповых коконов молоденьких женщин и девушек, спешивших мимо с озабоченными лицами. Впрочем, трудяги-строители, возводившие очередную "этажку" на окраине Мытищ, вряд ли замечали все эти красоты и подарки отряхивающейся после зимней спячки мадам Природы. Им просто-напросто было плевать на все это с высоты пятого этажа - именно к этому уровню выложили кирпичную кладку. Они были просто благодарны за погоду - без дождя и сильного ветра. Хорошая погода делает хорошие деньги - работа была аккордной, коробку дома нужно было сдать через две недели и подрядчик данного строительного объекта вцепился в них, словно репей в собачий хвост. А как же - от сроков сдачи объекта зависела его собственная прогрессивка. Была бы возможность, он оставлял бы строителей и на ночь, благо в количестве прожекторов недостатка не наблюдалось. Но... проклятая техника безопасности дополнительного пункта страхового контракта категорически запрещала работы на высоте в ночное время суток. Подрядчик , а по нынешнему маклер, постарался компенсировать темп производства работ дневной сменой. О Господи, какими только посулами не соблазнял он бригаду Толика Понякова! Премия в пять тысяч баксов была лишь слабым довеском к тому словесному поносу, которому, как считал сам бригадир комплексной бригады, состоявшей из восемнадцати человек, грош цена была в базарный день - после сдачи объекта в эксплуатацию все обещания заказчиков забывались, словно короткая летняя гроза. Или очередной депутатский лепет на предвыборной гонке раз в четыре года - кому как больше нравится. Поэтому "бабки", как считал сам Толик и большинство членов его бригады, должны делаться в самое горячее время - перед концовкой комплекса работ. Когда шефы становятся мягче разогретого воска, и деньги за хорошую и своевременно сделанную работу из них можно дергать как перья из окаченной кипятком куриной тушки. " И ето правильно",- как сказал бы один из наших недавних правителей, сотворивший в бывших соединенных штатах России полнейшие Содом и Гоморру. Но существовала еще одна, главная причина, по которой бригада вела работу бешеными темпами. Эта малоэтажка была пятой, юбилейной по счету, которую ребята сдавали одному и тому же заказчику. А значит, по условиям внутреннего контракта каждый из них имел право на собственную жилую площадь, причем "халявную" - не менее пятидесяти восьми квадратных метров. По нынешним меркам неплохая двухкомнатная квартира. И Толик Поняков поэтому закрывал глаза на несколько откровенно-хамские обращения главного управляющего стройки Кирилла Алексеевича Софонова с некоторыми пунктами все той же техники безопасности. Но святая вера в русское "авось" не однажды выручала подрядчика в таких вот стрессовых ситуациях, позволяя загрузить в собственный карман солидный сэкономленный довесок, выраженный в долларовом эквиваленте. Понадеялся он на "авось" и сейчас. Забыв, однако, о русской пословице " Сколько веревочке не виться...", которой присущ один существенный недостаток - сбываться в самых непредвиденных ситуациях и в неподходящее для этого время. Это время пришлось на сегодняшний, самый безобидный, казалось бы, вечер... Время, как уже говорилось выше, перевалило далеко за полдень, пора бы через пару часов и пошабашить. Осталось выработать последнюю бадью с раствором, выгруженным ребятами из только что подъехавшего от АБЗ* самосвала. К ней уже прицеливалась "пауком"* крановщица Любаша из кабины башенного крана, расположенной на двадцатиметровой высоте. Пока двое мужиков-подсобников внизу цепляли стропы "паука" к ручкам бадьи, бригадир Толян и еще один рабочий - Витек, стоя на сборных лесах, готовились принять ее на уровне пятого этажа строящейся малоэтажки, чтобы затем затолкать в пустой оконный проем. Внутри еще четверо ждали посудину , чтобы разгрузить ее от жидкого раствора. Делалось это довольно бесхитростно: пока поданная снаружи бадья совершала маятниковое движение, двое рабочих с двух сторон сбивали кувалдами задвижку на ее торце и раствор выплескивался, по ходу, в огромный узкий деревянный