Мой отец…

29 июня 1979 умер мой отец Ицхак Шмулевич Бельферман – пусть сохранится о нем благословенной память.

Он прожил тяжелую жизнь. Многодетная их семья проживала в местечке (до прихода к власти большевиков – уездном городе) Новой Ушице, на западе Украины. Мой дедушка Шмил (пусть сохранится о нем благословенная память) – человек глубоко верующий. Постоянно пропадал в синагоге. А большую семью надо кормить-одевать. Всем этим занята боевая бабушка Малка. Ей много помогал с младенчества старший сын – мой будущий отец. Взрослым мой отец трудился заготовителем райпотребсоюза. Верно, активный мой отец хорошо трудился. За успехи в труде за 1932 год их контора получила переходящее красное знамя. У меня есть коллективная фотография – примерно сто лиц. В их числе мой папа, да и брат матери Барух Шехтман – он там трудился. Не знаю точно, что произошло: обнаружили какую-то неправильность… За нарушения – несколько человек арестовали, осудили… В их числе оказался и мой отец. Трудился на строительстве канала река Москва – река Волга. В начале 30-х семья Бельферман из Н.Ушицы по программе переселения оказалась в Ново-Константинове Запорожской (позже Черкасской области). Боевая, но даже безграмотная моя бабушка поехала в Москву. Добилась приема некого начальника. Он ее выслушал – сказал:

- Освобожу твоего сына, бабка! Езжай домой!

- Нет! – Она настаивает. – Вы напишите!

Посмеялся тот – заверил:

- Поверь моему слову. Приедешь домой – сын тебя встретит…

Так и случилось…

Вскоре после своего освобождения, мой отец женился на моей маме Гитии Саневне Шехтман (пусть сохранится благословенной о ней память)

– из соседних Миньковиц.

К тому времени – брат отца Хаим трудился в Харькове на тракторном заводе. Позвал молодоженов в Харьков. Там они устроились.

Началась ВОВ… Мама с двумя детьми уехала из уже подвергшегося бомбардировке города Харькова. Отца задержали в гражданской обороне. В результате переездов – мы оказались в городе Кермине (или Кармин) – на юге Узбекской республики. Вблизи границы с Афганистаном. Вскоре после окончания ВОВ началась ядерная гонка. В песках, вблизи города – нашли крупные залежи урановых руд. Начали промышленную их разработку. Возвели рядом с Кермине новый город, Кермине стал кварталом Навои.

Отец к нам приехал позже… Устроился на работу в МТС. Долго не потрудился: призвали в армию в предельном возрасте 44-45 лет. Отправили на пункт военной подготовки – обучали на минометчика. Мама поехала проведать его в части. Предоставили отцу увольнительную. На радостях он показал жене миномет. Уехала мама домой, а его посадили на гауптвахту: выдал государственную тайну. Отец успешно прошел курс «молодого бойца» - отправили его в часть. Поначалу удачно складывалась его карьера. Назначили командовать отделением: он сержант или старший сержант. Командир взвода – выпускник каких-то курсов. Молодой парень. Ни опыта жизни, не умения общаться с людьми. Командир! Отец с ним сдружился. Советовал, помогал… Командир доволен: начальство его хвалит… Но потом кто-то шепнул этому Украинцу: «Чего ты слушаешь постоянно жида? Пошли его!» Ну, командир взвода начал поступать, решать по собственному разумению. И тут… Допускает грубые просчеты. Начальство начало его склонять по всем падежам. По его пониманию: во всем виновен Бельферман. «А почему виноват?» «Не подсказал!» «Так ты же не слушаешь!» «Ничего не знаю: не подсказал – мне мылили шею: при всех – на «ковре!» Даже написал тот жалобу жене, моей матери, пусть со своего стороны образумит своего непослушного, упрямого мужа. Даже представить себе трудно, в какое положение ввел нашу маму. Трудно! Мало еды! Трудится она: шьет, строчит… В столовой убирает… С детьми! Дочь постоянно ревет: «Хочу вишеньки!» - так она называет любые фрукты. А где их взять? Ревет она, разрывается – не успокоится, пока не достигнет своего. На лице у нее выскочила пиндинка – некая гноящаяся опухоль. Конечно, ее изводит зуд. Но нельзя трогать рану – она постоянно срывает верхнюю кожицу.

