А не выпить ли коньячку

 

Хованчев взял с собой бутылочку Хеннеси. Дорога до Бреста долгая. Проводить его напросился коллега по работе. Только вошли в купе, бросили чемодан и сумку, он тут же потребовал открыть, и по чуть-чуть за удачную поездку. И стал рассказывать о своей победе. Месяц ухлестывал за новой сотрудницей, и вчера, наконец, она проявила благосклонность. Хованчев слушал, посмеиваясь про себя. Он на второй день оприходовал девицу, и за месяц успел от неё устать.

 

Когда провожающих попросили покинуть вагон, в бутылке оставалось меньше половины. Но оставшийся коньяк Хованчев использовал с большей пользой вечером с проводницей, в её купе.

 

В Нижнем Новгороде он выскочил на перрон в одной рубашке, куртку оставил в купе. Взял только бумажник с деньгами и документами. На вокзале спиртное не продавалось. Решил купить в магазине возле вокзала. Время есть – поезд стоит почти час. Но магазина с винным отделом поблизости не было. Расспросил прохожих, выяснил, что вроде около рынка, недалеко, минут пять ходу. Оказалось, что потратил четверть часа, пока нашел магазин с коньяком, дорогим и приличным на вид.

 

Как он не торопился обратно, всё-таки опоздал. Буквально на пару минут, но от этого не легче. Пришлось брать такси до Владимира, чтобы там перехватить поезд. Таксисты стояли кучкой, беседовали о своем, таксистском. Они хором заломили сумасшедшую цену. Хованчев отскочил от них, огляделся. Тут его за рукав тронула невысокая женщина. Машина у неё стояла на соседней улице, и она готова была отвезти во Владимир. Цена, которую он предложил, её устраивала.

 

Женщину звали Ольга. Лет тридцати, с тонкими ногами и невзрачным лицом. Но машина оказалась импортная и в хорошем состоянии.

- Мы успеем?

- Должны, - ответила Ольга, - но на всякий случай придётся поднажать. Вдруг пробки.

- Ты давно этим занимаешься?

- Извозом? Уже полтора месяца. Как муж сломал ногу. Да я и раньше много ездила. Распространителем лекарств работала. По всей области колесила. Мне вот эту машину фирма дала.

- А сейчас что?

- Они обанкротились. Машину надо вернуть, но некому. Директор в бегах. Муж предлагает оставить её, а я не решаюсь. Я вообще очень такая…

- Какая? - заинтересовался он.

 

- Нерешительная, что ли, - ответила она.

Они уже выехали из города и мчались по Московскому шоссе.

- А не выпить ли мне коньячку, - вслух подумал он.

- Вам-то можно.

Хованчев свернул крышечку на коньяке, глотнул из горлышка, чуть сморщился.

- Не Хеннеси, конечно, но придется пить.

- У меня есть бутерброды с сыром, вон в бардачке.

- Это в самый раз, - воскликнул он, - мировой закусон для коньяка.

 

С каждым глотком улучшалось настроение, становился ближе город Владимир, Олины ножки полнели, лицо становилось привлекательнее.

Подъехали к вокзалу. Он побежал узнать время прихода, вернулся и сообщил, что опередили поезд на десять минут, да ещё и стоянка полчаса.

- Сейчас я с тобой расплачусь. А пока запри двери и разложи сиденье.

- Не надо, - жалобно сказала Ольга.

Хованчев ничего не ответил.

 

Около билетных касс Ольга нашла пассажиров до Нижнего, уговорила двух тёток, взяв с них только стоимость железнодорожных билетов. Женщины были рады. Они закинули свои сумки в багажник, и, забравшись в машину, продолжили свой нескончаемый женский разговор.

Вначале одна спросила о семье. Ольга рассказала о муже. Тут обе заохали, и стали рассказывать о своих мужьях, обо всём, не пропуская интимных подробностей. О них, правда, только в негативном смысле. Тут и Ольга не выдержала.

 

- Девочки, - сказала она, - а меня сейчас пассажир изнасиловал.

- Чё, правда?

- Правда.

- Ужас какой!

- Ага, просто ужас. Полчаса насиловал. Чуть на поезд не опоздал. Деньги оставил и побежал. А я так и лежала, пока поезд не ушел.

 

- По голосу, ты вроде рада, - хором сказали пассажирки.

- Ой! – Голос Ольги стал хриплый. – Я и не знала, как это бывает.