короб. Назад она уже возвращалась почти пустая. Конечно, по инструкции бадью положено было опустить в монтажный проем, оставленный как раз для этих целей в полу одной из квартир пятого этажа. Но на то и составляются эти инструкции, чтобы время от времени их нарушать - так рассуждал бригадир, и бригада его поддерживала, целиком и полностью. Пока еще практикантка Любашка попадет этой бадьей в монтажный проем, да потом так же осторожно вытащит ее обратно - уйдет драгоценное время, а вместе с ним и надежды на допоплату по высшей категории. Бадья, плавно оторвавшись от земли, послушно поплыла вверх и вскоре остановилась в полуметре от них, на уровне груди. Пришло время действовать. - Давай, бугор!- Витек Бугаек, отчаянный до бесшабашности малый, навалился на нее всем телом, рискуя сорваться вниз с пятнадцатиметровой высоты. Толян вцепился в железный короб с другой стороны, помогая раскачивать его. - Р-р-ра-аз!- упершись ногами в настил лесов, они вдвоем резко толкнули. Бадья на тросе поплыла от лесов, раскачиваясь наподобие маятника. - Два-а-а!- амплитуда огоромного маятника увеличилась на пару метров. В конце последнего, третьего размаха нужно было угадать момент и направить бадью в широкий оконный проем, где с кувалдами наготове стояли уже Серега Швец и Юра Котлов - оба по пояс обнаженные, они молодецки играли бицепсами мощных, не загорелых еще, тел. И тут вдруг послышался этот предательский треск, и помости под ногами Толяна и Витька качнулись, ускользая из-под ног. Серега, выронив кувалду из рук, подбежал к оконному проему, выглянул наружу и по его враз посеревшему лицу Толян понял - случилось что-то нехорошее. - Атас, бугор!- заорал Серега, отчаянно размахивая руками.- Прыгайте, блин, сюда! Леса... Поздно. Сборные трубчатые конструкци начали складываться наподобие карточного домика, все убыстряя темп разрушения. Послышался грохот и треск рвущихся в куски досчатых подмостей, отчаянные крики подсобников внизу... Толян, оцепенев, увидел сорвавшегося вниз, вперед спиной, Витька и проплывающий мимо оконный проем, в который он опоздал запрыгнуть. Вот она, госпожа смерть, над которой они столько раз насмехались и на которую плевали с большой высоты - заглядывает в лицо бездонными провалами глазниц и веет леденящим дыханием Вселенной! Сейчас оставалось только поцеловаться с костлявой старухой, принимая ее, как есть... - Толян, бадья!- взвыл вдруг не своим голосом Юрка откуда-то уже сбоку.- Прыгай, бугор! Он обернулся - железный короб был метрах в полутора от него, в мертвой точке, готовый откачнуться назад, унося с собой в пустоту последний шанс на жизнь. А доски деревянного настила уже рвались из- под ног, скручиваемые беспощадно-разрушительной силой. - Эх, мама, была не была! Бригадир на последнем толчке оторвался от ненадежной опоры, пролетел, вытянув руки, сосущую пустоту, намертво вцепился немеющими ладонями в края бадьи и повис, всем телом прижимаясь к шершавому проржавевшему металлу, словно к материнской груди. И тут же словно оглох на время - прекратился треск и грохот падающих лесов, не слышно было криков рабочих, даже двигатель крана замолк,казалось - такая вокруг воцарилась напряженная тишина. Потом очнулся от временного шока Серега. - Опускай, мать твою!- он вызверился на Любашку, которая побелевшими пальцами вцепилась в рукоятки управления, не зная, что ей делать дальше.- Майна, сучка, майна, или я тебя... - Ой!- взглянув на его перекошенное яростью лицо, практикантка неловко дернула рычаг сброса и бадья дернулась вниз вместе с Толяном. Юрка выглянул из-за спины Сереги и вмиг оценил ситуацию. - Муфтой притормаживай, Любаша,- спокойным голосом проговорил он, глядя на девушку ласково, с какой-то даже отеческой любовью.