В глазах находит отклик скрип курсора, скучнее свет, обветренней лицо, за склокой губ – опрелый первый холод, на шторах – осени шафрановый рассол. Мурлычет блюз из стареньких колонок, стрекочет вальс блошиного дождя, душа кричит из-под сырых пелёнок опавших листьев, и стихает, громоздя на плечи ночи пьяную молитву, слух обмакнув в утешный лай дворняг; луна играет оспой желтоликой; бездвижней плоть, дождливей встречный взгляд. Уходит время, остаётся пыль и плесень, уходит страх, или приходит смерть; все предисловия когда-нибудь воскреснут, чтобы опять, опять сойти на нет. |