Участвовал отец в боях. Об этом сражении не пишут… Произошло осенью 1943, подобное танковому сражению на Курской дуге. Уже после форсирования Днепра, возможно и освобождения Киева, в районе между городами Васильков и Белой Церковью произошло крупное танковое сражение. Немецкий вермахт выиграл сражение. Красная армия проиграла. По сей день замалчивают об этом трагическом периоде страшной войны. Огромная масса советских войск оказались в мешке, попали в плен.

Отец мало рассказывал о прошлом. Иногда невольно нечто скажешь, он сам вспомнит – сильно расстраивался. Я все хотел знать! Не решался спросить – его расстраивать…

Среди советских военнопленных сразу появились активисты. Заняты перепиской численного состава: узнают фамилию, имя, дату и место рождения, национальность…

Мой отец – человек умный, но не знал он ничего о нацистских зверствах, особенно по отношению к Евреям. Он и назвался Евреем. Сей активист оказался человеком порядочным. Он смерил отца строгим взглядом – предупредил:

- Никогда! Никогда больше от тебя этого никто не услышит! Никогда! - Записал отца Караимом.

+ +

Караимы – это небольшая группа, верно, по происхождению тюрки, потомки Хазар. Они проживали, в основном, в Крыму, на Кавказе…

Исповедуют первозданный Иудаизм – Тору. Не приемлют Талмуд. Царскому правительству Российской Империи они «доказали»: Евреями не являются – на них «черта Еврейской оседлости» не распространялась. И гитлеровскому режиму они «доказали» - Евреями не являются. С помощью Евреев, ученых-гебраистов. Самих тех Евреев-ученых отправили в газовые камеры, наравне с другими Евреями. В Киеве, верно, по сей день стоит кинотеатр «Заря», бывшая синагога Караимов. Для большей полноты картины сообщу: в Израиле проживают достаточно много Караимов. В этом смысле они не побрезговали Святой Землей. Израиль вообще сверх демократическая страна: проживают, пользуются налоговыми льготами, всеми благами социального обеспечения - не только Арабы, но и некоторые Евреи: типа секты «Натурей карта». Так они не признают государство Израиль, его считают «не кошерным», не Б-жественным. Они ездят на поклон к врагам – в Иран, в Газу, в «Арабскую автономию», к террористам из организации хамас.

+ +

Немцы по природе характеров привыкли к организации, порядку. В условиях войны, лагеря военнопленных проводили селекцию, делили военнопленных по национальным группам. Украинцев не просто отделяли от всех – позволяли им вернуться по домам на оккупированных территориях.

+ +

Отца направили к Караимам. Те проявили к нему естественный, излишний интерес: расспрашивают о месте жительства, профессии,

семье, привычках, верованиях и прочих важных моментах личного характера. Отец мой в 1918-19 учился в йешиве в Одессе. Это авторитетное очень духовное заведение. Приравнено к институту. Человеком он являлся достаточно подкованным в Еврейской религии, традиции. У Караимов – нечто другое. Бежал он в общий лагерь – спасся, иначе Караимы выдали бы его нацистам.

Отец оказался на самом западе Германии. В числе других военнопленных-невольников он трудился на сельскохозяйственных работах. В плену находился полтора года. Освободили их военные части союзников-Американцев.

Отец из Германии репатриировался в СССР одним из первых. Довезли

до старой советской границы - в Новоград-Волынском весь их эшелон

законвоировали…

Это уже другая история…