- Переключи скорость и помалу стравливай сцеплением. Кажется, дошло. Немного успокоившись, Любашка плавно затормозила спуск бадьи, со страхом глядя на тело бригадира - не сорвется ли вниз. Рывок получился действительно внушительный, другого бы наверняка сбросило. Однако Толян уже сросся с этой железкой, как сиамский близнец, и никакая сила не смогла бы оторвать его рук от нее. Так и опустился вместе с бадьей - возле горы металлических труб вперемешку с обломками досок. Это было все, что осталось от сборно- металлической конструкции лесов для производства строительных работ - так, кажется, пишется в инструкции по ее применению. Наверху, в кабине крана, Любашка оторвала ладони от рукояток и,облегченно переведя дух, изящным комочком скатилась по вертикальной лесенке вниз, едва успевая перебирать ногами металлические сварные ступеньки. Подсобники также бросились к бригадиру... и остановились, словно вкопанные, глядя на него с откровенным страхом. - Вы чего, а, братва?- с нервным смешком глянул на них Толян.- Помогите лучше руки отклеить от этой железки - закурить не могу. Это такое шоковое состояние, да? - Т-ты поседел, Т-толян,- выговорил, наконец, заикаясь, Вася Шкаф - могучий дектина, ворочавший запросто в одиночку железобетонные оконные перемычки.- Весь поседел, нахрен. - Как это?- недоумевающе вопросил Толян и понял, как, когда подбежавшая Любашка поднесла к его глазам маленькое карманное зеркальце - его темно-русая шевелюра сейчас была словно пеплом посыпана. Всплошную причем, до самого затылка и бакенбард. - Ни фига себе?- тихо произнес он. - А...как же тогда Витек, парни? И только сейчас все вспомнили о его напарнике. А вспомнив, бросились ожесточенно разбирать завал из досок и труб, расшвыривая их как попало в разные стороны. И наткнулись на Витька почти сразу же - он лежал под неким подобием шалаша, образованного упавшими лесами - ни одна щепка не задела его тела, ни одна стойка не коснулась лица. Но это было уже потом - Бугаек упал на осколки битого кирпича, остатки гравия и куски мелкого бетона. С виду его тело не претерпело никаких изменений, лишь тонкая струйка крови оставила свой след в уголке рта. Но когда Шкаф попробовал приподнять его, чтобы вытащить из-под завала, оно заколыхалось в его руках наподобие студня. Это была лишь оболочка Витька, обыкновенный мешок из шкуры, набитый желе с перемешанными в нем как попало костями. И Шкаф, всегда до этого стоически переносивший любое самое жестокое похмелье, сейчас не выдержал - метнулся за угол подсобки, зажимая рот обеими руками. Любашку же как ветром сдуло с места трагедии еще пять минут назад - она первой поняла, во что превратился любимец бригады Бугаек - всегда загруженный свежими анекдотами по самое некуда, вечный остряк-самоучка, неунывающий и неувядающий, несмотря на свои сорок два года. И теперь изнутри подсобки доносились безудержные рыдания взахлеб, выдавая ее местонахождение. Толян, наконец, с усилием оторвал дрожащие ладони от края бадьи и первым делом сунул в рот сигарету, отчаянной затяжкой стараясь загнать подальше в желудок застрявший в горле тугой неподатливый ком, одновременно грязным кулаком загоняя влажную пелену с глаз в самые их уголки. Затем подошел к неподвижному телу напарника и яростно уставился на обнажившийся фасад дома с поэтажной фигурной отделкой - строение было элитным. - За что ты Витька угробил? Он ведь за прошедшую зиму в каждый твой кирпичик вложил тепло своих рук и души, замерзая там, на подмостях. Мы ведь почти полюбили тебя, считая уже вроде как своим... Дом промолчал, затаенно пялясь на него огромными оконными и балконными проемами. - Отвечай, сволочь, за что ты его, за что всех нас?- Толик подхватил лежащий неподалеку "карандаш" - пудовый лом, и вдруг принялся яростно крушить ближайший к нему угол кирпичной кладки. Подоспевшие рабочие еле оттащили его от стенки, отобрав лом. После этого бригадир как-то враз увял и, закурив новую сигарету, уселся на край бадьи. бросив на нее предварительно обрезок доски. - А ведь вы знаете, мужики, что жизнь полосатая, как правильно пел небезызвестный вам Укупник. Так вот, с сегодняшнего дня, по моим наблюдениям, пошла ее черная полоса. И не просто полоса - на обещанные нам в этой коробке квартиры надвигается, сдается мне,огромный звиздец. Если не выразиться круче... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
