Советская литература вошла в мировую отдельным материком. Она – неотъемлемая часть Света. В СССР искусство, действительно, принадлежало народу. А люди искусства, как часть народа, принадлежали государству, были предметом особой пристальной заботы. Люди эти с младых ногтей своего таланта опекались важными институтами власти… Идеология, как гениальный мультипликатор из пластилина, лепила из нас – единственных и неповторимых в своем роде мастеров слова…

Чтобы профессионализироваться, надо, прежде всего, своим делом заниматься постоянно, то есть помногу часов ежедневно. И тот из нас, кто решился жить по принципу «ни дня без строчки», бросали работу, которая кормит, отказывались от перспективы карьерного роста и… оставались в полной неопределенности на долгие годы. А то и навсегда.

Сознание того, что ты никому не нужен, один из стимулов работы над собой, в те годы было не так мучительно, потому что как бы там ни было государство тебя видело, вело и поддерживало, как мать начинающего ходить ребенка. Для этого при каждой региональной писательской организации существовало бюро пропаганды, по путевкам которого мы ездили по городам и весям родного края, а то и по всему СССР с платными выступлениями. За каждое – члену профессионального союза платили 15 рублей, не члену – 7.

Схема была простой. Ты один мог приехать в Феодосию, хорошо и многократно выступать, о чем в твоей путевке делалась отметка, часть которой ты оставлял в принимающей тебя профсоюзной организации. А корешок с подписью и печатью, как подтверждающий документ о проделанной работе, ты сдавал в свое бюро.

Часто мы делали так, я брал сразу сотню штук чистых бланков этих путевок, ехал, куда следует, выступал и заодно отмечал пустые бланки, проставляя фамилии своих, отсиживающихся по разным причинам дома товарищей, как правило, больных или просто пожилых маститых литераторов.

Профсоюзы были богатые. Люди, их возглавлявшие, были щедрыми (не из своего же кармана платили!). Главное, ты должен был произвести на таких деятелей должное впечатление. Порой один твой удачный заезд, обеспечивал действие подобного материального источника на годы, во всяком случае, пока свой человек, оставался при этой хлебной должности.

Заработанными таким образом деньгами мы делились с Эдуардом, заведующим нашим бюро. Поэтому ежедневно он пил мадеру и умер от цирроза печени.